Quot;Синтетизм" Е.Замятина

В литературной ситуации 20-х годов достаточно целостно и полно изложил эстетические принципы нового художественного мироощущения Е.Замятин.

Реализм осмысляется Замятинымкак эстетика явно архаичная: "Очень удобен Вересаевский тупик - и все-таки это уютный тупик. Очень прост Эвклидов мир и очень труден Эйнштейнов - и все-таки уже нельзя вернуться к Эвклиду". Кризис реализма обусловлен кризисом позитивистского мировоззрения, характерного для предшествующих эпох. "Все реалистические формы - проектирование на неподвижные, плоские координаты Эвклидова мира. в природе этих координат нет, этого ограниченного, неподвижного мира нет, он - условность, абстракция, нереальность. И потому реализм - нереален: неизмеримо ближе к реальности проектирование на мчащиеся кривые поверхности - то, что одинаково делает новая математика и новое искусство. Реализм не примитивный, не realia, a realiora - в сдвиге, в искажении, в кривизне, необъективности"^[207]. Поэтому новое искусство, "синтетизм", по своей сути направлено на борьбу с энтропией искусства, "наследственной сонной болезнью" русской реалистической литературы. Замятинуверен, что для современного искусства характерен синтез фантастики с бытом: "Каждую деталь - можно ощупать: все имеет меру и вес; запах; из всего - сок, как из спелой вишни. И все же из камней, сапог, папирос и колбас - фантазм, сон"^[208].

Импрессионистическую эстетику Замятинрассматривает как своего рода предварительный этап для возникновения экспрессионистического "синтетизма". Импрессионизм, по мысли писателя, открыл мозаичность мира, смещение планов, фрагментарность картин бытия, резко сместил пространственные и смысловые, содержательные масштабы. Экспрессионизм же как бы доделал начатую ранее работу: открытия импрессионизма оказались подчинены строгой логике идеи, важнейшей и единственной мысли произведения. Фантастичность и алогизм действительности мотивировались уже не просто способностью художника видеть мир, но способностью этот мир осмыслить, подчинить жесткой идее. "Смещение планов для изображения сегодняшней, фантастической реальности - такой же логически необходимый метод, как в классической начертательной геометрии - проектирование Х-ов, Y-ов, Z-ов... Синтетизм пользуется интегральным смещением планов. Здесь вставленные в одну пространственно-временную раму куски мира - никогда не случайны; они скованы синтезом, и ближе или дальше - но лучи от этих кусков непременно сходятся в одной точке, из кусков - всегда целое"^[209]. Иными словами, открытия импрессионистов, по мысли Замятина, должны быть подчинены новой действительности, которая постигается методом синтетизма, сводящего фрагменты мозаики в точку, объединяющего их векторами лучей.

Как же мыслятся в работах Замятинапринципы нового искусства? Это искусство, включающее в себя прежний творческий опыт - и решительно переосмысляющее, преобразующее его, "синтезирующее", на чем настаивает художник. "Если искать какого-либо слова для определения той точки, к которой движется сейчас литература - я выбрал бы слово синтетизм: синтетического характера формальные эксперименты, синтетический образ в символике, синтезированный быт, синтез фантастики и быта, опыт художественно-философского синтеза. И диалектически: реализм - тезис, символизм - антитезис, и сейчас - новое, третье, синтез, где будет одновременно и микроскоп реализма, и телескопические, уводящие к бесконечностям, стекла символизма"^[210].

При этом Замятинрассматривает гротескность и фантастичность нового синтетического искусства как его неотъемлемое качество, обусловленное стремлением литературы осмыслить новую реальность, взломанную не только революцией, но и новейшими открытиями точных наук, переворотом в философии. Отсюда подчеркнутая антиреалистичность нового искусства: "Сегодня, когда точная наука взорвала самую реальность материи, - у реализма нет корней, он - удел старых и молодых старцев. В точной науке - анализ все более сменяется синтезом, задачи микроскопические - задачами Демокрита и Канта, задачами пространства, времени, вселенной. И, явно, эти новые маяки стоят перед новой литературой: от быта - к бытию, от физики - к философии, от анализа - к синтезу"^[211]. Сама жизнь, продолжает Замятин, "сегодня перестала быть плоско реальной: она проектируется не на прежние неподвижные, но на динамические координаты Эйнштейна, революции. В этой новой проекции - сдвинутыми, фантастическими, незнакомо-знакомыми являются самые привычные формулы и вещи. Отсюда - так логична в сегодняшней литературе тяга именно к фантастическому сюжету или сплаву реальности и фантастики"^[212]. Новая экспрессионистическая проекция, делающая мир фантастичным и алогичным и вскрывающая тем самым его истинную логику, становится, по мысли Замятина, наиболее значительной перспективой литературного развития.