наличие общих сдерживающих факторов в развитии ГЧП;

Как уже неоднократно отмечалось, в силу национальных особенностей, в России принятые во всем мире формы ГЧП зачастую не сохраняются в чистом виде, а смешиваются, рождая некие адаптированные модели ГЧП. Для российской практики в настоящее время характерно применение именно классических концессионных моделей ГЧП, что обусловлено тем, что развитие ГЧП в России начато именно с инфраструктурных программ, а также, в основном, потому, что именно концессионная деятельность в России более или менее законодательно регламентирована на федеральном уровне. При этом наиболее явной формой реализации механизма ГЧП в форме концессионного соглашения в России является модель BOT (Build Operate Transfer) – Строительство Управление Передача, а также ее вариации (BOOT, BLOT/BOLT). Инфраструктурный объект создается за счет стороны-концессионера, который после завершения строительства получает право эксплуатации сооруженного объекта в течение срока, достаточного для окупаемости вложенных средств. По истечении данного срока (как правило, лет через 20-30, а иногда и более) объект передается государству.

В свое время д.э.н. Варнавский В.Г. писал о проблемах непонимания сути концессионных соглашений между государством и бизнесом. Он писал, в частности, о том, что общество, власть и бизнес имеют слабое, искаженное и неполное представление о сути концессий, практике их применения и возможных социально-экономических последствиях. Переход на систему концессий означает не замену одной гербовой бумаги с названием «Лицензия» на другую с названием «Концессия», как это представляется многим в России, а изменением сущности отношений между государством и бизнесом, как в правовом, так и в экономическом контекстах.

Тем не менее, время прошло, и сейчас ситуация немного изменилась, по некоторым вопросам появилось осмысление, которого раньше не хватало. Тем не менее, считать представленную выше модель реализации ГЧП на территории РФ (концессионную BOT) наиболее универсальной пока нельзя, т.к. практика успешной реализации ГЧП проектов в нашей стране крайне не богата (да и результаты действующих ГЧП проектов будут видны еще не скоро [2]). В то же время сам факт того, что развитие данной формы экономических отношений в России началось с применения одной из наиболее консервативных, концессионных моделей скорее нужно отнести к положительному фактору. Но, увы, даже на фоне определенных положительных сдвигов в последние годы в части совершенствования инструментов реализации ГЧП и институтов ГЧП в России, сохраняется значительное количество общих проблем по их полноценному развитию, в том числе отсутствие механизмов оценки, одобрения и контроля осуществления соглашений, отсутствие органов, уполномоченных на выполнение указанных функций на межведомственном уровне, невозможность реализации принципа «одного окна» при заключении соглашений; ограничения на привлечение частного капитала, налагаемые законодательным разрешением ГЧП только в форме аренды и подряда [3]:

- ограниченность собственных средств российских инвесторов и сложность привлечения иностранных инвестиций;

- относительная неразвитость и наличие риска нестабильности финансовых рынков и банковских ресурсов (отсутствие, либо чрезвычайная дороговизна «длинных» денег);

- проектирование масштабных концессионных проектов без учета реалий урбанистического развития; непрозрачность и информационная закрытость инвестиционных проектов (стоимость реализации одного и того же ГЧП проекта может значительно отличаться в зависимости от подрядчика – нет соответствующего контроля, яркий пример – скандал со строительством станций Московского метрополитена);

- нерегулированность земельных отношений, прежде всего в части резервирования и изъятия земель, а также порой пассивная позиция государства как основной стороны ГЧП (применительно к Российской интерпретации ГЧП).

Так, например, строительство новых частных веток железнодорожных путей может вступить в противоречие с политикой государственной («окологосударственной») железнодорожной компании ОАО «РЖД» (т.к. частные железные дороги промышленного пользования имеют больше возможностей для осуществления безубыточных грузовых перевозок, лишая тем самым государственного перевозчика высокодоходной грузовой базы). Для устранения подобных несоответствий необходимо обеспечить равные конкурентные условия для потенциальных участников ГЧП, будь то частный инвестор или «окологосударственная» компания (например, путем специального налогового регулирования для компаний, участвующих в реализации ГЧП проектов). При этом если заведомо отойти от крупных инвестиционных проектов и начать рассматривать проекты небольших компаний, пытающихся заниматься инновационными разработками, то проблема привлечения финансирования для них стоит еще более остро (несмотря на то, что требуемый объем привлекаемых средств на несколько порядков ниже), так как сегодня для принятия решения инвестором о вложении средств в фактически венчурный проект, вполне типовым требованием является предоставление подробного бизнес-плана проекта и проведение презентации готового опытного образца или прототипа модели/продукта, что является весьма проблематичным с учетом применимости к моделям ГЧП и необходимости выполнения той или иной функции при достижении общественно важных задач. В качестве яркого примера государства, успешно решившего эту проблему можно смело назвать США, где только Пентагоном ежегодно на протяжении десятилетий осуществляется финансирование (дотационное, грантовое, пр.) как крупных Университетов, так и частных компаний и лабораторий (важно при этом отметить, что по многим проектам финансирование сохраняется даже при отсутствии краткосрочных результатов).

А между тем, согласно результатам исследования, опубликованного в №2 (43) журнала «Недвижимость и инвестиции. Правовое регулирование», наиболее привлекательным источником финансирования ГЧП проектов являются российские фонды, затем следуют российские государственные банки, иностранный капитал, пр. Также интерес представляет такой источник, как совместный капитал (консолидированный бюджет) кластерных объединений предприятий, включающий банковский капитал, капитал российских фондов и частный капитал, а также личный капитал. А следовательно необходимо государственное стимулирование коммерческих финансовых институтов, которые располагают существенными заемными ресурсами, которые могли бы быть направлены и на поддержку инвестиционных проектов в форме ГЧП. А пока, по данным исследования холдинга РБК [iv], Россия находится на 120 месте из 182 (ранее в июле 2011 – на 130 месте) в рейтинге инвестиционно привлекательных стран на уровне с Кабо Верде и Коста-Рикой. Можно предположить, что текущая политическая ситуация в стране также не способствует повышению инвестиционной привлекательности России для иностранных инвесторов.

И при этом необходимо равноценно учитывать как недостаточность в целом общероссийского опыта российских участников инвестиционного рынка в контроле и управлении рисками при реализации капиталоемких инвестиционных проектов (как от самых частных, связанных с преодолением нарушений, допускаемых контрагентами при ведении договорных отношений до стандартных рыночных рисков, не говоря уже о фактически неподдающихся контролю глобальных рисках), так и наличие успешного частного инвестиционно-девелоперского опыта отдельных компаний и организаций в России (ВЭБ, Интеррос[v], ряд крупных УК, пр.).

Подводя итоги, отметим, что, по мнению автора, целесообразно осуществить следующие меры для совершенствования механизмов реализации ГЧП проектов на территории РФ на практике с учетом описанных в настоящей статье препятствий:

· Продолжить работу по формированию (в т.ч. корректировке существующей) нормативной (и учебной) базы по ГЧП, в частности осуществить разработку и внесение в государственную Думу проекта Федерального Закона о ГЧП, который являлся бы консолидирующим документом по направлению ГЧП (что соответствует мировой практике) и который позволил бы сформировать институциональный подход к понятию ГЧП, его участникам, их обязанностям и ответственностям, позволил бы исключить двоякие трактовки ключевых понятий ГЧП (то, что на данный момент еще не решил модельный закон). Продумать механизмы подготовки и повышения квалификации специалистов по ГЧП.

· Сохранить и усилить экономические меры государственного стимулирования частных инвесторов для участия в реализации общественно-значимых проектов, в т.ч. через развитие ОЭЗ, развитие программ КОТ, либерализацию налогового законодательства, снижение бюрократических барьеров, пр.

· Разработать и внедрить в жизнь механизм общественного контроля за реализацией общественно-значимых проектов, определить их взаимодействие с институтами ГЧП на территории РФ и обеспечить возможность неукоснительного применения на практике самых жестких санкций к любой из сторон при выявлении (юридически доказанном) преднамеренного нарушения обязательств при реализации ГЧП проектов.

· Расширить перечень направлений применения ГЧП проектов в экономике и форм его реализации, не ограничиваясь только капиталоемкими инфраструктурными проектами и концессионными моделями.

Как уже было отмечено выше, несмотря на достаточно большой интерес к исследуемой проблеме, в современной российской экономической науке не разработаны единые теоретические и практические стандарты, связанные с применением принципов ГЧП в России в рамках реализации инвестиционных проектов и с поиском комплексного подхода к реализации механизма финансирования инвестиционных проектов в форме ГЧП. Поэтому, на наш взгляд, при условии успешного решения в ближайшие годы даже обозначенных в настоящей статье проблем, в краткосрочной перспективе (5-10 лет), возможно, будет увидеть некоторый реальный скачок в развитии ГЧП и увеличение его практической роли в российской экономике помимо существующего в настоящее время информационно-политического декларирования очередного инструмента по совершенствованию российской экономики, переходу к инновационной экономике и перспектив светлого будущего.