Круглый стол в ПДВ 4 страница

Не далее, как 7 ноября служба Би-би-си сообщила: "Китай становится крупнейшим потребителем энергии". Со ссылкой на доклад Международного энергетического агентства (IEA) она предупредила: около 2010 г. Китай по рас­ходу энергии превзойдет США, а заодно... станет главным в мире загрязните­лем. В статье есть такой пассаж: "Китайские власти многократно отказыва­лись предпринимать действия в связи с изменением климата, ссылаясь, что их приоритет — экономика... По их мнению, критика КНР за ее энергопо­требление со стороны Запада некорректна, поскольку значительная часть товаров китайской индустрии предназначена для рынков Запада".

Некоторые из экспертов Запада с этим соглашаются. Чиновник, куриру­ющий в британском Форин офис проблематику изменения климата, признает: "Рост выбросов в Китае стимулируется потребителями Запада, покупаю­щими китайские товары". Еще откровеннее — шеф тамошнего "Гринпис" Дж. Саувен: "Ответственность за быстрый рост выбросов в Китае лежит не только на Пекине, но и на Вашингтоне, Брюсселе, Токио. Перемещая производ­ственную базу в Китай, Запад знал, что там процессы загрязнения — интен­сивней, чем в Японии, Европе или США. Экология при перемещении во внимание не бралась, интерес проявлялся лишь к цене труда, что помогало удешевлять продукцию, но ценой ускорения выброса парниковых газов".

Итак, развитым странам такое "перемещение" давало шансы удешевить потребляемые товары, избавиться от производств, ущербных для их экологии. Китай же воспринял это как шанс ускорить свою индустриализацию и модерни­зацию, облегчить проблему занятости, активизировать связи с внешним миром. Обоюдно подстегиваемый процесс пошел столь интенсивно, что в 1980-х гг. о Ки­тае заговорили как о "мировой фабрике", снабжающей товарами рынки множе­ства стран на всех континентах, он стал выходить на первые места в мире по производству одежды и обуви, стали и цемента, картонных упаковок и мобиль­ных телефонов, детских игрушек и даже скрипок. Значительная часть товаров предназначена для экспорта, причем более половины его приходится на толлин­говую ("давальческую") торговлю, или, как ее там называют, "торговлю перера­боткой" ("цзягун маои"), суть которой — в том, что товар производится из мате­риалов, ввозимых специально для него без импортных пошлин, принадлежит иностранным компаниям и ими же продается вне КНР. Китайские в данном слу­чае — место производства, да рабочие руки. Китай же должен обеспечивать

Круглый стол в ПДВ 35

энергоресурсы, а это — нелегкое бремя. Так, только за 2006 г. там было введено энергомощностей более чем на 100 млн кВт (объем всей сегодняшней Франция). Но электроэнергии Китаю не хватает. Более того, по нефтяному импорту он вы­шел на 2-е после США место в мире. Опередил Японию (где собственной нефти вообще нет), хотя Китай ею не беден — 6-й в мире по добыче (опережая боль­шинство стран- членов ОПЕК). По углю он — абсолютный лидер в мире (и по за­пасам, и по добыче), но все-таки стал "нетто-импортером".

Не меньшую роль играет и курс на поощрение внутреннего потребления (также привнесенный извне). Он особо акцентируется с 1998 г., когда экстренно потребовались контр-меры против азиатского валютно-финансового кризиса (снизившего в тот момент реализацию китайских товаров на внешнем рынке). Кризис утихомирился, а в Китае утвердилась логичная, казалось бы, формула экономического развития: потребление стимулирует производство, оно в свою очередь стимулирует занятость, которая способствует потреблению и т.д. Как ни низки там доходы крестьянства, потребление бурно нарастает, побуждая про­мышленность производить не только нужные, но и массу излишних товаров. Фа­ворит рынка — автомобиль. Первые частные лимузины там появились в 1980-х гг., в 2003 г. таковых было уже 12,2 млн, сейчас — не менее 26 млн Китай стал третьим в мире по производству автомобилей, вторым — по числу продаж. "Подобно тому, как в экономике США в начале XX в. опорными отраслями дол­госрочного развития были автомобилестроение, строительство и металлур­гия, у нас недвижимость и автомобилестроение обеспечат текущий цикл эко­номического роста по крайней мере на 10 лет", — такую оценку высокопостав­ленного чиновника Госсовета КНР огласил веб-сайт "Жэньминь жибао".

Но есть и другие воззрения. 2 года назад на симпозиуме Научно-техниче­ского общества КНР выдающийся физик Чжоу Гуанчжао (в прошлом — прези­дент Китайской академии наук) заявил: "Построение экономичного и экономно­го общества нового типа — наги единственный выбор", что подкрепил таким аргументом: население США, составляя менее 5% рода людского, расходует 25% мировых энергоресурсов; Китаю — при его населенности — для столь интенсив­ного потребления потребовались бы все энергоресурсы Земли, вместе взятые...

Идея рационального (научно обоснованного, как говорили у нас в совет­ские времена) потребления пронизывает "Повестку дня Китая на XXI век" — правительственный документ, принятый в марте 1994 г. в качестве ориентира на устойчивое, продолжительное развитие. "Китай не может воспроизводить мо­дель развития экономики и модель богатого потребления за счет огромных затрат, природных ресурсов и загрязнения окружающей среды, — гласил до­кумент. — Лишь опираясь на собственные ресурсы, Китай может постепен­но формировать низкозатратную систему производства и соответствую­щую систему потребления". Перипетии мировой политики и прессинг глобали­зации, привнесение промышленных мощностей с Запада и заимствование моде­ли "общества потребления" — все это вымарало из теории и практики Китая критерий научно обоснованных потребностей. Оправдано ли это с точки зрения перспективных интересов страны? В мире уже зреют гипотезы, что в обозримом будущем главным объектом завоеваний могут стать источники не сырья, а пить­евой воды. На фоне акселерации ВВП в Китае множатся экологические катаст­рофы (одна из которых аукнулась год назад в нашем Приамурье). Уже сегодня две трети городов Китая испытывают дефицит воды. Перенасытив свою страну и заграницу ширпотребом, не введет ли Китай карточки... на питьевую воду?

В Китае задумано (как уже отмечалось по ходу нашего "круглого стола") сокращать на 2% в год энергоемкость ВВП. Но не окажется ли это всего лишь

36 Круглый стол в ПДВ

"косметической" мерой на фоне "больших скачков" ВВП, который к 2020 г. ре­шено приумножить (в расчете на душу населения) четырехкратно. А что если ВВП вновь "не послушается" и, подталкиваемый потребительским бумом извне и изнутри, вырастет более чем вчетверо — с соответствующим шлейфом дву­окиси углерода и прочих загрязнителей?

Законы природы — выше людских волеизъявлений. Опасность диктуемых рынком фетишей выразил почти в духе советских концепций один из лидеров Фон­да новой экономики (NEF), Э. Симмс: "Ортодоксальная экономическая наука ут­верждает, что ничто не должно мешать экономическому росту и конкуренто­способности. Но, следуя ей, мы, сами того не желая, ведем войну с окружающей средой, забывая, что победа неминуемо обернется для нас поражением".

Может быть, Китаю, чтобы продвинуться к гармоничному обществу, сто­ило бы вспомнить о своей "Повестке дня на XXI век"?

Подводя итоги дискуссии

Портиков В. Я.

В заключение я хотел бы высказаться по нескольким вопросам. Возможно, персональные изменения в руководстве КПК, произведенные на XVII съезде и сра­зу после него, заслуживают более детального обсуждения, чем получилось у нас. Правда, нас отчасти извиняет то обстоятельство, что общая картина существенно прояснится в марте 2008 г., когда на сессии ВСНП будет обновлено руководство го­сударства и правительства КНР. Поэтому ограничусь тремя моментами.

Во-первых, в новом составе политбюро ЦК КПК по традиции оказались не­плохо представлены руководители ведущих регионов Китая, в том числе всех горо­дов центрального подчинения. От Пекина сразу двое: секретарь парткома Лю Ци и мэр Ван Цишань, от Шанхая — Си Цзиньпин и Юй Чжэншэн, сменивший его на по­сту секретаря парткома уже после съезда. От Тяньцзиня — Чжан Гаоли, перебро­шенный на пост секретаря парткома с аналогичного поста в Шаньдуне только в этом году, а ранее широко известный по работе в специальной экономической зоне Шэньчжэнь. От Чунцина — Ван Ян, недавно возглавивший местный партком. Со­хранили членство в политбюро секретари парткомов провинции Гуандун Чжан Дэцзян и Синьцзян-Уйгурского автономного района Ван Лэцюань.

Во-вторых, единственной женщиной в составе политбюро стала Лю Янь-дун — руководитель Отдела Единого фронта ЦК КПК. Она известна как давняя сподвижница Ху Цзиньтао. Занимаемая ею должность носит далеко не формаль­ный характер с учетом того значения, которое в Пекине придают институту кон­сультаций с беспартийными общественными деятелями и членами так называемых демократических партий, входящими в Народный политический консультативный совет Китая. (Уже после XVII съезда КПК в декабре 2007 г. в руководстве ряда ре­гионов и ведомств были произведены персональные перестановки. В частности, От­дел Единого фронта ЦК КПК вместо Лю Яньдун возглавил Ду Цинлинь. Мэром Пе­кина стал Го Цзиньлун, секретарем парткома Гуандуна — Ван Ян, вместо которого партком Чунцимна возглавил Бо Силай. Прим. ред.)

В-третьих, наряду с Си Цзиньпином и Ли Кэцяном претендентами на вы­сшие партийные и государственные посты в перспективе можно, на мой взгляд, считать также Ли Юаньчао и Бо Силая, которые составили своего рода тандем "дублеров". Ли Юаньчао, возглавлявший партком провинции Цзянсу — одной из ведущих провинций Китая по объему валового регионального продукта (в 2006 г. — 3-е место вслед за Гуандуном и Шаньдуном), ныне избран не только членом политбюро ЦК КПК, но и членом секретариата ЦК. Он также возглавил Орготдел ЦК КПК вместо Хэ Гоцяна. Бо Силай, получивший широкую извест­ность еще в период работы в г. Даляне, хорошо знаком многим российским руко-

Круглый стол в ПДВ 37

водителям по переговорам с нашими делегациями в качестве министра коммер­ции КНР. На него может "сработать" то очень важное для китайских условий об­стоятельство, что именно его отец Бо Ибо, входивший в группу влиятельных ве­теранов, сыграл решающую роль в избрании Ху Цзиньтао в ПК ПБ ЦК КПК в начале 1990-х гг. Как следует из китайских материалов, опубликованных вскоре после XVI съезда КПК, в 1991 г. в качестве кандидатов на продвижение из числа "молодых" были отобраны четверо: У Банго, Вэнь Цзябао, Ли Чанчунь и Ху Цзиньтао. Когда было решено строго соблюсти возрастной лимит, остались Ли и Ху, не достигшие на тот момент полных 50-ти лет. Чаша весов по многим показа­телям склонялась в пользу Ли Чанчуня. Однако случилось следующее. В это время были затеяны крупные перестановки в руководстве провинции Сычуань, но ее губернатор Чжан Хаожо отказался от перевода в канцелярию ЦК КПК по вопросам производства (возглавлявшуюся на тот момент Чжу Жунцзи). Непод­чинение партийной дисциплине вызвало крайнее возмущение Бо Ибо, который в связи с этим высказался в пользу продвижения того из двух кандидатов в По­стоянный комитет политбюро ЦК КПК, который гарантированно будет неуклон­но и твердо следовать линии партии. Так выбор пал на Ху Цзиньтао. Впрочем, до 2012 г., т.е. до возможной смены руководства КПК, еще много воды утечет, так что окончательные выводы делать рано.

Следующий сюжет, который я хотел бы затронуть, связан с показателем ВВП на душу населения. Он привлекательнее показателя абсолютного размера ВВП уже тем, что допускает возможность использования разных акцентов в за­висимости от адресата. То есть в ряде случаев Китай как бы говорит: что вы от нас требуете того-то и того-то, ведь мы еще вон какие отсталые, или: что вы нас боитесь, у нас вообще-то и всего ничего. Конкретно первый вариант активно ис­пользуется при обсуждении проблемы выброса СО₂ при огромной абсолютной доле Китая (более 14% от мировых выбросов) показатель на душу населения по­лучается скромный. Второй вариант — это апелляция к тому факту, что по ВВП на душу населения (по официальному курсу) КНР находится примерно на 125-м месте в мире, и поэтому требования к тем или иным формам самоограничения Китая (в наращивании экспорта, в темпах роста) выглядят, дескать, неуместны­ми. В то же время, для внутренней аудитории данный показатель может скорее играть не успокаивающую, а напротив, мобилизующую роль: мол, останавли­ваться время не пришло, нам еще расти и расти. Но по большому счету какой-то большой концептуальной новации в нынешнем обращении Китая к показателю производства ВВП на душу населения нет: ведь, по сути дела, весь обсчет жела­емых параметров модернизации начался с высказанного Дэн Сяопином в 1979 году предположения о возможности увеличения среднедушевого ВВП к концу XX в. в четыре раза — с тогдашних 250 долл. до тысячи.

Что касается задачи увеличения ВВП Китая на душу населения в 2020 г. вчетверо по сравнению с 2000 г., то она, на первый взгляд, действительно выгля­дит как противоречащая научной концепции развития. Однако, с учетом прирос­та, уже достигнутого за 2001—2007 гг., за оставшиеся 13 лет КНР предстоит уве­личить среднедушевой ВВП в 2,15 раза, т.е. примерно на 6,1% в год. Для справки: соответствующий среднегодовой прирост за период 1979—2000 гг. составил око­ло 8,3%. То есть цель, по крайней мере формально, вполне достижима.

Уточнение "количественной" цели развития изменит расчетные общие параметры экономики КНР в 2020 г. не слишком значительно — в юаневом выражении примерно с 40 трлн до 44,6 трлн юаней. Это эквивалентно 5,4 трлн долл. по курсу 2000-го г. (8,28 юаня за доллар) и около 6 трлн долл. по курсу 2007 г. (7,5 юаня за доллар).

Круглый стол в ПДВ

В любом случае следует ожидать дальнейшего усиления позиции Китая в мировой экономике. Напомню, что в 2006 г., исходя из оценок МВФ, доля КНР в мировом ВВП составила примерно 5,5% по официальному курсу и 15% по пари­тету покупательной способности национальных валют.

Наверное, именно перспектива дальнейшего возвышения Китая послужила причиной достаточно нервозной реакции на съезд и его итоги у ряда российских СМИ, предрекших негативные для России последствия дальнейшего быстрого эко­номического роста КНР в виде усиления экспансии китайских компаний на россий­ском рынке, дополнительного экологического и миграционного давления на россий­ский Дальний Восток и т.п. (См., например, статью "Планы Китая могут обернуться для России новыми проблемами" на сайте http://top.rbc.ru от 19 октября 2007г.). Хотя в целом, надо сказать, в российских СМИ преобладало вполне объективное освещение хода XVII съезда КПК и его итогов.

Разумеется, нельзя закрывать глаза на то обстоятельство, что за послед­ние 15 лет соотношение экономической мощи двух стран существенно измени­лось в пользу Китая. Об этом наглядно свидетельствует следующая составлен­ная мной таблица.

Соотношение некоторых экономических показателей России и

Китая

Наиме­нование	Ед. изм.
Россия	Китай	Соотно­шение	Россия	Китай	Соотно­шение
Нефть	млн т		142,1	2,8		183,7	2,6
Газ	млрд м3		15,8	40,57		58,5	11,21
Уголь	млн т			0,3			0,13
Электро­энергия	млрд кВт-час		753,9	1,33		2834,4	0,35
Сталь	млн т	67,0	80,94	0,83	70,8	422,66	0,17
Металлоре­жущие станки	тыс. шт.	53,4	229,0	0,23	5,0	511*	0,01
Цемент	млн т	61,7	308,2	0,20	54,7		0,044
Автомобили грузовые	тыс.шт.			0,64			0,07
Автомобили легковые	тыс.шт.			5,94			0,30
Зерно	млн т	106,9	401,7"	0,266	78,6	442,4"	0,178
Мясо	млн т	4,686	29,4	0,16	2Д	80,5	0,026
Экспорт	млрд долл.	63,7"*	148,78""	0,43	260,0	969,07	0,27
Импорт	млрд долл.	46,7*"	132,08"*	0,35	137,0	791,61	0,17

Составлено по данным официальной статистики РФ и КНР. Примечания: * 2005 г.

** Данные о производстве зерна в Китае — без бобовых, батата и картофеля. *** 1995 г.

Круглый стол в ПДВ

Однако, во-первых, сам Китай в тех сложностях, с которыми столкнулась экономика России в переходный период, никак не повинен. Во-вторых, если сравнить Россию по экономическим показателям, например, с Германией и Япо­нией, то мы и здесь обнаружим и значительный разрыв не в пользу России, и то же преобладание энергоносителей и сырья в структуре российского экспорта в эти страны, однако их никто не спешит объявлять "смертельной угрозой для России", как это сделал применительно к Китаю Александр Храмчихин в статье "Вызов "Поднебесной" в сентябрьском номере журнала "Свободная мысль" за 2007 г. Хочу со всей определенностью заявить: на путях конфронтации с Китаем, к которой ее подчас пытаются подтолкнуть, Россия, прибегая к китайскому вы­ражению, не только не найдет ни 300, ни 30 лянов серебра, но даже рискует по­терять собственную самостоятельность, превратившись в инструмент реализа­ции чужих планов по сдерживанию или отбрасыванию Китая. Давайте не забы­вать и уроки двадцатилетнего советско-китайского противостояния в 1960— 1980-е гг. Думаю, этот фактор если не прямо, то косвенно внес свою лепту в развал СССР. Что касается постсоветской России, то для нее выход на стратегическое партнерство с КНР стал одним из немногих серьезных внешнеполитических успе­хов. Этот курс отвечает базовым национальным интересам нашей страны и не име­ет разумной альтернативы, хотя, конечно же, и требует постоянной адаптации к меняющимся условиям, в том числе и к продолжающемуся возвышению Китая.

Конечно, нарастающий разрыв в экономической мощи, идущая смена ро­лей в российско-китайском обмене продукцией новых и высоких технологий не только достаточно больно бьет по российскому самолюбию, но и представляет собой определенный вызов если не России в целом, то многим отечественным производителям. Вот только отвечать на этот вызов следует не разглагольство­ваниями о "китайской угрозе", а практической работой по подъему националь­ного машиностроения, прорывом в освоении Восточной Сибири и Дальнего Вос­тока, реализацией пока еще сохранившегося научного потенциала страны.

*Выступления Л.Д. Бони, Л.А. Волкоеой, Е.И. Крапиной подготовлены при содействии РГНФ, грант № 07-02-02003а