Эвдемонистическая технофилософская концепция Ф.Бона

Чуть больше двух десятилетий после выхода в свет книги Э.Каппа «Основания философии техники», другой немецкий исследователь – Фред Бон опубликовал свой фундаментальный труд «О долге и добре»¹⁰⁶ (1898), где целая глава была посвящена философии техники. Данное обстоятельство, которое, на первый взгляд, может показаться несколько странным, находит свое объяснение в том, что Ф.Бон различает два понятия долга и долженствования: одно – этическое, а другое, можно сказать, техническое. В этическом плане долг понимается им в полном соответствии с кантианской установкой, т.е. как некий категорический императив. Долг, понятый таким образом, т.е. именно нравственный долг, составляет, по его мнению, основное понятие так называемой «философии нормики», которая является предметом исследования первой главы его названного сочинения. Техническое же понимание долга, наоборот, ориентировано на сугубо прагматические цели, т.е. на то, что должен делать человек, чтобы решить стоящие перед ним практические и/или теоретические задачи. Именно данное утилитарно-прагматическое понимание долга оказывается существенным в философии техники, разработке которой Ф.Бон посвящает вторую главу своего сочинения.

Разработку своей концепции философии техники Ф.Бон начинает с того, чтобы провести более или менее четкую границу между техникой и наукой. Он ничуть не сомневается в исключительной важности науки для существования и развития техники. Однако даже рассмотрение науки в качестве источника существования техники и ее развития не дает основания для ее растворения в науке или для их отождествления вообще. Техника и наука – это различные, хотя и взаимодействующие между собой формы человеческой деятельности. Наука, как известно, имеет дело с причинами и следствиями. Ее задача – раскрыть причинно-следственную связь между явлениями. Поэтому ее основная функция заключается в предсказании, а основной ее закон – это закон достаточного основания: «если есть «б», то непременно должно существовать «а» в качестве его основания». В отличие от нее техника имеет дело с целесообразностью и поэтому ее основной закон – это закон целесообразного действия: «чтобы получить «б», необходимо вызвать «а»», или, говоря иначе, - «что должен предпринимать человек, чтобы достичь поставленной перед ним цели». Исходя из этого, техника должна, по мнению Ф.Бона, выполнять тройную функцию или решать троякого рода задачи, а именно: поиск средства для достижения заданной цели, установление связи между средством и целью и поиск цели для заданного средства. Поэтому можно сказать, что основная функция техники - не познание, а делание.

Далее Ф.Бон пытается разграничить понятия «техника» и «практика». Рассматривая данный вопрос, он одинаково отвергает оба крайние его решения, т.е. как полное отождествление указанных понятий, так и их полный разрыв друг от друга. Техника, безусловно, самым теснейшим образом связана с практикой, но она, с его точки зрения, есть не сама практика, не вся практическая деятельность людей, а лишь руководство к ней. Следовательно, если практика представляет собой, согласно его пониманию, фактическую профессию, то техника образует лишь совокупность правил или наставлений к правильному видению профессию. Вот, собственно, почему каждая профессия, любая человеческая деятельность имеет свою особую технику. Более того, Ф.Бон относит технику, как, впрочем, и науку, к теории, тем самым довольно четко отделяя ее от практики. В связи с этим он выдвигает и обосновывает свою идею, согласно которой дело подготовки различных профессий (в том числе, и не технических) следует доверять только техническим школам, тогда как за университетом закрепляется только функция подготовки одних лишь исследователей.

Ф.Бон считает необходимым различать два понятия техники – узкое и широкое. В узком смысле техника имеет своим основанием только неорганические процессы и поэтому он ее называет «неорганической». В отличие от нее техника в широком своем значении не сводима в своих основаниях к физико-химическим закономерностям, поскольку она базируется на органических и социальных процессах. Следовательно, техника в целом охватывает собой как «неорганическую технику», так и «технику органическую» (сельское хозяйство, животноводство, медицину и т.д.) и «технику психическую» (политику, экономику, педагогику и т.д.).

Вместе с тем, важнейшей характеристикой и общим существенным признаком любой техники остается выполнение вышеуказанной триединой функции или задачи по реализации взаимосвязи между средством и целью. В своем учении о существе техники как реализации взаимодействия цели и средства Ф.Бон особо подчеркивает перманентный характер данного процесса. Дело в том, что граница между целью и средством оказывается условной, относительной, подвижной. Следовательно, то, что является целью в одном отношении, оно же выступает средством в другом, как, впрочем, и наоборот. Так, например, погашенная человеческая потребность в качестве удовлетворенной цели непременно ведет к новой потребности, а, стало быть, и к новой цели. Это значит, что удовлетворенная цель сама становится средством к достижению другой цели. Однако данная последовательность во взаимообращении цели и средства друг в друга непременно находит свое завершение в достижении человеческого счастья. Дело в том, что именно человеческое счастье как конечная потребность человека представляет собой точку пересечения или средоточие всех человеческих целей. В силу этого можно сказать, что все частные задачи типа: «что человек должен делать, чтобы достичь той или иной, стоящей перед ним цели», неизбежно «сбегаются» (П.К.Энгельмейер) в одну большую задачу или конечную цель: «что человек должен делать, чтобы быть счастливым».

Именно так Ф.Бон обосновывает свою эвдемонистическую концепцию техники, согласно которой стремление к человеческому счастью провозглашается предназначением техники, которое, собственно говоря, и выражает ее непосредственную сущность. Однако, поскольку человеческое счастье при более глубоком рассмотрении оказывается ни чем иным как выражением и воплощением идеи добра в качестве наивысшей цели человеческого бытия, то отсюда следует, что техника именно в реализации данной идеи находит свое истинное предназначение, а, соответственно, и свою более глубокую сущность. Так, понятие «техника» оказывается сопряженным с понятиями «счастье» и «добро». Исходя из этого, можно констатировать в заключении, что два понятия добра – этическое и техническое – обозначают не два разных явления, а выражают собой, на самом деле, одно и то же явление. Поэтому было бы правильнее говорить не о двух понятиях добра, а о двух аспектах одного и того же понятия – понятия человеческого долженствования.