Доказательство по линии палеоантропологии и этнографии

Покинем на некоторое время сады Армиды и, как новые аргонавты, пробежимся по гиперборейским областям; поищем там, вооружившись терпением и, свыше того, скептицизмом, истоки современных наций и языков, а именно жителей Аттики и других районов Греции, которым, как идолам, поклоняются наши учёные.

Шарль Пумсан (1799)

Такова теория, которая, скорее всего, согласуется с предположительным передвижением человеческих рас.

Граф Сапорта (1883)

Человек — единственный путешественник, который определенно побывал в колыбели расы людей. Он

появился с той земли, которую мы ищем. Если бы мы могли последовать по пути его странствий, это наверняка привело бы нас к саду радостей, из которого нас изгнали. К несчастью, этот путешественник потерял все

тома своего путевого дневника, а что сохранилось, то нелегко расшифровать.

Что говорит антропологическая и этнографическая палеонтология — или, как начинают называть эту науку некоторые французские авторы, палеоэтническая наука — относительно гипотезы полярного Эдема?

В то время когда автор данной книги начинал читать лекции в университете по этому вопросу, учения

профессиональных антропологов находились в том хаотическом состоянии и в условиях тех противоречий,

которые указаны в начале книги, в ее первой части. Одно из сильнейших доказательств того, что новый луч

света в этой области был готов угаснуть, автор смог найти в цитированной там работе учёного Катрефажа,

озаглавленной «The Human Species» (1).

Соответственно, при обсуждении возможного вывода этой науки о приемлемости новой теории распределения типов людей, автор говорит следующее: «Антропология в изложении Катрефажа выглядит наукой, в которой реально ощущается направление к поиску этой гипотезы. Сначала он заявляет, что при современном состоянии наших знаний нам следовало бы поместить колыбель человека в обширную область, «ограниченную с юга и юго-запада Гималаями, с запада горами Болор, с северо-запада хребтом Алатау, с севера горами Алтая и их предгорьями, с востока Хинганом, а с юга и юго-востока Фелиной и Куньлунем». Далее, однако, он говорит, что палеонтологические изыскания привели к результатам, «способным изменить эти первичные выводы». И после краткого изложения этих результатов он ставит вопрос: а не может ли находиться центр появления человека «к северу от указанного региона» и даже в «полярной Азии». Не приходя к ответу, он добавляет: «Возможно, доисторическая археология или палеонтология когда-нибудь и подтвердит или опровергнет такое предположение».

Осторожное предчувствие, отраженное в этих словах, вскоре сбылось. В заключительной лекции того

же первого курса я нашел возможным представить следующий вывод как зрелое заключение французского

коллеги Катрефажа, одного из известных ученых Европы, графа Сапорты (2).

Профессор Сапорта: «Мы склоняемся к тому, чтобы переместить колыбель человечества в циркумполярный регион Севера. Только оттуда человечество могло разойтись как из единого центра сразу по нескольким континентам и положить начало успешным эмиграционным движениям в сторону юга. Эта теория лучше всего согласуется с предполагаемыми продвижениями человечества» (3).

В предыдущем тексте мы показали возможность приемлемости нашей гипотезы, приведя последние данные антропологии о месте зарождения человеческих рас. Для завершенного утверждения нашей теории в области антропологии недостает лишь одного звена — четкого признания огромного взрыва или катастрофы, разрушивших первый дом человека и послуживших причиной его всемирного рассеяния. Эта нехватка полностью искупается словами наиболее выдающихся немецких этнографов, даже тех, кто придерживается взглядов Дарвина. Так, профессор Фридрих Мюллер из Вены и доктор Мориц Вагнер единогласно помещают предполагаемую колыбель в высоких широтах Европы или Азии и особенно подчеркивают мощные климатические изменения, начавшиеся с приходом ледникового периода, приписывая этому наиболее важное и трансформирующее влияние, когда-либо испытанное человеком (4). На мой взгляд, разрушение естественного окружения снизило активность и длительность жизни человека; по их же мнению, оно могло способствовать превращению в человека одного из животных видов!

Выбор наиболее разумного из этих взглядов я оставляю читателю. Немногое надо добавить, чтобы принять доктрину, что человек просто является «первомыслящим ледовым антропоидом».

-----

(1) Нью-йоркское издание, с. 175, 177, 178.

(2) Приводимая ниже статья появилась в “Boston Daily Advertiser», May, 25, 1883: