16 страница. - Я даже не знаю, что сказать, - прошептал я, - Фрэнк знает, что я пытался убить себя?

- Я даже не знаю, что сказать, - прошептал я, - Фрэнк знает, что я пытался убить себя?

- Не знаю, - ответил Рэй, а Майки только пожал плечами.

- Пожалуйста, не дайте ему узнать это. - Все, включая Майки, кивнули. – Я, пожалуй, пойду, прилягу рядом с Фрэнком, чтобы подумать. Он должен узнать обо всём от меня. Майки, прошу тебя, прекрати пытаться разлучить нас. Давай, мы сами разберёмся.

Он посмотрел на меня красными, опухшими глазами, снова вытер их и произнёс:

- Х-хорошо.

Я попытался улыбнуться ему, и получил улыбку в ответ.

- А вы все оставайтесь в стороне, пока всё не будет совсем плохо. - Я повернулся к безучастной троице. – В тот момент, когда я каким-либо образом сделаю Фрэнку больно, пожалуйста, убейте меня, потому что он не заслуживает боли, и очевидно, у меня не будет никаких на это причин.

Прежде, чем кто-то успел ответить, я вышел из гостиной и направился в спальню, где Фрэнк по-прежнему спал. Я осторожно опустился на кровать и лёг рядом с ним, глядя на его безмятежное лицо.

- Не делай этого с собой, Фрэнки, - прошептал я, - не зацикливайся на мне. Ты заслуживаешь намного лучшего.

Фрэнк всхрапнул и придвинулся во сне ближе ко мне, так, что наши головы практически соприкасались. Я улыбнулся и закрыл глаза, слушая медленное и размеренное дыхание человека, рядом с которым я хотел бы просыпаться каждый день.

- Какого хрена со мной не так? – спросил я, обращаясь к фотографии, которую держал в руках. Из моих глаз текли слёзы и падали на её глянцевую поверхность. Это была небольшая выцветшая фотография Фрэнка, из тех времён, когда он был счастлив, и я не мог прожить ни дня, ни часа, без того, чтобы не взглянуть на неё с тех пор, как он перестал со мной разговаривать. Я не виню его, ведь я причинил ему боль, очень много боли.

Я осторожно положил фотографию на подушку, взял с прикроватного столика пузырёк с таблетками, снял крышечку и вытряхнул на ладонь маленькие голубые капсулы. «And the blue ones help me fall...»* - пробормотал я, закинув таблетки в рот и запив их водкой из наполовину пустой бутылки. Снова взяв в руки фото, я стал разглядывать Фрэнка. Каким же он был счастливым и как мне не хватает его улыбки… Мне не хватает его прекрасных карих глаз, светящихся от счастья. Когда-то он был со мной, а сейчас он боится даже быть рядом.

Мы с Фрэнком любили друг друга и думали, что будем вместе всегда. Но что-то ослепляло меня, я забывал о том, что люблю его, и проводил ночи в компании алкоголя и наркотиков. Вместо того, чтобы побыть с Фрэнком, я шёл бухать, возвращался к нему в полном неадеквате, избивал его за то, что он доставал меня, хотя он всего лишь пытался помочь мне, оставлял едва живого, а затем снова прикладывался к бутылке и процесс повторялся. Но в конце концов он ушёл от меня, и тогда мои глаза открылись и до меня дошло, как всё стало плохо. Как я любил его и как сильно скучаю, но я завёл всё слишком далеко, и он никогда ко мне не вернётся. Я бы очень хотел вернуться назад и стереть всю боль.

Когда с бутылкой водки было покончено, по моим щекам потекли слёзы, я думал о том, каким совершенным был и остаётся Фрэнк, и как я пользовался его любовью. Я запустил бутылкой в стену, повсюду рассыпались осколки, а я просто лежал на спине, глазел в потолок и думал. Я всегда хотел, чтобы мы с Фрэнком поженились, пусть даже это и было незаконно. Всё, на что мы могли рассчитывать – это заключение гражданского союза. Я думал, что мы могли бы пожениться, а однажды, может быть, даже усыновили бы детей. У нас уже была группа, я работал над комиксом, а Фрэнк хотел организовать свой бизнес. А сейчас всё это полетело псу под хвост.

Я взял в руки сотовый, намереваясь позвонить единственному человеку, который всё ещё общался со мной.

- Майки, когда всё пошло наперекосяк? – спросил я. Мои мысли были спутанными, а в голове творилась полная каша.

- Джерард, почему ты звонишь мне только когда напиваешься? – раздражённо ответил Майки.

- Потому что только ты со мной разговариваешь! И вовсе я не пьян.

- Ещё как. Джерард, ты звонишь мне, только будучи пьяным в хлам, и спрашиваешь про Фрэнка, о котором я уже много раз говорил, что не имею ни малейшего понятия, потому что он со мной не разговаривает, а ты отказываешься слушать. Ты сам прекрасно знаешь, что произошло, так зачем постоянно звонить и спрашивать?

- Прости, - с горечью в голосе произнёс я, - ты бы не стал говорить со мной лицом к лицу.

- А ты бы ни за что не вылез из маминого подвала! Всё как раньше, только сейчас ты пьёшь. – Я молча смотрел в потолок и чувствовал, как по лицу катятся слёзы. Я вспомнил о том времени, когда мы были моложе, и я так же сорчал у себя внизу. Но это смог изменить Фрэнк. – Скажи, о чём ты думаешь, - попросил Майки через некоторое время.

- Я скучаю по нему, - мой голос дрожал и едва был слышен. – Я скучаю, потому что люблю его и хочу снова вернуть, но не могу этого сделать, и от этого мне очень больно. – Я повернулся на бок, держа в руке фотокарточку. – Я хочу попросить у него прощения, но он не будет говорить со мной, даже близко к себе не подпустит. У него есть судебный приказ или что-то вроде этого. Если я напишу ему письмо, он не прочтёт его. Я очень сильно скучаю по нему.

- Фрэнк больше ни с кем не общается, кроме Рэя, и я уже давно о нём ничего не слышал, так что от меня тебе помощи сейчас никакой. Тебе стоит проспаться, утро вечера мудренее.

- Я так больше не могу, Майки! Я могу заснуть, только если напьюсь до отключки! Это неправильно! – я почти что сорвался на крик. – Мне жаль, что я делаю тебе больно из-за этого, и мне очень жаль, что я разрушил нашу группу. Я сильно облажался и я не могу стереть или исправить это, потому что никто со мной не разговаривает и даже не слушает!

- Джерард, успокойся, - сказал Майки обеспокоенным тоном. – Почему бы тебе не сходить к доктору? Он поможет тебе разобраться с твоими мыслями и ты сможешь нормально спать без алкоголя, пожалей хотя бы свою печень.

- Ты не понимаешь, Майки! – я сел на кровати, положил фотографию на подушку и вытер глаза. – Я не могу спать, потому что скучаю по Фрэнку, и всё, о чём я могу думать – это боль, которую я ему причинил! Как я мог так с ним обращаться? Что он мне сделал?

- Джерард, тебе точно нужно успокоиться. Слушай, давай я приеду и мы всё обсудим.

- Нет. Я… я сейчас поеду куда-нибудь…

- Ты пьян и не можешь нормально соображать! Тебе нельзя садиться за руль! – строго сказал Майки.

- Пожалуйста, Майки, передай всем, что я мне очень жаль, - я встал с кровати и взял валявшуюся рядом толстовку, - Мне жаль, что я разрушил чужие жизни. Если бы я мог, я бы всё исправил.

- Джерард, не смей выходить из дома! – взревел Майки.

- Майки, пообещай мне кое-что. Обещай, что если я когда-нибудь попробую связаться с Фрэнком, ты не подпустишь меня к нему. Не дай мне снова сделать ему больно, Майки, - взмолился я.

- Джерард, сиди в своей комнате или в гостиной, я скоро буду у тебя.

- Не позволяй никому обижать его, Майки. Пожалуйста, попроси у него за меня прощения. Он твой лучший друг, в конце концов, просто поговори с ним, и он тебя выслушает. – Майки продолжал на меня орать из телефонной трубки, но я не мог сосредоточиться, поэтому не слышал его слов, к тому же их заглушала толстовка, которую я в это время натягивал на себя. – Защити Фрэнка, ведь ему сейчас очень нужен кто-нибудь.

- Клянусь богом, Джерард, если ты куда-то уйдёшь…

- Мне пора. Попроси за меня прощения.

Я закрыл телефон и выключил его прежде, чем Майки мог что-то ответить, и поднялся наверх. Я схватился за голову, потому что ей пронзила боль из-за выпитой только что водки. Чтобы Майки оставил меня в покое, я снял трубку домашнего телефона с рычага, а затем стал искать ключи.

Найдя их, я, пошатываясь, направился к машине. Я не знал, куда собрался отправиться, мне просто нужно было уехать. Я должен был убраться подальше от всех, кому сделал больно, чтобы они могли жить дальше, чтобы и я мог жить дальше. Я завёл машину, забыв пристегнуться, и выехал с подъездной дорожки. Перед глазами всё расплывалось, но я всё равно ехал дальше, ведь я должен был уехать. Слёзы продолжали течь по щекам, а нога давила на педаль газа, как вдруг всё затянуло чернотой и всё, что я мог представить – это Фрэнк, глядящий на меня с той же улыбкой, что и на фотографии, оставленной дома.

"The hardest part of this is leaving you..."**

Я открыл глаза, застланные слезами.

- Всё в порядке, Джи, - послышался тихий голос Фрэнка, и я понял, что моя голова лежит у него на коленях, и он гладит меня по голове.

- Ф-Фрэнки…, - только и мог произнести я. Поднявшись и сев на кровати, я посмотрел ему прямо в глаза. Они были такими спокойными в то время, как мои были бешеными и красными от слёз. – Я… я… - у меня сбилось дыхание, а Фрэнк только мягко улыбнулся и убрал волосы с моего лица, мокрого от слёз и пота.

- Всё хорошо, Джерард, ты в безопасности. – Я кивнул. Всё, что занимало мои мысли в тот момент – это то, что я отключился за рулём, и что тогда, во время этого побега, я хотел умереть. – Тебе нужно расслабиться, или тебе станет плохо, - сказал Фрэнк и обнял меня так, что я уткнулся лицом в его плечо. – Если ты захочешь поговорить, знай, что я готов тебя выслушать, - прошептал он.

- Почему ты так добр ко мне после всего, что я с тобой сделал?

Фрэнк только покрепче обнял меня и поцеловал.

- Потому что я люблю тебя, - тихо сказал он.

- Как? Я же причинил тебе столько боли?

- Джерард, я всегда любил тебя. И ничего из того, что ты делал, не в силах это изменить. Неважно, что ты делал мне больно, я никогда не перестану любить тебя. Да, я могу обидеться, расстроиться, могу желать мести, но это всё неважно, ведь я люблю тебя. – Он провёл рукой по моему плечу, а затем прижался своим лбом к моему. - Не имеет значения, что происходит, хорошо это или плохо, я всегда буду любить тебя всей душой, и моё сердце всегда будет твоим.

- Я… я не хочу снова обижать тебя. Я люблю тебя и не хочу снова делать тебе больно.

- Ну так не делай, - спокойно ответил Фрэнк. – Если ты в самом деле меня любишь, то найдёшь в себе силы сдержаться. Тебе нужно успокоиться, малыш. Я могу привести кого-нибудь…

- Нет, - перебил я, - мне нужен только ты. – Я посмотрел на Фрэнка и мне сразу полегчало, ведь я увидел его улыбку и блеск в его прекрасных карих глазах. – Всё, что мне нужно – это ты, - прошептал я, поцеловал его и снова положил голову ему на плечо.

- Докажи это, - шепнул Фрэнк в ответ и стал мурлыкать какую-то мелодию, чтобы помочь мне успокоиться.

Я совершенно не заслуживаю того, чтобы быть рядом с таким чудесным человеком как Фрэнк, тем более после того, как я всё испортил, но я определённо собираюсь доказать, что я могу измениться. Он снова отдал мне своё сердце, и в этот раз я буду оберегать его даже ценой собственной жизни.

* Headfirst for Halos

** Cancer

Глава 29. I Love Being Around You

Frank’s POV

К Рождеству жизнь снова вернулась в спокойное русло. Рэй уехал к своей семье, Боб – к своей, чтобы повидаться с Кэссиди, которая провела некоторое время с Эми. Брайан уехал после того уикэнда, взяв с нас обещание, что мы не поубиваем друг друга. Джерард по-прежнему оставался у меня и, после долгих убеждений с его стороны, я согласился, чтобы и Майки тоже остался у нас на праздники, потому что их родители отправились в путешествие, а оставаться одному в Рождество – это довольно-таки хреново.

Майки стал вести себя лучше, но я не собирался больше позволять обманывать себя. Я разговаривал с ним, когда он ко мне обращался, но старался сдерживать эмоции и не особо сближаться с ним. Уверен, он чувствовал себя не в своей тарелке, но, в общем-то, так оно и было на самом деле. Я не хотел, чтобы он был с нами. Да меня можно назвать святым за то, что я открыл свои двери своему бывшему лучшему другу после всего того дерьма, что он натворил. Я начал думать, что его поведение даже хуже, чем у Джерарда в своё время.

Наступил Сочельник. Хлопья снега падали с холодного ночного неба, ветра почти не было, и сквозь покрытое инеем окно можно было разглядеть каждую снежинку. Джерард лежал на моей кровати, а я сидел на столе, с гитарой на коленях, и мои пальцы перебирали струны, извлекая из них медленную приятную мелодию, которая родилась в моей голове. Джерард очень хотел услышать и увидеть, как я играю, вместо того, чтобы смотреть наши прошлые выступления, и поэтому я снова расчехлил гитару и начал играть.

Когда я играл, то растворялся в своём мире. Тихая мелодия растекалась по комнате, а Джерард следил взглядом за моими пальцами. Он разлёгся на кровати, завернувшись в одеяло, и не говорил ни слова, и даже не шевелил ни единым мускулом, только его грудь поднималась и опускалась при дыхании. Я же смотрел только на свои пальцы и был погружён в раздумия.

Когда в полузакрытую дверь постучали, я поднял взгляд, но не прекращал играть. В дверном проёме стоял Майки, в одеяле, накинутым на худые плечи.

- М-можно мне послушать? – тихо и смущённо спросил он. Я на мгновение задержал взгляд на нём и медленно кивнул, решив, что это меня не убьёт, тем более, что Джерард не спал и мог проследить за каждым его движением.

Майки улыбнулся, приоткрыл дверь пошире, проскользнул внутрь комнаты и собрался сесть на пол, но Джерард подвинулся на край кровати и похлопал рукой по другому краю, предложив брату сесть. Я не хотел, чтобы он сидел на моей кровати, но был слишком расслаблен от игры на гитаре и был не в силах возражать, тем более, что на дворе был канун Рождества. Майки замешкался, но сел, скрестив ноги, на предложенное место.

Я снова опустил взгляд на гитару и продолжил играть, наслаждаясь звуками, извлекаемыми мной из инструмента. Я любил свою гитару и был счастлив оттого, что мог забыть обо всём и просто играть. Я брал её в руки перед происшествием с Джерардом, и у меня неплохо получалось, но сейчас было во много раз лучше. Прямо сейчас я чувствовал себя снова на своём месте, как будто больше ничего на свете просто не существовало. И ничего не могло сделать мне больно, я чувствовал себя непобедимым, я просто играл, чтобы поделиться этим чувством с теми, кто слушает.

Обычно я играю громко и агрессивно, вкладывая в музыку всю свою душу. И хотя в тот момент я играл наоборот, тихо и спокойно, я по-прежнему чувствовал своё сердце и душу в музыке. Я чувствовал связь с гитарой, как будто мы стали одним целым. Это напомнило мне о персонаже комикса, которого Джерард однажды показал мне, когда он решил создать свой комикс. Это была девушка, вся белая, с телом скрипки. Я чувствовал себя таким же, только я был гитарой. Ведь когда я играл, то мог разрывать людей на части своей музыкой.

Я витал в своём мире до тех пор, пока не почувствовал прикосновение руки на своей щеке. Открыв глаза, я увидел, что рядом со мной стоит Джерард и улыбается. Он кивнул в сторону кровати, и я увидел Майки, спящего, свернувшегося калачиком и укрывшегося одеялом.

- Думаю, ему это нужно, - произнёс Джерард. Я кивнул, перестал играть и аккуратно положил гитару на стол. - Пошли.

Джерард выпростал одну руку из-под одеяла, в которое он был укутан, и протянул её мне. Я взялся за его руку и вышел из-за стола. Джерард вывел меня из комнаты и тихо закрыл дверь, чтобы не разбудить Майки, затем повёл меня к входной двери.

- Джи, что мы делаем? – недоуменно спросил я, но Джерард не ответил. Он открыл дверь, и мы вышли на крыльцо.

- Снег такой красивый, - произнёс Джерард, закрыв дверь.

- И холодный, - добавил я, обхватив себя руками, чтобы сохранить тепло.

Джерард усмехнулся, сел на ступеньки, скрипнувшие под тяжестью его веса, усадил меня к себе на колени и обернул одеяло вокруг нас обоих. Я положил голову ему на плечо, а Джерард стал осторожно раскачиваться, как на качелях, взад и вперёд.

- Всё равно красивый, - сказал он, поцеловал меня и прижал к себе крепче.

- Мне когда-то нравилось сидеть вот так, - сказал я, смотря на маленькие белые снежинки, падающие на мёрзлую землю.

- Я знаю, - ответил Джерард, положил свою голову на мою, и продолжил качаться. – Я вытаскивал тебя из сугробов и уводил в дом, чтобы ты согрелся и не заболел.

Я засмеялся и кивнул, улыбнувшись тому, что у него остались хорошие воспоминания, ведь я на самом деле не хотел повторения своего дня рождения.

- Если ты подольше пролежишь в сугробе, то замёрзнешь и почувствуешь себя свободным, - заметил я, прижавшись ещё плотнее к Джерарду, чтобы почувствовать его тепло. Не считая замёрзшего лица, мне было тепло. Как же я люблю это одеяло – оно хорошо держит тепло тела и достаточно большое, чтобы в него могли завернуться два человека. – Это действительно очень здорово.

- Я знаю, ты сейчас не слишком расположен к Майки, но дай ему ещё один шанс, - тихо произнёс Джерард.

- Уже дал, - резко ответил я, - и посмотри, к чему это привело.

- У него проблемы, - сказал Джерард, и я усмехнулся. Это было утверждение. – Не сомневайся в этом. Но у него только хорошие намерения. Он беспокоится о тебе.

- Угу, но знаешь, мне уже надоело, что все обо мне беспокоятся, - буркнул я. Голос Джерарда и его покачивание почти убаюкали меня. – Мне уже двадцать пять.

- Это не значит, что люди не могут о тебе волноваться, Фрэнки, - ответил Джерард, сопроводив свои слова ещё одним поцелуем. – Он просто не хочет снова видеть, что тебе больно, – в его голосе послышались боль и страх. – Майки по-своему верит, что может защитить тебя. Он считает, что если сможет нас разлучить, то я не смогу ранить тебя снова. – Я обнял Джерарда, потому что независимо от того, каким непостоянным оказался его братец, я больше не сдамся. – Но, кажется, он так и не понимает, что я не собираюсь больше причинять тебе боль.

- Именно так, - сказал я, уткнувшись лицом в плечо Джерарда и отчаянно пытаясь уснуть. – Ему нужно беспокоиться о себе и своих делах, например, о своей девушке. Оставь меня, и ты тоже одинок. – Джерард рассмеялся и снова положил свою голову поверх моей.

- Ты засыпаешь, - тихо сказал он, и я издал непонятный звук, потому что мне было слишком лень говорить что-то осмысленное. – Это нормально. Поспи, если ты устал.

Я проиграл схватку за бодрствование. Не было слышно ни звука, кроме тихого поскрипывания крыльца, которое было едва заметно, ведь снег, казалось, заглушал звуки всего мира и создавал тихую, расслабляющую атмосферу. Как только я собирался погрузиться в сон, то услышал тихий голос Джерарда и почувствовал вибрацию в его груди, потому что он пел мне, окончательно провожая в страну снов.

Смотри, смотри! Кругом белым-бело.

Гляди, как ясно и светло.

Смотри! Ты бредишь, Джек, очнись,

Всё это снится, землю снегом замело…

Проснись!

Смотри, смотри! Какой занятный люд!

Гляди! Смеются и поют!

Смотри! Похоже, здесь всё чудно, всё прекрасно,

Тут какой-то вечный праздник,

Джек, ты тронулся! Всё ясно – это сон!

Проснись!

Здесь детям страх не ведом, и каждый здесь живой.

В снежки играют снегом, а не мёртвой головой.

И лампочки мигают, и в домиках светло.

Как будто тело наполняет странное тепло…

*****

Я проснулся оттого, что кто-то шлёпал меня по лицу – совсем не больно, но довольно раздражающе. Открыв глаза, я увидел перед собой обрамлённую светлыми кудряшками щекастую мордашку, улыбающуюся и глядящую на меня большими голубыми глазами.

- О, приветик, - я принял сидячее положение и моргнул несколько раз, чтобы прогнать из глаз не только сон, но и замешательство. – Ты, должно быть, Кэссиди? – спросил я маленькую девочку, сидевшую рядом со мной.

- Привет, - весело сказала Кэссиди, подползла ближе ко мне и устроилась головой на моих коленях, обхватив мои ноги своими маленькими ручками. Я засмеялся и потрепал её по спине, оглядываясь, чтобы убедиться, что я был один. Я был в своей спальне, хотя помнил, что уснул в объятиях Джерарда. Наверное, он отнёс меня обратно в дом и согнал Майки с кровати. И сейчас я оказался здесь наедине с тринадцатимесячной девочкой.

Она была очень похожа на Боба – те же пронзительно-голубые глаза и его светлые волосы. У Кэссиди были светлые кудряшки, а одета она была в прелестное бархатное платьице, белые чулочки с блестящими карамельными палочками и чёрные туфельки. На голове у неё был бант, который подходил к её платью, и выглядела она очаровательно.

- Где твой папочка? – спросил я, не ожидая, что она ответит, ведь ей был всего год.

Кэссиди слезла с меня и села, подняв руки и изобразив хватательное движение.

- Вверх! – скомандовала она, и я со смехом подчинился, взяв её на руки. Вместе с Кэссиди я встал с кровати. Маленькие пальчики девочки провели по моей шее, точно в том месте, где был вытатуирован скорпион – очевидно, её заинтересовали мои узоры на коже. К счастью, рукава у меня были длинные, и Кэссиди не могла видеть мои руки, а то, уверен, она бы продолжила приставать ко мне.

Я вышел из спальни и направился в гостиную, откуда доносился приятный запах. На экране стоящего там телевизора я увидел яркую картинку видеоигры. Ничего удивительного. Кэссиди пускала слюни и играла с моими волосами.

- Знаете, это немного не тот человек, рядом с которым я хотел проснуться рождественским утром, - улыбаясь, заявил я, входя в гостиную под взгляды всех присутствуюших.

- О господи! Прости! – Боб поставил игру на паузу, отложил контроллер и направился ко мне, чтобы забрать дочь. – Я не думал, что он так скоро проснётся.

- Я проснулся оттого, что она шлёпала меня по лицу, - со смехом сообщил я, передавая Кэссиди в отцовские руки, а затем сел на диван рядом с Джерардом, который немедленно заключил меня в объятия. – Она очень милая.

- Спасибо, - Боб сел в кресло и усадил Кэссиди себе на колени. – Надеюсь, ты не против, что я приехал вместе с ней? Она со мной до завтрашнего дня, и я решил, что вы бы хотели с ней познакомиться.

- Ага, всё нормально, - сказал я, и Боб продолжил игру, стараясь держать контроллер подальше от Кэссиди. Ей это не нравилось и она пыталась добраться до контроллера. Впрочем, Боб успешно держал его подальше от дочери, видно было, что он достаточно напрактиковался в этом дома. – Но всё-таки, как она оказалась в моей кровати?

- Ну, она спала, и я думал, это продлится дольше, так как заснула она как только мы пришли, а это было около часа назад. И я подумал, что в твоей комнате тихо и есть место, чтобы уложить её. Это твой бойфренд придумал, - сообщил он, не отрываяся от экрана, где шла его игра против Рэя.

- Вы все оставили свои семьи, чтобы подоставать меня? – спросил я, откинувшись на Джерарда и окидывая взглядом собравшихся.

- Это всё, что я мог сделать, - улыбнулся Рэй. – К тому же я подумал, что ты бы тоже хотел провести Рождество с семьёй. –Я улыбнулся, потому что они и были моей семьёй.

- А я не собирался тусоваться с парнем Эми, - сказал Боб. – Да и к тому же я хотел, чтобы Кэсс встретилась с другой частью своей семьи вместо того, чтобы в очередной раз быть затисканной роднёй Эми, - он чмокнул Кэссиди в макушку, а она стала играть с его колечком в губе. Её маленькие пальчики хватали его и оттягивали губу, но было непохоже, чтобы Боба это раздражало. Какой же он милашка.

- Майки уехал за Алисией, - сказал Джерард, и я повернулся к нему. – Я подумал, что было бы неплохо, если и они приедут. А ему нужно побольше быть рядом с ней, - последние слова Джерард произнёс тише, и я кивнул. Если Майки будет вместе со своей девушкой, то он не будет постоянно доставать меня и Джерарда. К тому же, я давно не видел Алисию, а она мне очень нравилась. Она очень милая и хорошая девушка.

- А ещё Алисия неплохо готовит, - сказал Рэй, чтобы поднять нас настроение, и мы все засмеялись.

- Кэссиди, прекрати, - видимо, малышка успела-таки достать Боба.

- Ей, наверное, скучно, - предположил я, наблюдая, как Кэссиди хмурится на своего отца за то, что получила от него нагоняй. – Она ходить уже умеет?

- Типа того, - Боб снова нажал паузу, – если ей кто-то помогает или держит. – Он поставил Кэссиди на пол, дав ей ухватиться ручкой за край кофейного столика. – Иди поиграй с дядей Фрэнки.

Я чуть отстранился от Джерарда и протянул руки к Кэссиди. Та громко рассмеялась и пошла ко мне, держась за столик, а Боб тем временем вернулся к игре. Дойдя до конца стола, Кэссиди остановилась, осмотрелась, а затем решила сделать несколько самостоятельных шагов, чтобы в конце концов ухватиться за мои руки.

- Молодец! – подбодрил я малышку, усаживая её рядом со мной и Джерардом. – Скажи папочке, что ему следует играть с тобой вместо того, чтобы провести всё Рождество за X-Box, - сказал я, водрузив Кэссиди на свои колени, в то время как я сам сидел на коленях у Джерарда, который также заинтересовался ребёнком. Он пощекотал её, отчего она рассмеялась и больно стукнулась головой мне в грудь.

- А что сразу я? - обернулся Боб, - ты и так с ней прекрасно справляешься, - он высунул язык, дразня меня. Я обхватил Кэссиди рукой и ответил Бобу тем же, теперь она будет знать, что это значит. – Да и вообще, Кэссиди нравится знакомиться с новыми людьми.

- Я мог бы забрать её себе, - я с улыбкой глядел, как Кэссиди уворачивается от тычков и щекоток и смеётся просто потому, что она очень счастливая маленькая девочка. – С ней веселее, чем с кем-либо из вас.

- Заведи себе собственного ребёнка, - ответил Боб. Он проиграл Рэю, вышел из игры, встал с кресла, подошёл к нам, взял Кэссиди и поднял её на руки. Она всё ещё смеялась, поцеловала Боба в щёку и обняла за шею. – А этот ребёнок мой, - сказал он.

Я смотрел на них с улыбкой. Я бы с радостью стал отцом, но, наверное, этого никогда не случится, потому что, честно говоря, я и о себе не могу позаботиться.

- Есть хочу, - внезапно сказал я, пытаясь избавиться от неожиданного осознания.

- Ну так иди и поешь, - ответил Рэй, снова начиная игру, на этот раз в одиночку, потому что Боб вместе с Кэссиди ушёл в ванную, наверное, чтобы сменить ей подгузник. – Ты же знаешь, где находится твоя собственная кухня.

- Мне лень. Принеси мне что-нибудь, - заныл я, а Рэй воззрился на меня с видом «ты это серьёзно?» - Ну пожалуйста, Рэй? – я сделал самый жалобный вид.

Рэй тяжко вздохнул, поставил игру на паузу и поднялся на ноги.

- Я делаю это только потому, что не хочу способствовать твоей анорексии, - твёрдо сказал он, направляясь на кухню. Я довольно улыбнулся, а Джерард обнял меня ещё крепче и рассмеялся. – Чего ты хочешь?

- Там есть поп-тартс?

С кухни донёсся звук открывающегося шкафа.

- Ага.

- Тогда сделай мне одну штучку. Только включи тостер в розетку. Я держу его выключенным, потому что мы все знаем, что Майки с тостерами не в ладах, - я засмеялся, и также услышал смех Рэя с кухни, а из ванной – Боба и Кэссиди, которая, наверное, смеялась вообще без повода. Джерард скорее всего смеялся за компанию, потому что я не был уверен, помнит ли он это или нет. Майки однажды пытался воткнуть в тостер вилку, чтобы она зажглась, как новогодняя ёлка. Это было офигительно, но после того инцидента к электроприборам его старались не подпускать.

Через пару минут Рэй вернулся и протянул мне тарелку с двумя поп-тартс, а затем плюхнулся на диван и продолжил игру. Вскоре вернулся и Боб с Кэссиди. Он посадил малышку на пол и дал ей несколько игрушек, чтобы занять ей на какое-то время. Но как только Кэссиди заметила у меня еду, то поднялась и, широко улыбаясь, направилась ко мне. Я рассмеялся.

- Ты не против, Боб? – спросил я, и он увидел, как Кэссиди пожирает глазами печеньку.

- Нисколечко, - ответил он.

Я отломил кусочек, подул на него, потому что он был ещё горячий, и дал его Кэссиди. Она взяла его и отправила прямиком в рот. У Кэссиди уже появились зубки и она могла жевать, так что она расправилась с поп-тартс за считанные секунды и ждала ещё. Она была такая очаровательная и забавная, что мне казалось, будто я кормлю зверька в зоопарке.

- Погоди немного.

Я съел немного сам, затем отломил ещё кусочек для Кэссиди. Джерард тоже стянул кусочек, но я, в общем-то, был не против, потому что был не так уж и голоден. Я снова привыкал к этому ощущению и знал, что если не захочу чего-то сам, то мне пропихнут это в глотку насильно.

- А что Кэссиди ест обычно?