Вергилий

За каждым мифологическим отзывом о рае скрывается некая концепция о мире в целом и особенно

о мире человека. И чтобы правильно воспринимать и интерпретировать мифы, мы должны сначала понять

концепцию, касающуюся мира, к которому они относятся. К сожалению, космология древних была совершенно неправильно понята современными учёными. Все наши карты типа «Мир Гомера» показывают Землю плоской и окруженной струями океанских вод. Банбери говорит: «Не может быть сомнений, что Гомер вместе со всеми своими приверженцами, вплоть до времени Гекатея, верил, что Земля имеет форму круга» (1). А по поводу неба нас обычно поучали, что раньше греки считали его сплошным металлическим сводом (2).

Профессор Ф. А. Пэли так помогает воображению своих читателей: «Мы можем наглядно проиллюстрировать мнение Гесиода о плоской круглой Земле и о небе, выгнутом, подобно арке, типа круглой тарелки, покрытой полусферическим подносом из металла. Над таким покрытием (которое предположительно вращается вокруг оси) живут боги. По внутренней его поверхности ходит кругами Солнце, освещая Землю,

лежащую под ним» (3). Естественно, что пишущие о греческой мифологии, вплоть до самых последних (4), должны следовать тем же утверждениям, что и специалисты по толкованию Гомера и географы, развивающие

те же основы. А космологические концепции древних греков должны были сильно влиять на интерпретацию

космологических и географических данных других древних народов — к такому выводу нас приводит наука

история и внутренние разногласия в современных археологических исследованиях. Неудивительно поэтому,

что древние евреи, египтяне, индоарьи и другие древние народы считали Землю плоской, что совпадает с

учением греков (5).

Углубленное изучение вопроса привело автора к выводу, что эти суждения по поводу определения Гомером формы Земли безосновательны и вводят в заблуждение. Он был удовлетворен обнаружением того, что египтяне, аккадцы, ассирийцы, вавилоняне, финикийцы, евреи, греки, иранцы, индоарьи, китайцы, японцы — по сути, все наиболее древние исторические народы — обладали в период их доступной к обозрению истории идентичными космологическими знаниями, причем гораздо более совершенными, чем те, которые им приписывают. Цель данной главы — стремление установить и проиллюстрировать известные науке представления о вселенной в древности. По мысли древних, весь мир включал в себя четыре части: местопребывание богов, людей, мертвых и демонов. Чтобы локализовать их в реальном соотношении, следует представить себе Землю в форме сферы, вокруг которой концентрически по отношению к ней расположена звездная сфера, и каждая из этих сфер обладает своим осевым перпендикуляром и имеет на вершине Северный полюс.

Полярная звезда определяет реальный зенит, а окружающие ее небесные высоты служат местом пребывания высшего Бога или богов. В соответствии с этим, верхняя, или северная, полусфера Земли — это истинный дом живых людей; нижняя, или южная, полусфера Земли есть прибежище бесплотных духов и тех, кто управляет умершими; наконец, самая низкая область, находящаяся вокруг южного полюса небес, служит нижайшим адом (6). Обе земные полусферы воспринимались как разделенные экваториальным океаном или океаническим течением.

Когда свет падает от высоких небес, то нижняя земная полусфера лежит всегда в тени; представьте себе бездну Тартара, заполненную адской тьмой и чернотой — эта подземная тюрьма подходит для богов, лишившихся тронов, и для сил зла; теперь представьте себе «озаряющее людей» солнце, «дивно убранный кудрями» месяц, «красивые» звезды, молча кружащиеся вокруг прямой центральной оси освещённых полусфер, и вот тогда внезапно исчезнут противоречия и путаница классической космологии. И мы оказываемся в том самом мире, в котором жил и пел бессмертный Гомер (7). Нет больше мрачной скалы в Фессалии, к которой сотрясавший небо Зевс намеревался прикрепить всю Землю и океан. Можно на глаз измерить девятидневное падение бронзовой наковальни Гесиода с неба на Землю, а с Земли в Тартар. Возможным становится существование гиперборейцев, и «схождение в инфернальный мир» может быть осуществлено путешествующими на корабле черного цвета. Бесчисленные комментаторы Гомера заявляли, что отчаялись в своих попытках когда-либо согласовать те его строфы, в которых ад предстает то «по ту сторону океана», то «под землей». Поразмыслите о местах обитания человека, об Аиде и океане в предлагаемом вам ключе, и тотчас исчезнут отмеченные затруднения. Переводчики «Одиссеи» считали, что невозможно понять, как это могло быть, что мореход, направлявшийся на запад и север, вдруг попадал в те воды и на те острова, которые, безусловно, ассоциировались с востоком. Даваемый здесь ключ разъясняет это, в точности показывая

то, чего, кажется, никто до сих пор не подозревал, а именно: путешествие Одиссея — это поэтическое изложение воображаемого плавания вокруг мифической Земли по верхней, или северной, полусфере, включая путешествие к южной, или нижней, полусфере, а также посещение ….. (греч. «пуп морской»), то есть Северного полюса.

В этой космологической концепции вертикальная ось мира часто воспринимается поэтически как волшебный столб, поддерживающий небеса и определяющий точку, вокруг которой они вращаются. Еврипид (8) и Аристотель (9) безошибочно идентифицировали Столб Атланта с этой мировой осью. Какие интересные черты приобрёл, чем стал в древних мифологиях этот Столб, указывается ниже — в главе 3 этой части, в

главе 6 части VI и в других местах данной книги.

С этой точки зрения высшая часть Земли, её истинная вершина, безусловно, должна была быть Северным полюсом. И поскольку вся верхняя, или северная, полусфера представлялась бы нам в этом случае как всесторонне поднимающаяся от экваториального океана по направлению к этой вершине, то не

могло бы быть ничего естественнее, чем рассматривать всю верхнюю часть Земли как огромную гору, породившую и поддерживающую меньшие горы (10).

Более того, если представлять себе прибежище бога или богов прямо над вершиной этой горы, то воображение с исключительной легкостью вознесет эту громадную гору в облака и даже доведет ее до таких высот, что можно думать о прибежище небесных богов на этой вершине.

Точно так всё и происходило, поэтому в космологиях египтян, аккадцев, ассирийцев, вавилонян, персов, индусов, китайцев и других народов мы находим под разными названиями (но всегда узнаваемыми) эту Вельтберг («Мировую гору»), расположенную на Северном полюсе и поддерживающую Город богов (или связанную с ним как-либо по-другому), а также служащую осью, вокруг которой вращаются Солнце, Луна и звезды. Часто мы встречаем и указания, что нижняя полусфера в равной мере представлялась опрокинутой горой, антиподом Горы богов, своей вершиной связанной с миром демонов, являясь их прибежищем (11). Предлагаемый здесь рисунок может служить иллюстрацией к такой концепции, говорящей о Земле, о верхнем её выступе — Горе богов, и о нижнем — Горе демонов.

warren/dante-124.jpg

Ясное представление о первом из этих замечательных названий Мировой горы важно для правильного понимания мифической географии и мифического земного рая, а поэтому следует подробнее рассмотреть этот

вопрос.

Начиная с египтян наблюдается знаменательный факт. Выдающийся специалист по древней египетской географии, Бругш, помещает самую высокую и священную гору Земли египтян на север, представляя Землю там поднимающейся до уровня слияния с небом. И для нас не важно, что этот учёный разделял общий и ошибочный взгляд на то, что египтяне представляли себе Землю плоской. Он помещает также на далёкой южной окраине Земли другую высокую гору — Ап-ен-то, или Тап-ен-то, что буквально означает «рог Земли» (12). Теперь, когда ряд известных египтологов пришли к согласию, что египтяне считали Землю сферой, никто из них не поднял вопроса о том факте, что эти две вершины есть две антиподные полярные проекции сферической Земли — верхняя, или небесная, была Горой богов, а нижняя, или инфернальная, — Горой демонов. Можно, соответственно, понять содержание следующего отрывка их «Книги загробного царства»:

«Уведите меня (ночное солнце), о инфернальные!.. Отступи к восточному небу, к жилищам, которые

поддерживают Cap, эту волшебную гору, которая распространяет свет среди богов (или чтобы я мог распространять свет среди богов?), тех, кто примет меня, когда я уйду от вас, от пристанища» (13).

Слова из «Книги мёртвых», из главы 150, кажутся обращенными к опрокинутой инфернальной горе:

«О очень высокая гора в аду! Небо на ней покоится. Змея-дракон возлежит на ней. Имя его — Сати» (14) и т.д.

В другой главе той же книги об этом месте говорится как о «промежуточном пространстве», которое и

является адом (15). Более того, переводчик другого текста, именуемого «Книгой загробного царства», описывает «подвешенную гору» как занятную черту иллюстрированной виньетки к оригиналу: «Это не может быть не чем иным, как Ап-ен-то, перевернутой горой ада» (16).

Аккадцы, которые были предшественниками наиболее древних империй равнины Тигра и Евфрата,

тоже знали подобную Мировую гору, не похожую на все другие горы, так как на ней покоилось небо и

вращалось вокруг нее. Ее называли Харсак Курра. Она была столь богата золотом, серебром и драгоценными

камнями, что слепила глаза. В старом аккадском мифе о ней говорится так: “О великая гора Бэла, Им-Харсак, чья высокая голова соперничает с небом и чьи корни в священной глубине! Она лежит среди гор, подобно мощному дикому быку. Её рога блестят, подобно сверканию солнца. Она наполнена сиянием, подобно небесным звёздам» (17).

В другом гимне, видимо, более древнего происхождения, мы встречаем богиню Иштар, к которой обращаются как к Владычице Мировой горы, а дальше эта гора локализуется и ставится в связь с «осью небес» и с «четырьмя реками» аккадского рая (18).

Ленорман помещает эту гору на севере (но иногда неправильно — на востоке или северо-востоке). Он

говорит о ней как о месте собрания богов, но когда он помещает соответствующую гору-антипод, гору ада, на

западе вместо юга, кажется, что он далеко отошел от свидетельств.

Наконец, доктор Фридрих Делич утверждает, что в пределах известной клинописной литературы он не обнаружил следов подобной локализации (19). Далее, в главе 6 данной книги будет подробно сказано о месте этих гор.

Ассирийцы и вавилоняне унаследовали аккадские концепции. Одно из имен высшего бога ассирийцев соотносится со священной горой — к нему обращаются так: «Ассур, могучий бог, который обитает в храмеХарсак Курра» (20). Ассирийский гимн повествует о «праздниках серебряной горы, небесного (царского) двора», и переводчик считает, что это относится к «ассирийскому Олимпу» (21). А Сейс обнаруживает полное указание на то же самое в следующих словах: «Я бог крутых гор, которые дрожат, когда их вершины достигают небесного свода. Я владею горой из алебастра, лазурита и оникса» (22).

О распространении этого образа среди вавилонян можно судить по тому, насколько широко пользуется им в своих речах пророк Исаия. Упрекая правителя Вавилона за его высокомерие и предсказывая его судьбу, пророк воспринимает его падение как уже свершившееся и в словах, исполненных яркой силы и красоты, восклицает: «Как упал ты с неба, денница, сын зари! Разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своём: «взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему. Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней» (23). Со времени публикации комментария Гезени на этот отрывок и приложенного к ней вывода относительно «Gotterberg im Norden» в сознании учёных не возникает больше вопроса по поводу характера названия «Наr Moed» — «Горы сонма богов» на далеком севере. В китайских сказаниях мы находим аналогичную небесную гору, мифическую Кунь-Лунь. Часто её называют просто Жемчужной горой. На её вершине расположен рай, где бьёт фонтан, из которого вытекают в противоположных направлениях четыре великие реки мира (24). Вокруг неё вращается небо, видимое человеку; ближайшие к ней звезды — это действительно звезды, а ближайшие к полюсу — считаются прибежищами богов более низкого ранга и гениев. Доныне даосы говорят о первом лице их Троицы как о живущем «в столице Жемчужной горы», и, обращаясь к нему, они поворачиваются лицом к северному небу (25).

Поразительной параллелью к мысли египтян и аккадцев о двух противоположных горах полюсов, то есть арктической и антарктической, небесной и инфернальной, выступает мысль древних обитателей Индии. Небесную гору они называли Су-Меру, инфернальную — Ку-Меру (26). В индусских книгах-пуранах размеры и красоты первой из этих гор описываются с крайним преувеличением, порождаемым восточной фантазией. Её высота, по некоторым подсчетам, составляет не менее 840 тысяч миль, а диаметр её вершины — 320 тысяч. Четыре огромных поддерживающих горы окружают её, будучи расположены по четырем противоположным точкам горизонта. Гора к востоку от Меру — цвета рубина, южная — цвета лотоса, западная —цвета золота, а северная — цвета коралла. На вершине Меру находится огромный город бога Брахмы, имеющий по окружности четырнадцать тысяч лиг (27).Вокруг неё в главных пунктах промежуточных областей находятся великолепные города бога Индры и других владык сфер. Город Брахмы посреди этих восьми окружен рвом с дивно текущей небесной водой, вроде реки с живой водой (Ганга). Омыв столицу, она разделяется на четыре потока, мощно текущих к четырем противоположным точкам горизонта, а затем впадающих в экваториальный океан, окружающий Землю (28).

Иногда гору Меру представляют настолько глубоко «посаженной» в глубину Земли, что противолежащая антарктическая инфернальная гора есть лишь проекция её основы. Так, в «Сурье-Сиддханте» говорится: «Собранием множества драгоценностей, горой золотая вляется Меру, пронизывающая середину земли (бхугола) и выступающая с её противоположной стороны. На верхнем её окончании находятся вместе с Индрой боги и великие мудрецы (махаришис); на её нижнем конце, таким образом, расселены демоны — тот или иной вид врагов. И на каждом окончании протекают струи омывающего их океана, который, как пояс, охватывает Землю, разделяя полусферы богов и демонов.

Представляя себе Меру вроде стержня, проходящего сквозь Землю и выступающего на обоих полюсах,можно легко понять тексты, в которых говорится не об одной, а о двух полярных звездах: «В обоих (то есть в двух противоположных) направлениях от Меру в середине неба имеются две полярные звезды». Поскольку так отмечены два противоположных полюса в небе, то вполне справедливо добавлено: «Для тех, кто находится в местах, не имеющих широт (то есть на экваторе), обе эти полярные звезды расположены на горизонте». И далее, в этом же тексте, северная полусфера определяется как полусфера богов, а южная — как полусфера асуров, или демонов» (29).

Ниже, в главе 4 этой части книги, будет приведено описание «Земли индусов» с определением точного места Меру и подпирающих её гор. Естественно, космология Древней Индии была поддерживаема и распространяема в её главных чертах всеми последователями Будды. По их учению, наша Земля имеет свою Меру, вокруг которой всё и вращается, как вокруг центра (30). Согласно «Ньяянусара-шастре», её вершина имеет четыре стороны, на которых размещены тридцать и три неба (Траястриншас). Каждая сторона вершины равна 80 000 йоджан (31). Каждый угол вершины имеет пик высотой 700 йоджан. Это, конечно, те четыре подпирающих Меру горы, о которых говорится в мифологии индуизма, но они подняты до уровня вершины и стали кульминирующими пиками. Говорится, что они украшены семью драгоценностями — серебром, золотом, лазуритом, хрусталем, сердоликом, кораллами и рубинами. Один из вершинных городов именуется Сударшана — «прекрасный на вид», и его окружность равна 10 000 йоджан. Тысяча легендарных его ворот, богато украшенных, достигают в высоту 1,5 йоджан. И у каждых ворот стоит вооруженная стража, в одеждах синего цвета. Центральный из этих городов — это Золотой город бога Шакры, чей дворец имеет по окружности 1 000 йоджан, а его пол сделан из золота и инкрустирован драгоценными камнями. К дворцу ведут 500 ворот, и на каждой его стороне есть 100 башен. В каждой башне 1 700 покоев, а в каждом покое живет по семь богинь, и каждая из них имеет по семь прислужниц. Все эти богини — жены Шакры, с которыми он общается в форме, избираемой им по своему вкусу. Тридцать три неба имеют в длину и ширину по 60 000 йоджан. Они окружены семью городскими стенами, семью орнаментированными оградами и семикратным рядом звенящих занавесей, за которыми произрастает семикратный ряд деревьев. Всё это размещено концентрически и окрашено в цвета радуги. А в пределах этого города его жители наслаждаются всеми радостями и удовольствиями.

Вне волшебного города богов на каждой из четырёх сторон расположены поразительно красивые цветущие парки, и в каждом из них есть башня, воздвигнутая над святыми останками Будды. И в каждом из них есть волшебное озеро с водой, обладающей восьмью особыми качествами. Красота тут дополняется красотой, пышность — пышностью, чудеса — чудесами. И так до тех пор, пока в полном истощении воображение не откажет в дальнейших усилиях описывать всё это (32).

Стоит заметить, что, в то время как большинство учёных считают буддийский образ Сумеру лишь трансформацией индуистских представлений, авторитетный исследователь Бил в одной из своих недавних публикаций заявил о независимости и равнозначности (по отношению к индуизму), если не о первобытном характере этого образа (33). Очевидным подтверждением данного заявления служат другие особенности буддийской космографии, прежде всего обособленность Уттара-куру и Джамбу-двипы от горы Меру: это отличает буддийский космос от пуранического.

В древней иранской мысли перед исследователем предстаёт образ той же самой небесной горы. Её называют Хара-Березайте, мифическая гора Альбордж (34), — «местопребывание духов: вокруг неё образуются солнце, луна и звезды; над нею проходит путь благословенных в небеса» (35). Нижеследующее описание этой горы, содержащеесяв одном из призываний бога Рашну (в «Рашн Яште»), сильно напоминает описание небесного Олимпа в «Одиссее»: «Пребываешь ли ты, о святой Рашну, на Хара-Березайте, сверкающей горе, вокруг которой вращается множество звезд, куда не приходят ни ночь, ни тьма; ни холодный ветер и ни горячий ветер; ни смертельная болезнь, ни нечистота, порожденная дэвами; иоблака не могут подняться до Хара-Березайте; мы призываем, мы славим Рашну» (36).

Следующее описание взято из работы Ленормана: «Подобно горе Меру индийцев, Хара-Березайте —это полюс, центр мира, неподвижная точка, вокруг которойсвершают вращение солнце и планеты. Аналогично рекеГанга у брахманов, она обладает небесным источником Ардви Сура — матерью всех земных вод и первоначаломвсего благого. Посреди озера, образованного водами священного источника, растет единственное чудесное дерево,подобное Джамбу из индийского мифа, или два дерева,точно соответствующих деревьям библейского Ган-Эдена...Это сад Ахура Мазды, подобный саду Брахмы на Меру.Оттуда воды ниспадают на четыре главные стороны светачетырьмя большими потоками; их символизируют четыреконя, влекущие колесницу богини священного источника, Ардви Суры Анахиты. Эти четыре коня напоминают четырех животных, помещенных у истока райских рек в индуистских представлениях» (37).

Было много эллинских и римских мифов о Мировой горе, но, как аргументирование показал Иделер, в более позднее время они немало запутаны (38). Некоторые, как, например, Аристотель, уподобляли её Кавказу, и утверждалось, что она столь высока, что даже после захода солнца её вершина освещена в течение третьей части ночи и третьей же её предрассветной части. Эта идентификация позволяет понять более позднюю легенду, по которой Александр Великий, желая утвердить свое господство над миром, выдернул «копьё, не отбрасывающее тени» (земную ось), из наивысшей вершины гор Таврии (39). Обычно эту гору называют Атласом, или Атлантической горой (горой Атлантиды). Прокл, цитируя Гераклита, говорит о ней: «Её величина такова, что она соприкасается с эфироми бросает тень на расстояние в пять тысяч стадий. Начиная с девятого часа дня солнце ею закрывается вплоть до полного ухода под землю» (40).

Рассуждения Страбона об этом полны легендарных черт, типичных для описаний земного рая: оливковые деревья были поразительно прекрасны, освежающие вина — семи сортов. Гроздья винограда были длиной в локоть, а виноградные лозы столь толсты, что их с трудом могли обхватить два человека. Геродот описывает гору как «конусообразную и круглую, настолько высокую, что нельзя было увидеть её вершину, а облака непокидают её ни летом, ни зимой. Местные жители называют гору «небесным столбом» и носят её имя — «атланты». О них говорят, что они не употребляют в пищу ничего живого и никогда не спят» (41). Равно странной выглядит и история, рассказанная Максимом Тириусом, согласно которой волны океанского прилива сразу останавливались перед святой горой, «вставая как стена вокруг её основания, хотя их не задерживало какое-либо земное препятствие». «Ничего, кроме воздуха и священных зарослей, не мешало воде достичь горы». По другой древней легенде, с этой волшебной вершины изливалась река молока. Отмечая такие занятные истории, Плиний удачно описывает эту гору как «сказочнейшую» (42).

В самых древних этнических представлениях —у египтян, аккадцев, ассирийцев, вавилонян, индийцев, персов, китайцев и греков — всюду встречается эта концепция горы, которую именуют то Мировой горой, относясь с почтением к её основе и величию, то Горой богов, когда с почтением взирают на её высоту и говорят о её небесных обитателях. Мы не будем продолжать это исследование — уже достаточно было сказано для того, чтобы подтвердить слова Сэмюеля Била: «Ясно, что идея изначальной высокой центральной горы принадлежала неразделившемуся человечеству» (43). И в другом месте этот ученый-синолог говорит: «Я не имею ни малейшего сомнения, что идея центральной горы, и бегущих с нее рек, и богов на её вершине — это изначальный миф, почерпнутый из самых ранних традиций нашей расы» (44).

Идеи древних, почитавших подземный мир, находящийся в южной полусфере Земли за экваториальным океаном, достаточно полно изложены в эссе автора «Прибежище мёртвых у Гомера», напечатанном в приложении к данной книге (45).

Очень важное обстоятельство прошло незамеченным во всех этих работах. При переводах и пояснениях космологических и географических описаний в древних религиях никогда не следует забывать о том, что высказанные идеи бывают часто поэтическими и символическими — религиозными идеями, отраженными в священных песнях и сказаниях. Если через несколько тысяч лет какой-нибудь археолог Новой Зеландии попытался бы изложить географические познания о сегодняшней христианской Англии, изучив несколько фрагментов английских гимнов и критически проанализировав каждое выражение, касающееся некоторых волшебных гор, иногда находившихсяна Земле, а иногда и в небе и носящих имя то Сион, то Зион; если бы он затем «микроскопически» разобрал упоминания о странной реке, которая в тех же текстах называлась то «тёмной», то имеющей «штормовые берега» и протекавшей между Англией и прибежищем мертвых в Западной Азии, именуемым «Ханаан», то есть о той реке, которая волшебно воспевалась как знающая, для кого ей следует разделиться, чтобы можно было пройти по её сухому дну, — то при таком понимании даже Англия XIX века выглядела бы в географической науке очень жалко. И опять-таки, если некий Шлиман в далеком будущем раскопал бы место одной из американских деревень, часто носящих название «Эдем», и нашел бы неопровержимые доказательства оправдания такого её имени, и стал бы поучать, что американцы, жившие там, верили, что это и есть истинное место Эдема Священного Писания и что здесь зародилось человечество, — это была бы грубая ошибка, но, возможно, подобная некоторым из высказываний наших археологов, поясняющих и реконструирующих географию древних.

В завершение этого очерка древней космологии перед нами естественно и неизбежно возникает вопрос: как объяснить появление и широкое распространение единого взгляда? Как случилось, что предки древних исторических народов согласились с тем, что Северный полюс действительно есть вершина Земли, а циркумполярное небо — это истинные небеса? Почему Аид и низший ад оказались причастны к южному полярному надиру? Единственным и удовлетворительным объяснением этого служит гипотеза о существовании изначального северно-полярногоЭдема. Исследуемый от этого отправного пункта облик Вселенной окажется приспособленным именно к такой любопытной космологической концепции.Сама система древнего хода мысли, касающейся мироздания, обнаруживает ту точку зрения, исходя изкоторой мир был изначально рассматриваем. И хотя это прямо не свидетельствует об истинности нашей гипотезы, но по этой причине она представляется наиболее убедительной.

-----

(1) Е. Н. Bunbury. History of Ancient Geography among the Greeks and Romans. London, 1879. Vol. 1. P. 79. Профессор Банбери внёс большой вклад в создание «Smith's Dictionary of Ancient Greek and Roman

Geography». Ср.: Friendreich. Die Realien in der Ilias und Odysee. 1856, параграф 19. Buchholz. Die Homerische Realien. Leipsic, 1871. Bd. I. S. 48.

(2) См.: Voss, Ukert, Bunbury, Buchholz et al.

(3) The Epics of Hesiod, with an English Commentary. London, 1861. P. 172.

(4) См.: Sir George W. Cox. An Introduction to the Science of Comparative Mythology and Folk-Lore. London and New York, 1881. P. 244. Dechanne. Mythologie de la Grece Antique. Paris, 1879. P. 11.

(5) Генрих Циммер верно замечает, что «взгляды, обнаруживаемые у греков и северных германцев, относительно того, что Земля — это диск, омываемый морем, нигде не встречаются в ведических гимнах»

(Altindisches Leben. Berlin, 1879. P. 359). Но и он продвинулся от этого негативного заявления в сторону изложения истинной ведической космологии. Сравните с высказыванием М. Фонтане: «Их космография носит

эмбриональный характер. Земля для арьев кругла и плоска, как диск. Вогнутый небесный свод в Ведах сливается с землей по кругу горизонта» (Inde Vedique. Paris, 1881. P. 94. С этим соглашается и Брегень (Bergaine. La Religion Vedique. Paris, 1878. P. 1).

(6) Следует отметить, что вид южно-полярных небес, особенно беззвездный их участок, известный как «Мешок черного угля», может и сейчас вызвать ассоциацию с бездонной ямой. Так, мы читаем в письме одного

путешественника: «Каждый ясный вечер мы могли видеть Магеллановы Облака, мягкие и кудрявые, плывущие между далекими созвездиями. Эти таинственные облака подобны звездной пыли или частицам Млечного Пути.

Затем наши глаза начинают выискивать эти еще более таинственные «покои Юга», «Мешок черного угля» с беззвездным углубляющимся мраком. Эти неопределенные пространства, эти пустоты в небе создают впечатление чего-то сверхъестественного, словно там определенно была чернота вечного мрака». The Sunday School Times. Philadelphia, 1883. P. 581.

(7) См.: Приложения, VI «Прибежище мёртвых у Гомера».

(8) Peirithous, 597, 3—5, ed. Nauck.

(9) De Anim. Motione, c. 3.

(10) См.: Bundahish, chaps. VIII, XII, etc.

(11) В концепции мифической космологии индийцев некоторые видят противопоставление горе Су-Меру на севере, то есть «Хорошей Меру», горы Ку-Меру, то есть «Плохой Меру», или «Гибельной Меру», которая точно совпадает с первой и является её антитезой. В то же время халдеи противопоставляли божественной и счастливой горе Востока аккадцев «garsag-babbara» («гарсаг-баббара») тождественную ассирийской «sad cit samsi» («шад чит шамши») гору мрачную и гибельную... аккадскую gareag-gigga («гарсаг-гигга»), тождественную ассирийской «sad erib šavši» («шад эриб шамши»), расположенную в нижней области

Земли. Lenormant. Origines de 1'Histoire. T. II. P. 134.

(12) Geographische Inschriften altaegyptischer Denkmaler. Leipsic, 1858. Vol. II. P. 37.

(13) Records of the Past Vol. X. P. 103. Я понимаю это как обращение к ежегодному (к северу и югу), а не ежедневному прохождению солнца.

(14) Упоминание о звёздной змее или драконе завершает параллелизм между горами Северного и Южного полюсов. «Г-н Проктер замечает, что когда звездой Северного полюса была альфа Дракона, то звездой

Южного была, вероятно, эта Гидры, входящая в созвездие Гидры... Кольцевидная змея — символ вечного кругового движения — связывалась с обоими полюсами как центрами общего кружения звёзд» (Massey. The Natural Genesis. Vol. I. P. 345). В нашем обсуждении образа Столба Атланта мы говорили об идентичности Дракона с тем драконом, который помогал нимфам стеречь золотые яблоки в северно-полярных Садах Гесперид (см.: Depuis. Origines des Constellations. P. 147). Такой же параллелизм выявляется в следующих словах: «Обсуждаемые возвышения разделяются на четыре части, по две взаимно противолежащих, как бы для обозначения двух небесных полусфер; верхняя помещается над земным миром, а нижняя — под ним» (Proceedings of the Society of Biblical Archaeology, March, 4, 1884. London, 1884. P. 126. См.: Revue Archeologique. Paris, 1862. Vol. VI. P. 129).

(15) Bunsen. Egypt's Place in Universal History. Vol. V. P. 208.

(16) Records of the Past. Vol. X. P. 88. Через два года после того, как это было написано, я встретил следующие слова: «Бог, двигающийся в опрокинутом положении» (в одной из новозеландских легенд) — это солнце в подземном мире. Такая картина точно совпадает с египетским описанием солнца, проходящего через ад, где мы видим двенадцать богов Земли (или низшее прибежище ночи), движущихся к горе, находясь в перевёрнутом положении, и еще двух персонажей в том же положении. Это служит иллюстрацией солнца, проходящего через подземный мир. В этом же памятнике слово «перевёрнутый» означает «мёртвый». Умершему, который уподобился Осирису, достигнув другой жизни, приписываются слова: «Я не хожу на голове». Мертвые «Акху» — это духи, а «Атуа» (из новозеландской легенды) — это дух, ходящий

кверху ногами». Massey. The Natural Genesis. London, 1883. Vol. I. P. 259. Этот отрывок особенно замечателен тем, что Масси в другом месте говорит, что Земля “считалась плоской у первых создателей мифов»,

а они, по его мнению, кажется, и были египтянами. Ibid. Vol. I. P. 465.

(17) Records of the Past. London. Vol. XI. P. 131, 132. Lenormant. Chaldaean Magic. P. 168. Более поздний, уточнённый перевод можно найти в «Les Origines de 1'Histoire». Т. II, I. P. 127, 128.

(18) George Smith. Assyrian Discoveries. P. 392, 393. Дж. Масси замечает: «В аккадском гимне к Иштар богиню именуют ВладычицейМировой горы и Владычицей земли четырех рек Эрека, то есть Владычицей Горы полюса и четырех рек четырех областей, находящихсяв раю. Мировая гора была Горой Севера».

(19) Wo lag das Paradies? Leipsic, 1881. P. 121.

(20) Cuneiform Inscriptions of Western Asia. London. Vol. I. P. 44, 45. Переведено: «Mr. Sayce in: Records of the Past». Vol. XI. P. 5.

(21) Records of the Past. Vol. III. P. 133.

(22) Ibid. P. 126.

(23) Книга пророка Исаии, 14:12—15.

(24) Stollberg. Memoires concemant les Chinois, t. I. p. 101, цит. по: Keerl, Lehre vom Paradies. Basle, 1861. P. 796.

(25) Joseph Edkins. Religion in China. 2 ed., 1878. P. 151. Айны Японии, которых называют «чрезвычайно бедными в области сказаний», имеют всё же соответствующую мифическую гору Когане-Яма — «Золотую гору». Dr. В. Scheube. Die Ainos. Yokohama, 1882. P. 24.

(26) Слово «Меру» на санскрите обозначает «ось» или «стержень». Wilford in: Asiatic Researches. London, 1808. Vol. VIII. P. 285. Приставка «су» означает «прекрасный».

(27) В работе Бругша (Brugsch. Astronomische Inschriften. P. 177) мы читаем: «Существовал небесный Ану, или Он, Гелиополис, чьи восточная сторона света и западная сторона света часто упоминались».Не был ли он образцом и египетским двойником города Брахмы, города Шакры и всех других азиатских городов богов на небесном полюсе? Интересно было бы это выяснить.

(28) См. Приложения, IV «Земля и мир у индусов».

(29) Глава раздел XII, 45—74. О происхождении и возрасте этого произведения см. заметки переводчика: Rev. Ebenezer Burgess, in:Journal of the American Oriental Society. New Haven, 1860. Vol. VI. P. 140—480.

(30) Её название в японском записывают как Sxi-meru; в китайском Si-mi-liu, или Siu-mi; в тибетском Rirap, или Ri-rap-hlumpo; в монгольском (и у калмыков) Summer Sola, или Sjumer Sula; в бирманском Miem-mo. С. F. Коерреn. Die Religion des Buddhas. Berlin, 1857. Vol.1.P. 232. См. также A. Bastion. Die Volker des ostlichen Asiens. Bd; III, S. 352, 353; VI, 567, 568, 578, 580, 587, 589, 590. Spence Hardy. Manual of Buddhism. P. 1—35. The same. Legends of the Buddhists. London, 1866. P. XXIX, 42, 81, 101, 176.

(31) 1 йоджана = 8—9 миль, то есть 12,88—14,48 км. — Прим. ред.

(32) См.: Beal. Catena of Buddhist Scriptures. P. 75—81. Ср.: Beal. Lectureson Buddhist Literature in China. P. 146—159.

(33) «Я не сомневаюсь, что буддийский миф о Суме, или Сумеру, явно взят из брахманских текстов и соотносится с универсальнойверой в нечто высочайшее». — Buddhist Literature in China. London,1882. P. XV.

(34) Первый случай появления этого имени в Зенде — в молитве к Митре (в переводе Дюперона: «Я молюсь высокой небесной вершине, источнику вод, воде Ормузда»), где описание носит всеобщий характер. Из прилагательного «высокий», «березат», в переводе парсов происходит Бордж, то есть «Возвышенный». Как гору, из которой истекает вода, в Зенде её именуют Нафедро (на санскрите — Набхи), что значит «пупок» — возвышение, дающее воду; а как гора, хранящая в себе принцип плодородия, она сопоставляется с даром женщин». Ritter, Erdkunde, VIII, 47.

(35) Spiegel. Eranische Alterthumskunde. Leipsic, 1871. Bd. 1. S. 463. The Venidad. Fargard XXI, и далее. To Pahlevi Texts, translated by E. W.West. Vol. V of «Sacred Books of the East». Также: Haug. Religion of the Parsees. 2 ed. Boston, 1878. P. 5, 190, 197, 203—205, 216, 255, 286, 316, 337, 361, 381, 387, 390.

(36) Darmesteter. The Zend-Avesta, II. 174.

(37) «Ararat and Eden». The Contemporary Review, Sept. Am. ed., 1881. P; 41. Ср.: «Албордж персов в точности соответствует индусской горе Меру; тем более, что индусская традиция делит землю на семь «двип», или островов, а зендские пехлевийские книги говорят о семи «кешварах», или странах, таким же образом группирующихся вокруг святой горы», и т. д. Religions de 1'Antiquite.Creuzer, trad. Guigniaut, t. I, pt. II. P. 702, note.

(38) Об Олимпе у Гомера и Гесиода см. ниже, часть VI, глава 2

(39) «В средневековых сказаниях об Александре тоже есть упоминания о том, что центр природы — это Северный полюс, а именно в сказочных сюжетах восточной и западной поэзии. В староанглийском стихотворении об Алисаундере (см.: Якобе и Укерт, с. 461) он находит на высочайшей вершине Таврии «бестеневое» копье, о котором было сказано, и тот, кто сможет вырвать его из земли, станет правителем мира. Александр вырвал его. Это копье и есть символ земной оси. Оно указывает на гору на Северном полюсе, и оно лишено тени, потому что оттуда происходит (изливается) весь свет». Menzel. Die vorchristliche Unsterblichkeitslehre. Bd. I. S. 86.

(40) См.: Taylor. Notes on Pausanias. Vol. III. P. 264.

(41) Herodotus, Bk. IV, 184.

(42) «Клеант решил, что Земля имеет форму конуса, но, по-моему, это следует относить только к горе в Индии, называемой Меру. Анаксимен сказал, что это простая каменная колонна, точно такая, как Меру-паргветт жителей Цейлона. Судя по словам Жуанвилла в седьмом томе «Asiatic Researches», эта гора вся из камня, высотой 68 000 йоджан. Духовные лица Тибета говорят, что она квадратная и подобна опрокинутой пирамиде. Некоторыепоследователи Будды в Индии настаивают на том, что она подобна индийскому барабану с перехватом посередине; а раньше на Западе это же говорил Левкипп». F. Wilford in: Asiatic Researches.Vol. VIII. P. 273.

(43) Buddhist Literature in China. P. 147.

(44) Ibid. P. XIV.

(45) См. Приложения, VI «Прибежище мёртвых у Гомера».

ГЛАВА 2