ФЕВРАЛЯ (Бессмертие)

Нет ничего более несомненного, чем то, что смерть ожида­ет каждого из нас, а между тем все мы живем так, как будто ее никогда не будет.

Кончается ли наша жизнь со смертью, это вопрос самой большой важности, и нельзя не думать об этом. Смотря по тому, верим ли мы или нет в бессмертие, и поступки наши будут разумны или бессмысленны.

Поэтому главная наша забота должна быть в том, чтобы решить вопрос: совсем или не совсем умираем мы в плотской смерти, и если не совсем, то что именно в нас бессмертно. Когда же мы поймем, что есть в нас то, что смертно, и то, что бессмертно, то ясно, что и заботиться мы в этой жизни долж­ны больше о том, что бессмертно, чем о том, что смертно. Люди же обыкновенно поступают как раз обратно.

По Паскалю

Это ужасный мир, если страдания в нем не производят добра. Это какое-то злое устройство, сделанное для того, чтобы духовно и телесно мучить людей. Если это так, то мир невыразимо безнравственен, так как он делает зло не для бу­дущего добра, но праздно, бесцельно. Он как будто нарочно заманивает людей только для того, чтобы они страдали. Он бьет нас с рождения, подмешивает горечь ко всякой чаше счастия и делает смерть всегда грозящим ужасом. И, конечно, если нет Бога и бессмертия, то понятно высказываемое людь­ми отвращение к жизни: оно вызывается в них существую­щим порядком или, скорее, беспорядком — ужасным нравст­венным хаосом, как его следует назвать.

Но если только есть Бог над нами и вечность перед нами, то изменяется все. Мы прозреваем добро в зле, свет в мраке, и надежда прогоняет отчаяние.

Какое же из двух предположений вероятнее? Разве можно допустить, чтобы нравственные существа — люди — были поставлены в необходимость справедливо прокли­нать существующий порядок мира, тогда как перед ними выход, разрешающий их противоречие. Они должны прокли­нать мир и день своего рождения, если нет Бога и будущей жизни. Если же, напротив, есть и то и другое, жизнь сама по себе становится благом и мир — местом нравственного со­вершенствования и бесконечного увеличения счастья и свя­тости.

Эразм

Чем глубже сознаешь свою жизнь, тем меньше веришь унич­тожению в смерти.

Мы часто стараемся изобразить себе смерть и переход туда, но это совершенно невозможно, как невозможно изо­бразить себе Бога. Все, что можно, это то, чтобы верить, что смерть есть, как и все исходящее от Бога, — добро.

Что бы такое ни было то начало в человеке, которое чув­ствует, понимает, живет и существует, оно свято, божествен­но и потому должно быть вечно.

Цицерон

————————

Не верит в бессмертие только тот, кто никогда серьезно не думал о смерти.

ФЕВРАЛЯ (Вера)

Религия — это всем понятная философия.

Человек может угодить Богу только хорошей жизнью. И по­тому все, чем, кроме хорошей, чистой, доброй, смиренной жиз­ни, человек думает угодить Богу, все это один обман и ложное служение Богу.

По Канту

Особенность христианского учения в том, чтобы пред­ставлять себе нравственно-хорошее и нравственно-дурное отличающимися одно от другого не как небо и земля, а как небо от ада. Представление ада с его вечными мучениями воз­мущает душу, но по смыслу своему это представление верно. Оно служит нам предостережением от того, чтобы мы не ду­мали, что добро и зло, царство света и царство тьмы стоят рядом и что есть между ними постоянные переходные ступе­ни. Представление это указывает на то, что добро и зло отде­лены друг от друга неизмеримой бездной.

По Канту

Первое и самое древнее мнение в отвлеченных вещах — всегда самое вероятное, потому что здравый человеческий ум тотчас же напал на него. Таково существование всемирного начала — Бога.

По Лессингу

Религия — это упрощенная и обращенная к сердцу муд­рость. Мудрость — это разумом оправданная религия.

Из того, что люди называют религией, вытекают их пра­вила воспитания, их политика, социальная экономия и ис­кусство.

Иосиф Мадзини

Человек без религии, т.е. без какого-либо отношения к миру, так же невозможен, как и человек без сердца. Человек может не знать, что у него есть сердце; но как без сердца, так и без религии человек не может существовать.

Надо правила доброй жизни (не убивай, не сердись, не блуди, не плати злом и другие) считать истинными и обяза­тельными для нас не потому, что это Божьи заповеди, а надо считать их Божьими заповедями потому, что мы чувствуем, что они внутренне обязательны для нас.

По Канту

«Как же жить, не зная, что будет, не зная, что нас ожидает?» Только тогда и начинается настоящая жизнь, когда не знаешь, что нас ожидает. Только тогда творишь жизнь и ис­полняешь волю Бога. Он знает. Только такая деятельность слу­жит свидетельством веры в Бога и в Его закон. Только тогда и свобода и жизнь.

———————

Религия может осветить философские рассуждения. Фи­лософские рассуждения могут подтвердить религиозные ис­тины. И потому ищите общения с истинно религиозными людьми и с истинными философами, как живыми, так и умершими.