Наставление в землемерии царям, если им угодно

Гласит Соломонова премудрость: «Услышьте, цари, и поймите, научитесь, судьи земных пределов, внемлите, управляющие множеством и кичащиеся толпами народов, что от господа дана вам власть и сила от вышнего». Если же поищем мы теперь благоверного царя, ни у одного народа, кроме русско­го народа, не увидим царя православного. И уж если спра­ведлив он по вере, то стоит ему без устали стараться, при­нимая во внимание то, что к благополучию подданных, забо­титься в делах управления не только о вельможах, но и о самых последних. Необходимы вельможи, но вовсе не трудом "своим снабжаются они. Необходимы прежде всего земле­дельцы: от их трудов хлеб, а от него начало всех благ – хлеб на литургии в бескровную жертву приносится богу и в тело Христово обращается. И вся земля потом от царя и до простых людей питается от их трудов. А они всегда пребы­вают в скорбных волнениях, ибо всегда несут тяжесть не одного бремени. Следовало бы им одно тяглое бремя нести в году, как и всякое животное – и птицы, и звери, и скоты – однажды в год мучается линькой. А земледельцы постоянно поднимают гнет разных работ: то платя оброк деньгами, то ямские поборы, то еще какие. Те, кто из дармоедов направ­лены бывают к ним за царскими поборами, и те еще много себе с них берут, кроме назначенного для царя, да из-за этих направлений, из-за корма лошадям, ямских издержек много к тому же расходуется денег. Много и других обид земледельцам от того, что царские писари-землемеры езди­ли с землемерной цепью, наделяя царских воинов землей и всякую четверть полагая по отдельности мерой земли, силь­но этим затягивая, проедали много съестного у земледельцев.

О многих царствах мы читали, но такого обыкновения не виде­ли. А видели вот что: когда Иосиф был в Египте, ведя хо­зяйство Фараона-царя, то во время голода придержал неска­занное множество пшеницы. Принимая из рук его пшеницу, египтяне отдали ему все свои сокровища, а когда не осталось ни у кого что дать, то давал им Иосиф пшеницу и возложил на них такую дань, чтобы, когда будет урожай, каждый взял себе четыре части своего хлеба, а пятая часть их хлеба пошла Фараону-царю. И брал он у жнущих пятую часть урожая, но сверх этого ничего не брал. И, наконец, у всех народов каждый человек отдает своему царю или владыкам часть плодов сво­ей земли: где родится золото и серебро, там золото и серебро и дают, а где во множестве плодится многочисленный скот, там скот и дают, а где водятся дикие звери, там зверей и дают. Здесь же в Русской земле не родится ни золото, ни серебро, ни многочисленный скот, но божьим благословением; лучше всего родится хлеб на пропитание людям. Так и нужно, чтобы цари и вельможи в дань с земледельцев брали пя­тую часть от их хлеба, как положил Иосиф в Египте. Ведь написано, что Иосиф как прообраз господа продан был в Еги­пет за тридцать серебреников. Разве же не стоит подражать этому православным царям и вельможам, чтобы в селах сво­их и деревнях брать с земледельцев от собственного их хлеба пятую часть хлебом же, а сверх того ничего, поскольку не­вдомек земледельцам, где приобрести золото и серебро? Ес­ли же голодные годы, тогда многих мучают, как мы знаем. Разве же заслужили они муку за то, что год доставил малый прибыток? Земледельцев мучают из-за денег, которые посту­пают в царское распоряжение и даются на раздачу для обо­гащения вельможам и воинам, а не для необходимости. Для необходимости каждый из вельмож пусть имеет своих зем­ледельцев и довольствуется ими, взимая пятую часть с каж­дого земледельца и исполняя за это царскую службу. И их земледельцы ради своих вельмож или воинов не должны ни­чего никому давать, как и ямского сбора.

Нужно тщательно наладить все ямское устройство по росписи от одного города до другого. Те, кто покупает и продает в городах и богатеет от прибыли, те должны взять на себя бре­мя связей между городами, потому что они собиратели боль­ших доходов. Кроме же этого бремени, пусть не подвергаются они другим повинностям, но, безо всяких пошлин ведя куплю и продажу по городам, пусть поэтому обеспечивают так назы­ваемое ямское устройство по росписи от города до города. Так и уменьшится в областях всякое недовольство: уменьшится писарей, отменятся поборы, прекратятся бесчестные прибытки <...>

Разве же захочет сам царь, чтоб не отвечать ему за всю землю, как всякому человеку за свой дом? Ведь сказал господь: «Кому больше дано, с того больше и взыщется, а кому дано особенно много, с того особенно много и спросят». И апостол говорит галатам, что блудники и прелюбодеи и пьяницы не удостоятся царства божия. Мы же тут видим, что в городе по названию Псков и во всех городах русских – корчмы. А пьяницы в корчмах без блудниц никогда не бывают. Если же не будут уничтожены корчмы, а это есть, как известно, пьянство, распутство холостых, прелюбодеяния женатых, от­вечать за это будут те, кто обогащается на этом.

Но смилуйся, господи, и вразуми нашего царя уничтожить это, и не только это, но и всякое хмельное питье. Ведь если в зем­ле нашей не будет пьянства, не будут блудить замужние, не будет и убийств, помимо разбоя. Но если какой злодей и за­мыслит разбойное дело, один раз исполнит, другой раз из осторожности не исполнит. А эта напасть губит не желая и осторожности не знает. Как сойдутся по нашему обы­чаю на хмельное питье мужчины и женщины, тут же прихо­дят скоморохи, берут гусли и скрипки, и дудки, и бубны, и другие бесовские инструменты, играют на них перед за­мужними женщинами, бесятся, прыгают, поют непристой­ные песни. А жена эта уже сидит от хмеля как в обмороке, трезвая твердость пропадает, и приходит ей охота к сатанин­ской игре, так же притом и муж ее распустился и за другими женщинами в мечтах пустился, и взгляды туда и сюда устрем­ляются, и каждый муж чужой жене питье подносит с поце­луем, и тут случается прикосновенье руками и сплетение ре­чей потаенных и дьявольские связи. Ведь женщина испыты­вает стыд, прежде чем однажды не вкусит, когда же вкусит, больше уже не знает стыда и, привыкнув к этому, становится блудницей. Всякой блуднице впервые дьявольское искушение случается на пьяных сборищах.

И смертоубийство тоже в опьянении. Придя на пир, всякий хочет прежде всего занять почетное место, и если не выйдет это, то, будучи еще трезвым, молчит, но начинает ненавидеть брата своего, сидящего на более почетном месте, и тут уж затаит гнев на него в своем сердце. А когда в опьяненье уже потеряет разум, начинает злоумышлять и оскорблять того, осыпая злобными словами, и если тот стерпит, этот снова пристает. Но тот в опьяненье тоже не смолчит, тогда случит­ся драка, и один другого ножом заколет. Разве бывает слыш­но о ножевых убийствах, кроме как в пьяных обществах и игрищах, особенно по праздникам, которые празднуют в пьянстве? Вот две радости дьяволу: в пьяных обществах на­чало разврата замужним и смертоубийства.

Если же кто из любителей пьянства болтает, что если не будет хмеля, то придется с опресноками служить, такой о себе ста­рается, чтобы самому всегда хмелем закваситься. Тесто ква­сится не от хмеля, а от всяких дрожжей, а те бывают и не­хмельные, ведь не говорит Писание о хлебе, употребляемом на службе, чтоб он перебродил.

Святой апостол Петр поставил в Александрии епископом еван­гелиста Марка, а от Марка и до сего дня ничуть не обеднели александрийские патриархи паствою, но, наследуя друг дру­гу, служили хлебом, квашенным виноградными дрожжами: нет в них хмеля, и тесто может кваситься нехмельными дрож­жами. Если благоволит бог, следует, чтобы благочестивый царь наказал правителям всех русских городов, чтоб запре­щали делать хмельные изделия, от этого упразднится смерто­убийство, блуд, пьянство. А еще бы из-за смертоубийств на­казать во всех областях кузнецам, чтоб ковали ножи с тупы­ми концами, и от этого упразднится смертоубийство. Царю же за это простятся грехи и воздадутся в будущем бесконеч­ные блага от господа бога и спасителя нашего Иисуса Хрис­та во веки веков, аминь.