5 страница. Она рассказала, как сидела на улице и наблюдала ежедневную монотонную студенческую жизнь, и она им даже нисколько не завидовала

Она рассказала, как сидела на улице и наблюдала ежедневную монотонную студенческую жизнь, и она им даже нисколько не завидовала, только было чувство, что она чего-то ждет. Люси сказала, что у нее не было желания найти своих родителей, ведь они все еще могут живы, и это ее немного беспокоило. Почему девушка не хотела присоединиться к своим сверстникам? Или почему не было желания найти семью?

Последние события она рассказала вкратце:

─ Я сказала, что мертва. Ты испугался. Я ходила по территории, заставляя себя держаться подальше от школы и потом… Ты пришел и нашел меня. Конец.

Он засмеялся.

─ А я и не думал, что ты такая разговорчивая.

─ А у меня не было желания с кем-то говорить.

Его улыбка спала, когда он по-настоящему оглядел сарай.

─ А ты не хочешь жить в более удобном месте? Так странно, что ты тут совсем одна.

─ Мне здесь нравится. Это только мое место. Здесь чисто и тепло, и никто сюда не приходит.

Он замялся и посмотрел на телефон.

─ Мне пора идти. ─ она наблюдала, как он стряхивает листву с колен. Когда он взглянул на нее, наклонив голову, подмигнул. ─ Но я не могу оставить тебя тут.

─ Я живу здесь почти три недели.

─ Пойдем со мной, хотя бы сегодня, ─ он чувствовал ее замешательство и надавил. – Пока мы не найдем тебе пару покрывал и не сделаем это место менее…

─ Деревенским? ─ предложила она

─ Я хотел сказать ужасным. Но мы можем и остановится на деревенском.

Она шла за ним, не смотря на свою легкость, не успевая за его шагом. Все сказанное немного повисло между ними, и они шли в тишине, пока в лунном свете над верхушками деревьев не появилось очертание здания Св. Осанны. Мысль о комнате, уюте, ковре казались просто нереальными.

Комната Колина буквально кричала «здесь живет парень». Приглушенные тона, журналы о велосипедах и грязное белье. Маслянистые запчасти на столе, банка содовой, несколько наград. Под всем этим можно было увидеть архитектурный замысел: оконные рамы из темного дерева, отполированные в ручную. Встроенный в стену шкаф был забит газетами, запчастями и маленькой стопкой фотографий.

─ Типичное мужское логово. ─ сказала она.

Колин сел на кровать и издал расслабленно-довольный рык, но Люси не хотела садиться. Ей хотелось разглядеть его вещи. У нее было всего две школьные формы, пара ботинок и сарай. Она была зачарована всеми его вещами.

─ Коричневый матрас? И как это понимать? ─ она улыбнулась и провела рукой по кровати.

─ А мне нравится представлять, что я сплю в грязи, ─ пошутил он. Она чувствовала, что он наблюдает, как она изучает его одежду в шкафу. Он закрыл лицо руками и пробубнил: ─ Джей и я… Мы не особые чистюли.

─ Ага. ─ она убрала пару носков, чтобы прочитать название книги лежавшей на полке.

─ Зато у меня простыни чистые. ─ он тут же откашлялся, но она продолжала изучать его книги. Комнату густо наполнила неловкость. ─ Я не это имел в виду. Конечно, у меня чистые простыни, но для сна. О, боже мой, забудь.

Люси тут же рассмеялась:

─ Я не сплю.

─ Точно, точно, ─ он немного помолчал и спросил, ─ А ты не будешь скучать?

─ Нет, приятно быть рядом с кем-то. И я обещаю, что не нарисую тебе усы, пока ты спишь.

Колин широко заулыбался:

─ Но если будешь рисовать, то рисуй как у Фу Манчу. Если делать, то делать по-настоящему. ─ он встал и потянулся, и под задранной рубашкой виднелась часть живота. Тепло прошло сквозь нее, и ей стало интересно, он вообще понимал, как она реагирует на его тело. Он поднял палец и показал, что идет чистить зубы.

Пока Колин за ней не наблюдал, она решила немного оглядеться. Конечно, она не полезла в его шкаф или под матрас, но поближе рассматривала фотографии на столе и кубки на полках. Он выиграл несколько гонок. Занимался сноубордом и играл в хоккей. Ленточек и наград было столько, что она даже перестала читать каждую.

На столе стояла фотография маленького мальчика и мужчины, похожего на Колина лет в тридцать: большой, с темными волосами и яркими глазами. Остальным на столе были газеты, вырезки и пара купонов, как она поняла, для столовой. Под клавиатурой и разлитой содовой была фотография Колина с невысокой брюнеткой на школьных танцах. Его руки лежали на ее бедрах, она немного откинулась, и они не просто улыбались, они смеялись.

В груди и горле застревает огромный ком. То, как его руки лежали на ее бедрах, казалось, что она его опора, а он ее. Люси не знала, будут ли когда-нибудь как его прикосновения нормальными, и станет ли она ему так же близка, как и девушка на фото.

Она почувствовала его возвращение в комнату и быстро убрала фото на место. Ей показалось, что он заметил, но не подал вида. Еще слишком рано задавать вопрос, кто они друг другу, и тем более спрашивать про эту девушку. Однако Люси никак не могла унять ревность, возникшую от мысли, что Колин может быть с кем-то другим.

─ Я понимаю, что это звучит фигово, но я действительно устал.

Часы показывали два ночи.

─ Конечно, ты устал, Господи, посмотри на время. Прости…

С легкой улыбкой он залез под одеяло и похлопал по матрасу рядом с ним. Люси осторожно поставила ногу на кровать, так чтобы быть на одеяле и сесть, скрестив ноги лицом к нему.

─ Будешь за мной наблюдать?

─ Пока ты не уснешь, потом возьму несмывающийся маркер со стола.

Он улыбнулся, перевернулся на другую сторону.

─ Хорошо, спокойной ночи Люси.

В голове сразу же появилась куча вопросов, на которые захотелось немедленно получить ответы. О нем, о ней. Почему вселенная вернула ее обратно, и он так важен для нее.

─ Спокойной ночи, Колин.

─ О, привет, новенькая. ─ заулыбался Джей, выдвинув стул рядом, показывая что она может присесть. Колин проигнорировал его и выдвинул стул напротив подальше от друга.

─ Люси, это Джей. И ее зовут Люси.

─ Люси, конечно, милое имя, но Новенькая мне нравится больше. Так загадочней. Ты можешь быть кем угодно, ─ наклонившись ближе, Джей одарил ее самой соблазнительной улыбкой. ─ Так кем ты хочешь быть, Новенькая?

Люси пожала плечами, подумав. Она не задумывалась о том, что она новенькая, ее никто не знает. Она делала все рефлекторно. Она посмотрела в столовую, где ели большинство студентов. Все девочки были похожими, одетые в одинаковую форму.

─ Я играю на бас-гитаре в девчачьей группе «Бешеные Гусыни», без ума от математики и могу открыть пивную бутылку зубами, ─ она улыбалась ему. ─ Кстати, одно из этого ─ правда.

Глаза Джея раскрылись:

─ Пожалуйста, скажи, что это часть про группу.

─ Я голосую за зубы. ─ сказал Колин.

─ Простите, парни, ─ сказала она с сочувствием. ─ Математика.

Джей пожал плечами и откусил бекон.

─ Все равно это было горячо. Я имею в виду, даже если ты и не играешь в группе с кучкой гусынь, ты любишь озера. Это делает тебя интересной.

─ А что такого в интересе к озеру? ─ Люси повернулась и, ища ответ в выражении лица Колина. ─ Его не все любят?

─ Я просто обожаю, ─ сказал Колин с легкой улыбкой, несомненно, наслаждаясь беседой. ─ Куча велосипедных дорожек, и там мало кто бывает, ─ он подмигнул и добавил. ─ И я не боюсь тех, кто там живет.

─ Да плевать на эти рассказы, ─ сказал Джей. ─ Это все только выглядит устрашающим. Летом так жарко и влажно, что все погружается в туман. А зимой вода замерзает, и кажется голубой. ─ Джей говорил и ел одновременно и, показывая вилкой на Люси, спросил ─ Ты же слышала про Уокеров?

Люси покачала головой, и холодок пробежал по ее рукам. Она машинально прижалась к Колину.

─ Люди говорят, что в Св. Осанне их много. И никто не ходит к озеру, одни говорят, что видели девушку, ходящую недалеко от воды. Черт, похоже, они преследуют это место.

Люси вздрогнула, но заметил это только Колин. Он нежно положил под столом руку ей на бедро.

─ Но если хотите знать мое мнение, – начал Джей, и яичница с легким шлепком упала обратно на тарелку. – Народ не гуляет потому, что они кучка ленивых задниц, которые предпочитают посидеть дома и попить пивка.

─ Ясно. ─ сказала Люси, и Джей смотрел на нее с нечитаемым выражением лица.

─ Мы с Джеем не боимся призраков. ─ сказал Колин.

Джей засмеялся отодвигая тарелку.

─ Нет приятель, я просто не верю в призраков.

Когда Люси посмотрела на Колина, он улыбался, в глазах читался их общий секрет.

Люси составила расписание занятий у тех преподавателей, которые никогда не отмечают присутствующих. И единственный общий урок с Колином ─ это история, но в середине дня она понимает, что ей очень нужно увидеть его улыбку, его пальцы, нервно отбивающие ритм по столу, зная, что ему не терпится к ней прикоснуться. И она не думала, что будет так тяжело.

Она внимательно всех изучала, может какая-то фраза или движение вызовет вспышку воспоминаний о том, кто она и как она может остаться тут и когда-нибудь уйти из школы с Колином.

Она поймала себя на мысли, что стала задумываться над словами Джея про Уокеров и историях, окутывающих школу. Она знала, что надо задать больше вопросов, но внутреннее желание быть рядом с Колином затмевало все вокруг. Ее вопросы, сомнения, ее цели отошли на второй план по сравнению с постоянной вибрацией, которую она чувствовала, находясь в близи от него. Уход от Колина за ворота просто физически ее погубит.

─ Люси? ─ она пришла в себя, когда услышала свое имя, и мысли о Уокерах просто исчезли. Ей потребовалась минута, чтобы вспомнить, что она на уроке французского, и Мадам Барбар, которая, похоже раньше ее совсем не замечала. Как и большинство учителей в Св. Осанне, Мадам Барбар думала, что раз ты учишься на втором курсе и одета в их форту, то очевидно, ты учишься в одном из классов, даже если не принадлежишь к их потоку.

Ее голос эхом звучал у Люси в ушах и застрял в голове. Это бы первый раз, что к ней обратился по имени кто-то, кроме Колина.

─ Д-да? ─ и только сейчас Люси поняла, что все внимание учителя сосредоточено на ней, и она назвала ее имя, потому что плохо знала его обладательницу.

─ У меня тут записка, чтобы ты пришла в кабинет консультанта? ─ ее фраза прозвучала больше как вопрос и, казалось, что она ждала подтверждения от Люси. Она встала, болезненно ощущая на себе взгляды всех присутствующих, и взяла записку.

Кто-то заметил пропавшую форму и поэтому отправил ее в офис Мисс Проктор.

Люси уже видела Мисс Проктор в коридорах, разговаривающую с учениками или успокаивающую шумных парней в зале. Она молодая и красивая, и парни разглядывали ее сзади, когда она проходила мимо. Но женщина, которая сидела в кабинете консультанта, была не Мисс Проктор.

Эта женщина была невысокой и коренастой, сидевшая на стуле сбоку от стола, и смотрела на листок перед собой. Ее голубой костюм цвета весеннего неба, как помнила Люси, и он смотрелся нелепо в темном кабинете на этой большой бесформенной фигуре.

─ Здравствуйте, – наконец сказала она. ─ Я Люси.

─ Я Аделина Болдвин. ─ голос у нее мягкий и более глубокий, что мало сочетается с ее внешностью.

─ Привет. ─ снова сказала Люси.

─ Я руководитель консультационного отдела в Св. Осанне. ─ Мисс Болдвин положила бумаги на стол и опустила руки себе на колени. ─ Похоже, ты попала под наше наблюдение. ─ она замолчала. Когда Люси ничего не сказала в ответ, она продолжила. ─ Я люблю проверять все каждые два месяца и выяснять, не появился ли у нас кто-то из новеньких на территории. Сегодня утром Мисс Ползвески упомянула, что она видела в школе девушку, и она не помнит, чтобы ее к нам зачисляли. И мы стараемся побыстрее решать такие вопросы, пока они не получили огласку.

Люси почувствовала словно ее схватили за горло.

─ Ой, ─ прошептала она.

─ Где твои родители?

У Люси не было ответа на этот вопрос. Она чувствовала на себе взгляд Мисс Болдвин, пока она крутила перед собой скрепку по столу. Так странно быть одной с кем-то, кроме Колина, и чувствовать себя объектом наблюдения.

─ Люси, посмотри на меня. ─ Люси взглянула на женщину, и во взгляде читалась сосредоточенность ─ Ох, милая.

Что-то вроде надежды стало зарождаться в Люси, когда она поняла, что между ними нет секретов, и каким-то образом Аделина Болдвин понимала, что Люси необычная ученица, сидевшая в ее кабинете. Люси начала теребить край рукава.

─ Вы знаете, кто я? ─ она подозревала, что, задавая этот вопрос, она немного сгладит официальный тон этого разговора, он вопросов об ее зачислении и поможет все скрыть.

─ Ты была местной звездой, зачисленной в Гарвард, пока тебя не убили.

Люси сглотнула, боясь услышать ответ на следующий вопрос.

─ И если вы знаете, что я умерла, почему вы не удивились, увидев меня тут?

Вместо ответа Мисс Болдвин спросила:

─ Когда ты вернулась в Св. Осанну?

─ Пару недель назад, ─ Люси смотрела сквозь нее на детей покидают здание, идут в сторону площадки, общежития или в столовую. ─ Я хожу на занятия, где преподаватели не обращают на меня внимание.

─ Зачем? ─ спросила она

─ Потому что они не смотрят.

─ Они не должны видеть тебя, Люси.

─ Не должны? Я не понимаю, ─ сказала Люси. Должен ли Колин ее видеть? И зачем? ─ Получается, есть и другие? Здесь в школе? Джей что-то рассказывал про Уокеров?

─ Да, некоторые их так называет. Они ходят по территории с какой-то определенной целью или просто не могут уйти. Для каждого она своя. ─ Мисс Болдвин снова начала собирать бумаги на столе и убирать в сумку. Похоже, разговор окончен.

Паника начала накрывать Люси.

─ Я не знаю, почему я здесь. ─ сказала она быстро. Неужели Мисс Болдвин доложен о ней? Или есть какие-то охотники на привидений, которые отошлют ее обратно? ─ Я чувствую, что должна быть тут.

─ Я знаю.

─ Вы знаете, почему я здесь? ─ спросила Люси.

─ Нет, ─ ответила она. ─ Ты не первая, кого я встречаю в своей жизни.

─ Тогда где другие? Эти Уокеры? Они такие же, как я?

Мисс Болдвин не ответила, только немного покачала головой. Так, словно это не ее дело, и она никак не может помочь Люси в этом вопросе.

─ А я могу тут остаться? В Св. Осанне?

Социальный работник кивнула:

─ Не думаю, что у нас есть выбор. Изгнание духов все равно не поможет. Ничего не работает. Нам только и остается, что ждать, пока ты не исчезнешь. ─ Она моргнула и бросила ручку в сумку. ─ К счастью, многие так и делают.

У Люси все сжалось в груди, она повернулась к окну, смотря сквозь стекло. Исчезну? И куда она попадет? Как ей избежать этого?

Мисс Болдвин вырвала ее из собственных мыслей.

─ У тебя есть деньги?

Люси они была не нужны, ведь она находилась на территории школы, не нуждаясь в еде и питье. А в прачечной никто и не заметил, как девочка-призрак взяла ботинки, носки и старую форму.

─ Нет.

Мисс Болдвин потянулась к сумке, взяв оттуда конверт, и протянула ей двадцать долларов.

─ Я уверена, что еще никто не заметил, но я не хочу, чтобы тебя обнаружили. Где ты живешь?

─ В сарае.

Мисс Болдвин кивнула в знак удовлетворения.

─ О тебе еще кто-нибудь знает?

─ Мальчик.

Женщина рассмеялась и закрыла глаза, но это не был довольный смех. Скорее ну конечно-есть-мальчик смех. И зачем-я-только-спросила смех.

Мисс Болдвин опять кивнула и встала:

─ Береги себя, милая. ─ она перекинула сумку через плечо.

─ Спасибо.

Аделина Болдвин посмотрела ей в лицо, улыбнулась и повернулась к двери. Уже взявшись за дверную ручку, она остановилась и, убедившись, что Люси не видит ее лица, сказала:

─ Другие дети, такие же, как ты, хотят забрать кое-кого с собой. Не делай так, Люси.

Глава 12. ОН.

Ох уж эта девушка… Она без слов подпевает песням, которые, как она говорит, не помнит. Она делает совершенно сумасшедшие вещи со своими волосами и школьной формой, вплетая листья и ленты в свою длинную косу. Она громко хохочет над его шутками, когда они вместе идут по коридору, и, кажется, не важно, что ее никто никогда не замечает. Колин задумывается, почему это так. Ее видит Джей и кое-кто из учителей. И все. Словно для всех остальных ее лицо сливается с фоном. Обычная. Типичная.

Но Колин замечает все.

И эти маленькие детали ─ ее честное доверие, кокетливые улыбки и заразительный смех ─ не дают ему возможности остановиться и перестать касаться ее так, как он того хочет. Ей легко дается эта близость: когда ее рука лежит в его, и она сидит рядом с ним на скамейке. Но он настолько очарован ею, ее мыслями, руками и губами, что эти легкие штрихи делают его все более и более голодным, чувствуя своей кожей, что ему мало.

Она просит его прогуляться с ним по кампусу и в лесу, и рассказать, каково это ─ расти в маленьком городе, где практически каждый учился в престижной школе-интернате.

─ Люди думают, что у меня было полное травм детство ─ так оно и было, я думаю ─ но на самом деле я был городским сумасшедшим и творил всякие дикие выходки, какие только мог. Здесь всегда было много людей, кто заботился обо мне, и чувствовать себя одиноким или потерянным было просто невозможно.

Она улыбается ему, но в ее глазах цвета индиго провокация и сочувствие. Он путешествует своим исступленным внимательным взглядом по всему ее лицу, замечая каждое ее выражение. Какая-то непонятная жажда заставляет его хотеть рычать, швыряться камнями и валить бревна, чтобы каким-то образом претендовать на нее.

─ Так значит, для окружающих ты всегда Парень, Чьи Родители Умерли? ─ спрашивает она.

Он смеется, что ее интуитивная память говорит ей, что у всех в этом городке есть свое прозвище.

─ Думаю, был когда-то. Теперь я Парень, Который Прыгнул С Пятнадцати Футов (прим.пер. ─ 4,5 метра) На Платформу В Карьере И Не Погиб. Об этом даже Дот знает.

Качая головой, она говорит:

─ Ты спятил, если сделал это. ─ но глаза ее становятся карими с металлическими вкраплениями.

─ Ты преувеличиваешь.

─ Колин. Объективно, это был сумасшедший шаг.

─ Это не сумасшествие, ─ говорит он. ─ Речь идет о страхе. У каждого человека есть те же физические возможности, что и у всех. По крайней мере, каждый может их иметь. Мое отличие в том, что я не боюсь попытаться.

Колин помнит, что это упрямство лучше, чем что-либо: он приземлился на велосипеде на выступ, глубоко дыша, держал баланс ─ взгляд сфокусирован, мышцы напряжены ─ и вдруг опора под ним дрогнула, и он свалился вниз. Велосипед понесся вниз, словно разрезающая воздух бритва, прямо на валун. Оттолкнувшись обоими колесами от него, летит дальше, прямо на дно скалистого карьера. Колин приземлился рядом. Тело: в синяках. Рука: сломана.

─ На следующий день я встретил тебя. ─ добавляет он. Колин все еще чувствовал тот кайф от прыжка, а потом была она ─ самая красивая из всех, кого он когда-либо видел. Это второе воспоминание было таким же четким.

Она произносит понимающее «Хм-м-м», потирая его пальцы своими, и по его руке вверх проносится щекотка. Он хочет большего. Ему почти больно от ее прикосновений. Это больше, чем просто гормоны. Его словно физически затягивает в ее пространство, и он вынужден прилагать усилия, чтобы держаться на приемлемом расстоянии. Он медленно отстраняется, сжимая руку в кулак.

─ Интересно, какое прозвище было у тебя, ─ говорит он, отвлекая сам себя от внезапного порыва оттащить в сторону с тропы и накрыть своим телом. ─ Девушка С Хриплым Смехом?

Она фыркает и шлепает его по руке, как если он зря это сказал:

─ Может быть.

─ Девушка С Грешным Взглядом?

─ Только для тебя. ─ на ее щеках на секунду появились ямочки.

─ Точно, ─ смеется он, ─ Девушка, Которая Надирает Задницу Всем Парням На Уроках Химии?

Улыбаясь, она начинает отвечать и даже почти выпятила челюсть от гордости, но тут обращает внимание на его руки, сжатые в кулаках у его бедер, и ее выражение лица меняется.

─ Что-то не так?

Он трясет своими руками, нервно посмеиваясь:

─ Ничего.

─ Ты расстроен?

Колин снова начинает идти, головой показывая, чтобы она присоединилась к нему. Он не знает, как это сделать, как это вообще когда-либо сделать. Она ему нравится. Он хочет, чтобы Люси была его девушкой во всех смыслах этого слова. Желание касаться ее и целовать почти удушающе.

─ Колин?

Останавливаясь, он оборачивается:

─ Что?

Она смеется над тем, как резко он остановился, и идет к нему:

─ Что с тобой?

─ Ты мне нравишься, ─ выпаливает он. ─ Сильно. Его сердце сжимается, после чего стучит сильно и быстро, и он наполовину хочет развернуться и убежать. Вместо этого он смотрит, как на ее лице удивление сменяется восторгом.

─ Вот как?

─ И мне трудно быть так близко и не касаться тебя. ─ тихо признается он.

─ Мне тоже, ─ вставая на цыпочки, шепчет она. ─ Но я хочу попробовать.

Он скользит языком по своему пирсингу.

─ Я думаю об этом, ─ говорит она. Ее дыхание пахнет дождем и лепестками цветов. ─ Я хочу целовать тебя до тех пор, пока у тебя тоже не закружится голова от желания.

Только с четвертой попытки Колин смог заставить зазвучать собственный голос:

─ Ты имеешь в виду, что у тебя кружится голова от желания меня?

Она снова приподнимается на носочках, и он чувствует свои губы на ее щеке. Он поворачивает голову и встречается не с ее ртом, а с ее быстро нырнувшей вниз головой, когда она снова встала на всю стопу. Прежде чем он смог отступить, немного растерянный и смущенный, ее рука прижалась к рубашке на его груди.

─ Подожди, ─ произносит она. ─ Просто не торопись.

Сначала его щека, а потом нос едва коснулись ее губ, и он пододвигается ближе, надеясь, что она дрожит от предвкушения, а не от чего-то менее приятного. Она наклоняет голову, и он слегка касается ее губ своими, по-прежнему удерживая свои кулаки по бокам. Это иначе; ее кожа ощущается как-то иначе. Энергия вибрирует, и у него появляется чувство, что если он нажмет слишком сильно, она испарится. Он смотрит на ее губы, полные, улыбающиеся и теперь влажные от него. Когда он наклоняется снова и пробует ее, она испускает крошечные вздох облегчения. Это звук похоти, воздуха и огня, и Колин почти теряет голову: хочет крепко схватить ее. Но вместо этого он отклоняется и смотрит на нее, прерывисто дыша.

─ Что ж, это было хорошее начало.

─ Хорошее начало? ─ спрашивает она, посмеиваясь. ─ В моей голове сейчас ветер, но я уверена, это был лучший первый поцелуй в истории этого города.

Он нежно берет ее под локоть, осторожно зовя ее продолжит прогулку. Поцелуй был огромным шагом в верном направлении и это все еще только часть того, что он хотел от нее. Внутри его груди словно все завязано веревками, сильно изношенными на узлах.

С руки Колина два дня назад сняли гипс, и он был благодарен, как никогда, за возможность мыть посуду. Они с Дот закончили уборку, но он медлил и не уходил, чтобы остаться в ее компании. Она сегодня была тихой. Никакого свиста во время готовки, ни пошлепывания лопаткой. Просто задумчивая, тихая Дот, ему странно видеть ее такой.

─ Длинный день? – спрашивает он.

Она пожимает плечами:

─ Знаешь, как это бывает, когда гроза у тебя на пути.

─ Твои колени-барометр пошаливают?

Она хмуро смотрит на него через плечо:

─ Очень смешно, умник, ─ она возвращается к раковине, и ему видно ее отражение, когда она смотрит в окно с видом на заднюю сторону квадратной площади. Она выглядит обеспокоенной. ─ Это что-то вроде, ─ начинает она, подыскивая слова. ─ Какое-то нехорошее чувство. Я не уверена.

Колин сглатывает и занимает себя раскладыванием тарелок.

─ Эй, Дот, ты помнишь девушку по имени Люси Грей?

Она замирает, развязывая фартук.

─ Конечно. Здесь все помнят ее имя.

─ Ага, ─ Колин напряженно дышит. ─ Так ты была здесь, когда… Когда это случилось с ней?

─ Почему ты меня спрашиваешь о чем-то подобном?

Он пожимает плечами, принимает из ее рук тяжелый мешок с мукой и кладет его на стол.

─ Просто так. Кто-то из ребят был на берегу озера, и начал говорить об этом обедом.

Она пристально смотрит на него с серьезным выражением лица.

─ Лучше бы тебе не быть там.

─ Конечно, нет. ─ это ложь, а, как правило, он не врет Дот. Но он всегда бывает на озере, и он полагает, что так как это одна и та же ложь, что он ей говорил снова и снова на протяжении многих лет, то это можно считать одноразовым обманом.

─ Ее убили, - наконец, говорит Дот, наблюдая, как Колин начинает раскладывать вымытое столовое серебро. Краем глаза он видит, как она уперла кулак в свое бедро, и он почти слышит, как тикает ее работающий мозг. – Ты ничего не помнишь из этого? – спрашивает она.

Он показывает на себя охапкой вилок:

─ Я?

Она кивает.

─ Что? Нет.

─ Ее убили, когда тебе было шесть лет.

Тогда он жил на территории кампуса, и он только что потерял своих родителей. Он помнит так мало из того времени, кроме странного постоянного стремления раствориться и уплыть.

─ Я ничего не помню об этом.

Она кивает, поворачивается и, опираясь на руки, смотрит в окно.

─ Нет, я и не думала, что ты помнишь. Вокруг тебя и так слишком много всего происходило. ─ она роняет голову и покачивает ею. ─ Просто ужасно.

Ему не хочется слышать ее версию истории, но какая-то нездоровая его часть хочет знать все.

- Твои родители погибли, и ты жил с Джо. Думаю, что ты не мог заснуть в ту ночь, а Джо был на встрече с директором общежития. Ты был на крыльце и один играл со своими солдатиками. – она поворачивается и смотрит на него, улыбаясь. – Ты видел, как он уносил девочку в лес. Ты побежал и нашел меня. Это не спасло ее, но благодаря тебе парня поймали. Мы и понятия не имели, что этот монстр жил у нас под боком. И он убивал… Боже, я думаю, он убил еще семерых детей.

Колин стоит, пораженный, и чувствует, что его ужин уже просится наружу.

Глава 13. ОН.

Кроме расплывчатых воспоминаний их похорон, у Колина было несколько ясных, связанных с его родителями и с автокатастрофой, которая унесла их жизни и странным образом оставила его самого целым и невредимым. Их гробы были расположены в передней части церкви, и аромат лилий был настолько сильным, что в животе ныло. Грудь его отца была раздавлена приборной панелью, и специалисты из похоронного бюро были вынуждены восстановить ее: они заменили мышцы и кости металлическими прутьями и воском.

Колин помнит только фиолетовый синяк, выглядывающий из-под манжеты накрахмаленной рубашки своего отца. Рука его матери была вырвана из тела ремнем безопасности ─ об этом он узнал годы спустя ─ и рукав ее любимого розового платья был пуст. Будто они думали, что никто ничего не заметит.

Он задается вопросом, почему кто-то хочет видеть своих любимых вот так, с неправильным цветом кожи и с навсегда закрытыми глазами.

Это не то, что он хочет помнить.

Ему хочется открыть свой мозг, вырвать оттуда уродливые страницы и заменить их новыми, более счастливыми. Такими, где мамы и папы не умирают, а монстры в полночь не уносят девушек в лес.

Колин никогда не чувствовал себя так плохо, пока не встретил Люси. Он думал, что если он узнает больше о ее истории, то это станет облегчением, недостающим кусочком мозаики, который прекрасно впишется в общую картину. Вместо этого он узнал, что был последним, кто видел ее живой, и это страницы, написанные ужасом и кровью.

Но она сейчас здесь, живая или нет, переступает порог, когда он открывает дверь. Благодаря ее улыбке многие вещи легче забыть. По крайней мере, на несколько часов. Прошло три дня с тех пор, когда Дот рассказала ему о его роли в событиях, связанных с убийством Люси. Каждый вечер он пытался рассказать ей об этом, и каждый раз чувствовал, будто его рот был на замке, а в горле ком.

Как всегда, Люси стягивает свои ботинки и направляется к его окну и отодвигает занавески. Сегодня снег пытался идти весь день, и в свете фонаря трепещут небольшие хлопья и медленно падают на землю. Несмотря на темноту, небо кажется ярким, почти светящимся, заполненным облаками, которые кажутся подсвеченными сзади.