Состояние экономики. Торговля 15 страница

Изменения, происходившие во второй половине XIX в. в социально-экономической и культурной сферах, способствовали развитию национального белорусского движения. В его основе лежали взгляды, с одной стороны, группы интеллигентов - писателей, публицистов, историков, этнографов, которые интересовались белорусским этносом, изучали его происхождение, быт, обряды, фольклор - это упоминавшиеся уже Я. Борщевский, Я. Чечот, А. Рыпинский, В. Дунин-Марцинкевич, авторы поэм «Энеща навы-варат» и «Тарас на Парнасе». С другой стороны - деятелей национально-культурного движения, создававших в Минске, Вильно, Витебске, Москве и Петербурге кружки по изучению белорусских национальных проблем и поиску путей их решения в союзе с революционно-демократическими силами (А. Киркор, А. Верига-Даревский и др.). В 1860-е гг. в Петербурге работало национально-просветительское объединение «Кривичский вязок», которое занималось изданием белорусских книг, собиранием фольклора, подготовкой словарей w т.п. Власти запретили объединение, а его участников обвинили в «социализме и пропольских симпатиях»..

Подавление восстания 1863 г., развернувшиеся затем репрессии по отношению к его участникам, фактическое запрещение белорусской печати надолго задержали развитие национально-революционного движения. Оно оживилось вновь только в конце 1870-х гг., когда в борьбу вступило новое, народническое по политическим воззрениям и методам их реализации

поколение. Участие образованной молодежи, учащихся в собирании разных исторических материалов о Беларуси, фольклора, песен, народных обычаев приводило их к идентификации своих этнических корней, пониманию того, что у белорусов есть свои история, культура, язык, традиции, что этот край не является ни Польшей, ни Россией. В 1880-1890 гг. молодые представители местной интеллигенции становились все больше сознательными сторонниками белорусского национального дела. Вместо терминов «Северо-Западный край», «Западная Россия» они начинали употреблять слово «Беларусь», говорить о необходимости ее исторической, национальной самостоятельности.

Под видом самообразования члены различного рода кружков изучали нелегальную литературу, обсуждали будущее своего края. Как и в российском обществе, среди них шла полемика о путях развития, определились направления как западников, так и славянофилов. Сторонники панславизма признавали необходимость славянской солидарности и отстаивали право на развитие каждого славянского народа. Под воздействием потока исторических, этнографических и лингвистических публикаций, доказывавших «русский» характер белорусского народа, видя, что споры между российской и польской сторонами о том, какой из них принадлежат белорусы, не утихают, белорусские народники 1880-х гг. обосновывали существование самостоятельного белорусского этноса. Их идеологическая программа впервые осуществляла конкретный социально-политический анализ национальных проблем белорусского народа. Поэтому они по праву занимают почетное место в белорусском демократическом движении. Именно в это время в высших учебных заведениях Москвы и Петербурга студентами-белорусами были созданы кружки революционно-демократического и либерально-просветительского направлений. Они издали ряд публицистических брошюр, обращений и писем' «К белорусской молодежи», «Письма про Беларусь. Письмо первое», «К белорусской интеллигенции», «Послание к землякам-белорусам». Эти издания распространялись на территории Беларуси.

Во всех этих публикациях констатировалось существование самостоятельного белорусского этноса как «отдельной ветви славянского племени», давалось научно-теоретическое обоснование данного положения. О белорусском народе говорилось как о самостоятельном и равноправном «члене общей славянской семьи». Авторы протестовали против ущемления самостоятельности белорусов, подчеркивали реакционность взглядов на белорусский народ «как на какой-то материал для всевозможных экспериментов, а не как на живую народность, способную самостоятельно распоряжаться собой» [8, с. 351]. «Органичная работа на пользу родины» виделась этим авторам в изучении народной жизни. Они призывали белорусскую интеллигенцию стать «как

можно ближе к народу и всеми силами содействовать подъему его экономического и морального быта, пробуждению его самосознания» [8, с 352]

С 1884 г в национальном движении Беларуси проявились более радикальные тенденции В «Послании к землякам-белорусам» за подписью. «Искренний белорус» говорилось о многочисленных запретах и репрессиях, мешавших повышению материального и духовного уровня народа В связи с этим первоочередной задачей объявлялось свержение абсолютизма в России, который противоречил всему ходу цивилизации Однако «Искренний белорус» конкретной политической программы белорусского национального движения не предложил Неизвестные авторы воззвания «К белорусской интеллигенции» охарактеризовали белорусский народ как плебейскую нацию, интеллигенция которой служила польской или русской культуре, и указали, что только простой народ свято сохранял устои своей жизни В связи с этим интеллигенции ставилась задача «разворошить мощные силы своего народа дать ему возможность проявить свой национальный гений, глубоко спрятанный от грабительских устремлений поляков и великорусского двуглавого орла» [8, с 352] Авторы воззвания, как и группа «Искреннего белоруса», призывали к борьбе с абсолютизмом, который мешал освобождению белорусского народа

Значительным был вклад в разработку задач белорусского национального движения и группы журнала «Гомон», первый номер которого вышел в Петербурге в 1884 г В нее входили уроженцы Беларуси А Марченко, X Ратнер и др Эти представители национального движения писали «Белорусский народ, как нация плебейская ждет еще появления своей интеллигенции До этого времени он выделял из себя силы, которые служили или польской, или великорусской культуре Глухо, но настойчиво протестовал он против предательских попыток полонизировать или обвеликоруссить его, и обе, силой навязанные ему культуры проходили мимо, не привившись к нему Свято сохраняет он основы своей жизни в ожидании своей интеллигенции, которая будет не уничтожать эти основы, а развивать и усовершенствовать их» (136, 46) Гомо-новцы имели связь с Вильно, Витебском, Минском, Слуцким и Дисненским уездами Разрешение национального вопроса предполагалось ими на принципах «областной самостоятельности как основы для будущего федерально-политического строя» [8, с 353] Ставились задачи создания самостоятельной областной революционной организации - «Белорусской громады», солидарности белорусских организаций с общероссийской партией «Народная воля» Причем сотрудничество с данной партией, по мнению авторов, должно было быть не только в целях совместной борьбы с деспотизмом Социалисты-белорусы хотели убедить «Народную волю» в практической возможности самостоятельности Беларуси Это было вызвано тем, что один из лидеров «Народной воли» Л Тихомиров заявил о ненужности искусственного создания

новых национальностей, имея в виду и белорусов Это была типичная позиция сторонника западнорусизма, идейно-политического течения, которое впервые обозначилось, как уже отмечалось, в 1840-1850-е гг В ходе эволюции оно, имея в целом устойчивую систему взглядов, приобрело несколько оттенков и разновидностей, имевших значительное число сторонников Среди наиболее видных последователей западнорусизма в разное время были И. Семашко, Л Солоневич и др Приверженцы западнорусской традиции считали, что Беларусь не является отдельной страной и что, следовательно, она не в состоянии самостоятельно развиваться в политико-культурном отношении Они стремились обосновать, что Беларусь неразрывно связана с единой великой Россией и что белорусы как одно из славянских племен органично входят в состав русского народа. То есть для идеологии западнорусизма было характерно сознание как единства, так и различия внутри русского народа: один (русский) этнос, но в нем три народности - великорусы, малорусы и белорусы, и между ними крепкая религиозная связь - православие. Существенным элементом западнорусизма являлось отношение к политической независимости Беларуси как к вредной утопии В сфере практической деятельности западнорусизм в тот период сводился главным образом к борьбе с польским и ополяченным экономическим и культурным элементом, к противодействию его влиянию на Беларусь В качестве единственной белорусской национальной идеи западнорусизм противопоставлял себя польской точке зрения на Беларусь и играл положительную роль в белорусском национальном становлении

Во второй половине XIX в эту историко-политическую школу возглавил историк и блестящий публицист, профессор Петербургской духовной академии, сын униатского священника из Пружанщины М Коялович Он был сторонником либерально-умеренного направления западнорусизма, сущность которого выразил формулой «Российский народ состоит из трех племен великоруссов, малороссов и белоруссов» Белорусская народность, на его взгляд, сложилась в X-XI вв из племен кривичей и дреговичей и была родственной по вере, языку и этнографическим традициям с русскими и украинцами Вместе с тем он неустанно обращал внимание на исторические, этнографические и культурные отличия родной ему Беларуси от остального славянского мира М Коялович отмечал определенную разницу между восточными и западными белорусами, объясняя это результатом межэтнических контактов с литовцами и поляками в XIV-XVIII вв., а также политикой окатоличивания и ополячивания в Речи Посполитой. Он считал, что присоединение Беларуси и Украины к Российской империи в конце XVIII в возродило старорусское единство Куда ведут исторические пути Беларуси - на восток или на запад? С кем она должна связывать свою судьбу - с Россией или с

Польшей? Почему и ради чего Беларусь должна отойти к славянскому центру -России, а не к «латинской» Польше? Этот круг вопросов М. Коялович стремился обосновать в многочисленных научных и публицистических трудах. Они находили отклики у широкого круга как русских, так и белорусских читателей.

Его взгляды, как и вообще западнорусизм, сформировались в борьбе двух лагерей, что сложились в белорусском обществе. Один из них, держась корней белорусскости, связывал ее исторические судьбы с польской культурой. Второй видел будущее Беларуси в составе восточнославянских народов во главе с Россией и поэтому объявлял борьбу с польским влиянием извечной необходимостью. «... с давних времен, - писал М. Коялович, - происходила и происходит... народная борьба... здешнего белорусского элемента с пришлым элементом польским. Эти элементы всегда ведут борьбу между собой... Чаще всего глухо, но во всех сферах жизни» [68,1992, № 1, с. 31].

Вместе с тем с конца 1850-х - начала 1860-х гг., когда в Беларуси стала все ощутимее утверждаться идея самобытности, заявила о себе группа местной интеллигенции, которая хотя и связывала будущее края с возрожденной Польшей, но национально, этнографически выделяла себя из всего польского. Это были воспитанники Виленского университета, близкие по настроениям и мыслям к профессорам И. Даниловичу, М. Бобровскому, И. Ерошевичу. Эта группа называла себя то «сарматами», то «кривичами», а чаще всего «литвинами». В группу, которая объединилась вокруг редакции «Виленского вестника», входили А. Киркор, В. Сырокомля, А. Верига-Даревский, А. Адынец и др.

Важное место в спорах о политическом, культурно-национальном развитии Беларуси во второй половине XIX в. занимало отношение к ее историческому прошлому. Официальная историческая российская школа рассматривала историко-политическое развитие Великого княжества Литовского с точки зрения общерусского единства. В качестве ведущей идеи утверждалась главная роль западнорусских земель в создании и общественно-политическом развитии ВКЛ до конца XIV в. После же ряда уний с Польшей, считали сторонники этой школы, «русские» земли попали под иностранное (католическое) угнетение и дальнейшее их историческое развитие проходило под знаком всепоглощающего стремления к объединению с православной Россией. Считалось, что Люблинская и Брестская унии - два наитяжелейших этапа белорусской истории, обусловивших начало государственного и культурно-национального упадка Беларуси.

В конце 1860-х - 1870-е гг. пропаганда западнорусизма почти сошла на нет. Это было связано прежде всего с тем, что политика российского правительства, направленная на обрусение края, не была последовательной. Подавив восстание 1863 г., оно сразу же стало искать примирения с

польским дворянством в Беларуси. В мае 1866 г. вышел «охранительный» рескрипт Александра II, призывавший к солидарности дворян Беларуси независимо от их этнической принадлежности и вероисповедания. В 1868 г. М. Муравьева сменил на посту генерал-губернатор А. Потапов, который «принижал все российское и стремился добиться благосклонности поляков» [111, с. 110]. Новый генерал-губернатор провозгласил, что следует относиться ко всем с полной непредвзятостью и обращать внимание не на народность или веру, а на верноподданичество. И действительно, му-равьевская система обрусения Беларуси, ставка на «истинно русский» элемент и православие была сломлена и заменена терпимым отношением к местным полякам. В Вильно в 1871 г. прекратил существование «Вестник Западной России» К. Говорского, бывший рупором западнору-сизма. Не было уже и И. Семашко - одного из наиболее влиятельных и упорных «обрусителей». Были смещены со своих постов многие сторонники М. Муравьева. На основе «высочайшего повеления» начали возвращаться из ссылки из Сибири и дальних восточных губерний участники восстания - преимущественно шляхта, ксендзы, крестьяне.

Однако начиная с 1880-х гг. идеи западнорусизма в политической, культурно-национальной жизни Беларуси получили как бы второе дыхание. Прежде всего, это было связано с ужесточением политического курса правительства вообще и его стремлением окончательно покончить с польским влиянием в Северо-Западном крае. Так называемая потаповщина уходила в прошлое. Генерал-губернаторство возглавил «вполне русский» генерал В. Троцкий. В Петербурге были изданы записки М Муравьева, распространявшиеся до этого в рукописном виде. В Вильно с большой помпой был установлен памятник М. Муравьеву и открыт его музей Этим событиям был придан чрезвычайно торжественный характер. В них участвовали представители министерств, высший генералитет, дипломаты, депутации ряда городов, родственники М. Муравьева. Состоялись грандиозные военные парады. Распространению идей западнорусизма способствовала и деятельность М. Кояловича в «Славянском обществе», статьи в «Новом времени» и других журналах и газетах, солидный том «Истории русского самосознания», работа в комиссии по организации школьного образования в Беларуси, кружки, которые он создавал вокруг себя из белорусской молодежи и своих сторонников. Все это служило одной цели: завершить идеологическое оформление западнорусизма как определенной исторической и политической школы, обосновать его научно, сделать привлекательным и жизненным. Лейтмотивом выступлений сторонников западнорусизма оставалось утверждение М. Кояловича: «На восток Беларусь тянет народное единство крови, и враг народу тот, кто будет выступать против этого единства. С востока принесены Беларуси такие блага, как разделы

Польши и освобождение от крепостничества. А что пришло с запада? Евреи, иезуиты, уния, гибель народной интеллигенции, система батрачества, крепостное состояние и другое. Для честного, понимающего положение и нужды своей отчизны белорусского юноши не может быть колебания куда идти - на восток или на запад» [68,1992, № 1, с. 41].

На рубеже XIX-XX вв. белоруской национальной идее противостояла и концепция т.н. «краевое™» Основным ее постулатом было утверждение, что все коренные народы «Беларусско-литовского края» представляют собой единую нацию, к которой принадлежат все, кто чувствует себя гражданином независимо от социальной принадлежности и культурной ориентации. С пропагандой этих взглядов т.н. политической нации выступали Р. и К. Скирмунты, такие авторитетные белорусские деятели, как братья Луцке-вичи, В Ластовский и др.

В этих условиях и в связи с заявлениями ряда общественных деятелей, отказывавших нациям в праве на самоопределение, более активно стали проявлять себя патриотически настроенные национальные силы. Студенческая просветительская организация «Кривичский вязок» подпольно издала ряд публицистических работ, в которых провозглашалось существование белорусов как «отдельной ветви славянского племени» В 1891 г. Ф. Богушевич в предисловии к сборнику «Дудка белорусская» сформировал белорусскую национальную идею, которая основывалась на исторической традиции ВКЛ и осмыслении белорусского языка как определяющего индикатора белорусской нации. Петербургская группа, называвшая себя «Белорусской местной фракцией "Народной воли"», опубликовала во втором номере «Гомона» статью по национальному вопросу. В ней обосновывались прогрессивность возникновения наций и их право на определение своей судьбы Авторы выступили как белорусы, революционеры и социалисты и заявили о своей решительности «энергично защищать Беларусь как от польского, так и от великорусского насилия» [8, с. 354] Они провозгласили право Беларуси на автономную федеративную самостоятельность в семье других народностей России Практически они выступали за конфедеративные отношения с Россией в будущем. В середине 1880-х гг. подпольные народнические кружки в Беларуси были разгромлены полицией. Однако они восстанавливались на новой основе.

В 1892 г. в Петербурге действовал интернациональный кружок польско-литовской, белорусской и малорусской молодежи под руководством белорусского поэта-демократа А. Гуриновича, объединивший студентов ряда столичных вузов. Члены кружка были связаны с созданной Г Плехановым в Женеве группой «Освобождение труда», выписывали из-за границы труды К. Маркса, Ф. Энгельса, Г. Плеханова, П. Аксельрода, В. Засулич и другие

издания. Они вели активную пропаганду не только в студенческой и интеллигентской среде, но и среди рабочих фабрик, заводов. Параллельно действовала московская польско-литовско-белорусская студенческая организация, также находившаяся под влиянием марксизма. В ее составе были М. Абрамович, А. Левицкий, Н. Черноцкий и др. Решение национальной проблемы в Беларуси ими связывалось с созданием свободной федерации славянских народов. В 1892-1893 гг. обе организации были разгромлены. В конце 1890-х гг. в Минске по инициативе гимназистов Ивана и Антона Луцкевичей был создан кружок по изучению Беларуси и разработке национального вопроса. В библиотеке кружка были произведения В. Дунина-Марцинкевича, Ф. Богушевича, историческая, этнографическая литература, материалы белорусского фольклора. Переехав в Петербург, братья Луцкевичи создали там в 1902 г. легальный кружок белорусского народного просвещения. Деятельность этих и других организаций направлялась на осознание (правда, преимущественно в теоретическом аспекте) самобытности белорусского народа. Однако возникавшие политические проекты самоопределения в тот период не были реализованы даже в форме культурно-национальной автономии, так как практические действия инициаторов становления белорусской нации осуществлялись в русле либо польского национально-освободительного, либо российского революционно-демократического движения. Тем не менее во второй половине XIX в. происходила национальная консолидация белорусского народа. На основании исторических, лингвистических, археологических, этнографических данных в общественном сознании утверждалось мнение, что белорусы не западная ветвь русского народа и не восточное ответвление польского, как это утверждалось в русской и польской историографии, а отдельная народность. Все больше людей убеждалось, что белорусский язык не говор, не наречие русского или польского языка, а самостоятельный язык. Предпринимались меры (теоретического и практического характера) по национально-культурному самоопределению белорусов. Однако эти процессы сдерживались репрессивно-самодержавной политикой российского правительства, религиозным расколом белорусского народа, его бедностью и неграмотностью.

Процесс формирования белорусской нации проявлялся и в культурном строительстве. В целом во второй половине XIX в. оно отличалось дальнейшим развитием образования, художественной литературы и искусства, фольклора, изменениями в быту белорусов. Новые капиталистические производственные отношения вызвали потребность в грамотных, образованных людях. На решение этих задач направлялось реформирование системы образования.

Народное образование

Школьная реформа проводилась в соответствии с Положением о начальных народных училищах и Статутом гимназий и прогимназий 1864 г. В основу этих документов был положен принцип всесословности образования. Сеть народных школ расширялась. С этого времени в них стали преподаваться закон Божий, русский язык, чтение по гражданским и церковным книгам, письмо, первые четыре действия арифметики и церковное пение. Однако политическая направленность преподавания носила узкий, ограниченный характер: оно ориентировалось на оправдание российской правительственной политики, воспитание у учащихся верноподданнических убеждений и чувств К тому же Министерство образования исходило из того, что линия обороны против польских интересов и влияния проходила через школу.

После подавления восстания 1863 г политика царизма в области образования в Беларуси приобрела превентивно-репрессивный характер. За участие в восстании из разных учебных заведений было исключено почти 2 тыс. человек Дискриминационные указы против преподавателей и учащихся-католиков затронули не только поляков, но и белорусов этого вероисповедания, которых насчитывалось около 750 тыс [78, с 73]. Помимо перевода в 1864 г. в Петербург Горецкого земледельческого института, перестали работать Моподечненская, Новогрудская, Свислочская гимназии, а также все школы на польском языке. От работы отстранялись преподаватели-католики, среди которых было немало и белорусов. В стенах школы запрещалось пользоваться польским и белорусским языком.

В средних и высших учебных заведениях вводилась высокая плата за обучение, в силу чего регулировался социальный состав обучающихся. Среднее образование давали гимназии - классические и реальные. Последние позднее были преобразованы в реальные училища. В классических гимназиях упор делался на гуманитарное образование, в реальных предпочтение отдавалось предметам природоведческого цикла Выпускники-отличники классических гимназий без вступительных экзаменов принимались в университеты, реальных - в технические вузы К основным типам школ того времени относились учительские семинарии, гимназии, прогимназии, реальные училища, уездные училища, церковноприходские школы. В разное время в Беларуси работали военные (Брестский, Гродненский, Несвижский, Полоцкий, Шкловский) кадетские корпуса и духовные учебные заведения - Могилевская и Минская духовные семинарии, минские духовные женские и мужские училища.

В 1860-1890-е гг. господствующее место в системе образования занимала начальная школа, которая включала народные училища, церковно-приходские школы и школы грамоты, в городах - приходские уездные и городские училища. В соответствии с правилами 1864 г. начальные школы Беларуси были

отданы под контроль православного духовенства. Естественно, что упор делался на изучение закона Божьего, духовное пение, церковно-славянский язык. При этом повсеместно насаждалась идея «трех китов» Российской империи: самодержавия, православия и народности (в ее великодержавной трактовке). С таких позиций излагалась и история родного края в учебниках, издававшихся для Беларуси в Вильно. Попечитель Виленского учебного округа И. Корнилов руководствовался в своей деятельности принципом «русское образование мощнее русского штыка».

Материальная база обучения была слабой, на содержание школ государством отпускались мизерные средства, поэтому школьное дело испытывало большие трудности. Тем не менее вместе с ростом промышленности и городов образование занимало все более значительное место в жизни общества. В 1860 г. в белорусских губерниях было 576 учебных заведений всех типов с 17 тыс. учащихся [78, с. 73]. В 1868 г. насчитывалось уже 1391 учебное заведение, в том числе 1249 начальных школ, в 1881 г. -2185 учебных заведений, в которых обучалось 63,5 тыс. человек, 1198 сельских начальных школ охватывали 49,2 тыс. учеников. Одна школа приходилась на 8-12 деревень. Размещались школы в большинстве случаев в крестьянских хатах [1, с. 154-155]. Многие школы содержались на средства самого населения. Нередко крестьяне сообща нанимали грамотного ученика, который по очереди обучал их детей грамоте на дому.

Учителя готовились в трехклассных городских и уездных училищах. В 1860-1870-е гг. в качестве учителей часто работали священники, псаломщики, писари. Чтобы поправить положение, в 1864-1876 гг. в Молодечно, Несвиже, Полоцке и Свислочи были открыты учительские семинарии, куда принимались преимущественно дети крестьян. Полностью проблемы подготовки преподавателей это не решило, так как в год все семинарии выпускали лишь около 100 человек.

С начала 1880-х гг., когда политическая ситуация в России изменилась в сторону усиления реакции, соответствующие перемены произошли и в сфере народного просвещения. В 1884 г. было издано Положение о церковноприходских школах, в соответствии с которым народные начальные школы, учрежденные реформой 1864 г., закрывались. Их место занимали церковноприходские школы, находившиеся в ведении синода и управлявшиеся местным духовенством. К 1889 г. число таких школ в Беларуси достигло 5814. Усилился контроль за контингентом учащихся средней школы. Ограничивался доступ к среднему и высшему образованию лиц недворянского происхождения. В 1887 г. министр народного образования издал циркуляр, запрещавший принимать в гимназии детей низших сословий городского населения, т.е. кучеров, лакеев, поваров, прачек, «детей коих, за исключением разве одаренных необыкновенными способностями, вовсе не следует выводить из среды, к коей они принадлежат» [105, с. 393].

В прогрессивных кругах он получил название циркуляра о «кухаркиных детях». В то же время часть реальных училищ была преобразована в технические, окончание которых не давало права поступления в высшие учебные заведения. Высшее образование тоже было взято под более жесткий контроль со стороны администрации. Университетский устав 1884 г. фактически ликвидировал автономию в управлении. С 1887 г. для поступления в университет требовалась характеристика о благонадежности. Увеличилась плата за обучение.

Так же медленно развивалось и среднее образование. В 1868 г. в Беларуси было 18 средних учебных заведений: 6 мужских и 4 женские гимназии, 2 прогимназии, 4 духовные семинарии и земледельческое училище. В Полоцке работал кадетский корпус. Всего в средних учебных заведениях обучалось 3265 человек (преимущественно дети привилегированных сословий). В 1898 г., например, среди гимназистов было 60 % детей дворян и чиновников, 28 % - купцов и мещан, 3,5 % - духовенства и 6,5 % -«сельского сословия». К этому времени число средних учебных заведений увеличилось только на два, однако число учащихся в них достигло почти 5 тыс. [1, с. 155]. Кроме того, в соответствии с требованиями времени в Минске, Могилеве, Пинске вновь были открыты реальные училища, в которых основное внимание уделялось изучению физики, химии, математики и европейских языков.

Развитие капиталистических отношений в промышленности, сельском хозяйстве, на транспорте вызывало потребность в квалифицированных специалистах. Поэтому в Беларуси, как и в целом в России, наблюдался рост профессионально-технических учебных заведений. К 1860-м гг относится возникновение низших и средних технических училищ. В 1888 г. введено положение о промышленных училищах, где определялись принципы организации специального образования. Устанавливались три основных типа промышленных училищ - низшие, средние технические и ремесленные В 1880-1890-е гг. появились ремесленные школы и железнодорожные училища.

Низшие и средние сельскохозяйственные школы готовили обслуживающий персонал для помещичьих имений, инструкторов, сельских хозяев. Изучались садоводство, пчеловодство, молочное хозяйство. Успешно работали Зиновьевская школа садовых рабочих в Могилевском уезде, практическая школа скотников в Горецком, женская^ школа молочного хозяйства - в Чаусском, школа садоводства, огородничества и хмелеводства в Бобруйске, Полоцкая лесная школа и др. В 1878 г. была открыта Марьиногорская сельскохозяйственная школа. Она имела 150 десятин земли, разводила племенной скот. Вместе с подготовкой специалистов школа распространяла среди крестьян передовые методы ведения хозяйства. Минским сельскохозяйственным товариществом школа за достижения в этом направлении была награждена золотой медалью. В 1872 г на базе механического завода возникло Горецкое ремесленное училище, готовившее слесарей и кузнецов.

Гродненское Александровское ремесленное училище выпускало слесарей, кузнецов и столяров. Гомельское техническое железнодорожное училище, открытое в 1878г, кроме этих специалистов готовило и токарей. Низшие ремесленные школы работали в Ракове, Витебске, Быхове, Городке, Мозы-ре, Дриссе, Речице, Негнетовичах, Кричеве, Ловже, Климовичах. В Беларуси работали и женские профессиональные учебные заведения. Преобладали школы кройки и шитья, рукодельные классы. Выпускницы получали аттестаты, дававшие право открывать частные школы, курсы швейного мастерства. Подготовка среднего медицинского персонала осуществлялась в фельдшерских и повивальных школах С 1870-х гг. работали Могилевская, Витебская, Гродненская повивальные, Могилевская фельдшерская школы.

Для подготовки педагогических кадров, потребность в которых увеличилась в связи с открытием в 1860-х гг. большого числа начальных народных училищ, создавались учительские семинарии. Осенью 1864 г. начала работать Молодечненская, с 1872 г. - Полоцкая, с 1874 г. - Несвижская, с 1876 г. -Свислочская семинарии На рубеже веков начали готовить учителей Борисовская, Бобруйская, Гомельская, Оршанская, Рогачевская, Мстиславская, Городокская семинарии [105, с. 397].