Игровая концепция культуры Й. Хёйзинги

В своей работе «Homo ludens» (1938) – «Человек играющий» – Хёйзинга отстаивает тезис об игровом, а не трудовом происхождении культуры. Название человека «Homo faber» («Человек творящий»), по мнению Хёйзинги, неполно. «Человек играющий» выполняет не менее существенную функцию жизнедеятельности, чем человек-созидатель.

Хёйзинга рассматривает игру как культурно-историческую универсалию, которая в то же время по своему происхождению старше культуры. Именно из этого первичного игрового импульса начинают возникать формы архаической культуры. Язык появился из свободных игровых ассоциаций. Религиозный культ представлял собой священную игру. Поэзия родилась в игре и стала жить благодаря игровым формам. Музыка и танец были сплошной игрой. Мудрость и знание находили свое выражение в освященных состязаниях. Право выделилось из обычаев социальной игры. На игровых формах базировалось улаживание споров с помощью оружия и условности аристократической жизни. Хёйзинга убежден, что культура в ее древнейших формах «играется». «Она не происходит из игры, как живой плод, который отделяется от материнского тела; она развивается в игре и как игра».

Обзор истории культуры приводит Хёйзингу к выводу об убывании игрового элемента в культуре. Вытеснение игры, начавшееся в XVIII столетии, фактически заканчивается в XIX в. Духом общества начинает завладевать трезвое, прозаическое понятие пользы. Труд и производство становятся идеалом, а вскоре и идолом. Культура гораздо меньше играется, чем в предшествующие периоды.

Позднебуржуазная культура, по мнению Хёйзинги, теряет игровую традицию. Там же, где на первый взгляд игра присутствует, игра эта фальшива. Она переродилась в суррогат игровой деятельности – в спорт, превращенный в научно-технически организованный азарт. Из единства духовного и физического он сохранил только низшую физическую сторону. Культурная игра – игра общественная и общедоступная. Чем больше в ней участников и меньше зрителей, тем плодотворнее она для личности.

Духовное напряжение культурной игры утратило даже искусство. Масса людей потребляет искусство, но не имеет его необходимой частью своей жизни и, тем более, не творит его сама.

Состояние современной европейской культуры Хёйзинга характеризует довольно искусственным термином «пуэрилизм» («ребячество»). Пуэрилизм противоположен игровому сознанию, он несет в себе несамостоятельность, грубость и нетерпимость юношества. В основе пуэрилизма – путаница игры и серьезности. Работа, долг, жизнь не воспринимаются современным человеком серьезно, и наоборот, игровая деятельность приобретает серьезный характер. В современной культуре царит тяга к массовым зрелищам, жажда грубых сенсаций, потребность в банальных развлечениях. Хёйзинга полагает, что в пуэрилизации культуры сыграло роль вступление полуграмотной массы в духовное общение.

Таким образом, современная культура нуждается в преобразовании. Ее преобразование должно пойти по пути возрождения первозданного игрового сознания. В этом Хёйзинга видит альтернативу современному духовному кризису. Игровая альтернатива включает в себя такие понятия как закон, порядок, благородство, честь, порядочность, коллективность, целостность личности. Игра пронизана ритмом и гармонией, ей присущи радость и изящество. Подлинная игра благородна, и только такой игре свойственен культуросозидающий характер.