Четвертое издание с приложением 52 страница

Итак, единственный результат увеличения капитала Английского банка заключался бы в том, что оно дало бы последнему возможность ссужать правительству или купцам те фонды, которые иначе были бы ссужаемы отдельными членами общества.

Английский банк производил бы больше операций, он накоплял бы больше коммерческих акцептов и билетов казначейства и увеличил бы даже свой доход, но прибыль владельцев не была бы ни больше, ни меньше, если бы рыночная норма процента на деньги составляла 5% и операции банка производились бы с той же экономией. Владельцы, безусловно, терпели бы убытки, если бы индивидуально они могли использовать свои доли этого капитала в торговле или иным образом с большей прибылью.

Но в противоположность парламентскому акту банк не только отказывается произвести распределение своей накопленной прибыли, он столь же решительно отказывается сообщить владельцам размеры этой прибыли; и это несмотря на то, что статуты обязывают его, "чтобы дважды в год созывалось общее собрание и заседало с целью рассмотреть общее состояние и положение корпорации и распределить дивиденды со всей совокупности и отдельных частей дохода и прибыли с основного капитала и фондов этой корпорации и её оборотов между различными собственниками и владельцами соответственно их различным паям и долям".

Если бы закон хранил на этот счёт молчание, директора Английского банка были бы, по моему мнению, обязаны указать, какое специфическое зло может явиться следствием гласности, прежде чем отказываться от представления собственникам отчёта о положении дел.

Это в действительности единственная гарантия собственников против злоупотребления доверием, оказываемым ими директорам.

Ведь не всегда делами банка управляют такие люди, какие являются в настоящее время членами правления и против которых не существует и тени подозрения.

Без отчётов, без распределения прибыли и без всякого другого доказательства наличия накопленного фонда, кроме всем известного факта увеличения источников, из которых получается прибыль банка! И всё это длится в течение более чем десятилетнего периода! Какую же гарантию имеют владельцы против проникновения коррупции в управление банком?

Щекотливое положение тех, кому доверено управление миллионными оборотами, было бы несовместимо с требованием неограниченного доверия к ним и полной уверенности в них лично без определённых к тому оснований. И всё же единственный ответ, который дали директора на предложение, сделанное на последнем общем собрании, - дать отчёт о прибылях банка, - состоял в том, что они сочли бы принятие такого предложения выражением им недоверия и порицанием их действий.

Все присутствующие отрицали такое намерение, и всё-таки, как это ни странно, от директоров нельзя было добиться другого ответа.

Опубликование отчётов необходимо не только как гарантия против коррупции в управлении банком, но также и для того, чтобы дать владельцам банковского капитала уверенность, что дела банка ведутся умело. С 1797 г. не было представлено ни одного отчёта о положении банка, и даже в этом году он был сделан лишь по специальному требованию, притом парламенту, а не владельцам капитала банка. Каким же образом могут владельцы знать, действительно ли директора использовали - при тех благоприятных условиях, в которые был поставлен Английский банк, - все предоставленные им возможности для применения с наибольшей выгодой доверенных им фондов? Разве не желательно, чтобы владельцы имели время от времени возможность удостовериться в том, осуществлены ли их справедливые ожидания и ведутся ли их дела умело, а также и честно? Если бы обычай предъявлять владельцам все отчёты всегда осуществлялся на практике, то директора, управлявшие Английским банком в 1793, 1794 и 1795 гг., могли бы, пожалуй, получить порицание за плохое ведение дел: они ведь всё время держали в своих сундуках сумму наличности и слитков, обычно большую, чем 3/4, и редко меньшую всей суммы банкнот, находившихся в обращении. Им, возможно, заявили бы, что такое расточение ресурсов банка свидетельствует о весьма ограниченном знакомстве с принципами, которыми должно регулироваться бумажно-денежное обращение <Я считаю возможным заимствовать данные о наличности и слитках в банке за вышеупомянутые годы из расчётов, на которые я уже ссылался. Я не вижу никакого основания сомневаться в том, что они в общем правильны>.

В 1797 и 1801 гг. эти неправильности в поведении руководства банка возбудили внимание независимого владельца Эллардайса. В своём блестящем памфлете о деятельности Английского банка он с большой силой и талантом характеризовал противозаконное поведение банка. Мнение его было поддержано мистером, а ныне сэром Джемсом Мансфильдом, которого автор просил указать, каким путём можно заставить директоров Английского банка представить владельцам отчёт о положении дел. Сэр Джемс Мансфильд высказал следующее мнение:

"Я полагаю, что на общих полугодичных собраниях каждый владелец имеет право требовать от директоров и что последние обязаны представлять все отчёты, книги и документы, необходимые для того, чтобы владельцы имели возможность судить о состоянии и положении корпорации и её фондов и определить, какой дивиденд должен быть выплачен. Правильный путь, которому должны следовать лица, обращающиеся ко мне за советом, чтобы добиться представления отчётности, таков: известное число уважаемых владельцев должно сразу же сделать управляющему Английским банком и другим директорам его заявление о том, что на ближайшем общем собрании они потребуют представления всех необходимых книг, отчётов и документов; когда же такое собрание будет созвано, они должны присутствовать на нём и требовать этого представления. Если они этого не добьются, я советую им сделать немедленно или через несколько дней после общего собрания заявление управляющему банком о созыве нового общего собрания; такое заявление должно быть сделано по меньшей море девятью членами, владеющими каждый не меньше 500 ф. ст. капитала банка. Если управляющий Английским банком откажется созвать такое общее собрание, то в таком случае девять членов, обратившихся к нему с требованием созыва последнего, могут сами созвать его в порядке, указанном в хартии банка; будет ли это собрание созвано управляющим банком или девятью членами, я советую им, как только оно будет созвано, обратиться в суд королевской скамьи с просьбой о приказе управляющему и директорам представить этому собранию все необходимые книги, отчёты и документы.

Джемс Мансфилъд.

Темпль, 9 марта 1801 г."

Следуя этому мнению, г-н Эллардайс внёс в ближайшее общее собрание, состоявшееся 19 марта 1801 г., письменное требование о представлении отчётов. Он, несомненно, имел намерение идти дальше тем путём, который ему рекомендовал сэр Джемс Мансфильд, но вскоре после этого он умер, и ни один владелец не требовал больше представления отчётов с того времени до последнего общего собрания в декабре. Достойно замечания, что на общем собрании 19 марта 1801 г., когда было внесено и отвергнуто предложение г-на Эллардайса, весьма неожиданным для владельцев образом была вотирована премия в 5% в пятипроцентных бумагах морского министерства. Первое предложение о представлении отчётов было внесено г-ном Эллардайсом на общем собрании 14 декабря 1797 г., в марте же 1799 г. была выдана премия в 10% в пятипроцентных бумагах 1797 г. Между декабрём 1797 г. и мартом 1801 г. г-н Эллардайс не вносил, насколько я знаю, предложений такого рода на общих собраниях банка.

Итак начиная с 1797 г. владельцы находились в полной неизвестности о состоянии дел Английского банка. В продолжение 18 лет директора молча занимались своим доходным промыслом; они возможно считают теперь, что именно такой путь лучше всего соответствует интересам банка, в особенности поскольку предстоят переговоры с правительством, и было бы, пожалуй, лучше, чтобы сумма накопленного банком фонда осталась неизвестной. Но в последнее время общественное внимание было привлечено к деятельности Английского банка, и вопрос о его прибыли широко обсуждается и разбирается. Гласность была бы теперь, вероятно, скорее полезна, чем вредна для банка, так как об его прибылях были опубликованы сильно раздутые слухи, которые могут возбудить экстравагантные ожидания и которые можно лучше всего парировать на основе официальных данных. Кроме того, Английский банк сохраняет свою хартию ещё в течение ближайших 17 лет, и государство не может в течение этого времени лишить его самой прибыльной части его операций. Если бы, разумеется, срок хартии истекал, то правительство могло бы поставить под вопрос целесообразность политики, которая позволяет торговой компании пользоваться всеми выгодами, связанными с делом снабжения большой страны бумажными деньгами. Изучив опыт других государств, правительство настойчиво стремилось бы сохранить эту власть в своих руках; оно, вероятно, полагало бы, что в свободной стране можно найти иной способ получения государством столь значительных выгод помимо той или иной формы контроля со стороны министров. Можно считать, что бумажные деньги дают возможность получать пошлину за чеканку, равную всей их меновой стоимости; но пошлина за чеканку во всех странах принадлежит государству, следовательно, при наличии гарантии их размена, предложенной мною в предыдущей части этой работы, и назначении комиссаров, ответственных только перед парламентом, государство, сделавшись единственным эмиссионером бумажных денег как в столице, так и в провинции, может обеспечить стране чистый доход не меньше чем в 2 млн. ф. ст. Впрочем, Английский банк гарантирован от подобной опасности до 1833 г.; вот почему гласность целесообразна со всех точек зрения.

Опыт о системе фундированных государственных займов

Написан для дополнения к шестому изданию Британской Энциклопедии 1820 г.

Под этим заглавием мы предполагаем дать сначала очерк возникновения, развития и изменений, которые претерпевал фонд погашения, и высказать попутно некоторые замечания относительно вероятности достижений той цели, для которой он предназначен; далее мы рассмотрим вкратце лучший способ покрытия наших ежегодных расходов как во время войны, так и во время мира; это исследование должно по необходимости включить и политику системы фундированных государственных займов, поскольку фонд погашения издавна рассматривался как главная опора и главный аргумент в её пользу.

I. По вопросу о фонде погашения нам придётся нередко ссылаться на положения профессора Гамильтона в его весьма ценном сочинении "Исследование о возникновении, развитии, погашении и современном состоянии национального долга Великобритании". "Первый план ликвидации национального долга, построенный по определённой системе и проводившийся в жизнь со значительной степенью твёрдости, - говорит этот сведущий писатель, - был связан с фондом погашения, учрежденным в 1716 г. Автором этого плана был лорд Стенхоп, но так как он был принят в период, когда во главе министерства стоял сэр Роберт Волпол, то план обыкновенно называется его именем. Налоги, которые прежде вводились на ограниченный период времени, были превращены в постоянные и распределены между фондами Южного океана, сборным и общим, а так как поступления от этих фондов были больше, чем связанные с ними расходы, то получаемые излишки, а также излишки, которые могли получиться впоследствии, были объединены под названием фонда погашения и предназначены для ликвидации национального долга: при этом было категорически запрещено употреблять этот фонд для каких бы то ни было других целей. Установленный законный процент был приблизительно за два года до этого понижен с 6 до 5, а так как это понижение соответствовало <в издании Мак-Куллоха вместо "соответствовало" сказано "неблагоприятствовало". - Прим. ред.> коммерческому положению страны, то правительство могло теперь добиться такого же понижения для процентов по государственному долгу и использовать полученные таким путём сбережения для увеличения фонда погашения. В 1727 г. было осуществлено дальнейшее снижение уровня процента по государственному долгу - с 5 до 4, что позволило прибавить к фонду погашения около 400 тыс. ф. ст., а в 1749 г. уровень процента по одной части долга был снова снижен до 3 1/2 на ближайшие семь лет и до 3 после этого срока. В 1750 г. уровень процента по остальной части долга был снижен также до 3 1/2 на ближайшие пять лет и до 3 после этого срока, благодаря чему к фонду погашения было прибавлено дальнейшее сбережение в 600 тыс. ф. ст."

В течение некоторого времени фонд погашения регулярно использовался для погашения долга. Сумма, затраченная с этой целью с 1716 по 1728 г., достигала 6 648 тыс. ф. ст., что почти равнялось добавочному долгу, заключённому за это время. С 1728 по 1733 г. уплачено было ещё 5 млн. ф. ст. Проценты по различным займам, заключённым с 1727 по 1732 г., покрывались из излишков, остававшихся от налогов, которые согласно первоначальному плану должны были причисляться к фонду погашения.

"Вскоре после этого принцип неприкосновенности фонда погашения был нарушен. В 1733 г. из этого фонда взяты были 500 тыс. ф. ст. и затрачены на текущие нужды... В 1734 г. 1 200 тыс. ф. ст. снова взяты были из фонда погашения для текущих нужд, а в 1735 г. он был предусмотрительно заложен". Размер фонда погашения составлял при его возникновении в 1717 г. 323 437 ф. ст. В 1776 г. он достиг своего максимума, будучи тогда равным 3 166 517 ф. ст., а в 1780 г. он упал до 2 403 017 ф. ст.

"Фонд погашения поднялся бы до более высокой суммы, если бы он не уменьшался от различных изъятий, особенно в течение последнего периода. Он был обременён уплатой процентов по различным займам, для покрытия которых не было предусмотрено никаких источников, а в 1772 г. на этот же фонд была возложена ежегодная уплата 100 тыс. ф. ст., пожалованных на добавления к цивильному листу. В течение трёх войн, которые велись в период существования фонда погашения, весь доход от него затрачивался на военные нужды, и даже в мирное время из него изымались крупные суммы на текущие расходы. Согласно д-ру Прайсу сумма государственного долга, оплаченного из фонда погашения начиная с первого отчуждения, сделанного в 1733 г., составляла 3 млн. ф. ст., выплаченных в 1736 и 1737 гг., 3 млн. ф. ст., выплаченных в мирное время с 1748 по 1756 г., и 2 1/2 млн. ф. ст., выплаченных в мирное время между 1763 и 1775 гг., всего же 8 1/2 млн. ф. ст.

Погашение добавочного долга производилось в течение этих мирных периодов не за счёт фонда погашения, а из других источников.

В общем и целом фонд этот дал очень мало для ликвидации национального долга в мирное время и ровно ничего во время войны. Намерение использовать его исключительно для этой цели было оставлено, и надежды, возлагавшиеся на мощный эффект, который он мог дать, оказались совершенно обманутыми. В это время нация не имела другого свободного дохода, кроме земельного налога и налога на солод, вотируемых ежегодно, а так как поземельный налог взимался во время мира по низкой норме, то доход от него не был адекватен даже и в самой умеренной степени нуждам мирного положения. Это дало повод к изъятиям из фонда погашения. Если бы земельный налог взимался всегда в размере 4 шилл. с фунта, то в мирное время он в значительной степени помог бы сохранению фонда погашения в неприкосновенности".

Существование первого фонда погашения прекратилось в 1786 г., когда был учреждён фонд погашения имени г-на Питта.

Для создания этого нового фонда парламент ассигновал 1 млн. ф. ст. в год. Капитальная сумма национального долга равнялась тогда 238 231 248 ф. ст.

Этот миллионный фонд было разрешено увеличивать по сложным процентам путём прибавки к нему дивидендов с фондов, приобретаемых на него, до тех пор, пока он не достигнет 4 млн. ф. ст., с этого же времени он не должен был больше возрастать. Начиная с этого времени 4 млн. ф. ст. должны были, как и прежде, ежегодно помещаться в государственные фонды, но дивиденды, получаемые с этой суммы, не должны были больше прибавляться к фонду погашения с целью дальнейшего помещения их в государственные фонды; они должны были быть обращены на уменьшение налогов или на какую-либо другую цель, указанную парламентом.

Дальнейшее увеличение этого фонда было предложено г-ном Питтом и с готовностью принято в 1792 г. Оно состояло из субсидии в 400 тыс. ф. ст., получавшейся из остатков от государственных доходов, и из дальнейшей ежегодной субсидии в 200 тыс. ф. ст. Было, однако, категорически решено, что, поскольку дело касалось этого фонда, государство не должно производить никакого уменьшения налогового обложения до тех пор, пока первоначальный 1 млн. ф. ст. не дойдёт вместе со своими накоплениями до суммы в 4 млн. Увеличение фонда за счёт единовременной субсидии в 400 тыс. ф. ст. и ежегодной в 200 тыс., а также проценты на фонды, приобретённые за счёт этих сумм, не должны были приниматься или рассматриваться как составные части этих 4 млн. ф. ст. Тогда же (в 1792 г.) был учреждён фонд погашения нового рода. Было постановлено, что, кроме отчислений на проценты по каждому займу, заключённому после этого года, должен быть также установлен налог для создания фонда погашения в 1 % с капитальной суммы займа. Этот фонд должен был употребляться исключительно на ликвидацию именно данного займа. Налоги, из которых составлялся однопроцентный фонд погашения, не могли быть использованы для нужд государства до тех пор, пока на них не будет куплена сумма фондов, равная той сумме, на которую был заключён заём. Лишь после того как это было бы достигнуто, как проценты, так и фонд погашения могли употребляться на нужды государства. Было вычислено, что при самых неблагоприятных обстоятельствах каждый заём был бы погашен в течение 45 лет со времени его заключения. Если бы заём был заключён из 3% и курс его держался бы постоянно на 60, то погашение было бы осуществлено в 29 лет.

В 1798, 1799 и 1800 гг. от этого плана г-на Питта, предусматривавшего отчисления в фонд погашения 1% с капитальной суммы каждого заключённого займа, было сделано отступление - в эти годы для новых займов не создавался специальный фонд погашения. Проценты по займам платились из военных налогов, и вместо однопроцентного фонда погашения было предусмотрено, что военные налоги будут взиматься и после заключения мира и использоваться для погашения займов до тех пор, пока последние не будут ликвидированы полностью.

В 1802 г. канцлером казначейства был лорд Сидмаутс, тогда ещё г-н Аддингтон. Желая освободить военные налоги от тех уплат, которые были на них возложены, он предложил взимать новые постоянные ежегодные налоги для покрытия процентов по займам, о которых мы только что говорили, а также и по тому займу, который он вынужден был заключить в 1802 г. для покрытия текущих нужд. Но он хотел избежать отягощения страны добавочными налогами для создания однопроцентного фонда погашения с капитальной суммы этих займов, которая составляла тогда всего 86 796 375 ф. ст. Чтобы примирить держателей государственных займов с этой мерой, он предложил отменить постановление, ограничивавшее фонд 1786 г. 4 млн. ф. ст., и консолидировать старый и новый фонды погашения, т. е. тот, который образовался из первоначального 1 млн. ф. ст. в год с прибавкой, сделанной к нему позднее путём предоставления ежегодной субсидии в 200 тыс. ф. ст., и тот, который образовался из 1% с капитальной суммы каждого займа, заключённого начиная с 1792 г. Эти соединённые фонды должны были употребляться с этого времени согласно его предложению на погашение всей совокупности долгов без различия их. Дивиденды, получаемые с фондов, приобретённых комиссарами казначейства в видах уменьшения национального долга, должны были использоваться для той же цели. Этот план не должен был подвергаться изменению до тех пор, пока не будет закончена ликвидация всего долга.

В феврале 1803 г. национальный долг составлял уже сумму в 480 572 470 ф. ст., а весь соединённый фонд погашения - 6 311 626 ф. ст. В 1786 г. отношение фонда погашения к долгу равнялось 1: 238, в 1792 г.- 1: 160, а в 1803 г.- 1: 77.

Это было первое существенное отступление от плана г-на Питта и это изменение, сделанное лордом Сидмаутсом, не было, пожалуй, в общем невыгодным для держателей государственных займов. Они, правда, теряли непосредственную выгоду от наличия добавочного фонда погашения в 867 963 ф. ст. - сумму в 1% с капитальной суммы займов, заключённых в 1798, 1799, 1800 и 1802 гг., но "вместо этого фонда погашения, - говорит г-н Гэскиссон, - был создан фонд погашения с обратным действием, который должен был, правда, начать функционировать лет через 12-15, но с момента, когда он начнёт действовать, он должен был давать такой эффект и благодаря последующим прибавкам накопляться таким ускоренным темпом, что при самых неблагоприятных условиях весь национальный долг мог быть наверное ликвидирован в течение 45 лет. Этот фонд погашения с обратным действием должен был образоваться следующим образом: старый фонд погашения, накопляющийся по сложным процентам, должен был быть сохранён и после того, как он достигнет максимума в 4 млн. ф. ст.; должен был также быть сохранён и новый фонд погашения, или общая сумма однопроцентных взносов по займам, заключённым с 1792 г., оставшаяся после погашения с помощью этих взносов различных займов, в связи с которыми они были первоначально введены. Таким образом, в законе 1802 г. нет ничего, что являлось бы уклонением от духа закона 1792 г." <Речь о положении финансов и фонде погашения, произнесённая г-ном Гэскиссоном 25 марта 1813 г.>

Следующее изменение, предложенное по отношению к фонду погашения, было сделано в 1807 г. лордом Генри Петти, тогда канцлером казначейства. Его план был крайне сложен, и целью его являлся именно тот шаг, на который так охотно соглашаются всегда все министры: он хотел облегчить тягость налогов в настоящее время, переложив её на будущее.

Лорд Генри Петти вычислил, что расходы страны во время войны превосходят её постоянный ежегодный доход на 32 млн. ф. ст. 21 млн. ф. ст. из этого дефицита были покрыты за счёт военных налогов - налога на собственность в размере 11 500 тыс. ф. ст. и других военных налогов в размере 9 500 тыс. ф. ст. Задача заключалась, следовательно, в том, чтобы раздобыть ещё 11 млн. ф. ст. в год. Если бы эта сумма была получена посредством займа из 3% при курсе в 60, то уплату процентов и взносы в фонд погашения надо было бы обеспечить путём налогов; для этого каждый год потребовались бы добавочные налоги на сумму в 733 333 ф. ст. Но правительство желало получить деньги, не прибегая к этим добавочным налогам или устанавливая их в наименьшем размере, какой только позволяли обстоятельства. С этой целью оно предложило взимать требуемые деньги обычным путём - путём займа, но отчислять из военных налогов сумму, необходимую для уплаты процентов и погашения заключённого займа. Оно предложило увеличить фонд погашения каждого такого займа путём вычета из военных налогов 10% всей его суммы для уплаты процентов и взносов в фонд погашения; таким образом, если бы проценты и расходы по управлению этим займом поглощали только 5%, то фонд погашения составил бы также 5%, а если бы проценты поглощали только 4%, то фонд погашения составил бы 6%. Суммы займов, которые предполагалось заключить этим способом, равнялись бы 12 млн. ф. ст. в первые три года, 14 млн. в течение четвёртого и 16 млн. в каждый последующий год. Всё это вместе составило бы за 14 лет сумму в 210 млн. ф. ст., гарантией для которой явились бы при отчислениях в 10% все военные налоги. Было вычислено, что при помощи фонда погашения каждый заём был бы ликвидирован в течение 14 лет со времени его заключения и что, следовательно, 1 200 тыс. ф. ст., отложенные на проценты и на взносы в фонд погашения по первому займу, были бы высвобождены и могли бы быть использованы для нового займа 15-го года. В конце 15 лет была бы высвобождена такая же сумма, и это повторялось бы каждый последующий год; таким образом, при такой системе можно было бы продолжать заключать займы до бесконечности.

Но эти последовательно поступающие суммы нельзя было бы извлекать из военных налогов для уплаты процентов и взносов в фонд погашения по займам и затрачивать в тоже время на текущие расходы, поэтому дефицит в 11 млн. ф. ст., для которого нужно было делать отчисления, возрастал бы из года в год по мере того, как поглощались бы военные налоги; в конце же 14 лет, когда вся сумма военных налогов - 21 млн. ф. ст.- была бы поглощена, дефицит возрос бы с 11 до 32 млн. ф. ст.

Чтобы покрыть этот растущий дефицит, было предложено заключить добавочные займы, сумма которых возрастала бы из года в год, причём отчисление на проценты и в фонд погашения по этим займам производилось бы обычным путём, т. е. при помощи ежегодных постоянных налогов; фонд погашения для этих займов не должен был превышать 1 %.

Согласно предложенному плану через 15 лет с момента начала его осуществления и при предположении, что война продолжалась бы так долго, основной заём составлял бы 12 млн. ф. ст., а дополнительный - 20 млн.

Если бы военные расходы превысили составленную тогда смету, этот излишек должен был быть покрыт из других средств.

Так как министерство, предложившее этот план, недолго оставалось у власти, то он действовал всего только один год. "При сравнении достоинств различных систем, - говорит д-р Гамильтон, - приходится принимать во внимание лишь следующие моменты: сумму, на которую заключены займы, ту часть последних, которая уже погашена, проценты, платимые по ним, и суммы, взимаемые путём налогов. Различные способы заключения этих займов и образование особых фондов для уплаты процентов по ним являются делом официального регулирования, и положение государственных финансов не становится ни хуже, ни лучше от того, совершается ли это регулирование тем или иным способом. Сложная система может запутать дело и привести к ошибкам, но она никогда не может улучшить финансовое положение". В соответствии с этим утверждением д-р Гамильтон показал, что вся сумма налогов, которая была бы выплачена в течение 20 лет для ликвидации ежегодного займа в 11 млн. ф. ст., сообразно старому плану однопроцентного фонда погашения составила бы 154 млн. ф. ст. По плану же лорда Генри Петти, эти налоги составили бы в течение того же времени 93 млн., а это даёт разницу в 51 млн. в пользу плана лорда Петти; но, чтобы добиться такого уменьшения, мы обременили бы себя дополнительным долгом в 119 489 788 ф. ст. денежного капитала, который равнялся бы при 3% и при курсе в 60 номинальному капиталу в 199 149 646 ф. ст.

Фонд погашения был введён с целью уменьшения национального долга в мирное время и предупреждения быстрого роста его в продолжение войны. Единственная мудрая и благая цель военных налогов заключается, следовательно, в том, чтобы предупредить накопление долга. Фонд погашения и военные налоги полезны только в том случае, если они употребляются единственно лишь для той цели, для которой они взимаются; они превращаются в орудие злоупотребления и обмана, если ими пользуются для уплаты процентов по новым займам.

В 1809 г. г-н Персиваль, бывший тогда канцлером казначейства, отчислил 1 040 тыс. ф. ст. из общей суммы военных налогов для покрытия процентов и фонда погашения по займу, заключённому им в этом голу.

Взяв свыше 1 млн. ф. ст. из военных налогов не для ежегодных расходов, а для покрытия процентов по займу, г-н Персиваль вызвал тем самым необходимость прибавить 1 млн. ф. ст. к займу ближайшего года и всех последующих лет: таким образом, по своим действительным последствиям эта мера нисколько не отличалась бы от постановления ежегодно брать такую же сумму из фонда погашения.

В 1813 г. произведено было ещё одно и наиболее важное изменение в фонде погашения. Канцлером казначейства был тогда г-н Ванситтарт. Мы уже заметили, что в 1786 г., когда Питт учредил свой фонд погашения в 1 млн. ф. ст., национальный долг доходил до 238 231 248 ф. ст. Как только сумма в 1 млн. ф. ст. достигла бы благодаря дивидендам с государственных бумаг, купленных на эту сумму, 4 млн., дальнейшее накопление должно было прекратиться в силу закона 1786 г., дивиденды же с приобретенных фондов должны были обращаться на государственные нужды. Если бы к моменту увеличения этого миллиона путём накопления до 4 млн. ф. ст. трёхпроцентные фонды котировались по 60, государство располагало бы ежегодно фондом в 20 тыс. ф. ст., при курсе в 80 - фондом в 15 тыс. ф. ст., и государство не могло бы получить финансового облегчения до тех пор, пока 4 млн. ф. ст. не помогли бы выкупить всю сумму в 238 млн. ф. ст. - тогдашний размер государственного долга. В 1792 г. г-н Питт прибавил к фонду погашения 200 тыс. ф. ст. в год и высказал при этом следующие соображения: "Когда сумма в 4 млн. ф. ст. была первоначально фиксирована как лимит для фонда погашения, то из прибавочного дохода не предполагалось извлекать более 1 млн. ф. ст. в год; следовательно, фонд погашения не достиг бы 4 млн. ф. ст. до тех пор, пока не была бы выплачена такая часть долга, проценты по которой вместе с ежегодными аннуитетами, срок которых мог бы истечь в этот промежуток времени, не возросли бы до 3 млн. ф. ст. Но так как согласно существующему плану дополнительные суммы сверх первоначального миллиона должны быть ежегодно извлекаемы из дохода и обращаться на увеличение фонда погашения, то в результате, при дальнейшем ограничении 4 млн. ф. ст. этого фонда вместе с прибавлениями к нему, он достиг бы этой цифры, и накопление прекратилось бы раньше, чем была бы погашена та доля долга, какая первоначально предполагалась... С целью избежать такого результата, который означал бы на деле ослабление нашей системы, я предложил бы не прекращать накопления фонда погашения независимо от размеров дополнительных сумм, обращаемых ежегодно на уменьшение долга, до тех пор, пока проценты по погашенной сумме долга и сумма годичных аннуитетов, срок которых истёк, не составили бы вместе с 1 млн. ф. ст. в год и за вычетом всяких дополнительных сумм суммы в 4 млн." <Речь г-на Питта" произнесённая 17 февраля 1792 г.>.