14 страница. – М-м-м, хорошо, - промычал Фрэнк, снова закрыв глаза

– М-м-м, хорошо, - промычал Фрэнк, снова закрыв глаза. Я заметил, что толстовка, которую я подарил ему, лежала в пакете у окна, подошёл, достал её, вернулся к кровати и аккуратно накрыл ею плечи Фрэнка. Ему понравилось, я уверен. И так ему станет теплее.

– Джи… - тихо сказал Фрэнк, и я снова сел рядом. – Не уходи.

Я улыбнулся и просунул руку под одеяло, сцепив наши пальцы, как только нащупал его руку.

– Никогда не уйду, - сказал я, поцеловал его лоб и продолжил гладить его лицо свободной рукой. – Что бы ни случилось.

Глава 24. Forget Yesterday

Frank’s POV

– Отстойная игра, - пожаловался я.

– Ты снова проиграл, - усмехнулся Джерард, - правила ты знаешь, - я вздохнул, потянулся к пакету с крендельками и съел ещё один. Это был гениальный план Джерарда (как он сказал) по возвращению меня к нормальному режиму питания – перед выпиской из больницы мне сказали, что это необходимо. Также я должен набрать вес. Я похудел намного больше, чем думал. Поэтому Джерард решил поиграть, и каждый раз, когда я давал неверный ответ, то должен был съедать кренделёк (они маленькие, и неплохо подходят для начала). И сейчас я прикончил почти целый пакет. По правилам он мог тоже их наесться, но, как я уже сказал, я постоянно проигрывал.

– Кажется, ты мухлюешь, - сказал я.

– Как, по-твоему, можно мухлевать в "виселице”? – рассмеялся Джерард и перевернул лист, чтобы начать новую игру. Я сидел, скрестив ноги, на кровати, а напротив меня, в такой же позе, сидел он.

– Я тебя повешу, - улыбнулся я в ответ. Джерард снова рассмеялся и нарисовал дурацкую схемку, которую расчертил короткими штрихами на клеточки, обозначавшие количество букв в слове или фразе, которую он загадал. Не знаю, почему я так плохо играю. Это же совсем детская игра, я помню, как играл в неё ещё в начальной школе. Только тогда у меня получалось лучше. Я постоянно проигрываю человеку, чья память возвращается спонтанными отрывками. Вот что называется полная невезуха.

– Так, одно слово, - сказал Джерард.

– Эмм… "B”, - сказал я, и он покачал головой, рисуя кружок – голову человечка, которого мы вешали. Я метнул в него убийственный взгляд, взял маленький солёный крендель и отправил его в рот. Они действительно были очень маленькие, и когда я переедал, мне не становилось плохо. – "T”, - Джерард улыбнулся ещё шире и нарисовал линию, ведущую вниз от кружка: тело. – Ты же знаешь, что был хорошим художником. А сейчас человечков рисуешь.

– Меньше говори, больше ешь, - ответил Джерард. Ещё один кренделёк оказался у меня во рту.

– "L”.

Я был удивлён тем, что наконец-то отгадал букву. _ _ l _ _ _. Так выглядела моя схема слова. Шесть букв, в середине "L”

– "E”.

Снова угадал. Наконец-то я разыгрался. _ _ l _ e _. Это вообще часть слова?

– "S”.

– Неа, - усмехнулся Джерард, - дальше?

– Эмм… "I”. – ура, ещё одна буква! _ i l _ e _. Что за фигня? Это вообще слово? У меня осталось 3 попытки и 3 неотгаданные буквы. Джерард решил пойти по лёгкому пути: у нарисованного им висельника была только голова, две руки и две ноги, а значит, только шесть попыток. Это смешно. – "M”.

– Ха-ха, снова неверно, - Джерард явно наслаждался моими проигрышами. – Две попытки.

– Не знаю… "R”? – Джерард кивнул и вписал букву. _ i l _ e r. Правда что ли?! Это не может быть словом! - "A”? – Замечательно. Теперь у моего человечка были две ноги и одна рука. У меня осталась только одна попытка. Я почти убил эту нарисованную фигурку. Зато чёртовы крендельки почти закончились.

– Последняя попытка, Фрэнки, - сказал Джерард, поигрывая карандашом в руках. – Две буквы, последний шанс.

– Эммм… "N”?, - Джерард издал странный звук и пририсовал висельнику вторую руку. – Да что за слово ты загадал?

– Pilfer, - ответил он. Я вытаращился на него.

– Что за фигня? – я сидел, раскрыв рот от удивления, а Джерард старался не расхохотаться в голос. – Такое слово вообще есть?

– Угу, это значит "своровать”, - ответил Джерард, вписывая оставшиеся ‘p’ и ‘f’.

– Откуда ты это знаешь?! Ты же не помнишь ни фига! – спросил я в шоке. Джерард только рассмеялся ещё больше.

– Понятия не имею, - улыбнулся он. Я достал из пакета кренделёк и запустил ему в голову. – Эй! Они не для этого предназначены! – сказал Джерард, поднимая кренделёк с коленей, - их место здесь, - он сунул кренделёк мне в рот. Я укусил его за палец, он вскрикнул, засмеялся, отдёрнул руку и засунул палец себе в рот, - гад.

– Это тебе за то, что мухлевал, - ответил я, продолжая поедать крендельки. Кажется, я мог сейчас прикончить весь пакет, а именно этого ему и надо. Не то, чтобы я не хотел, просто не был голоден.

– Как можно мухлевать в "виселице”? – снова спросил он, - я ничего не могу поделать, если ты тупой.

У меня аж челюсть отпала. Джерард смотрел на меня и ухмылялся, как будто бросая мне вызов. Я потянулся к коробочке, стоящей около кровати, вытащил оттуда белую медицинскую перчатку и играючи шлёпнул ею Джерарда по лицу.

– Сэр, вызываю вас на дуэль, - объявил я с улыбкой.

– В чём будем состязаться? – спросил он, потирая щёку. Я на самом деле несильно его шлёпнул, и он делал это, как обычно, для более драматического эффекта, - с "виселицей” у тебя хреново, а вариантов здесь у нас немного.

– Как насчёт рисования? – предложил я и отбросил перчатку к стене. Всё равно мне не надо было убираться в палате. Возможно, звучит слишком нагло, но это работа уборщиков. Как в театре: людям платят за то, чтобы они там убирались. Может, будет лучше обеспечить их работой.

– С этим у тебя тоже хреново, - заметил Джерард. На этот раз я уже ударил его по-настоящему и он засмеялся, - Айеро, ты полный отстой во всём.

– Не во всём, - сказал я и легонько ухватил его за промежность, - если ты нарисуешь кое-что лучше меня, то я съем обед ни капельки не сопротивляясь.

- А если ты выиграешь? -–заинтригованно спросил Джерард. Никто из нас не отказывался от соревнования.

– Тогда ты простишь меня за то, что произошло с Майки, - я должен был убедиться в том, что он знает, что всё в прошлом, и там же и останется. Джерард задумчиво посмотрел на меня, затем прикусил язык и кивнул, - тогда отлично. Это мой лист, а вот твой, - я протянул ему бумагу, - нарисуй, что придёт тебе в голову.

– Как мы узнаем, кто из нас выиграл? – спросил Джерард, положив лист перед собой.

– Мы спросим кого-нибудь из персонала. Выиграет тот, кто первым наберёт три голоса, - предложил я, разглядывая свой лист. Я знал, что не смогу выиграть. Хотя, это не было главной причиной. Джерард по-любому проследит, чтобы я потом поел, и я действительно поем, потому что хочу наконец выбраться отсюда. Но сейчас я делал это, чтобы помочь Джерарду понять, что он всё ещё может рисовать. У него потрясающе получается, и если после всего я всё ещё мог играть на гитаре, то он тоже может рисовать.

– Сколько у нас времени?

– Эм… полчаса? – я не хотел заходить слишком далеко. В смысле, у меня всё не так ужасно, но до Джерарда мне очень далеко.

Он кивнул, слез с кровати, подошёл к окну, забрался на батарею, и там уже начал водить карандашом по бумаге. Я воззрился на свой лист, думая, что бы нарисовать, но не мог ничего придумать, поэтому взял листок, на котором мы играли в "виселицу” и стал дорисовывать висельника. По истечении получаса Джерард подошёл ко мне.

– Ну что? – спросил он, садясь на кровать.

– Ты выиграл, потому что у меня почти ничего не получилось, - я показал ему свой рисунок. – Тебе нравится? – Джерард рассмеялся и кивнул. – Это Берт, - он засмеялся ещё громче и повалился на кровать. – Дай мне посмотреть свой, - попросил я, и он протянул мне свой лист бумаги. На нём был нарисован довольно милый маленький вампирчик. – Ага, ты точно выиграл.

– Даже не знаю, Фрэнки, - Джерард снова принял вертикальное положение, - думаю, я могу повесить это в рамочку. - он взял моего дорисованного висельника и внимательно посмотрел на него, - потому что он реально мне нравится.

– Мы соревновались в умении, а не в предмете, - сказал я и приложил его рисунок к своему. – Видишь? Твой более детально прорисован.

– Угу, зато по твоему сразу видно, что это Берт.

– Дай мне скотч, - попросил я. Джерард встал с кровати и вышел из палаты, и через пару минут вернулся с мотком скотча. Я оторвал кусок липкой ленты и приклеил рисунок Джерарда к стене позади меня. Наверное, мне скажут, что сюда нельзя ничего вешать, но пока что пусть повисит. – Вот, ты победил.

– Теперь ты должен без возражений съесть обед, - сказал Джерард, убирая бумагу и карандаши с кровати. – Если ты знал, что проиграешь, то зачем шёл на это?, - полюбопытствовал он.

– Чтобы ты понял, что ещё можешь рисовать, - признался я. Джерард улыбнулся и сел рядом со мной. – Ты хочешь помочь мне правильно питаться, а я хочу помочь тебе начать рисовать, или вернуть память, или что ещё тебе нужно.

– Я делаю это не потому, что хочу что-то вернуть, - Джерард сел поближе ко мне, обхватил руками за талию и посадил меня к себе на колени, – а потому, что я люблю и волнуюсь за тебя.

– Честно говоря, я не имел в виду ничего плохого, прошептал я, положив голову на его плечо, – совсем ничего.

– Мы не можем изменить прошлое, но мы можем изменить будущее, исправив настоящее, - сказал Джерард и поцеловал меня. – Мы избавимся от твоих проблем с едой, и ты снова наберёшь вес. Мы избавимся от напряжения между тобой и моим братом, когда поймём, что за херня с ним творится. Я собираюсь снова встретиться с Бертом и разрешить наши проблемы. И в конце концов, мы снова вместе и можем начать всё сначала, без рукоприкладства, без наркотиков, без алкоголя. Только любовь, - он снова поцеловал меня.

– Который час?

– Около двух, а что?

– Просто я внезапно от всего устал, - у меня уже почти закрывались глаза.

– Тогда поспи, малыш. Я разбужу тебя через несколько часов, чтобы ты и ночью поспал, - прошептал он. – Я буду рядом. – Я кивнул, и закрыл глаза. Ощущение того, что Джерард обнимает меня, давало мне чувство комфорта, которого я не испытывал сам не знаю сколько времени. Он накрыл меня одеялом и немного откинулся назад, принимая удобное положение, а я всё ещё был в его объятиях. Совсем скоро я заснул, самым счастливым и безмятежным сном за долгое время.

Я лежал на спине, в снегу, совершенно замёрзший, и смотрел, как моё дыхание медленными облачками плывёт по холодному воздуху вверх, к серому небу. На мне было надето пальто и шапка, но, несмотря на это, я замёрз, хотя, на самом деле, мне было плевать. Мне было удивительно хорошо. Я закрыл глаза и выдохнул, давая моей душе свободно лететь.

- А ты и вправду странный, - я открыл глаза и увидел удивлённо уставившегося на меня Джерарда.

- Я люблю снег, - улыбнулся я, - давай, присоединяйся.

- Ты выглядишь так, как будто вот-вот в сосульку превратишься, - с упрёком заметил он. - Серьёзно, Фрэнки, - он подошёл ближе и опустился рядом со мной на колени, - вылезай из снега, у тебя губы уже почти посинели.

- Но мне так удобно, - нахмурился я. Мне нравилось валяться в снегу, но я ничего не могу поделать с тем, что Джерард был домоседом.

- Но ты совсем замёрз, - сказал он и коснулся меня своей тёплой рукой. - Если ты ещё немного здесь пробудешь, то точно заболеешь. Пошли, - он потянул меня за руку, чтобы я сел, затем встал и поднял меня, и от этого с меня посыпался снег. Джерард стряхнул с меня его остатки, и тогда я внезапно почувствовал, как на самом деле замёрз. - Внутрь, - приказал он, подтолкнув меня к двери.

- Ага, вот теперь мне очень холодно, - сказал я, входя в тёплый дом.

- Я же говорил, - Джерард вошёл следом и закрыл дверь. Этот дом я только недавно купил для нас двоих, и мы могли больше не волноваться, что родители нас застукают. Теперь у нас было личное пространство, интимная зона неприкосновенности. - В ванную, - сказал он, сняв с меня шапку.

Обхватив себя руками, я прошёл через весь дом в ванную. Джерард снял верхнюю одежду и проследовал за мной. Закрыв за собой дверь, он включил воду и оставил её литься, а сам подошёл ко мне и снял с меня пальто.

- Больше никаких валяний в снегу, - он бросил пальто на пол, затем сунул руку под струю воды, и включил душ. - Залезай и стой под душем десять минут, - проинструктировал Джерард и вышел из ванной.

Я разделся и встал под струи тёплой воды. Сначала я ощутил неприятное покалывание, но вскоре согрелся и почувствовал себя намного лучше. Закрыв глаза, я позволил тёплой воде струиться по моему ледяному телу, пока оно не согрелось до нормальной температуры. Когда десять минут подошли к концу, Джерард постучался в дверь и велел выходить. Я выключил воду, взял полотенце и начал вытираться. Спустя минуту или две дверь открылась и вошёл Джерард со стопкой одежды в руках.

- Надень это. Я положил одежду на несколько минут в сушилку, и она должна была нагреться.

- Спасибо, малыш, - улыбнулся я, взял принесённые им вещи и оделся. Они действительно были тёплыми.

- Иди в гостиную, - сказал Джерард, подхватывая с пола мою старую и холодную одежду. Я пошёл туда и увидел, что он застелил диван. Он положил мои вещи в стиральную машину, а затем пошёл ко мне, снял с дивана одеяло и велел мне лечь, что я и сделал. Джерард накрыл меня одеялом, а сам направился на кухню, вернувшись с чашкой горячего шоколада, который он попросил меня выпить.

- Ты так обо мне заботишься, - сказал я, потягивая горячий шоколадный напиток.

- Кто-то же должен, - улыбнулся Джерард, поправил одеяло и сел с другой стороны. - Давай, двигайся ко мне, - я поставил чашку на столик и подполз ближе к нему. Джерард сидел, забравшись на диван с ногами, и я устроился между его ног, положив голову ему на плечо и обхватив его руками. Он натянул одеяло на нас обоих и тоже обнял меня.

- Ты же знаешь, как я это люблю, - произнёс я, закрыв глаза, - просто лежать рядом с тобой.

- Ну, из всего, что мы хотели, мы могли позволить себе только это, если не хотели, чтобы нас поймали родители, - улыбнулся Джерард, и я рассмеялся. - Расслабься, Фрэнки, - он провёл одной рукой по моим волосам, - пусть одеяло тебя греет, - я кивнул, закрыл глаза, сделал глубокий вдох и расслабился.

- Джи? - спросил я прежде, чем заснуть.

- Что? - он тоже не спал.

- Ты думаешь, мы будем вместе всегда?

- Конечно, - он прижал меня к себе сильнее, - так или иначе, ты всегда будешь моим, - тихо произнёс он, и затем провалился в сон. Я улыбнулся, и в считанные секунды тоже заснул.

Глава 25. Don’t Worry Your Head, Just Go To Sleep

Gerard’s POV

То, что Фрэнк в больнице - это даже хорошо, ведь он и в самом деле болен. Он не только очень сильно исхудал, но и ослаб, а в больнице он сможет поправиться. Я помогаю ему есть, но и он тоже делает всё как надо. Конечно, сейчас Фрэнк может питаться только лёгкими блюдами вроде супа, но и это уже прогресс. Раньше он не мог справиться даже с пакетиком чипсов, но с тех пор прошло уже почти две недели. Я почти не покидал его палату, выходя только чтобы переодеться, или сходить в столовую, или просто прогуляться, пока Фрэнк спал. В остальное время мы были только вдвоём, заключённые в этих четырёх белых стенах.

Обычно я сижу в кресле с подставкой для ног, которое принесли специально для того, чтобы я на нём спал, но, в конце концов, я всегда оказываюсь в кровати с Фрэнком. Ему нравится лежать на мне, но я и не возражаю, ведь так я чувствую, что нужен ему. В течение всего дня, пока Фрэнк спит, я сижу рядом. Он быстро устаёт, так как всё ещё очень слаб, но ему становится всё лучше. На моих коленях лежит альбом, и я делаю очередной набросок Фрэнка, или рисую что-нибудь из окружающих вещей. Мне нравится рисовать, это занятие очень успокаивает и приносит массу удовольствия. Я не так хорош, как все говорят, но всё же некоторый талант у меня имеется.

Я должен снова встретиться лицом к лицу с Бертом, но определённо не собираюсь делать этого в одиночку. Может быть, я возьму с собой Рэя, потому что, кажется, Берт его боится. Фрэнка, ясное дело, я звать не буду. И конечно же, я ни за что не подпущу к нему Берта. Сейчас Фрэнк для меня – самый близкий, самый особенный человек, и я не дам Берту ни единого шанса разрушить наши отношения. Понятия не имею, что было между нами до аварии, но это не сравнится с моими теперешними чувствами. Я люблю Фрэнка так, как никого никогда не любил до него. Мне пришлось сделать шаг назад в поиске ключа к его сердцу, но я не собираюсь сдаваться. Он стал таким слабым, потому что запер своё сердце, свою душу. Поэтому он мирился с моими побоями, получил тяжёлый эмоциональный удар и практически перестал есть, очутившись в конечном итоге на больничной койке. Если бы он не покончил с таким образом жизни, то оказался бы на том свете, или по крайней мере в одном шаге от него, к новому году. А до него осталось всего полтора месяца, даже меньше.

Фрэнк так мило выглядит: он надел свою толстовку и буквально утонул в ней. Белое больничное одеяло прикрывает его до пояса. Он лежит на боку, обняв подушку и слегка поджав ноги. Каштановые волосы разметались по умиротворённому, спящему лицу, а губы чуть разомкнуты. Если бы вы его видели, то поняли бы, насколько он очарователен. Я люблю смотреть, как Фрэнк спит, потому что он выглядит таким по-детски милым и невинным. Вот почему я люблю рисовать его. Я пытаюсь запечатлеть его в такой момент, чтобы можно было смотреть на него, когда мне взгрустнётся или просто захочется увидеть его лицо.

– Хватит уже постоянно на меня пялиться, - буркнул Фрэнк, прерывая мои размышления. Его глаза по-прежнему были закрыты, как будто он всё ещё спал.

– Ничего не могу с собой поделать, - улыбнулся я, - ты так прекрасен, – он тоже на секунду улыбнулся. – Как ты себя чувствуешь?

– Как будто кто-то на меня пялится, - ответил Фрэнк, и я рассмеялся, - весьма зловещее ощущение.

– Ну, знаешь, мне нравится смотреть на одно из немногих совершенных божьих творений, - я снова взялся за альбом. Скорее всего, Фрэнк вскоре снова заснёт, ведь он до этого долго бодрствовал.

– Ты безнадёжный романтик, - произнёс Фрэнк и отвернулся. Я улыбнулся про себя и снова стал водить карандашом по бумаге. Это был уже мой третий альбом за время пребывания Фрэнка в больнице. Я просто рисовал всё время, на каждом чистом клочке бумаги. – И перестань уже меня рисовать.

– Я или смотрю, или рисую, - ответил я, не отрываясь от бумаги. Фрэнк предпочёл вместо ответа запустить в меня подушкой. Она попала в голову и упала на мои колени. – Что ещё мне можно делать? – немного раздражённо спросил я, кинув подушку обратно на кровать, - больница – невероятно скучное место.

– Можешь уйти, - сквозь сон сказал Фрэнк. – ты не обязан быть здесь.

– Я не хочу покидать тебя, - ответил я с лёгкой горечью в голосе. Фрэнк снова повернулся и сочувственно посмотрел в мои глаза. Он выглядел очень усталым, и я не понимал, почему. Это было не из-за того, что он не спал, он, в общем-то, больше ничего и не делал.

– Ты не обязан быть здесь, когда я лежу без сознания почти целыми днями. Только ночью, я хочу, чтобы ты был рядом, - он грустно улыбнулся.

– Кто тогда будет за тобой приглядывать? Не волнуйся за меня, Фрэнки. Ты должен поправляться, тогда ты сможешь уехать отсюда. – Фрэнк сел, откинул одеяло и спустил ноги с кровати. Затем он встал и подошёл ко мне, потащив за собой стойку с капельницей. – Тебе лучше лежать, - сказал я в то время, как Фрэнк взял с моих колен блокнот и кинул его на пол, заняв его место.

– Мне лучше быть рядом с тобой, - он обнял меня за шею и положил голову мне на плечо. Я улыбнулся и тоже обнял его. Фрэнк отказывался одеваться только в больничную рубашку, поэтому на нём были ещё и трусы. Хотя они были больше для медсестёр, потому что когда мы оказывались наедине, он всё время порывался их снять.

– Фрэнки, тебе нужно быть в кровати, - мягко сказал я и поцеловал его голову. Его глаза были закрыты и казалось, что он снова заснул. Возможно, так и было.

– Ты и есть моя кровать, - он крепче стиснул меня в объятиях, - Джи, я боюсь.

– Чего? – спросил я и освободил одну руку, чтобы убрать волосы с его лица.

– Умереть, - прошептал он, - я всё время чувствую усталость, и даже несмотря на то, что я снова ем, мне не становится лучше, - по его щекам покатились слёзы. Я провёл пальцами по его холодной коже и вытер солёные капли.

– Должно пройти какое-то время, малыш, - шепнул я и снова поцеловал его голову. – Ты многое пережил за последние годы. Всё не может пройти за одну ночь, - я крепче прижал его к себе. – Подожди ещё немного, Фрэнки. Спи столько, сколько тебе нужно, и продолжай правильно питаться, хорошо? – он кивнул в ответ.

– Ты что-нибудь помнишь? – спросил Фрэнк, прислонившись к моему плечу. – Всё равно, что, я просто хочу слышать твой голос.

Господи, как же он очаровательно выглядит, когда лежит на мне, словно маленький ребёнок. Я сделал глубокий вдох и закрыл глаза, пытаясь выкопать что-нибудь из глубин моей памяти. Я сдвинулся чуть пониже, чтобы Фрэнку было удобнее, ведь он почти уснул, и начал свой рассказ. Казалось, будто я рассказываю ему что-то вроде сказки на ночь.

Это был вечер первого выступления новой группы Фрэнка "Pencey Prep”, и я надеялся немного приободрить его перед тем, как он туда отправится. Я шёл к дому Фрэнка, держа в руках небольшой пакет. Ярко светило солнце, я надел солнечные очки и мурлыкал какой-то мотивчик. Дорога до дома Фрэнка заняла совсем немного времени. Я улыбнулся при виде пустой подъездной дорожки, ведь родители Фрэнка не знали, что он гей, би, или как там он это называл, не считая ещё и того, что он встречался с человеком на четыре года старше него самого. Они знали, что мы лучшие друзья, но это всё, что мы могли себе позволить в их присутствии, и вы даже представить себе не можете, как тяжело мне было держать себя в руках при его родителях.

Подойдя к дереву, росшему под его окном, я сунул подарок в карман толстовки. Подпрыгнув, я ухватился за нижнюю ветку, подтянулся, перекинул через ветку ногу и сел на неё. Затем я встал на ноги и, придерживая ветку, чтобы сохранить равновесие, подобрался к окну. Когда я дошёл до конца, то встал одной ногой на карниз и отпустил руку, не забыв убедиться, что я сохраняю баланс. Я открыл окно и ввалился внутрь. Поднявшись на ноги я увидел, что Фрэнк всё ещё лежал на кровати и спал. Я усмехнулся про себя и закрыл за собой окно. Наверное, он не спал всю ночь, волновался насчёт вечера.

Несколько минут я смотрел, как Фрэнки спит, прежде чем решил, что ему пора встать и начать готовиться. Я осторожно подошёл к кровати, забрался на неё и растянулся прямо на спящем Фрэнке. Он лежал на животе, обхватив руками подушку и наполовину прикрывшись одеялом.

Я склонился к нему и поцеловал его голое плечо. Если что, Фрэнк спал в одних только боксерах. Впрочем, я ничего не имел против — что я там не видел? Он чуть дёрнулся, но продолжал спать. Вздохнув, я положил руки на его бёдра и коснулся губами задней чати его шеи. Фрэнк застонал, немного сдвинулся, но не просыпался. Чёрт, иногда он просто невозможен. Я просунул руки внутрь его боксеров и переместил их под него, чтобы иметь более полный доступ к телу. Я стал гладить его выпирающие тазовые косточки, чуть надавливая пальцами, делая ему такой своеобразный массаж.

- Джи... – простонал Фрэнк.

- И тебе доброе утро, Фрэнки, - сказал я, не убирая руки. Он испустил ещё один стон в подушку, и только потом перевернулся на спину, уже улыбаясь, но всё ещё полусонный.

- Что ты здесь делаешь? - спросил он, даже не пытаясь убрать мои руки. Я ухмыльнулся про себя и продолжил свои действия.

- Пришёл пожелать тебе удачи, - ответил я, вытащил руки из его трусов и спустил одеяло вниз. - Честное слово, я не за этим пришёл, - я потёр рукой его эрекцию, отчего он снова застонал, - но не смог удержаться.

- Отлично, потому что тебе лучше закончить то, что ты начал, - произнёс Фрэнк, чуть толкнувшись бёдрами к моей руке.

- Совсем невтерпёж?

- Нет, но ты меня чертовски возбудил, - он скинул с себя одеяло, - ты меня поднял, так что давай, продолжай своё дело.

- С удовольствием, - я улыбнулся, снял солнечные очки и надел их на Фрэнка. Он снова подался ко мне, умоляя коснуться ещё раз, или, что ещё лучше, отсосать ему.

Я соскользнул вниз, взялся за край его боксеров и стянул их вниз, обнажив его возбуждённый член. Недолго поработав ртом, точнее говоря, по большей части языком, я довёл его до оргазма.

- Так лучше? - спросил я, сглотнув и вытерев с него остатки спермы.

- Намного, - улыбнулся Фрэнк. Мои очки отлично смотрелись на нём. - Я в душ, не желаешь присоединиться?- спросил он, принимая сидячее положение.

- Мы же оба знаем, что я не дам тебе одеться, - я притянул его к себе и поцеловал, - я подожду здесь, пока ты закончишь, - Фрэнк нахмурился, - иди уже, грязный мальчишка.

Я повалился на кровать. Фрэнк снял с себя мои очки и снова надел их на меня, а затем направился в ванную. Пока он мылся, я зарылся лицом в его подушку и вдыхал его запах. Он был сладким и невероятно сексуальным, как и мой прекрасный мальчик. Потом мной овладело любопытство и я стал исследовать его прикроватный столик. То, что я там обнаружил, довело меня до слёз, но это были слёзы радости. В ящике столика хранилась куча наших совместных фотографий, на каждой были подписаны время и дата, когда они были сняты. Большинство было с того времени, когда мы ещё не встречались, но мы всё равно очень мило смотрелись вместе, точнее, милым был именно он. Я даже не думал никогда, что он придавал этому такое значение. Услышав, что вода в душе перестала литься, я закрыл ящик и стал лениво валяться в ожидании. Несколько секунд спустя он вошёл, одетый в одно полотенце, обёрнутое вокруг поясницы.

- Привет, красавчик, - улыбнулся я.

- Замолкни и дай мне одеться, - отрезал Фрэнк. Я сел, пытаясь понять, из-за чего вдруг у него так резко сменилось настроение. Я не произнёс ни слова, только смотрел, как он что-то бормочет, обыскивая комнату на предмет одежды. И вдруг я понял, что он нервничает из-за концерта.

- Малыш, позволь мне, - ласково сказал я, слезая с кровати. Он замер и уставился на меня. - Кто лучше меня знает, в чём ты выглядишь неотразимо и невероятно сексуально? Садись и доверься мне.

Губы Фрэнка изогнулись в лёгкой улыбке. Он сел на кровать, а я открыл шкаф и осмотрел его гардероб. Он должен был выглядеть достаточно хорошо, чтобы понравиться публике, но не настолько, чтобы все подумали, что он свободен. Он мой, и в ближайшее время так оно и будет.

Осмотрев всё ещё раз, я достал узкие чёрные джинсы и простую чёрную футболку, и ещё полосатые чёрно-белые напульсники. Я отдал одежду Фрэнку, и сам натянул на него футболку. Стащив полотенце, я надел на него свежие боксеры, за ними настала очередь джинсов. Затем своё место заняли напульсники, после чего я повалил Фрэнка на кровать. На ноги я натянул носки, а поверх них — пару кед, не забыв накрепко завязать шнурки. И хотя я только что полностью одел его, Фрэнк всё ещё нервничал, и я не хотел рисковать.

- Ты слишком хорош для меня, - произнёс он, пока я завязывал ему шнурки.

- Мы ещё не закончили, - я подошёл к туалетному столику, взял лежавшую там расчёску и вернулся к Фрэнку. Я расчесал его влажные волосы, оставив несколько прядей прикрывать лицо. Он сидел неподвижно, давая мне привести волосы в идеальный вид (а уж о волосах я кое-что знаю). - Почти всё, - сообщил я, взял длинный тюбик подводки и провёл толстые чёрные линии вокруг его обворожительных ореховых глаз. Я поцеловал Фрэнка, а затем положил всё обратно на столик.

- Что бы я без тебя делал? - сказал Фрэнк, искренне улыбаясь. - Хорошо, если бы мне удалось вообще организовать концерт. А уж одеться у меня вряд ли бы получилось, - я рассмеялся и снова подошёл к нему.

- Ты слишком возбуждён и весь на нервах, - я взял его за руку, поднял с кровати, сел сам и усадил его к себе на колени. – У меня есть для тебя подарок.

- Джи! – хныкнул Фрэнк – он делал вид, что ненавидит, когда я ему что-то покупаю, хотя я знаю, что ему это нравится.

- Закрой глаза и протяни руки, - велел я, и Фрэнк подчинился. Я достал из кармана своей толстовки пакет, извлёк содержимое и надел его на руки Фрэнка. - Вот, смотри, - он открыл глаза и увидел перчатки без пальцев с нарисованными костями. Мне надоели его постоянно обветренные руки.

- О боже! Джи! Они прекрасны! - завизжал от счастья Фрэнк, бросился мне на шею и прижался к моим губам.

- Рад, что тебе понравилось, - ответил я с улыбкой, потому что я был очень рад этому факту. Я был слегка скептически настроен, но подумал, что они ему понравятся. Надо же, угадал. Я поцеловал его в щёку и взглянул на часы. - У тебя ещё концерт.

- Ты же будешь там, да? - в его голосе слышалось лёгкое беспокойство.

- Ни за что не пропущу, - свои слова я заверил ещё одним поцелуем, - но ты должен убедиться, что всё готово. Я приду, когда начнут запускать публику. Буду в первом ряду, ради тебя.

Фрэнк поцеловал меня в ответ, соскочил с моих колен, взял сотовый и стал названивать своим товарищам по группе, уже выходя из дома. Я задержался, открыл ящик прикроватного столика и ещё раз бросил взгляд на фотографии. С улыбкой я разглядывал наши застывшие мгновения. Не могу поверить, что мне выпало такое счастье находиться рядом с таким удивительным человеком, как Фрэнк.