Ii апостольское восприятие : вечность 4 страница

НЕВИДИМОЕ ОБЛАКО СВИДЕТЕЛЕЙ

Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех и с терпением будем проходитъ предлежащее нам поприще

Евреям 12:1.

В трудные моменты, которые ожидают нас в будущем, ког­да мы вступим в настоящий конфликт, великим ободрением и утешением будет осознание того факта, что те святые, которые жили до нас, имея ту же самую драгоценную веру, ожидают, ко­гда мы достигнем финишной черты. Они еще не получили сво­ей награды, потому что еще не достигли совершенства без нас. Это — то невидимое облако свидетелей, которое оказывает по­ложительное влияние на нашу жизнь, чтобы помочь нам пройти до конца лежащее перед нами поприще. Они являются жизненно важным элементом совершенно особого рода, по­могающим ускорить наступление конца времен через нас. Имея неразрывную связь со всеми святыми, жившими до нас, которые имели истинную веру, мы движемся по направлению к славному финалу. Уже сейчас, в данный момент мы должны видеть себя через призму той веры, которая была у этих хрис­тиан, и только такое видение является истинным. Мы с ними имеем некое единство, которое соединяет прошлое с вечным будущим. Мы живем в настоящем, взирая на скорое завер­шение нашего поприща, и движемся по направлению к то­му, ради чего они уже пожертвовали и отдали себя. Но они не достигнут этого независимо от нас. Они ожидают завер­шения, а мы — действующие лица на сцене "последних дней.

ВХОДЯ В ЕГО ПОКОЙ

В послании к Евреям апостол Павел приводит пример из Ветхого Завета о тех, кто не смог войти в покой: об израильском народе в пустыне. Все, кто вышел из Египта и вошел в пус­тыню, прошли под кровью агнца и через воды крещения в Моисея. И все это поколение, за исключением двух людей, пало в пустыне. Они не смогли войти в покой, приготовлен­ный Богом, и стали отрицательным примером для нас, жи­вущих в преддверии конца времен. Это очень серьезное предупреждение. Очевидно, что мы можем пройти под Кро­вью Агнца и через воды крещения, и, в конце концов, не войти в Землю Обетованную, которая является прообразом или символом Божьего Царства, потому что там, где цар­ство, находятся корона и престол. Израильский народ не смог войти из-за неверия. Другими словами, у них не было ожидания или стремления войти в обетование.

И роптали на Моисея и Аарона все сыны Израилевы, и все общество сказало им: «О, если бы мы умерли в земле Египет­ской, или умерли бы в пустыне сей! И для чего Господь ведет нас в землю сию, чтобы мы пали от меча? Жены наши и дети наши достанутся в добычу врагам; не лучше ли нам возвратиться в Египет?» (Числа 14:2-3).

Фактически, они с презрением отвергли Землю Обето­ванную, точно также как они отвергли свою вечную на­граду. Мы можем одобрительно кивать головой, говоря: «Да, я верю в вечную награду», — но при этом не иметь в сердце веры в это. Мы не жаждем высшей почести, на­грады и привилегии, и то, что мы относимся к ней подоб­ным образом, равносильно тому, что мы отвергаем ее, считая чем-то маловажным.

Моисей умолял Бога не уничтожать этот народ за их неверие и ропот, даже несмотря на то, что они не хотели преодолевать трудности, связанные со входом в Землю Обетованную. Тот, кто входит в покой, разделяет с Госпо­дом унижение и страдания. Израильтяне должны были пройти через пустыню, войти в Землю Обетованную, сра­зиться со всеми хананейскими городами и победить их. Это была не легкая прогулка, но постоянная борьба и страдания. Однако, мы не будем готовы к борьбе до тех пор, пока не поверим в то, что Земля Обетованная — это ве­личайшая награда. Народ Израиля не считал, что Ханаан — это достаточная компенсация за ту цену, которую они должны были заплатить за это обетование. Они предпо­читали вернуться назад в Египет и опять оказаться в раб­стве, чем пойти на риск и войти в Обетованную Землю, проделав тяжелый путь через пустыню.

Но раба Моего, Халева, за то, что в нем был иной дух, и он совершенно повиновался Мне, введу в землю, в которую он хо­дил, и семя его наследует ее (Числа 14:24).

Я думаю, что это обещание имело отношение не буквально к физическим потомкам Халева, но к тем, кто похож на него раз­умом, сердцем и духом. Халев хотел получить полную награду. Легкомысленные люди не являются «семенем» Халева и не бу­дут причастны к его наследию. Это — то, что мы выбираем сами. Мы не становимся жертвами мелочности и самодовольства по причине своего темперамента. Мы можем жаждать пламенного духа и искренности в отношениях с Богом. Без сомнения, если мы не искренни с Ним, мы не можем ожидать, что будем при­годны к тому, чтобы править и царствовать со Христом. Возмож­но, мы и не попадем в ад, но, поступая легкомысленно, мы делаем сами себя непригодными для Божьих целей.

Не ожесточите сердец ваших, как во время ропота, в день искушения в пустыне, где искушали Меня отцы ваши, испыты­вали Меня, и видели дела Мои сорок лет (Евреям 3:8-9).

Израиль раздражал Господа своим презрительным отно­шением к чудесной Обетованной Земле и не хотел жертво­вать ради того, чтобы войти в нее.

Посему Я вознегодовал на оный род и сказал: непрестанно за­блуждаются сердцем, не познали они путей Моих; посему Я по­клялся во гневе Моем, что они не войдут в покой Мой. Смотрите, братия, чтобы не было в ком из вас сердца лукавого и неверного, да­бы вам не отступить от Бога живого (Евреям 3:10-12).

Другими словами, смотрите, чтобы вы также не были рав­нодушными, не желая получить полную меру обещанного.

Ибо мы сделались причастниками Христу, если только на­чатую жизнь твердо сохраним до конца (стих 14).

То есть, мы стали участниками в Его Царстве, но только в том случае, если будем тверды до конца и не согласимся на более низкий уровень требований, предъявляемых к нашей жизни. Против кого же клялся, что не войдут в покой Его, как не против непокорных? Итак, видим, что они не могли войти за неверие (стихи 18-19).

Вера — это что-то большее, чем просто доктрина. Сердце израильтян не было открыто для Бога, и они не избирали показанные им пути веры.

Посему будем опасаться, чтобы, когда еще остается обетование войти в покой Его, не оказался кто из вас опоз­давшим (Евреям 4:1).

Если Бог сделал это с Израилем, то как мы можем думать, что будем освобождены от такого же вечного наказания, если отвергнем Обетованную Землю? Слово «обетование» почти всегда указывает на пришествие Божьего Царства. Все герои веры древности умерли, не получив обещанно­го Царства и его славы. Выражение «оказаться опоздав­шим» говорит не о потере спасения, а о потере награды. Вы можете опоздать получить ту награду, которая могла бы приносить вам вечную радость.

Ибо и нам оно возвещено, как и тем; но не принесло им пользы слово слышанное, не растворенное верою слышавших (стих 2).

Они слышали отчет разведчиков, но при этом у них не бы­ло веры, и в результате то, что они услышали, не принесло им пользы. Мы можем слышать что-то и также быть виновными в том, что услышанное нами не было растворено нашей верой. К нам предъявляется определенное требование. Бог провоз­глашает слово, но это слово не принесет пользы до тех пор, пока мы не согласимся принять его, сохранить в сердце и на­чать соответствующим образом действовать.

Вера — это не свод соответствующих доктрин, а располо­жение духа, когда человек готов активизировать и осущест­вить услышанное Божье Слово. У израильтян того времени не было стремления или жажды начать действовать на осно­вании обетования или увидеть его исполнение, и потому Бог осудил их. Причина того, что они не смогли войти в Обето­ванную Землю, заключалась в них, а не в Боге. Он дал им все, что было нужно: обетование лежало прямо перед ними, и они услышали хороший отчет разведчиков. Слово было про­поведано, но народ отказался принять это слово и исполнить его, и потому против них возгорелся Божий гнев. И Он так­же предупреждает нас:

Посему будем опасаться, чтобы, когда еще остается обетование войти в покой Его, не оказался кто из вас опоз­давшим (Евреям 4:1).

А входим в покой мы уверовавшие, так как Он сказал: «Я поклялся в гневе Моем, что они не войдут в покой Мой», — хо­тя дела Его были совершены еще в начале мира (стих 3).

Израильтяне были непосвященными людьми, вышедшими из Египта. У них не было чистого сердца как у Халева. Выход из рабства не означает автоматического входа в Обетованную Зем­лю. Израиль не верил в будущее, лежащее на другом берегу Иор­дана, о котором им было сказано, как об обетовании, и которое было описано как «хорошая земля». То же самое относится и к Божьему народу сегодня: у нас нет ожидания Тысячелетнего Царства и вечности. Мы не ощущаем того, что грядет, и не стре­мимся к нему. Мы укоренились в настоящем и можем поверить в «манну», сходящую с небес сейчас, но не можем поверить в то, что имеет отношение к будущему, далекому или вечному. Отка­завшись верить, израильтяне не смогли войти в Обетованную Землю, и то же самое касается и нас. Если мы не будем верить в вечность, то мы будем исключены из нее.

Своим ропотом народ Израиля продемонстрировал, где на самом деле находится его сердце, и точно таким же образом мы можем определить, где в действительности находится наше сердце.

И роптали на Моисея и Аарона все сыны Израилевы, и все общество сказало им: «О, если бы мы умерли в земле Египет­ской, или умерли бы в пустыне сей! И для чего Господь ведет нас в землю сию, чтобы мы пали от меча? Жены наши и дети наши достанутся в добычу врагам; не лучше ли нам возвратиться в Египет?» (Числа 14:2-3).

Другими словами, это означало: «Давайте вернемся в Еги­пет к стабильности, чесноку и луку, чувственным развлечениям и удовольствиям». Те, кто отказался войти в обетование, были озабочены только своим собственным благополучием, своей безопасностью и удовлетворением своих потребностей. Те же, кто был готов преодолеть пустыню, чтобы войти в Обетованную Землю, были сконцентрированы на славе Божьей. Грядущее Царство напрямую связано с Божьей славой, и если мы озабочены своей собственной безопас­ностью, комфортом и удовлетворением своих потребнос­тей, то мы предпочтем Египет, хотя, возможно, и не будем об этом много говорить. Мотив стремлений Халева и Ии­суса Навина явно отличался от мотивов всего остального множества израильтян. Одни хотели удовлетворять свою плоть, а другие — стремились к Божьей славе. Халев и Иисус Навин хотели войти в Обетованную Землю не ради приобретения каких-то преимуществ для себя, но ради того, чтобы приобрести славу для Бога.

Или не знаете, что неправедные Царства Божия не насле­дуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни ли­хоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют (1 Коринфянам 6:9-10).

Здесь Павел обращается к церкви в Коринфе, которая уже была самым отвратительным образом отмечена без­нравственностью. Апостол дает явно понять, что если они и дальше будут вести себя неправедно и блудодействовать, то не унаследуют Божьего Царства. Это предупреждение было направлено не к неверующим, которые и так находятся в обольщении, а к христианам, которые должны были знать, что могут быть обольщены вместе с миром, если будут ду­мать, что автоматически унаследуют Божье Царство.

ОТЛУЧЕНИЕ

Отлучение от общения на сегодняшний день потеряло свое истинное значение. Мы можем с легкостью «порхать» из одной церкви в другую, и при этом нам не будут задавать никаких вопросов. Отлучение от церкви в первоапостольские времена означало полное отделение от общества святых. Это было очень суровым наказанием, которое рассматривалось как напоминание о том, что изгнание из Царства Божьего может быть вечным. Тьма внешняя не является чем-то при­ятным. Вы можете быть спасенными от пламени ада, но при этом быть отлученными от вечного общения со святы­ми Божьими и победителями. По Своей милости Бог учре­дил в этой жизни отлучение от общения, которое является напоминанием о возможности вечного наказания. Если ваш грех достоин отлучения, то вы также являетесь канди­датом на изгнание из Царства Божьего.

На Церкви лежит выдающаяся ответственность: откры­вать то, что имеет отношение к вечности, еще в настоящей жизни. Она должна призывать к покаянию, которое приво­дит к прощению грехов, а также удерживать людей от гре­ха, потому что это сохранит их для небес. Если человек достоин отлучения на земле, то, тем более, он достоин от­лучения ив вечности. Церковь всегда была представителем Бога, в задачи Которого входит донесение людям вести о том, что они должны определить свою вечную участь. Если Бог за неверие не позволил войти в обетование целому на­роду Израиля, то почему мы думаем, что Он за тот же грех не отправит христиан в место вечного плача? В тот момент, когда мы предстанем перед Богом, мы увидим, что относи­лись с пренебрежением и презрением к тому, что действи­тельно было истинным, и теперь понесем за это вечную расплату, — и уже ничего нельзя будет исправить. Попав навсегда во внешнюю тьму, мы останемся не только без на­грады, но и без общения того рода, которое наполняет веч­ность радостью. Бог предупреждает нас: «Наставляйте друг друга каждый день, чтобы кто из вас не ожесточился, оболь­стившись грехом». Мы не сможем быть друг для друга теми, кем должны быть, если не начнем рассматривать наши вза­имоотношения в контексте вечности.

АПОКАЛИПСИЧЕСКИЙ ВЗГЛЯД И «БЛАГОСЛОВЕННАЯ НАДЕЖДА» ЦЕРКВИ

Бог предусмотрел, чтобы Церковь в каждом поколении имела динамическое апокалипсическое ожидание, и что­бы это было для нее нормой. Апокалипсическое ожидание всегда должно было иметь резонанс у Божьего народа. Это должно было быть динамической характеристикой Церк­ви во всех поколениях. И дело не в хронологии, а в верно­сти Бога, Который дал обещание о Своем возвращении. Современная Церковь не имеет живого ощущения того, что мы движемся по направлению к концу, который, на са­мом деле, станет новым началом.

Апокалипсический взгляд — это вера в то, что силы са­таны, контролирующего сейчас этот временный, не имею­щий надежды, мир вскоре будут окончательно побеждены, и правление зла завершится прямым Божьим вмешатель­ством. Однако в данный момент праведники подвержены влиянию со стороны демонических и человеческих факто­ров. Вопрос демонического влияния люди часто не хотят рассматривать вообще или, в лучшем случае, согласны рассмотреть его с точки зрения отдельных личностей, нуждающихся в освобождении. В то же время игнорирует­ся тот факт, что жизнь и реальность этого мира подвержена влиянию сатаны. В Писании сказано, что весь мир лежит во власти дьявола, и что единственным его концом является окончательное поражение, изгнание сил зла и пришествие Самого Бога, Который установит Царство Своей правед­ности. Но для многих рациональных христиан все это ка­жется слишком сверхъестественным. И что для них еще более неприятно, так это то, что столицей Божьего Цар­ства будет Иерусалим как центр восстановленного Израи­ля. Все, что делает Бог, рассчитано на то, чтобы задевать человеческую чувствительность. Он точно знает наши уяз­вимые места и всегда предлагает нам на рассмотрение то, что человеку кажется скандальным. Самым неприятным делом для нас является проповедь людям, обитающим на земле, о том, что их время вскоре ис­текает, что этот мир осужден, что его конец близок, что гря­дет огонь, и что им лучше сейчас познать грядущего Царя. В день Его пришествия уже будет слишком поздно знакомить­ся с Ним, потому что Он грядет как Судья, а не как Спаси­тель. Люди в мире" живут так, как будто все, что они делают, вечно и не имеет конца. Поэтому наша проповедь не привет­ствуется, и люди опять, как и во времена апостола Павла, за­тыкают уши пальцами. Более того, если мы проповедуем с апостольской властью и помазанием, они бросятся на нас со скрежетом зубов. Фактически, любое Евангелие, которое не является апокалипсическим, — это не истинное Евангелие. Оно будет неполноценным, лишенным жизненно важного смысла и динамики. В апокалипсическом взгляде есть то, что принесло в раннюю Церковь ощущение чрезвычайной безотлагательности, ожидания и надежды.

Ибо явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков, научающая нас, чтобы мы, отвергнув нечестие и мир­ские похоти, целомудренно, праведно и благочестиво жили в нынешнем веке, ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, Который дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам. Сие говори, увещевай и обличай со всякою властью, чтобы ник­то не пренебрегал тебя (Титу 2:11-15).

Это — еще одно великое апостольское подведение итогов веры. Ожидание космического события: явления Господа и пришествия другого Царства, — выглядит почти парадок­сально. Во время ожидания мы не «тянем время», но ревно­стно стремимся к добрым делам, потому что они также имеют вечную значимость. Например, мы отвергаем мирские похоти. Это — вопрос нравственности, и обладание таким взглядом привносит в нашу жизнь определенные требования. Мы жи­вем в преходящем мире, наполненные великими целями, но при этом постоянно ожидаем великого завершения земного века. Последним свидетельством Церкви посреди всевозраста­ющей тьмы будет ее всевозрастающий свет. Это — последняя Божья милость ко всем, кто еще хочет быть спасенным от веч­ной тьмы. Они смогут прийти в те сосредоточения света, ко­торые разбросаны по всему липу земли. Если же они отвергнут это свидетельство, то они отвергнут последнюю благодать, предложенную Богом этому умирающему миру. Таким обра­зом, грядущее крушение еще более обязывает нас к безуп­речной и святой жизни.

Враг яростно противится тому, что имеет отношение к вечности, ожиданию и грядущей надежде, потому что все это приносит в Церковь динамику и угрожает интересам сил тьмы. Апокалипсическая вера ожидает конца этого мира и установления другого. Этот другой мир будет установлен на­вечно, что будет вселенским триумфом Бога над силами тьмы, которые на протяжении всей истории человечества нечестиво правили над Его творением. Пришествие Господа обозначит окончательное поражение сатаны, установление Божьего Царства во славе и оправдание Его верных святых, которые выдержали последний яростный натиск противобор­ствующих сил тьмы. Также во исполнение Божий заветных обетовании будет восстановлен Израиль, будет воссоздана скиния Давида и Божье правление распространится на все народы. Таким будет сценарий событий, завершаю­щий итог, понимание которого в той или иной степени ут­рачено Церковью, хотя мы и думаем, что обладаем им. Простые разговоры о пришествии Господа как о доктринальной истине, подразумевающие при этом желание избежать жест­кого времени бедствий, — это не является проявлением веры в смысле благословенной надежды.

Выражение «настоящий век» подразумевает, что грядет другой. Отказ от мирских похотей не означает просто от­каз от участия в сексуальных оргиях. Похоть — это любое желание, не исходящее свыше, или же, говоря иначе, авто­ром которого не является Сам Бог. Согласно этому опреде­лению, похоть может проявляться через что угодно, даже через такие безобидные вещи как торговый каталог. Если вы движимы им больше, чем Богом, то это уже является похотью, исходящей снизу. Мы должны отказываться от похотей. Это будет болезненно, потому что любой отказ связан с болью. В рекламе товаров есть определенная сила искушения, которая пытается затянуть нас в свой «водово­рот». Она вызывает в нас стремление к роскоши и разно­образию, возбуждая наши плотские желания, а это лишает нас вечной перспективы. Мы даже придумали, как «лега­лизовать» плотские желания и похоти, но это удаляет на­ше сердце от Бога. Мы стали относиться ко всему этому, как к чему-то обычному. Мы привыкли к этой рекламе, мы пользуемся этими товарами, мы носим эту одежду, и по­степенно через это мир начинает все больше и боль­ше влиять на нашу жизнь, угашая наш дух.

Жить рассудительно — это также означает быть осторож­ным относительно того, что мы себе позволяем и что мо­жет нанести вред нашему духу. Сегодня психологи и другие подобные специалисты принимают участие даже в разме­щении продуктов питания на витринах супермаркетов. Все рассчитывается таким образом, чтобы привлечь взгляд случай­ного прохожего и склонить его к тому, чтобы он приобрел тот товар, который, возможно, ему даже и не нужен. Даже разнооб­разие товаров влияет на наши чувственные запросы и аппетит, вызывая у нас желание иметь одно из множества наименова­ний. Бог дал нам благословенную надежду на Свою поддержку посреди «товарного» давления на наш разум. Это — особая надежда, которая укрепляла и воодушевляла как святых в древ­ности, так и раннюю Церковь. У Авраама была эта надежда, ко­торая укрепляла его, хотя он жил четыре тысячи лет назад.

Демонические начальства и власти не могут выносить, когда кто-то ожидает другое Царство, отличное от их соб­ственного. Если мы начнем мыслить эсхатологически и апокалипсически, ожидая конца мира, нового будущего и вечного Царства, отличного от мирского, то мы становимся «мечеными» для сил тьмы. Более, чем вероятно, что мы по­теряем какую-то часть своего имущества, или, по крайней мере, испытаем какую-нибудь другую форму противостоя­ния. И только такие люди могут иметь истинную радость. Ли­шаясь чего-то, мы можем восхвалять Бога, потому что это не произошло бы без Господнего изволения, и на небесах у нас есть гораздо более великое и непреходящее имущество и награда.

Бог же надежды да исполнит вас всякой радости и мира в вере, дабы вы, силою Духа Святого, обогатились надеждою (Рим. 15:13).

Библейская надежда — это не человеческий оптимизм. Она связана с ожиданием грядущего и того, что находится за преде­лами видимого в настоящий момент. Если она не оказывает на.нас непосредственного влияния сейчас, то такая надежда не яв­ляется истинной. В этом и заключается уникальность веры: то, что является далеким и находится в будущем, оказывает непо­средственное и практическое влияние на нас уже сейчас. Есть «изобилие», связанное с надеждой, которое недостижимо ка­ким-либо другим способом. Сама природа веры связана с изоби­лием. Все, что меньше изобилия, является ненормальным и не соответствует стандарту веры, и потому не должно удовлетво­рять нас. Радость приходит с небес. Она исходит от Бога и не мо­жет быть достигнута миром. Единственный способ получения этой радости — иметь изобилие надежды, когда мы можем на­слаждаться покоем и радостью. Другими словами, подлинной радости можно достичь только через изобилие надежды, — и ни на каком другом основании.

Надежда — это ожидание чего-то в будущем. Надежда — это целеустремленная уверенность в том, что однажды вы получите то, что еще невидимо и находится далеко. Мы не можем быть святыми или совершенными без надежды. Надежда — это со­ставляющая, благодаря которой мы можем верить в то, что во Христе мы достигнем совершенства. Одной из характеристик, определяющих того, кто хочет быть апостолом, яв­ляется наличие в сердце этого человека надежды. Истинная на­дежда активна, действенна, энергична и полна жизни. Какими бы ни были обстоятельства, каким бы отрицательным ни было воздействие мира, жизнь таких людей находится под влиянием надежды. Надежда — это фактор, который единственный оста­ется непоколебимым и непреклонным. Отсутствие надежды является гарантией деградации человека. Люди в мире, не име­ющие надежды, обречены на ужасную жизнь. Они не видят ни в чем смысла и целесообразности, потому что не имеют надежды.

РУГАТЕЛИ ПОСЛЕДНИХ ДНЕЙ

Нашу теологию определяет не наш интеллект, а наши похоти, и их влияние гораздо сильнее, чем мы себе это представляем.

Прежде всего знайте, что в последние дни явятся наглые ругатели, поступающие по собственным своим похотям и говорящие: «Где обетование пришествия Его? Ибо с тех пор, как стали умирать отцы, от начала творения, все остает­ся так же» (2 Петра 3:3-4).

Несмотря на то, что разумом мы придерживаемся кор­ректных доктрин, существует способ, при помощи которого мы можем «насмехаться», при этом фактически не задавая вслух вопроса: «Где обетование пришествия Его?» Я сказал бы, что это — состояние большинства из тех, кто называет себя христианами. Мы преданно соглашаемся с истиной доктрины о втором пришествии Господа, но при этом не ожидаем этого события и не предвкушаем его. Такая надеж­да не является истинной, особенно если мы хотели бы еще пожить в этом мире. Мы живем в хорошем месте, чувствуем себя в безопасности и комфортно, и если у нас возникают какие-то проблемы, определенный оптимизм говорит нам, что все закончится хорошо. Мы не ищем другой реальности, и наш взгляд на веру скорее сформирован нашим образом жизни, а не истиной. Мы склонны принимать то, что укреп­ляет или успокаивает нас, живя так, как мы сами избираем. Кроме того, на выбор образа жизни очень большое влияние оказывает точка зрения людей.

Ругатели, о которых говорит апостол Пётр, находятся не в мире, а в Церкви. Если вы хотите, чтобы ваша теология была чистой, а доктрины верными, — проверьте свой образ жизни. Что есть в нем такое, что могло бы испортить вашу репутацию? Чему из того, что вы хотели бы сохранить навсе­гда, угрожает конец мира? Если вы хотите продолжать жить так же, как и раньше, то вы не примете с энтузиазмом апока­липсический взгляд, говорящий о том, что грядет конец всему на земле. Вы либо найдете способ, который аннулирует это ожидание, либо будете признавать его только умственно, по­верхностно и церемониально, но ваше сердце при этом будет привержено другой вере.

Следует рассмотреть также вопрос добровольного избра­ния бедности как образа жизни. Павел сказал, что он был бедным, но, в то же время, обогатил многих. У Иисуса не было места, где Он мог бы приклонить голову, и потому можно сказать, что существует связь между апостольской властью и бедностью. Тем не менее, сатана сильно извратил это представление. Например, существует целая традиция посвящения священников-монахов, которые добровольно связывают себя обетом бедности. Конечно, среди них дей­ствительно есть истинные верующие, но я сейчас говорю о другом. Даже если мы не связаны обетом и можем жить по стан­дартам, которые позволяет нам наш доход, оправдан ли по­добный образ жизни с точки зрения нашей веры и ожидания грядущего пришествия Господа? Можем ли мы добровольно уменьшить свои запросы и упростить их, находясь в гармо­нии с апокалипсическим взглядом? Можем ли мы придер­живаться его, продолжая при этом вести противоречащий ему образ жизни, без того, чтобы это не затрагивало ис­тинность этого взгляда?

Невоздержанный образ жизни и потакание своим прихо­тям несовместимы с апокалипсическим взглядом. Мы не сковываем себя какими-либо дисциплинарными рамками, но все-таки добровольно решаем придерживаться определен­ного поведения. Мы не можем посвящать себя ценностям, установленным лжебогами этого мира, зная, что вскоре они будут свергнуты и уничтожены в пришествие Господа. Такой взгляд призывает нас к серьезному отношению к тому, как мы живем. Это — призыв к безупречности, тем более в мире, который настолько быстро погружается в грех и безнравственность, что безупречность сразу же выделит вас перед людьми. Это сделает вас кандидатом на притеснения с их стороны, потому что вы не являетесь «одним из них», и ваша безгрешность вызовет у них гнев и противление.

Даниил отказался питаться с царского стола. Очевидно, это был роскошный стол с изысканными яствами и редкостными деликатесами, и, конечно же, все это приносило чувствен­ное удовольствие. Если бы Даниил сел за этот стол, как это сделали лжепророки, сев за стол Иезавели, то разве смог бы он быть в своем поколении Божьим инструментом и при­нять откровение о Его тайнах? Примечательно, что книга пророка Даниила начинается с описания его отказа от при­общения к царскому столу. Это — более, чем вопрос еды, хотя и этот аспект нельзя исключать. Скорее, это вопрос образа жизни, который мы должны решить, если собираемся занять положение оппозиции этому осужденному миру. В то время, когда все вокруг стараются приобрести то, что поддер­живает принятый миром образ жизни, мы должны возложить на себя добро­вольные ограничения и упростить свой образ жизни. Можем ли мы это сделать, учитывая то, что при этом нам придется оказать сопротивление тому, что нам предлагается, — даже тому, что является допустимым?

Говорим ли мы сами себе: «Это, в действительности, не так уж важно, и представляет собой чисто академический интерес»? Если мы думаем подобным образом, то это, по су­ществу, является насмешкой. Существуют ругатели, кото­рые насмехаются вслух, и ругатели, которые насмехаются в сердце, и мы с удивлением можем обнаружить себя среди них. Но еще более мы можем быть удивлены, обнаружив, что причина, по которой мы в сердце насмехаемся и от­вергаем апокалипсический взгляд, заключается в том, что избранный нами образ жизни очень важен для нас, и мы не хотим отказаться от него.

В поиске благословенной надежды славного явления ве­ликого Бога заключается настоящее блаженство и такое ду­ховное измерение, которое вошло в повседневную жизнь Церкви и сделало ее способной не обращать внимания на страдания и отвержение. Это - ожидание чего-то, что грядет, и грядет скоро. То, что они ожидали, надвигалось и вскоре должно было произойти. Оно уже было при дверях, Го­сподь грядет как Защитник и как Судья. Если бы мы сегодня были беспощадно честны, то мы бы признали, что у нас нет благословенной надежды, и что мы свели ее к вопросу возне­сения. Но такая надежда не является библейской.