Четвертое издание с приложением 51 страница

Средняя сумма банкнот, находившихся в обращении в течение трёх лет, заканчивающихся 5 апреля 1815 г., равнялась 25 102 600 ф. ст., и с этой средней банк будет теперь платить около 87 500 ф. ст.

В следующем году средняя будет взята за три года, оканчивающихся в апреле 1816 г., и если она будет отличаться от предыдущей, то общая сумма гербового сбора будет изменена соответственно.

Если бы в настоящее время мы шли тем же путём, что и в 1804 и 1808 гг., то Английский банк должен был бы платить даже с добавочным гербовым сбором только 52 500 ф. ст. Таким образом, для государства была бы сбережена сумма в 35 тыс. ф. ст. в год благодаря тому, что парламент принял, наконец, принцип, который следовало принять ещё в 1799 г.; пренебрежение к этому принципу причинило государству убыток, а следовательно, доставило банку прибыль на сумму, вероятно, не меньшую чем в 500 тыс. ф. ст.

Г-н Гренфелл думает, вероятно, и если это так, то я от души соглашаюсь с ним, что прибыль в 382 тыс. ф. ст. в год (сумма, в какой исчисляются доходы Английского банка от правительственных вкладов за десятилетие, как это указано нами выше) значительно превышает справедливое вознаграждение, которое государство должно платить банку за выполнение им простых обязанностей банкира. Это особенно верно, если принять во внимание, что в добавление к этой сумме Английскому банку выплачивается теперь ещё 300 тыс. ф. ст. в год за управление делами национального долга, займов и т. д., и сверх всего он пользовался со времени возобновления своей хартии огромной дополнительной прибылью от замещения находившихся в обращении частью металлических и частью бумажных денег полностью бумажными. Эта добавочная прибыль не принималась во внимание в 1800 г., когда было заключено соглашение, ни парламентом, даровавшим эту хартию, ни Английским банком, получившим её. Последний может быть при этом лишён значительной части этой добавочной прибыли в случае отмены закона, освободившего Английский банк от оплаты звонкой монетой своих банкнот. При таких условиях следует, по моему мнению, признать, что г-н Персиваль отнюдь не получил в 1808 г. для государства всё, на что оно имело право рассчитывать; принимая же во внимание всем известные взгляды канцлера казначейства на право государства участвовать в добавочной прибыли Английского банка, получаемой им от правительственных вкладов, можно надеяться, что теперь мы будем отстаивать условия соглашения, более соответствующие интересам государства.

О Т Д Е Л С Е Д Ь М О Й

Прибыль и сбережения Английского банка. - Их ненадлежащее использование. - Предлагаемое средство для исправления

Я до сих пор рассматривал прибыль Английского банка с точки зрения интересов государства и старался показать, что она значительно превышала тот уровень, какой могло гарантировать справедливое внимание к правам и интересам банка. Я хочу теперь заняться его прибылью с точки зрения интересов владельцев капитала банка; с этой целью я постараюсь установить базу для исчисления его прибыли и установить точно, как велики в настоящее время его накопленные сбережения. Если бы мы знали в точности расходы Английского банка и сумму наличности и слитков, которые он мог иметь на руках в тот или иной период, мы имели бы возможность сделать соответствующее вычисление, в максимальной степени приближающееся к истине.

Прибыль Английского банка получается из источников, которые хорошо известны. Она проистекает, как это уже было показано, из процентов на правительственные и частные вклады, из процентов на сумму его банкнот, находящихся в обращении, за вычетом суммы наличности и слитков, из процентов на его капитал и сбережения, из вознаграждения, получаемого им за управление делами национального долга, из прибыли от сделок со слитками и от уничтожения его банкнот. Всё это вместе составляет валовую прибыль банка, из которой следует вычесть лишь его расходы, гербовый сбор и налог на собственность, чтобы установить его чистую прибыль.

В графу расходов должны быть включены все издержки, связанные с управлением делами национального долга, а также издержки, вызываемые ведением собственных дел банка. При оценке первой группы расходов я уже изложил основания, в силу которых они, по-моему, не могут превосходить 150 тыс. ф. ст. Что касается ведения дел национального долга, то Комитет государственных расходов констатировал, что в 1807 г. этим было занято 450 клерков: число их могло, вероятно, возрасти в настоящее время до 500-600 человек.

Насколько мне известно, наиболее авторитетные парламентские деятели установили также, что во всех отделах Английского банка имелось около 1 тыс. клерков; следовательно, если 500 из них были заняты исключительно работой по государственным операциям, то операциями самого банка должно было быть занято 500 человек. Предположим теперь, что расходы должны находиться в некотором постоянном отношении к числу работающих клерков: тогда если расход в 150 тыс. ф. ст. соответствует штату в 500 клерков, занятых работой по государственным операциям, то мы можем считать, что такой же расход приходится на остальных 500 клерков; следовательно, все расходы банка, включая комиссии всякого рода, составляют в настоящее время около 300 тыс. ф. ст.

<Мне было указано, что в моих вычислениях недостаточно принимаются во внимание потери банка от сомнительных долгов, вызываемые случайным учётом малонадёжных векселей. Мне говорили, что потери, возникающие таким путём, часто весьма значительны. С другой стороны, мне сообщают, что прибыль банка от частных вкладов, которых я не принял в расчёт, должна быть значительна, так как Ост-Индская компания и многие другие общественные предприятия держат свою наличность в Английском банке.

Из прибыли банка следует также вычесть потери, причинённые Аслеттом, и расходы на содержание военной охраны. Для моей аргументации не имеет значения то обстоятельство, что добавочный капитал банка составляет не 13, а только 12 или 11 млн. ф. ст. [Это примечание сделано во втором издании.]>

Однако, хотя теперь и расходуется такая значительная сумма, эти расходы должны были возрастать постепенно с 1797 г., когда все расходы банка составляли, вероятно, не больше половины теперешних. Прежде всего количество банкнот, находившихся в обращении, увеличилось с 1797 г. с 12 млн. до 28 млн. ф. ст., но расходы, связанные с их обращением, выросли не в том же отношении, а увеличились по меньшей мере в отношении 1: 10.

Сумма банкнот достоинством в 5 ф. ст. и выше увеличилась с 12 млн. до 18 млн., и если бы средняя стоимость банкнот всех категорий свыше 5 ф. ст. не превосходила 15 ф. ст., то находящиеся в обращении 12 млн. ф. ст. состояли бы из 800 тыс. банкнот, а 18 млн. ф. ст.- из 1200 тыс. банкнот, что даёт увеличение в отношении 1: 1,5; но 9 млн. банкнот ниже 5 ф. ст., находящиеся теперь в обращении, были все выпущены после 1797 г., и если они состоят из 5 млн. банкнот в 1 ф. ст. и 2 млн. банкнот в 2 ф. ст., то 7 млн. банкнот были прибавлены к обращению позднее; таким образом, всё число банкнот увеличилось с 1797 г. с 800 тыс. до 8 200 тыс., или в отношении 1: 10; при этом расходы, связанные с их выпуском, в 10 раз больше, чем прежде, ибо эти расходы пропорциональны числу, а не общей сумме стоимости банкнот. Весьма вероятно также, что банкноты достоинством в 1 и 2 ф. ст., которые непрерывно используются в обращении, возобновляются гораздо чаще, чем банкноты более высокой стоимости.

Далее государственный долг, которым ведает Английский банк, более чем удвоился с 1797 г., и расходы соответствующего отделения должны были значительно увеличиться. Эти расходы возросли с 1796 г., как это уже вычислено, с 84 500 ф. ст. до 150 тыс., или на 65 500 ф. ст. <Комитет государственных расходов исчислил эти расходы для 1807 г. в 119 500 ф. ст. и констатировал, что увеличение с 1796 по 1807 г. составило около 35 тыс. ф. ст.>

Правительственные вклады также увеличились с 1797 г. по меньшей мере вдвое. Из всего этого я имею право сделать вывод, что расходы Английского банка в 1797 г. не могли превышать 150 тыс. ф. ст. и что они возрастали постепенно, начиная с этого периода, причём приросты составляли примерно 7 тыс. или 8 тыс. ф. ст. ежегодно.

Следующий вопрос, подлежащий рассмотрению, - это вопрос о количестве наличности и слитков в Английском банке; такие данные никогда ещё не опубликовывались для всеобщего сведения. Именно эти данные, а также данные об учтённых банком векселях были и являются единственно важными фактами, которые банк скрыл от публики в достопамятный 1797 г. В отчёте, представленном парламенту, банк заявлял, что его наличность и слитки, а также учтённые векселя и банкноты составляли в совокупности на 26 февраля 1797 г. сумму в 4 176 080 ф. ст. Он представил также шкалу дисконтов с 1782 по 1797 г. и шкалу наличности и слитков в банке за тот же период. Сравнив эти таблицы друг с другом и с некоторыми разделами показаний, данных банком перед парламентским Комитетом, один тонкий калькулятор полностью открыл секрет, который банк хотел скрыть. Согласно его таблице, наличность и слитки в банке упали 26 февраля 1797 г. до минимального размера в 1 272 тыс. ф. ст. <во втором и третьем изданиях ошибочно напечатано 1 227 тыс. ф. ст. - Прим. ред.>, тогда как сумма, составлявшая по мнению самого банка достаточную наличность, должна была быть не меньше 4 млн. ф. ст.; такого размера она никогда не достигала после декабря 1795 г., хотя до этого года она превышала его иной раз вдвое.

В течение одного или двух лет после прекращения платежей наличными Английский банк должен был употребить большие усилия, чтобы восполнить свои запасы наличности и слитков, так как он отнюдь не был уверен в том, что снова не должен будет платить по своим банкнотам звонкой монетой. Действительно, из отчётов, представленных парламенту Монетным двором, видно, что количество золота, перечеканенного в монету в 1797 и 1798 гг., равнялось по своей стоимости сумме, весьма немногим меньшей чем 5 млн. ф. ст. <секретный комитет доложил парламенту, что сумма наличности и слитков, имевшаяся в Английском банке в ноябре 1797 г., увеличилась по своей стоимости больше чем в пять раз в сравнении с уровнем её 25 февраля 1797 г. Он констатировал также, что лондонские банкиры и купцы, которые в силу парламентского акта имели право требовать наличными 3/4 любого вклада от 500 ф. ст. и выше, внесённого ими в Английский банк после 25 февраля 1797 г., в действительности потребовали в ноябре 1797 г. только около 1/16>.

Какова бы ни была, однако, сумма наличности и слитков, которую Английский банк приобрёл в первые два года после прекращения платежей наличными, вполне возможно, что капитал его, начиная с этого периода, уменьшался; он не имел ведь никакого побуждения хранить большую сумму столь непроизводительного капитала, будучи вполне уверенным, что держатели банкнот не станут предъявлять требований на гинеи и что, прежде чем от него вновь потребуют платы звонкой монетой, у него вполне хватит времени для приготовления надлежащего запаса драгоценных металлов. Итак, принимая во внимание все указанные обстоятельства, нельзя считать возможным, чтобы банк увеличил свой запас слитков после крупных чеканок монеты в 1797 и 1798 гг.; весьма вероятно, однако, что этот запас значительно сократился.

При оценке прибыли Английского банка, поскольку размеры её зависят от запасов наличности и слитков, я имею полное основание считать её более значительной после 1797 и 1798 гг., так как с этого времени банк, естественно, держал меньшую часть своего капитала в такой непроизводительной форме, а большую, следовательно, в билетах казначейства или коммерческих акцептах - обязательствах, которые приносят проценты, а потому дают прибыль. В среднем за все 18 лет, с 1797 по 1815 г., сумма наличности и слитков Английского банка не могла достигать большей величины чем 3 млн. ф. ст., хотя, вероятно, в течение первого года или первых двух лет она доходила до 4 или 5 млн. ф. ст.

Если же принять все эти условия за предпосылки исчисления, нетрудно будет определить прибыль банка с 1797 г. до настоящего времени, поскольку все факты, необходимые для такого вычисления, известны нам, за исключением двух, о которых я только что говорил, т. е. суммы расходов и суммы наличности и слитков; они, однако, не могут сильно отличаться от вычисленных мною сумм.

Произведя расчёты на такой основе, мы находим, что, как это явствует из отчётов, напечатанных в приложении, прибыль и добавочный капитал Английского банка составляли после уплаты всех дивидендов и премий в течение ряда лет следующие суммы (см. табл.).

Год, начинающийся

с января

Добавочный капитал (в ф. ст.)

Прибыль после уплаты дивидендов и премий (в ф. ст.)

Дивиденды

и премии вместе (в %)

1797 3 826 890 89 872 7

1798 3 916 762 533 621 7

1799 4 450 383

(*) 17

1800 3 941 228 611 981 7

1801 4 553 209 116 038 12

1802 4 669 247 460 509 9 1/2

1803 5 129 756 765 859 7

1804 5 895 615 306 794 12

1805 6 202 409 346 335 12

1806 6 548 744 368 008 12

1807 6 916 752 581 274 10

1809 7 498 026 385 865 10

1810 7 883 891 470 760 10

1811 8 354 651 651 483 10

1812 9 006 134 722 188 10

1813 9 728 322 739 867 10

1814 10 468 189 809 786 10

1815 11 279 975 1 081 649 10

1816 12 359 624 1 066 625 --

13 426 249

-- --

Если по данным отчётов, на которые я сослался, можно подумать, что я слишком низко оценил расходы Английского банка, то, с другой стороны, можно также указать, что я не принимал во внимание возможную прибыль от вкладов частных лиц. Эти вклады могут быть не очень значительны, так как Английский банк не предоставляет частным лицам такие же льготы, какие дают им другие банкиры. Однако известная прибыль может быть извлечена из этого источника, так же как и из утери и уничтожения банкнот, которые, как это можно предполагать, не включаются спустя некоторое время в сумму, находящуюся в обращении. На покупке серебра и монеты для перечеканки с лажем Английский банк должен в общем иметь выигрыш, так как стоимость монеты с лажем на рынке обычно ниже той, какую она имела в момент выпуска её в обращение.

Помимо того Английский банк получает в действительности больше чем 5% за свои деньги, ибо билеты казначейства, принося 3 1/2 пенса в день, дают в год 5 ф. ст. 6 шилл. 5 1/2 пенс. процентов; при учёте же векселей процент немедленно вычитается, употребляется как капитал и сейчас же начинает давать прибыль. Здесь следует отметить, что в течение части того времени, для которого произведены эти расчёты, билеты казначейства приносили в виде процента только 3 1/4 пенса в день, что составляет 4 ф. ст. 18 шилл. 1/4 пенса в год, т. е. несколько меньше 5%.

В марте 1801 г., когда между владельцами капитала Английского банка была распределена премия в 5% в пятипроцентных бумагах морского министерства, г-н Тирней сказал в палате общин, что "при расследовании деятельности Английского банка палатой общин в 1797 г. добавочная прибыль рассматривалась кое-кем как обеспечение для выполнения обязательств Английского банка перед государством". Г-н Сэмуэль Торнтон, тогда управляющий банком, ответил на это, что "он может заверить почтенного члена, что гарантия для государства не уменьшится по сравнению с 1797 г. вследствие разделения суммы в 582 120 ф. ст. согласно решению общего собрания 19-го числа текущего месяца, ибо и за вычетом этой суммы добавочная прибыль банка была в настоящее время больше, чем она была в 1797г." <Обращение Эллардайса к владельцам Английского банка. Приложение II>.

Рассмотрение отчёта, данного в приложении, покажет, что, уплатив все дивиденды и премии владельцам, Английский банк накопил в апреле 1801 г. сбережений на сумму в 3 945 109 ф. ст., превышающую сбережения 1797 г. на 118 219 ф. ст.; это увеличение не находится в противоречии с декларацией г-на Торнтона и подтверждает, таким образом, правильность основы, на которой произведены эти вычисления.

<Отчёты, приведённые в приложении, составлены с января по январь. Премия, о которой идёт речь, была выплачена в апреле 1801 г. Чистая прибыль Английского банка за весь 1801 г. составляла 1 526 019 ф. ст., следовательно: за квартал, оканчивающийся в апреле, прибыль могла составить 381 504 ф. ст.

эта сумма, будучи прибавлена к добавочному капиталу, имевшемуся на январь 1801 г. и равному 4 553 209»»

доводит общую сумму добавочного капитала на апрель 1801 г. перед уплатой дивидендов и премий до 4 934 713»»

за вычетом же

полугодичного дивиденда в 3 1/2%, или 407 484 ф. ст.

и премии в 5%, или 582 120»»

989 604»»

добавочный капитал на апрель 1801 г. составит 3 945 109»»

и превысит добавочный капитал в 1797 г., равный 3 826 890»»

на

118 219 ф. ст.>

Рассматривая приведённые в приложениях отчёты за следующие годы, мы убедимся, что начиная с 1801 г. прибыль Английского банка превышала ежегодный дивиденд, выплаченный владельцами, и что в 1815 г. добавочная прибыль за один только этот год должна была доходить до 1 066 625 ф. ст., так что банк мог бы выплатить в этом году дивиденд не в 10, а в 19%.

Оказывается также, что даже при умеренно хорошем ведении дел Английского банка он должен иметь теперь накопленный фонд не меньше чем в 13 млн. ф. ст., который директора банка до сих пор не распределяют между владельцами вопреки совершенно точному языку парламентского акта.

Имея такой накопленный фонд, Английский банк мог бы распределять стопроцентные премии, не затрагивая своего постоянного капитала; если же он мог бы и впредь получать такую же прибыль, как теперь, за вычетом только 523 908 ф. ст. ежегодно, то в случае предложения распределить проценты (за вычетом подоходного налога) на добавочный капитал он всё же имел бы в своём распоряжении нераспределённый между владельцами доход в 542 тыс. ф. ст., а это дало бы ему возможность увеличить постоянный дивиденд с 10 до 14 1/2 % в дополнение к премии в 100%.

Если бы банк распределил между владельцами только премию в 75%, то он удержал бы за собой добавочный капитал, превышающий капитал 1797 г., и мог бы согласно приведённому выше предположению располагать нераспределённым доходом в 673 тыс. ф. ст.; он мог бы, следовательно, увеличить свой постоянный дивиденд с 10 до 15 1/2% в дополнение к премии в 75 %.

Нельзя, однако, ожидать, что в мирное время Английский банк будет располагать такими же возможностями наживать барыши, как во время войны, и владельцы его должны приготовиться к значительному сокращению своего ежегодного дохода. Размеры этого сокращения будут зависеть от нового соглашения, которое должно теперь быть заключено между Английским банком и правительством, от суммы будущих правительственных вкладов и от условий, на которых восстановление платежей звонкой монетой может быть проведено в жизнь. Очевидно, что если план, который я рекомендую в четвёртом отделе настоящей работы, будет принят, то прибыль Английского банка с последней статьи не понизилась бы существенно

Предполагая, однако, что сокращение ежегодного дохода банка вследствие падения его прибыли по всем указанным статьям составит не меньше 500 тыс. ф. ст., прибыль банка будет всё же достаточна для уплаты нынешнего постоянного дивиденда в 10% даже и после выдачи владельцам банковского капитала премии в 100%; если мои вычисления правильны, прибыль банка после уплаты владельцам годичного дивиденда в 10% составила бы за год, оканчивающийся 1 января 1816 г. 1 066 625 ф. ст.

За вычетом же процентов, получаемых теерь с 11 642 400 ф. ст., которые предлагается распределить, исключая лишь налог на собственность, и составляющих 523 908 ф. ст.

и потерь, полученных в результате зключения мирного договора, составляющих 500 000 ф. ст. 1 023 908 ф. ст.

Остается ежегодный излишек в 42 717 ф. ст.

Если бы вместо премии в 100% владельцам была выдана премия только в 50%, то ежегодная добавочная прибыль банка составила бы после уплаты дивиденда в 10% 304 671 ф. ст., т. е. такую же сумму, какую дало бы непрерывное увеличение дивиденда на 2 1/2%; если бы премия совсем не выплачивалась, сбережения же рассматривались бы как часть капитала Английского банка, то годичная добавочная прибыль его составляла бы после уплаты 10% дивиденда 566 625 ф. ст. - сумму, весьма близкую к той, какую дало бы непрерывное увеличение дивиденда на 5 %.

Эти расчёты основаны на предположении, что налог на собственность будет продолжать существовать, а он составляет ежегодно для банка расход более чем в 200 тыс. ф. ст. и, следовательно, равен с избытком сумме, дающей дивиденд в 1 3/4%.

Но директора Английского банка обязаны, по моему мнению, распределять добавочную прибыль между владельцами при всяких условиях, ибо закон категорически предписывает такое распределение, и сопротивляться этому не было бы мудрой политикой.

Достопочтенный г-н Бувери, внесший на последнем собрании Английского банка предложение, чтобы владельцам представлен был отчёт о добавочном капитале, вполне правильно доказывал, что закон относительно распределения прибыли был, вероятно, установлен законодательной властью по следующим мотивам: были приняты во внимание возможности накопления по сложным процентам, а также опасности, которые могут возникнуть для конституции или страны вследствие того, что какая-либо корпорация может сконцентрировать в своих руках миллионные сокровища. Если бы прибыль Английского банка оставалась и впредь на своём теперешнем уровне и к выплачиваемому теперь дивиденду в 10% не было бы сделано никакой прибавки, то накопление добавочной прибыли в течение 40 лет дало бы банку свободный фонд более чем в 120 млн. ф. ст. Поэтому законодательная власть вполне мудро постановила, что "все прибыли, барыши и выгоды, получаемые от времени до времени названной корпорацией благодаря ведению ею государственных дел, должны (за вычетом лишь сумм, идущих на оплату вышеназванного управляющего и расходов по ведению дел компании) передаваться от времени до времени в распоряжение всех, состоящих в данное время членами названной корпорации, согласно установленному проценту и пропорционально части, доле и интересу в общем и главном капитале названной компании Английского банка".

Те, кто защищал на последнем общем собрании директоров банка, обвинённых в отступлении от линии поведения, предписанной законом, рекомендовали увеличить капитал банка, полагая, что накопленные сбережения могут быть с выгодой употреблены для этой цели.

Говорят, что директора банка высказываются в пользу этого плана.

Если бы эта мера была правильной, то сумма, на которую должен быть увеличен капитал, должна была быть определена теперь же; владельцы должны были бы получить отчёты о размерах их накопленного фонда, а мнение их о целесообразности такого использования его должно было быть принято во внимание; следовало бы, наконец, получить санкцию парламента.

Однако Английский банк не ждал осуществления ни одного из этих условий; в действительности он в течение ряда лет присоединял ежегодно добавочную прибыль к своему капиталу, не определяя ни суммы, присоединяемой в данное время, ни той, которую предстоит присоединить; он делал это, не представляя владельцам никаких отчётов, не спрашивая их мнения, и не только без санкции парламента, но и вопреки прямому смыслу закона, сюда относящегося.

Но если бы Английский банк выполнил все эти условия, то была ли бы эта мера сама по себе целесообразна? И имеют ли основания, приводимые в защиту её, а именно расширение деятельности банка и то, что она направлена к обеспечению одинаково и банка и государства, достаточный вес, чтобы оправдать принятие этой меры?

Операции и доход банка зависят, как уже было указано прежде, от размера совокупного фонда, который банк может пустить в дело, а этот фонд получается из трёх источников: суммы банкнот в обращении за вычетом только наличности и слитков, суммы правительственных и частных вкладов и размера той части капитала банка, которая не отдана в ссуду правительству. Однако только два первых фонда дают банку действительную прибыль, так как прибыль, получаемая на добавочный капитал и равняющаяся всего 5%, могла бы быть получена так же легко каждым владельцем на свою долю этого капитала как при самостоятельном распоряжении ею, так и при объединении всех долей в единый фонд. Если бы владельцы присоединили к капиталу банка 10 млн. ф. ст. из своей индивидуальной собственности, то доход банка возрос бы, правда, на 500 тыс. ф. ст., или на 5% с 10 млн. ф. ст., но владельцы ничего не выиграли бы от такой комбинации. Однако если бы 10 млн. ф. ст. были присоединены к сумме банкнот и могли бы постоянно оставаться в обращении или если бы правительственные и частные вклады возросли на 10 млн. ф, ст., то не только доход банка возрос бы на 500 тыс. ф. ст., но также и его действительная прибыль; эта последняя выгода получилась бы целиком от того, что банк действует как объединённая компания, и иным способом не могла бы быть получена.

Именно в этом заключается существенная разница между банком и всеми другими предприятиями: банк никогда не был бы учреждён, если бы он получал прибыль только от использования собственного капитала; действительная польза от банка получается лишь тогда, когда он пускает в ход чужой капитал. Другие предприятия нередко получают, наоборот, огромную прибыль, затрачивая только свой собственный капитал.

Но если этот аргумент правилен по отношению к добавочному капиталу, который должен быть собран путём взимания новых сумм с владельцев, то он также верен по отношению к капиталу, не распределённому между ними.

Итак, для увеличения прибыли владельцев банка увеличение его капитала не является ни необходимым, ни желательным.

Такое увеличение нисколько не упрочит и безопасности банка, так как от него ни при каких условиях нельзя требовать больше чем оплаты его банкнот и правительственных и частных вкладов, поскольку именно эти статьи составляли всегда всю совокупность его долгов. Когда его наличность и слитки уже выданы, остающиеся у него обязательства, состоящие из коммерческих акцептов и билетов казначейства, должны быть по меньшей мере равны сумме его долгов. Эти обязательства не могут быть ни при каких условиях недостаточными, даже без какого-либо добавочного капитала, за исключением лишь случая, когда банк потерял бы всё, что составляет его возрастающий дивиденд; но и в этом случае он не мог бы попасть в бедственное положение, если бы, конечно, с него не потребовали в это же время оплаты каждой банкноты, находящейся в обращении, и выдачи всех имеющихся у него вкладов, как правительственных, так и частных.

Не против такого ли непредвиденного случая владельцев призывают принять меры? И поступают так, несмотря даже на тот факт, что при этих почти невозможных условиях банк имел бы неприкосновенный фонд в 11 686 тыс. ф. ст., который ему должно правительство?

Увеличились ли бы гарантии для государства? В одном отношении да. Если бы банк не имел другого капитала, кроме того, который он ссудил правительству, он должен был бы потерять в своих операциях весь этот капитал, или больше чем 11 1/2 млн. ф. ст., раньше чем государство могло бы пострадать; но если бы капитал банка удвоился, он мог бы потерять 23 млн. ф. ст., прежде чем кто-либо из его кредиторов пострадал бы. Может быть, сторонники увеличения капитала банка утверждают, что они желают охранить государство от последствий потери всего капитала банка?

Остаётся рассмотреть, увеличилась ли бы способность банка платить по своим банкнотам звонкой монетой вследствие увеличения его капитала. Способность банка платить по своим банкнотам звонкой монетой должна зависеть от отношения между количеством имеющейся в его распоряжении звонкой монеты и вероятным спросом на неё для уплаты по банкнотам; и в этом отношении его платёжеспособность не может быть увеличена, так как он может и теперь, если ему угодно, иметь запас звонкой монеты, не только равный сумме всех его банкнот, находящихся в обращении, но и всей совокупности правительственных и частных вкладов, большего от него нельзя требовать ни при каких обстоятельствах. Но прибыль банка зависит по существу от незначительности запасов наличности и слитков; всё искусство банковского дела состоит в умении поддерживать наивозможно более обширное обращение с помощью наименьшей возможной суммы фондов, сохраняемой в форме не приносящих прибыли наличности и слитков. Количество банкнот в обращении ни в малейшей степени не зависит от суммы капитала, находящегося во владении эмиссионеров банкнот, но от количества денег, требующегося для обращения страны, а оно, как я пытался прежде показать, регулируется стоимостью денежного стандарта, суммой платежей и экономией, реализуемой при совершении этих платежей.