Различных периодов Священной истории. 4 страница

Относительно этнического состава населения Святой Земли описываемого времени можно сказать следующее. К началу IV тыс. до Р.Х. на территории Передней Азии существовали народы семитской группы языков, причем уже распавшиеся на восточную и западную, а точнее, северо-восточную и юго-западную. Керамический неолит Иерихона и энеолит - это время, когда тут по-прежнему существует семитское население. И жило оно, по-видимому, в соседстве с носителями хамитских языков, представители которых заселяли близлежащие территории Африки.

Культурный и экономический уровень развития народов Святой Земли того времени был чрезвычайно высок, куда выше, чем, к примеру уровень населения низовий Нила, которое вплоть до IV тыс. до Р.Х. находилось под прямым влиянием материальной культуры жителей Святой Земли. Археологические данные из нильской долины IV тыс. до Р.Х. показывают, что какая-то часть населения (судя по конструкциям домов, некоторым формам керамики, многим предметам утвари) пришла сюда из западно-семитского Восточного Средиземноморья и принесла с собой навыки орошаемого земледелия. Только в это время и под влиянием, скорее всего, населения Святой Земли в долине Нила появляются аграрные поселения. Такое же сильное семитское влияние испытывали и культуры Междуречья: масса слов, которые связаны с земледелием и скотоводством, были заимствованы шумерами у восточных семитов.

ПРОТОГОРОДСКОЙ ПЕРИОД, ИЛИ ПЕРИОД РАННЕЙ БРОНЗЫ I (3300-3050 гг. до Р.Х.) Этот период интересен в первую очередь множеством находок, говорящих о религиозной жизни того времени. Так, в Мегиддо был раскопан храм, состоявший из двух "широких комнат", где против входов имелись пьедесталы для статуй божества. Огромный двор был вымощен плоскими камнями, на которых были выгравированы изображения различных животных и человека, играющего на лире.

Уникальный комплекс открыт в Хартуве. И здесь основу составлял "широкий дом" размерами 5,1×15 м, с базами от столбов по его продольной оси. Ряд включенных в южную стену вертикальных камней, очевидно, символизировал различные божества или был связан с культом предков. Возможно, эти священные камни первоначально стояли на открытом святилище и лишь позже, по предположению Мазара, были встроены в созданный на его месте храм.

Для описываемого периода были характерны погребения в пещерах и вырубленных в скале искусственных камерах - катакомбах, к которым вели входные шахты. Эта традиция совершенствуется, усложняется и сохраняется в последующие периоды. Весьма выразительны подобные памятники Иерихона. Камеры значительных размеров (в среднем 4,5×3 м.); погребения как одновременны, так и последовательны, а количество погребенных в пещерах и камерах многочисленно - оно колеблется, иногда превышая сотню и даже достигая четырехсот. Фиксируется особая тщательность в обращении с черепами: в большинстве случаев они отделялись от тел и располагались по краям погребальных камер, груда же прочих костей занимала их центр. Коллективные погребения преобладают в большинстве районов, различаясь по характеру камер и числу погребений. Так, на крайнем юге, на восточном побережье Мертвого моря, исследован огромный некрополь Баб эд-Дра, в пределах которого насчитывают до 20 тыс. шахтных погребений рассматриваемого периода. К каждой круглой или овальной шахте примыкали одна или несколько камер, соединенных с ней специальным, заложенным камнями входом. Высота камер иногда свыше 2 м. Число погребенных не столь велико, как в камерах Иерихона, - не более восьми, а чаще 6-7 человек, кости разрознены и свалены в центре камеры, черепа и здесь отделены и поставлены вдоль стен по ее периметру.

РАННИЙ БРОНЗОВЫЙ ВЕК II (3000-2000 гг. до Р.Х.) В это время в Палестине и Сирии появились древнейшие города (Мегиддо, Беф-Шан, Тирца (Фирца), Рас-Шамра, Библ и др.). Во всех случаях они отмечены наличием культовых центров - храмов, священных районов (теменосов), сохранявших свое местонахождение на протяжении многих веков и даже тысячелетий, начиная с маленьких святилищ и вплоть до крупных развитых построек - архитектурных центров формирующихся городов. Выразительным примером этого является южномесопотамский город Эреду, поставленный на первое место в шумерских списках городов: для самих шумеров он был уже легендой, его они считали возникшим ранее всех прочих городов, с ним связывали появление первочеловека и нисхождение с неба царской власти. При раскопках Эреду были открыты 16 святилищ и храмов, последовательно сооружавшихся на теменосе с V по конец III тыс. до Р.Х. Перекрывая один другой, они маркируют не только совершенствование культовых сооружений - от маленького святилища (4 кв. м) убейдской культуры до массивного зиккурата периода III династии Ура, но и этапы развития и совершенствования самого поселка вплоть до превращения его в город.

Подобные примеры последовательного и весьма длительного возведения храмовых построек в пределах теменоса, начиная с периода становления городов, а в ряде случаев и значительно раньше, достаточно показательны и в самой Палестине. Характерной чертой городов были фортификационные сооружения - каменные стены, бастионы, башни, ворота, в ряде случаев поражающие своей массивностью, неоднократно реконструировавшиеся и усиливавшиеся на протяжении 700 - 800 лет развития.

Наиболее примечательный памятник рассматриваемого периода, Иерихон, имел оборонительную стену, но никакой планировочной системы в нем не было вплоть до позднего, наиболее длительного этапа рассматриваемых фаз, когда появляются свидетельства регулярного плана и единой ориентировки построек. Последние были достаточно массивны, жилые помещения, прямоугольные или округленные, сочетались с кирпичными зернохранилищами. В строительстве широко применялось дерево. Дома свободно спускались по склону холма, на отдельных участках отмечено террасное их расхождение. Оборонительная стена неоднократно реконструировалась и совершенствовалась, но сохраняла единую линию. Плотность застройки Иерихона возрастала - к концу раннего бронзового века он превратился в крупный процветающий город.

Не менее значительно поселение, известное по по современному названию Тель эль-Фара, располагавшееся на холме, господствовавшем над рядом важнейших путей из Иорданской долины к сердцу Палестины, по самой долине, ведущей на север к Беф-Шану и на юг к Иерихону. Тогда же сложился и город Мегиддо, на верхней террасе был открыт алтарь - коническая каменная постройка шириной до 8 м. с ведущими к ней ступенями и явными следами жертвоприношений - грудами костей животных и фрагментов керамики. Весь комплекс состоял из трех храмов размером 17×18 м. каждый. Все они сохраняют в основе традиционный, выработанный еще в энеолите план "широкого дома". Но перед ним теперь сооружался широкий портик с двумя колоннами – эту традицию мы встретим и позже, в том числе и в храме Соломона. В основных залах размером 14×9 м. открыты по две каменные базы столбов, очевидно, принадлежностей архитектурного декорума, а у задней стены - пьедесталы для статуй божеств. Предполагается, что храмы были посвящены трем различным богам, весь же их участок был своего рода теменосом - духовным центром города, огражденным внутренней стеной и смежным управленческому центру - большому общественному зданию площадью 300 кв. м, скорее всего, дворцу правителя. Разделяющая их опорная стена террасы не противоречит интерпретации этой группы построек как единого комплекса городского центра.

Очень близкое по плану храмовое сооружение, столь же монументальное, как и в Мегиддо, с расположенными по длинной оси четырьмя колоннами на каменных базах, открыто в Ярмуке, к западу от Мертвого моря, уже в Южной Палестине. Храмы и теменосы открыты и в других городах.

Умерших хоронили либо на выделенных некрополях, либо в пещерах, либо в специальных искусственных подземных прямоугольных склепах со входными шахтами, предназначенных, видимо, для нескольких поколений одиной семьи. В погребальный инвентарь входили многочисленные изделия, прежде всего сосуды особых форм, очевидно, изготовленные специально для погребений. После подлинного всплеска изобразительного искусства Палестины в энеолитический период соответствующие памятники раннего бронзового века представляются весьма скромными и немногочисленными. Наряду со ставшими уже традиционными связями с Сирией, Ливаном и Месопотамией продолжались многообразные, в первую очередь торговые, контакты населения Святой Земли с Египтом периода I - IV династий (см. рис. 17, изображающий надпись с именем фараона первой династии Нармера, вырезанную на фрагменте сосуда из Арада).

Осуществлялись эти контакты как сухопутными, так и морскими путями. В Египет ввозились продовольствие, медь, битум, соль; во Святую Землю - изделия египетских ремесленников - керамика, каменные сосуды и др. Несколько позднее на Палестину начали совершать походы фараоны египетского Среднего царства - Библ на некоторое время становится изолированным центром египетской культуры среди семитского населения. Однако к концу III тысячелетия до Р.Х. Библ и его египетский храм были сожжены: именно тогда на берегах Средиземного моря обосновалась группа племен, вышедших из Северной Аравии и говоривших на западносемитском наречии ханаанейской группы, которая позже носиланазвание финикийцев.

СРЕДНИЙ БРОНЗОВЫЙ ПЕРИОД - ВРЕМЯ ПАТРИАРХОВ.

Ранняя фаза среднего бронзового века.(2300-2000 гг. до Р.Х.)

В этот период процветающая иерархическая политическая система города-государства, а также экономика, обусловившая прибавочный продукт, далекие торговые связи сменены эгалитарным обществом, базирующимся на скотоводстве и земледелии без четко определенной политической системы. Связи с Египтом угасли, хотя торговые отношения со внутренней Сирией сохранялись. В керамике и металле пока еще фиксируются отголоски традиций раннего бронзового века, но разрыв с ним выражен наиболее существенными показателями: полным запустением многих городов, на месте которых возникли бедные деревни, заселением Негевской возвышенности, Северного и Центрального Синая, появлением новых погребальных обрядов. Однако в это же время уже существовало большинство городов, упомянутых в патриархальных повествованиях, например, Иерихон, Сихем, Вефиль, Хеврон, Дофан и Иерусалим. В Иерихоне дома беспорядочно спускаются по склонам телля и распространяются за его пределами. Одна из построек может рассматриваться как святилище или храм: крупные кирпичные блоки внутри нее могли служить алтарями. Предполагается, что продолжало функционировать святилище в Мегиддо: храм раннего бронзового века превратился в маленькую «часовню», пол которой, отмеченный следами жертвоприношений, непосредственно перекрыл остатки круглого храмового алтаря.

Разрушение городской цивилизации раннего бронзового века Палестины обычно приписывается скотоводам - аморреям. С ними связывается изображение из знаменитой египетской гробницы в Бени - Хасане (1890 г. до Р.Х.), где группа людей с подчеркнуто семитскими чертами движется вместе с ослами, навьюченными, среди прочего груза, мехами для плавильных горнов (рис.18).

Глава клана носит "аморрейское" - западносемитское имя Аб-Ша. В целом этот памятник отличается чрезвычайно высокой информативностью. В.Ф. Олбрайт считал его отображением быта полукочевых семитских племен, к которым принадлежало и семейство Авраама: "Это незабываемое изображение небольшого клана из полукочевого палестинского племени. Под главенством своего вождя, носящего сильно сокращенное семитское имя Аб-Ша, тридцать семь человек - мужчин, женщин и детей, доставляют, как отмечено надписью, черный пигмент из Шуту (Центральное Заиорданье) ко двору правителя одной из областей Среднего Египта к северу от Амарны. Как мужчины, так и женщины одеты в шерстяные туники, сшитые из двух полос цветной ткани. Туники закреплялись на одном плече, второе оставалось обнаженным. У женщин туники кончались между коленом и лодыжкой, тогда как у мужчин они доходили лишь до колен. В то же время некоторые мужчины одеты в длинные белые туники, а другие - в короткие - от талии до колен. Мужчины изображены в сандалиях, женщины в низкой кожаной обуви. В числе вооружения изображены сложные луки, стрелы, дротики и, вероятно, изогнутые серповидные мечи. Полной неожиданностью для В.Ф. Олбрайта явилось наличие среди вещей лиры в руках одного из мужчин и двух мехов для плавильных горнов, навьюченных наряду с прочим грузом на ослов".

Важность подобного изображения для библейской археологии заключается и в том, что В.Ф Олбрайт идентифицировал рассматриваемый период (XX - XIX вв. до Р.Х.) как время Патриархов, а его события (движение западносемитских племен вдоль "плодородного полумесяца" и создание поселков в Негеве) - как основание соответствующей традиции Книги Бытия. Переселение Авраама - аморреянина (Быт.XIV,13) виделось В.Ф. Олбрайту как эпизод вторжения в Палестину полукочевых групп западносемитских скотоводов из Сирии, известных по месопотамским документам как амурру - то есть "западники" и названных современными учеными аморреями. Основной ячейкой общества пастухов - аморреев этого времени была родоплеменная единица, носившая название гайу и делившаяся на более мелкие кровнородственные единицы. Под властью главы патриархальной большой семьи были, помимо его жен и детей, также семьи сыновей, чужаки, усыновленные или присоединившиеся к роду, рабы и рабыни. (Последние, как правило, считались принадлежавшими женам, и обычай допускал сожительство патриарха с ними не иначе как с ведома госпожи рабыни; бесплодная жена могла принять ребенка рабыни во время родов на свои колени, и тогда он считался ее ребенком). Вообще же патриарх распоряжался жизнью и смертью и имуществом всей семьи. После его смерти скот и пастбищные угодья делились между вновь возникавшими кровнородственными ячейками.

В.Ф. Олбрайт не сомневался в реальности событий, которые легли в основу сказаний о патриархах книги Бытия. К таким событиям он относил движения семитоязычных племенных групп во главе с их вождем Авраамом из южномесопотамского Ура на запад в Харран и далее на юг вплоть до Негева. При этом В.Ф. Олбрайт подчеркивал невозможность точной датировки миграции Авраама в Сиро-Палестинский регион или Иакова в Египет. Сугубо предположительно, исходя из общей исторической ситуации, вернее, из современных ему представлений о ней, он относил переселение Араама к XIX в. до Р.Х., связывая при этом переселение Иакова с гиксосским вторжением в Египет, а по месопотамской линии синхронизации - со старовавилонской эпохой. То есть исследователь исходил из хронологических показателей документов Ларсы и Вавилона в Месопотамии и особенно Мари на Среднем Евфрате, а также подчеркивал отсутствие языковых барьеров для западносемитских групп по всей территории "плодородного полумесяца" и тесные политические и культурные связи между Палестиной и Египтом. В качестве одного из свидетельств последних приводятся и рассмотренные выше данные уникальной росписи египетской гробницы в Бени - Хасане.

Реальность переселения западносемитской группы, включавшей и древних евреев, из Месопотамии в Палестину в старовавилонскую эпоху (к воспоминаниям об этом переселении и восходит патриархальная традиция), признавали и ряд других крупных исследователей умеренно-критического направления (В. Брайт, Ч. Спейзер внутри возглавленной В. Олбрайтом "балтиморской школы", А. Парро, Р. де Во и другие). Все они были археологами и стремились использовать археологические материалы для обоснования этой гипотезы и демонстрации согласованности этих материалов со свидетельствами Библии. В этом плане достаточно показательной представляется разработка рассматриваемой проблемы, предложенная К. Кеньон.

Предысторию вопроса К. Кеньон связывает с массовыми передвижениями в XVIII в. до Р.Х. скотоводческих групп, обобщенно именуемых гиксосами. Среди зафиксированных на скарабеях имен есть безусловно семитские, но много и других. Наиболее четкую группу представляют хурритские имена. Хурриты известны на Среднем Евфрате с начала II тыс. до Р.Х., далее они играли значительную роль в судьбах Древнего Востока на протяжении нескольких веков. В XIV в. до Р.Х. палестинские царьки с хурритскими именами упоминались в амарнской переписке. Наряду с хурритами в источниках II тыс. до Р.Х. упоминается еще одна значительная группа - хабиры, в которой К. Кеньон подчеркивает наличие в ней семитских имен и допускает сопоставление этнонимов Habiru с Hebrew и египетским Apiru.

Высказанное еще в начале двадцатого века предположение о том, что под термином "хапиру" скрывается первоначальная форма этнического обозначения "еврей" (ибри), вызвало длительную и горячую дискуссию. Хотя и теперь имеются отдельные сторонники гипотезы отождествления хапиру и «ибри», однако после опубликования в 1954 материалов международной конференции, на которой всесторонне обсуждалась эта проблема, большинство исследователей решительно отказались от такой идентификации, не имеющей ни лингвистической, ни исторической опоры. Хапиру были вольницей, изгоями или беглецами из своих общин самого разнообразного происхождения, спасавшимися от эксплуатации, военных погромов и долговой кабалы, скрывавшимися в зарослях Сирии, Верхней Месопотамии и Загроса и занимавшимися немного земледелием, немного мелким скотоводством, немного разбоем, а иногда шедшими в батраки или в наемные воины.

За действительную точку отсчета для еврейской этноистории принят "переход" ("эбер") из-за Евфрата, при этом обосновывается признание патриархов Авраама, Исаака и Иакова историческими личностями, связанными с общностью "ибри" (перешедших). Переселение этой общности на запад от Евфрата чрезвычайно убедительно связывается с крупномасштабной кампанией касситского царя Вавилона Кадашман-Харбе I по изгнании за пределы Месопотамии всех сутиев-аморреев. Кампания эта датирована началом XIV в. до Р.Х. Причину того, что они не передвинулись в более близкую Северную Сирию, вероятно, нужно искать в одновременном встречном движении другой западносемитской группы племен арамеев из южной части Сирийской степи (возможно, и из Заиорданья) как раз в Северную Сирию и оттуда в Верхнюю и Нижнюю Месопотамию. К началу I тысячелетия до Р.Х. там, за малыми исключениями, все семитское население стало арамейским по языку, если не считать небольшого племени я'уди в городе-государстве Сам'аль (ныне Зинджирли), говорившего на диалекте, среднем между аморейским и арамейским.

Датировка дальнейших этапов распространения общности "ибри" в Сиро-Палестинском регионе конкретизирована соотнесением указанных событий с расселением арамеев в сирийской степи в середине XIV в. до Р.Х. и подтверждением засвидетельствованных книгой Бытия контактов Авраама с хеттами, власть которых над Палестиной во второй половине XIV в. до Р.Х. прочно доказана.

Развитая фаза среднего бронзового века

(2000 - 1550 гг. до Р.Х.)

В этническом аспекте указанный период был связан с распространением в Палестине новой, продвинувшейся сюда с северо-востока значительной семитоязычной группы ханаанеев, возродившей городскую культуру и давшей ей быстрое и высокое развитие. На рис.19 представлен сосуд этого времени, отражающий облик новых поселенцев.

Заняв основные земледельческие области региона, ханаанеи многие века жили бок о бок со скотоводческими группами, объединенными под именем аморреев. Отселение протоханаанеев от протоарамеев уходит в глубокую древность - в III тыс. до Р.Х. Извечно определявшее судьбы Палестины взаимодействие оседлых земледельцев и полукочевых скотоводов вступило в новую фазу, на сей раз с явной доминантой пришлых ханаанеев - земледельцев и строителей городов. Они оказали решающее воздействие на аморреев, которые, сохраняя скотоводческую в основном экономику, концентрировались в предгорьях, не смешиваясь с ханаанеями, но все более воспринимая их высокоразвитую культуру. Это способствовало установлению известной стабильности в регионе и созданию обширной культурной общности, простиравшейся от знаменитого города Рас-Шамра (Угарит) на побережье Северной Сирии до пустынь Южной Палестины. Существование эой общности оказалось весьма долговременным. Несмотря на ряд политических катаклизмов, развитие ее продолжалось без резких разрывов, по крайней мере, до последней четверти II тыс. до Р.Х. Сохранялось и отмеченное сосуществование ханаанеев с аморреями. И когда более чем через полтысячелетия Моисей отправил соглядатаев "высмотреть землю Ханаанскую", они, возвратившись в пустыню Фаран, сообщили, что "народ, живущий на земле той, силен, и города укрепленные, весьма большие,...и Аморреи живут на горе, Ханаанеи же живут при море и на берегу Иордана" (Числ. XIII, 29-30).

Средний бронзовый век Палестины отмечен общими революционными изменениями во всех аспектах материальной культуры: системе поселений, градостроительстве, архитектуре, керамическом производстве, металлургии, погребальном обряде. Для поселенческой системы специфично создание значительного числа укрепленных городов и стабильных земледельческих поселений, прежде всего вдоль северной части прибрежной равнины в северных долинах Израиля. Общественные здания рассматриваемой второй фазы среднего бронзового века открыты в Кабри, Мегиддо, Афеке, Лахише, Тель Аджуле, Хацоре (Асоре). В последнем дворцовый комплекс занимает свыше 1000 кв. м. Столь же маштабен и храм в Асоре: крыша его главного зала опиралась на столбы, диаметр баз которых превышал 2 м, глубина оснований стен (фундамента) достигала 2 м, а толщина плотной обмазки пола превышала 25 см. В Кабри зафиксирована искусная роспись пола дворца.

Рассматривая храмовую архитектуру второй фазы среднего бронзового века, Б. Мазар видит в ней лучшее выражение архитектурного и, очевидно, религиозного единообразия, установившегося в Сиро-Палестине того времени. При этом он подчеркивает поразительную близость планов и конструкций храмов от Сирии (Эбла этого периода, Рас-Шамра, Тель эль-Хайат, Тель Китан) и до Египта (Аварис на востоке Нильской дельты). Планы храмов уже заметно отличаются от "широкого дома", сохранявшегося в Палестине от энеолита до конца раннего бронзового века. Ныне вырабатывается иной стереотип монументального прямоугольного здания с мощными стенами, свидетельствующими о значительной высоте построек. В простейшем варианте храм состоит из одного вытянутого зала с входом с торцовой стороны и нишей - "святым святых" в стене, противоположной входу (рис.20).

Таков храм в Сихеме, где кровля большого вытянутого зала поддерживалась двумя рядами колонн, по три колонны в каждом. Есть храмы более сложного плана - с широкими короткими комнатами, расположенными на одной оси с залом и предваряющими вход в него.

Наряду с храмами в рассматриваемый период продолжали существовать открытые святилища и культовые участки, подобные теменосу Гезера, большие вертикально поставленные камни которого могли символизировать различные божества, так же как царей или предков.

В погребальной практике вновь распространился обычай коллективных захоронений в пещерах и катакомбах, превращенных в фамильные склепы больших городских семей. Умерших в ряде случаев клали на деревянные ложа в центре пещеры, в дальнейшем же, при последующих захоронениях, сдвигали их останки к краям. Как правило, погребения сопровождались богатым инвентарем.

Со II фазой среднего бронзового века связаны немногочисленные находки в Палестине аккадских клинописных письменных документов. Широкое распространение аккадского языка приводит к появлению писцов в городах Сирии и самой Палестины. Четыре надписи наглиняных табличках найдены в Хацоре (Асоре): с юридический документ, жреческий текст (надписанная модель печени, используемая для предсказаний), фрагмент месопотамского учебного текста (список мер и весов) и местное западносемитское имя. В Гезере глиняная табличка содержала список имен, а в Хевроне - список жертвоприношений. Эти относительно скудные документы свидетельствуют об использовании в данный период аккадского языка как официального. Египетские же иероглифы среди семитского населения Палестины приняты не были, хотя именно с этого времени Палестина прочно вошла в сферу влияния Египта, захватившего ее южные районы, о чем, к примеру, свидетельствет находка в этом районе египетской резиденции (ее изометрия которой представлена на рис.21.).

Последняя ступень рассматриваемой фазы среднего бронзового века отмечена чрезвычайно бурными и многообразными историческими событиями, прежде всего охватившими весь Ближний Восток массовыми передвижениями скотоводческих групп, заметно изменившими культурную и этническую ситуацию не только Сиро-Палестинского региона, но и государственных образований Египта и Месопотамии. Таким событием, к примеру, было вторжение в Египет в начале XVII в. до Р.Х. гиксосов.

Разнородные орды пришельцев в массе своей состояли из западносемитских, т. е. аморейских или ханаанейских племен. Это были вооруженные скотоводческие отряды, к ко­торым примкнули и отдельные несемитские группы. По крайней мере, имена некоторых предводителей вторгшихся в Египет завоевателей похожи по звучанию на прототигридские.

Вторжение шло через восточную Дельту и, вероятнее всего, не было решительным натиском. Скорее действия гиксосов можно охарактеризовать как постепенное проник­новение, которому фараоны XIII и XIV династий про­тиводействия организовать не смогли. Со временем гиксоские цари выступают уже в роли фараонов, приняв все их титулы и называя себя сынами Солнца.

Пришельцы, утвердившись в стране, объявили себя почитателями египетских богов, в качестве нового государ­ственного бога выдвигая при этом Сета. Несмотря на тради­ционное египетское имя, новый бог, судя по отрывочным сведениям о его культе, был иноземным божеством лишь отождествленным с од­ним из богов долины Нила. Выбор именно Сета в качестве "маскировки" объясняется доста­точно просто: одно из мест его почитания находилось на востоке дельты, откуда и началось вторжение гик­сосов. Примечательно, что некоторые из библеистов XIX века считали, что под этим именем скрывался Единый Бог одного из пришедших семитских племен - Израиля.

Осевшие в районе низовьев Нила гиксосы правили в Египте не менее 108 лет. В определенной степени при­шельцы сохраняли связь с исходными областями своего обитания. По крайней мере, в XVII веке резко возрастает число египетских по происхождению находок в Палестине, характер многих из них указывает не столько на торговые, сколько на государственные отношения между Палестиной и гиксоским Египтом. Кроме того, в городах и селениях Палестины в это время появляются богатые двухэтажные дома, нижние части стен которых сложены из камня, а верхние - из кирпича-сырца. Технология возведения их очень напоминает ту, которая применялась в то время в Египте. Вне всякого сомнения, что подобная ситуация способствовала не только регулярным связям библейских патриархов с Египтом, но и последующему их поселению в дельте Нила, ставшей к тому времени основным местом обитания гиксосов.

Своей столицей гиксосы сделали Аварис на самом восто­ке египетской Дельты, однако, прочного объединения за­хваченных территорий им достичь не удалось. По суще­ству, гиксосская держава так и не была создана. Характер поселений этих племен в Палестине и в Египте свидетель­ствует о «лоскутности» устройства государства гиксосов в XVIII - XVII веках до Р.Х. Даже мелкие насе­ленные пункты обводились крепостными стенами и глино­битными валами, а крупнейшие города имели мощные системы укреплений с двойными стенами, с тройными баш­нями. Пандусы при подходах к воротам спланированы были так, чтобы держать осаждающих как можно дольше под обстрелом лучников при попытке штурма цитадели. И, несмотря на это, почти все раскопанные города гиксосов носят на себе следы разграбления и пожарищ. Возможно, наряду с Аварисом, центром гиксоского государства вско­ре становится Газа (ныне городище Тель эль-Аджуль близ современного города Газы), причем между ними не стихают междоусобные войны.

Естественно, прочного объединения Египта гиксосами при таких условиях произойти не могло. Владычество при­шлых царей не простиралось выше среднего течения Нила, а в Фивах и в соседних областях Верхнего Египта продол­жали царствовать египетские династии. Судя по бедности их памятников, пышностью двора они похвастаться не могли, но независимости у них гиксосы отнять не сумели. Только двум иноземным царям, Хиану и Апопи (Апапи) удалось в какой-то мере подчинить своему влия­нию Верхний Египет (близ Фив были найдены печатки и камни с их именами). Вероятнее всего контроль гиксосов над Фивами был кратковременным, и явилось это результа­том особо сокрушительных военных поражений верхнееги­петских правителей. Однако вскоре, собравшись с силами, фиванские цари отвергли прямую опеку гиксосских фа­раонов.

Вскоре египтяне начали активную борьбу с пришельцами. Одновременно произошла харак­терная для Древнего Востока быстрая ассимиляция захват­чиков численно превосходящим их местным населением. Утрата завоевателями этнокультурной обособленности произош­ла буквально за два-три поколения, и это даже привело к путанице в вопросах определения происхождения династий. В списках Менфона не вызывают никаких сомнений только XV- явно гиксоская - и XVII династии. Пятнадцатая правла в Аварисе, а одновременно с ней в Фивах существовала египетская семнадцатая династия. А вот в отношении XVI династии, представители которой вскоре занимают нижнеегипетский престол, до конца неясно, была ли она гиксосской или фиванской. Сохранив­шиеся источники дают противоречивые указания на этот счет.