Терапевтические отношения

Вот то, что люди делают, когда они движутся по пути самоактуализации. Кем же тогда является консультант? Как может он помочь людям, обратившимся к нему, двигаться в направлении роста?

Я употреблял слова «терапия», «психотерапия» и «пациент». Я ненавижу все эти слова и ненавижу ту медицинскую модель, которую они подразумевают, потому что эта модель предполагает, что человек, обра­щающийся к консультанту, — человек больной, ищущий лечения. На самом деле мы, конечно, надеемся, что консультант будет помогать самоактуализации людей, вместо того чтобы стремиться вылечить болезнь.

Модель помощи также должна уступить свое место какой-то другой модели, она просто не подходит. Она

Кмкреш! щиц

заставляет нас представлять консультанта в виде про­фессионала, который все знает и со своих привилеги­рованных высот протягивает руку помощи бедным невеждам внизу, которые в ней так нуждаются. Кон­сультант также не является учителем в обычном смыс­ле, потому что учителя — это те, кто достигли совершен­ства во «внешнем» обучении, которое я описал выше. Процесс же становления как можно более совершен­ного человека требует именно «подлинного» научения.

Я думаю, что независимо от слова понятие, к кото­рому мы в конечном счете должны прийти, будет близ­ким к тому, что имел в виду еще много, много лет назад Альфред Адлер, говоря о «старшем брате». Старший брат — это любящий человек, который берет на себя ответственность за младших. Он, конечно, знает боль­ше, он жил дольше, но он не есть нечто качественно отличное, относящееся к другому миру. Мудрый и лю­бящий старший брат пытается совершенствовать млад­шего, пытается делать его лучше, чем он есть, но в рам­ках собственного стиля младшего. Смотрите, насколько это отличается от модели «учить кого-то, кто ничего не знает»!

Консультирование не связано с тренировкой или традиционным обучением, когда людям говорят, что и как они должны делать. Оно не имеет отношения к пропаганде. Оно в духе учения даосизма предполагает вначале раскрыть нечто в человеке, а затем уже помочь ему. Даосизм — это невмешательство, это принцип «пусть все идет своим чередом». Даосизм, однако, не является философией попустительства или безразли­чия, это не отказ от помощи или заботы.

Хороший клинический терапевт помогает своему клиенту раскрыться, прорваться сквозь защиты, пре­пятствующие познанию им самого себя, помогает ему вновь обрести и узнать самого себя. В идеальном слу­чае теоретические представления терапевта, прочитан­ные им руководства, пройденное им обучение, его взгля­ды на мир никогда не должны давать о себе знать пациенту. Уважая внутреннюю природу, существо это­го «младшего брата», терапевт обнаружит, что лучшим путем к хорошей жизни для его пациента может быть только один: еще более быть самим собой. Люди, кото­рых мы называем «больными», — это люди, которые не

Глава 1!

являются тем, кем они есть, — это люди, которые пост­роили себе всевозможные невротические защиты про­тив того, чтобы быть человеком. Так же как для розового куста безразлично, кем является садовник — итальян­цем, французом или шведом, для младшего брата без­различно, каким образом его помощник научился быть помощником. Научиться высвобождать подавленное, познавать собственное Я, прислушиваться к «голосу импульса», раскрывать свою величественную приро­ду, достигать понимания, проникновения, постигать истину — вот, что требуется.

Источник: http://web.psychology.ru/dsatin/bookshelf/ books.htm