Криминологическое и уголовно-правовое обеспечение миграционной безопасности государства: отечественный и зарубежный опыт 2 страница

Изучение зарубежного опыта обеспечения миграционной безопасности государств свидетельствует, об активном использовании мер направленных на снижение экономической, социальной и иной привлекательности стран обремененных проблемой ограничения иностранной миграции на свои территории. Решение подобных задач, часто сводится к следующим мероприятиям:

- ограничения возможностей трудового найма иностранных работников и введение связанных с этим дополнительных налоговых обременений как на работодателей, так и трудовых мигрантов;

- снижение размеров возможной материальной помощи (снижение размеров пособий) или её упразднение в целях снижения привлекательности прибытия в страну искателей экономического убежища;

- увеличение количества персонала, занятого правоохранительной деятельностью, включая ротацию таких служащих в целях максимизации эффективности имеющихся ресурсов, создания новых правоохранительных структур, принимающих участие в обеспечении миграционной безопасности;

- расширение возможностей размещения задержанных иммигрантов и оптимизация процедур административного выдворения и депортации;

- введение ограничений идеологического характера, связанных с возможностями соблюдения традиций, культов, религиозных обрядов (жертвоприношения, строительство культовых сооружений, соблюдение религиозных запретов связанных с ношением элементов одежды или ограничением прав по половому признаку) и т.п. Кроме того, во многих государствах Западной Европы предпринимаются меры, направленные на снижение преступности иностранных мигрантов через борьбу с контрабандистами и организаторами трафика незаконной миграции; оптимизации межведомственного взаимодействия. Так, например, в Великобритании взаимодействие развивается в соответствии с Законом об иммиграции и предоставлении убежища от 1999 г., положения которого предусматривают обмен информацией между Директоратом иммиграции и гражданства (IND) и Национальной службой криминальной разведки (NCIS), Национальным отделом по борьбе с преступностью, Таможенной службой. В уголовном законодательстве Соединённого королевства, в 1999 г. максимальный срок тюремного заключения за незаконный ввоз людей был увеличен с 7 до 10 лет при неограниченном штрафе. Кроме этого были введены новые гражданско-правовые санкции для ответственных за тайную транспортировку незаконных мигрантов в Великобританию. Подобные меры предусмотрены и в отношении самих нелегальных иммигрантов[200].

Кроме этого, принимаются и организационные меры по обеспечению миграционной безопасности Великобритании. По мере необходимости, увеличивается штат сотрудников связи авиалиний (ALO), находящихся на зарубежных пунктах. По состоянию на 2000 г. таких постов было только пять, в настоящее время их количество увеличено до 20, последние из которых открыты в Будапеште, Исламабаде, Пекине. Присутствие сотрудников ALO может способствовать увеличению доверия и сотрудничества между перевозчиками и иммиграционной службой.

Для сравнения, следует отметить, что в РФ нарушение работодателем или заказчиком работ (услуг), правил привлечения и использования иностранных рабочих, предусматривает применение административного штрафа в соответствии со ст. 18.10 КоАП РФ. Во Франции, за незаконный трудовой наем иностранца, предусмотрен штраф до 50 000 евро и оплата расходов по депортации или тюремное заключение сроком до пяти лет. В Японии, согласно Акту о миграционном контроле к работодателям, привлекающим нелегальных рабочих, может быть также применено наказание в форме лишения свободы или штрафа до 3 млн иен, что примерно соответствует 30 000 дол США[201]. Сложившаяся в России следственная и судебная практика свидетельствует, что незаконный наем иностранной рабочий силы, сам по себе как правило, не влечёт уголовной ответственности. Однако, как было отмечено в предыдущих параграфах именно проблемы занятости иностранных мигрантов, входят в число приоритетных факторов обусловливающих существование феномена незаконной миграции и её криминальной составляющей. Кроме этого, вопреки зарубежному опыту, в России фактически нивелирует ответственность, самих иммигрантов нарушающих различные аспекты миграционного законодательства, именно в период пребывания в нашей стране. Создаётся впечатление, что российский законодатель рассматривает незаконную трудовую иммиграцию, в качестве неодушевлённого средства в руках недобросовестных работодателей не способного нести юридическую ответственность. Наихудшее, что грозит иностранному «гастарбайтеру» даже в случае злостного несоблюдения миграционного законодательства России, это незначительный штраф, до 5000 руб., а также административное выдворение и как правило запрет на въезд в РФ до 5 лет. Представляется, что столь либеральный подход в условиях стабильно высокого уровня незаконной миграции является одним из факторов, отрицательно влияющих на состояние миграционной безопасности государства.

Заслуживает внимание зарубежный опыт ранней профилактики незаконной миграции, а соответственно и миграционной преступности. Так, в государствах Северной Америки и Евросоюза распространено специальное обучение персонала соответствующих служб по вопросам документальных проверок. Кроме этого организуется круглосуточная работа телефонных консультативных линий предоставляющих помощь в вопросах соблюдения миграционного законодательства. Некоторые страны командируют сотрудников миграционных служб в посольства тех стран, которые являются источниками «нежелательной» миграции.

Наряду с оказанием помощи некоторые иммиграционные службы применяют штрафные санкции в отношении авиакомпаний, не организовавших должной документальной проверки перевозимых иностранцев, что способствовало нарушению миграционного законодательства заинтересованных государств. На такие авиакомпании может быть возложена обязанность по отправке пассажира-нарушителя обратно, а также обеспечению его размещения и содержания до отправки[202].

Подводя некоторые и предварительные итоги изучения опыта наиболее развитых, зарубежных стран, являющихся наиболее крупными миграционными «реципиентами» для внешней иммиграции, следует отметить, что вопросы государственного управления миграционными процессами и особенно обеспечения миграционной безопасности, являются одними из наиболее приоритетных во внутренней и внешней политике этих государств.

Так, в начале 2000-х годов в ФРГ задерживалось за незаконное пересечение границы до 30 тысяч человек, в Великобритании – порядка 50 тысяч, в США — до 950 тысяч. В 1996 году в Германии было возбужденно 55,3 тысячи дел в связи с нелегальной занятостью иностранцев, из которых 9,1 тысячи уголовных. В среднем в ФРГ, заводят до двух с половиной тысяч подобных, уголовных дел в год, а в США до пяти тысяч[203]. В России же, такие данные, как правило, не публикуются. Однако количество уголовных дел в связи с выявленными фактами организации незаконной миграции столь незначительно, что исчисляется десятыми долями процента по отношению к общему массиву совершаемых преступлений против государственной власти.

Тот факт, что сегодня все сложнее управлять нарастающими миграционными потоками включая и их нелегальную составляющую, а также держать под контролем уровень социальной напряжённости катализатором которой является неуправляемая миграция, уже ни для кого не является секретом. Во многих странах постепенно ужесточаются правила для мигрантов и беженцев. Так, например, Швейцария в 2012 г., упразднила правовой статус беженца, заменив его «гуманитарной визой», получение которой связано с определенными правилами и процедурами. Итогом введения такой визы стало то, что безвыходные ситуации, приводящие к необходимости ходатайствовать о предоставлении статуса беженца в Швейцарии стали значительно реже. В течение года количество выданных «гуманитарных виз» исчисляется единицами, а не десятками и даже сотнями прошений о предоставлении статуса беженца, как это было прежде. Однако на этом правительство Швейцарии не остановилось. То, что в этой стране средние зарплаты по отраслям экономики выше, чем в других странах ЕС, знают во всем мире. В этой связи, в целях оптимизации мер по обеспечению миграционной безопасности Швейцарии, правительство в Берне, предприняло беспрецедентные меры, ограничив миграцию почти всех граждан Евросоюза, включая Германию. Следует отметить, что год назад правительство Швейцарии уже ограничило иммиграцию из большинства стран Восточной Европы, так называемых ЕС-8. Это ограничение продлится еще на год, количество иммигрантов ограничивается до 2 180 человек в год, сообщает официальный источник – «Süddeutsche Zeitung». Сегодня иностранные мигранты составляют до 15% населения Швейцарии, что является результатом многолетней иммиграционной экспансии преимущественно из стран Северной Африки и Ближнего Востока. Вместе с тем, следует отметить, что принимаемые Швейцарией меры по обеспечению собственной миграционной безопасности, имеют место на фоне принятия министрами внутренних дел ЕС в рамках единой европейской политики предоставления убежища списка так называемых «безопасных стран», граждане которых не могут претендовать на убежище в странах Евросоюза. Кроме этого, в ЕС достигнуто политическое согласие по поводу организации Европейской сети представителей иммиграционных служб во всех странах Евросоюза.

. Если же попытаться представить опыт обеспечения миграционной безопасности ЕС в обобщённом виде, то определяющими в его современной миграционной политике является: во-первых, приоритет максимальному упрощению перемещения собственных граждан в пределах общего географического пространства; во-вторых, внедрение единых стандартов обращения с гражданами иных стран и создание жестких иммиграционных правил по отношению к лицам, ищущим убежище, вынужденным переселенцам и беженцам, внедрение единых процедур присвоения соответствующих статусов; в-третих при формировании миграционной политики ЕС всё больше уделяется внимание принятию общеевропейских мер по противодействию незаконной миграции. Исследуя практику регионального управления миграционными процессами, следует отметить, что ЕС становится все более закрытой территорией для «чужих». Наднациональный принцип подобного управления, всё чаще вступает в противоречия с Конвенцией от 1951 г. о статусе беженцев.

Следует отметить, что европейская интеграция способствовала созданию зоны свободы перемещения внутри Евросоюза, формированию общих подходов к обеспечению пограничной и миграционной безопасности. Вместе с тем политику в отношении вынужденной и экономической миграции, воссоединения семей, а также противодействия нелегальной миграции по-прежнему определяют национальные интересы стран – членов ЕС.

Государства северной Америки, традиционно обладающие повышенной иммиграционной привлекательностью, также как и страны ЕС вынуждены пересмотреть традиционные подходы к обеспечению миграционной безопасности. Прежде всего, претерпели изменения государственные институты, ответственные за формирование и реализацию иммиграционной политики в США и Канаде. Так, после террористических актов 11 сентября 2001 г., они были реформированы и переданы в подчинение Министерству национальной безопасности США. Кроме этого, новый закон об иммиграции и защите беженцев был принят Парламентом Канады. Главными целями иммиграционной политики, отвечающими современным угрозам и вызовам, явились приоритеты селективной иммиграционной политики, которые заключаются: а) в совершенствовании системы миграционного отбора и привлечения высококвалифицированных специалистов; б) в содействии репатриации и воссоединению семей; в) в оптимизации систем противодействия проникновению на территорию Канады лиц, не отвечающих её национальным интересам и безопасности; г) в предоставлении убежища только тем, кто в нем действительно нуждается.

Следует отметить, что численность соответствующих служб в США находится в прямой зависти от количества иммигрантов. Так, в 1990 году иммиграционная политика снова была подвергнута коренному пересмотру, в связи с обновлением иммиграционного законодательства США, количество работающих иностранцев по так называемой «гибкой системе» (flexible cap), выросло до 675 000 чел. В связи с этим, было увеличено число сотрудников пограничной и миграционной службы[204]. Ежегодный прирост иммигрантов в России по данным официальной статистики составляет до 350 000 чел., однако количество сотрудников специальных служб, остаётся прежним, а в некоторых случаях и сокращается, что не способствует укреплению системы миграционной безопасности государства.

Многие из аналитиков полагают, что рост нелегальной миграции связан с ужесточением миграционной политики. Так, американские исследователи доказали, что усиление пограничного контроля не снизило вероятности нелегальных перемещений между Мексикой и США. Если до миграционной реформы от 1986 г. незаконная миграция в США была вполне предсказуемой, циркулируя между странами, то после ужесточения миграционного режима многие «нелегалы», опасаясь задержания при пересечении государственной границы, оседали в США, другие же стали искать новые миграционные маршруты. Ужесточение иммиграционного контроля вовсе не содействует и защите национального рынка труда – напротив, с ним связывают коррупцию, развитие индустрии фальшивых документов, рост преступности, нарушения прав человека и увеличение нагрузки на судебную систему. Кроме этого, сотни нарушителей пограничного режима погибли при переходе мексикано-американской границы. Так, усиление иммиграционного контроля, особенно в штатах Техас и Калифорния, привели к увеличению количества незаконных переходов через менее охраняемую границу, проходящую через территорию штата Аризона, дневная температура в пустынных районах которого может достигать 50°C. В результате этого смертность среди решившихся на нелегальный переход и неготовых к столь суровому климату, увеличилась более чем в четыре раза[205].

Вероятно, что положительный зарубежный опыт управления миграционными процессами может стать существенным дополнением в развитии отечественной системы криминологического обеспечения миграционной безопасности и миграционной политики государства в целом. Попытаемся спроецировать некоторые, и, по мнению автора, наиболее адаптируемые к современным российским условиям, аспекты этого опыта.

Следует отметить, что отдельные меры, по оптимизации государственного управления миграционными процессами, а также обеспечения миграционной безопасности предлагались и ранее, однако по каким то причинам, так и не нашли своего воплощения в отечественной миграционной политике и деятельности по её реализации. Так, в 2006 – 2007 г.г., в условиях значительного увеличения иммиграционных потоков и связанного с этим роста миграционной преступности, руководством ФМС России, предлагалось создать, в формате ныне действующей структуры миграционной службы, подразделения миграционной полиции. По мнению авторов этой идеи, именно миграционная полиция должна обеспечивать правоохранительную, оперативно-розыскную и силовую составляющие в деятельности ФМС. Однако подобная инициатива, так и не нашла своего отражения в отечественном законодательстве. Вместе с тем, возложение полицейских функций на миграционные службы является устоявшейся практикой как в наиболее экономически развитых странах проводящих активную миграционную политику, так и в некоторых развивающихся, включая страны СНГ. Подобные полицейские подразделения сегодня функционируют в Австрии, Израиле, Италии, Испании, США, Финляндии, Франции, Казахстане, Эстонии и Литве. Во многих странах миграционные службы, входят в структуру органов внутренних дел, представляя собой полицейские подразделения, а в некоторых и вовсе структурные подразделения органов национальной и государственной безопасности, что совсем не мешает им выполнять праворегулятивные функции и предоставлять правовые услуги населению.

Вопрос о месте миграционных служб в системе органов государственной власти, с точки зрения их функциональной и ведомственной принадлежности непосредственно связан с возможностью выполнения этими службами правоохранительных функций (например: дознания по уголовным делам и оперативно-розыскной деятельности), а следовательно, и полноценного участия в обеспечении миграционной безопасности государств, с определением их места в соответствующей системе. С учётом же опыта реализации подразделениями ФМС России задач по противодействию незаконной миграции, следует рассмотреть вопрос о совершенствовании системы собственной безопасности, а при необходимости и силового обеспечения проводимых спецопераций. Следует признать, что сегодня, в условиях значительного увеличения масштабов международной миграции и связанных с этим опасностей решение указанных вопросов представляется весьма актуальным.

Изучая зарубежный опыт обеспечения миграционной безопасности, следует обратить внимание на распространённость применения уголовной ответственности за нарушение миграционного законодательства. Как было отмечено ранее, во многих странах наряду с организаторами незаконной миграции уголовная ответственность применяется и в отношении лиц, нарушающих миграционный режим в период пребывания на территории принимающего государства, а также не соблюдающих установленный законом порядок организации занятости и использования труда иностранных рабочих. Заслуживает внимания, опыт организации и проведения иммиграционных амнистий в целях выявления нелегальной миграции.

Эволюция миграционного законодательства современной России свидетельствует о беспрецедентной либерализации миграционных правоотношений. Вполне естественно, что некоторые из аналитиков, исследующие миграционные процессы в контексте проблем обеспечения общественной и государственной безопасности, всё чаще задаются вопросами о воспроизводстве потенциальных угрозах в результате дальнейшей либерализации миграционного режима и о целесообразности подобной миграционной политики, так как вектор её дальнейшего развития, является одной из наиболее обсуждаемых проблем.

Расширение масштабов иностранной миграции из стран с более дешевыми трудовыми ресурсами, чем в России представляются отечественным establishment как необходимое условие экономического роста. В качестве же основного индикатора экономического благополучия, как правило, рассматривают показатели валового внутреннего продукта (ВВП), не смотря на его очевидную необъективность, а иногда и противоречивость по отношению к другим градиентам социально-экономического развития.

На этом фоне создается впечатление, что примат экономики нивелирует значение иных не менее важных общественных институтов, и даже потенциальных опасностей, источниками которых часто являются те самые средства, при помощи которых достигается экономический прогресс[206].

Без намерения критиковать соответствующие направления государственной правовой политики, в исследовании обращено внимание к этому вопросу потому, что необходимо выяснить коренные пречины беспрецедентной, по мнению автора, либерализации миграционной политики современной России, что могло бы способствовать разработке адекватных мер, по обеспечению миграционной безопасности государства в подобных условиях.

Известно, что миграционные процессы, вопреки неоднозначному отношению, а в некоторых случаях и противопоставлению национальным интересам и государственным суверенитетам, оказывают существенное влияние на формирование и развитие социума. С одной стороны, миграционная активность населения во все времена являлась катализатором общественного прогресса, с другой же стороны миграция часто выступала «катализатором» социальных конфликтов между «своими» - представителями коренного населения и «отчуждаемыми» этим населением иммигрантами.[207]

Проявлением недовольства коренного населения, провокационно именуемого «титульной нацией»[208], часто перерастающего в агрессию по отношению к иностранцам, является весьма распространенный, и с некоторых пор лишенный иронии эпитет – «понаехали». Парадокс этой ситуации заключается в том, что наибольшую агрессивность по отношению к «чужим» демонстрирует та часть населения, которая проживая в крупных, экономически развитых центрах с высокой иммиграционной привлекательностью, и является основным заказчиком, а также потребителем услуг трудовой иммиграции.

В.И. Мукомель, критикуя новую миграционную политику современной России, подчеркивает, что особенностью российского дискурса является преувеличенное значение этничности: многие социальные, политические и даже экономические проблемы сводятся к поиску причин, связанных с межэтническими противоречиями. Национальная же принадлежность часто выступает ключевым маркером отношения общественности к «чужим»[209].

Известные события, иллюстрирующие межнациональные отношения в РФ, а также некоторых, европейских демократиях, таких как Великобритания, Голландия, Германия, Франция, где в результате демаршей, ультиматумов и даже массовых беспорядков, организуемых представителями этнической иммиграции, стали говорить, о фактическом провале либеральной миграционной политики или европейской политики «мультикультурализма».

По мнению ряда аналитиков, критикующих миграционную доктрину ЕС, европейский мультикультурализм часто сводится к показной политкорректности. В реальности же, этнические проблемы обострились настолько, что даже в ФРГ, где чувство вины и ответственности за «holoсaust» оказывают значительное влияние на либерализацию миграционной политики, все чаще говорят об угрозе «турецкой экспансии». Так, канцлер ФРГ А. Меркель в интервью телеканалу ВВС заявила: «В начале 1960-х наша страна пригласила иностранных рабочих, и сейчас они здесь живут. Некоторое время мы себя обманывали и говорили: «они у нас не останутся, когда-нибудь они уедут», но так не произошло. И, конечно же, наш подход основывался на принципах мультикультурализма, на том, что мы будем жить рядом и проявлять взаимное уважение. Этот подход провалился, совершенно провалился»[210].

Социологические исследования во Франции также свидетельствуют о беспрецедентно возросшей среди коренных французов популярности ультраправых националистических движений. Так, за нового лидера «Национального фронта» Марин Ле Пен отдали голоса 23% участников опроса.

Известно, что французский «Национальный фронт» возглавляет лагерь противников иммиграционной «эмансипации», видя в иммигрантах «импортеров преступности», «захватчиков рабочих мест» и «социальных иждивенцев». Однако подъем опросного рейтинга националистов связывают, прежде всего, с массовыми беспорядками 2005 года, организаторами которых выступили представители иммиграции из стран Ближнего Востока и Северной Африки. Сегодня, «Национальный фронт» представлен большинством голосов и в Европарламенте, а его лидеры декларируют право французов на сохранение своей культуры, при этом активно критикуют мультикультурный проект интеграции иммигрантов. Программа партии, предполагает возможность «натурализации»[211] иммигрантов, но только через «ассимиляцию», когда кандидат на получение гражданства должен быть готов воспринять «духовные ценности, обычаи, язык и принципы, образующие основу французской цивилизации»[212]. Таким образом, гражданство Франции могут получить представители любых рас и этнических групп, но при условии, что они станут французами по духу и культуре.

Показательно, что основные положения политической платформы «Национального фронта» отражают мнения части коренного населения, заинтересованной в ограничении прав и свобод национальных меньшинств, и в первую очередь – в ужесточении миграционного режима. В качестве примера следует привести основные положения предвыборной их программы:

1) прекращение дальнейшей иммиграции из неевропейских стран и ужесточение требований при получении французского гражданства;

2) возврат к традиционным ценностям, таким как ограничение абортов, поощрение многодетных семей, сохранение французской культуры;

3) осуществление протекционистской политики на рынке труда, поддержка французских производителей, малого бизнеса;

4) противодействие процессам евроинтеграции, большая степень независимости страны от Евросоюза и международных организаций.

Не вызывает сомнений, что политический успех «Национального фронта» во многом обязан антииммиграционной риторике, присутствовавшей в его программе с первых лет существования, но лишь в начале 2000-х гг. ставшей приносить политические дивиденды, что несомненно связанно с обострением межэтнической напряженности, которая является логическим результатом чрезмерно либеральной миграционной политики.

Следует отметить, что Франция сегодня не единичный пример сублимации националистических взглядов и настроений в государственную политику, что в первую очередь, обусловлено протестными настроениями в связи с ростом иммиграционной активности. Так, стабильно высокий рейтинг удерживает «Австрийская партия свободы» (АПС), на её долю в разные годы приходится от 27% до 29% националистически настроенного электората. «Анти-мусульманская партия Нидерландов» имеет стабильное представительство в парламенте Голландии. В 2011 году на парламентских выборах Финляндии убедительную победу одержала ультраправая партия «Истинные финны», предвыборный популизм которой основан на распространенном среди националистов тезисе «Финляндия для финнов». Сегодня в Европе партии ультраправой ориентации представлены в парламентах всех прибалтийских государств, а также, Венгрии, Италии, Швеции и Швейцарии.

Вероятно, что рост социальной напряженности и как следствие пронационалистических настроений в наиболее развитых странах ЕС является следствием прежней, не вполне адекватной миграционной политики, недооценки криминогенных рисков, связанных с активизацией миграционных процессов. Однако очевидно и то, что если демографические тенденции сегодня не изменятся (низкая рождаемость, старение населения, дисбаланс между интенсивностью роста производительных сил и развитием производственных отношений) у стран, имеющих подобные проблемы, не останется вариантов в выборе методов их решения, кроме расширения использования миграционных ресурсов.

Многие из государств, традиционных «миграционных реципиентов» постоянно наращивают иммиграционные потоки, и в первую очередь такие из них, как США и Канада. Именно за счёт иммиграции обеспечивается быстрый рост населения США. В период с 1990 по 2000 год оно выросло на 32,7 миллиона человек, это самый значительный, прирост за межпереписной период в истории США. В ФРГ, как и в других европейских странах, отрицательные показатели естественного прироста населения, но и вних оно незначительно увеличивается за счёт внешней иммиграции.

По мнению ряда авторитетных специалистов, расширение масштабов иммиграции в РФ, сегодня возможно, но только при условии политически и криминологически выверенной, с точки зрения обеспечения национальной безопасности миграционной политики.

Очевидно, что стремление России занять достойное место в мировом экономическом пространстве, в том числе и посредством более тесной экономической интеграции (вступление во Всемирную торговую организацию -ВТО, активизации межгосударственного инвестиционного обмена и т.п.), обуславливает нарастающую экстраполяцию в отечественной экономике общемировых проблем. Некоторые из таких проблем связаны с глобальным перераспределением производительных сил, стимулирующих миграционную активность населения, а это, в свою очередь, отражается на состоянии миграционной безопасности государства.

Известно, что межэтнические противоречия для такого крупного, многонационального государства как РФ являются вполне естественными и одновременно крайне опасными явлениями. Многолетний и часто негативный опыт обеспечения межэтнической и межрелигиозной толерантности свидетельствует о наличии серьезных проблем в названных сферах, многие из которых наследованы Россией от СССР и даже Российской Империи. Их основные детерминанты носят как внутригосударственный, так и внешнеполитический характер. Однако не вызывает сомнений, что они тесно коррелируют с отношением государства к обеспечению собственной миграционной безопасности и направлением развития миграционной политики в целом.

В результате социологического опроса проведенного Левада-центром в августе 2007 года 14% респондентов на вопрос: «как вы относитесь к идее «Россия для русских»? Ответили – «поддерживаю, ее давно пора осуществить», еще 41% считали, что «ее неплохо было бы осуществить, но в разумных пределах», и только 27% высказались «Отрицательно, это настоящий фашизм» (в данном опросе участвовало 1800 респондентов). Схожие результаты были получены и ВЦИОМ в декабре 2006 года. Опросы, проведенные ВЦИОМ и Левада-центром в 2010 и 2012 годах, также свидетельствуют об отношении россиян к проблемам межнациональных отношений, которые, как было отмечено, тесно взаимосвязаны, с проблемами миграционной политики. По данным ВЦИОМ, в 2010 г. 32% россиян считали, что межнациональные отношения в России стали напряженнее, противоположную оценку дали 16% опрошенных. Естественно, что Москва на острие проблемы – 51% опрошенных москвичей назвал межнациональные отношения в городе напряженными, плохими и даже конфликтными. В связи с этим, по данным опроса Левада-центра, проведенным в конце 2011 г., 52% россиян высказались, что за последние годы стало больше русских, которые разделяют пронационалистические взгляды, а. 44% россиян считают основной причиной национализма «вызывающее поведение национальных меньшинств». Кроме этого, в октябре 2011 г., некоторые СМИ опубликовали данные из закрытого социологического опроса, выполненного по заказу правительства Москвы. Из него следовало, что 35% жителей столицы в той или иной мере поддерживают пронационалистические идеи.

Социологические исследования показали, что в период предвыборных кампаний 2012 г. лозунги пронационалистического содержания являлись наиболее популярными. Социологи отметили своеобразный рекорд, так по данным Левада-центра опрошены 1600 человек в возрасте старше 18 лет в 130 населенных пунктах 45 регионов страны, почти вдвое – с 25% в сентябре 2002 г. до 47% в октябре 2011-го – выросло число тех, кто основной причиной роста пронационалистических настроений считали «вызывающее поведение нацменьшинств». Кроме этого, опрошенные эксперты из государственных и не государственных учреждений работающих с подростками и молодежью утверждают: более 1/3 старшеклассников одобряют действия националистически настроенных сверстников[213].