Переводные апокрифические произведения

Среди переводной книжности раннего восточнославянского средневековья находится и целый корпус произведений, несомненно и непосредственно связанных с типикарной четьей программой, но связанных весьма своеобразно. Очевидно, что эти произведения суть плоть от плоти и кровь от крови богослужебной и четьей книжности Устава -- они не только "подражают" церковным богослужебным и четьим произведениям, но и могут (особенно "начинающими") отождествляться с ними по функции, целям, способам изображения, педагогическим установкам и т.д.. Однако при этом такого рода произведения являются по сути "отрицанием" и христианской педагогики, и христианской догматики, -- пользуясь образным выражением о. Павла Флоренского, "личиной" христианского вероучения. Речь, как можно догадаться, идет об апокрифах ^[324] , или "отреченных книгах", во множестве бытовавших в средневековой восточнославянской книжности.

В буквальном смысле термин "апокрифический" означает "тайный", "сокровенный", "доступный немногим избранным". Именно такое значение это слово имело в дохристианскую эпоху и в первые века христианства; в этом смысле апокрифическая книжность не только не осуждалась, но и пользовалась особым уважением, как, например, Апокалипсис Иоанна Богослова, причислявшийся к апокрифическим, то есть "сокровенным" книгам, или "Постановления Климента" епископам, "изреченныя въ осми книгах, которых не подобает обнародовати пред всеми ради того, что въ них таинственно" (см. 85 апостольское правило).

С развитием ересей словом "апокриф" стала обозначаться также и тайная еретическая книжность, часто прямо противоречащая канонической. Уже к IV в. формируется канон книг Священного Писания, наряду с которым существуют писания двоякого рода: одни, не обладающие всецело авторитетом боговдохновенности, тем не менее не противоречили каноническим писаниям и потому не считались вредными, а иногда даже допускались как полезные для образования мало сведущих (так называемые omologoum?na), составляя, так сказать, пропедевтику собственно богословского образования. Церковь лишь предостерегала от смешения их с каноническими книгами и запрещала читать в храмах.

Ко второму роду апокрифов относились произведения безусловно вредные, фальшивые (noqa), в которых отражалось древнее язычество (басни, сказки, гадания, заговоры, то есть ложные молитвы и под.) и "подражающие" каноническим христианским книгам, но очевидно противоречащие им (aporrhta) еретические писания. Эти книги Церковью отвергались как враждебные христианству и преследовались. Причем довольно долго полного согласия относительно квалификации такого рода писаний в Церкви не было. С течением времени писания, дозволенные к обращению (omologoum?na), растворились в массе ложных (noqa) и отреченных (aporrhta), а эти последние вскоре становятся однозначными с понятием apokruja – апокрифический, но теперь уже в значении "отвергнутый, отреченный".

К апокрифическим примкнули и так называемые ложнонадписанные произведения (yeudep?grafa), то есть те, которые приписывались перу какого-либо церковного авторитета. Такие книги попадали в разряд запретных даже в том случае, если их содержание и не противоречило каноническим писаниям.

Таким образом, в своем окончательно установившемся в христианской культуре значении апокрифы представляют собой легендарно-религиозные произведения, тематически связанные с каноническими писаниями Ветхого и Нового заветов, но в той или иной мере искажающие учение Церкви. Иначе говоря, апокрифы -- это сочинения, "подражающие" типикарным (то есть включенным позднее в четьи разделы типиконов), но созданные не в "художном" творческом модусе, как эти последние, а в "хытростных" модусах. Однако именно такие писания наиболее легко воспринимаются адресатами-"эмпириками"-"сенсориками", каковых в человечестве большинство; поэтому апокрифы были (и остаются) столь популярными среди христиан, и поэтому же они могли попадать в типикарные четьи сборники дидактическо-агиографического характера. Например, некоторые апокрифические сочинения попали в "Пролог", в "Палею" и др.

Ветхозаветные апокрифы встречаются прежде всего в "Палее", памятнике, излагающем ветхозаветные события несколько иначе, чем в канонических книгах Библии. Появившись в восточнославянской книжности примерно в конце XII в., "Палея" долгое время была едва ли не единственной "книгой", через которую древнерусский читатель знакомился с ветхозаветной историей (некоторые эпизоды этой истории излагались еще в паремийных чтениях), поскольку полный перевод Библии, как известно, появился в культуре восточных славян лишь в 1499 г.

Среди ветхозаветных на Руси были известны такие произведения, как апокриф о Енохе, апокрифы и сказания о Данииле, апокрифы об Аврааме, апокрифы об Илье Пророке, об Исайе, о Мельхиседеке, о Моисее и др.

Рассмотрим некоторые из них. К примеру, рассказ волхва о сотворении человека, читаемый в статье ПВЛ за 1071 г., " Како Бог сотвори Адама ", где повествуется о том, что Бог, оказывается, сотворил человека из 8 частей, причем в творении участвовали многие стихии. Так, тело было взято от земли, кости – от камня, кровь – от моря, очи – от солнца, мысли – от облака, свет – от света, дыхание – от ветра, тепло – от огня. Улучив момент, когда Бог отвернулся, дьявол пачкает человека нечистотами, из которых Бог впоследствии создает собаку, чтобы та охраняла Его творение от происков дьявола. Теперь, боясь подойти близко, дьявол истыкивает человека острой палкой, нанеся 70 ран, которые знаменуют собой 70 недугов человека, при каждом из которых человек должен вспоминать о своем Творце[325]...

Одним из любимых чтений древнерусского человека было сказочное апокрифическое " Сказание о Соломоне и Китоврасе " (кентавре), демоническом существе, которое при постройке Иерусалимского храма добывает "шамир" – алмаз, каким обтесывают камни. В многочисленных состязаниях становится ясно, что Китоврас не уступает в мудрости Соломону.

В "соломоновском" цикле весьма популярными были также " Суды царя Соломон " а и " Соломон и Царица Южская (Савская)" – об испытании мудрости царя Соломона.

На Руси были известны несколько апокрифических произведений об Аврааме, канонический рассказ о котором содержится в главах 12 и 15 книги Бытия. Одно из них – " Откровения Авраама " – повествует о том, как Авраам, усомнившись в вере отца своего, язычника Фарры, уничтожает идолов, изготовлением которых тот занимался. Авраам уверовал в Единого Бога, и Бог даровал ему видение: ангел вознес праотца на небо, где тот увидел престол Бога, ангелов, управляющих звездами и стихиями, Рай, Адама и Еву в нем и т. д. Названный апокриф входит в состав "Палеи", старший его список относится к XIV в. Фрагмент этого апокрифа находится в ПВЛ в так называемой речи Философа, который, рассказывая князю Владимиру о христианской вере, излагает и древнюю историю евреев. "Фарра же делал кумиры, научившись этому у своего отца, – повествует Философ. – Авраам же, начав понимать истину, посмотрел на небо и увидел звезды и небо и сказал: "Воистину тот Бог, который создал небо и землю, а отец мой обманывает людей". И сказал Авраам: "Испытаю богов отца моего..." Авраам, взяв огонь, зажег идолов в храме. Аарон же, брат Авраама, увидев это и чтя идолов, захотел вынести их, но тут же сгорел и умер раньше отца. Перед этим же не умирал сын прежде отца, но отец прежде сына; и с тех пор стали умирать сыновья прежде отцов. Бог же возлюбил Авраама..." и далее^[326].

В другом из "подложных сказаний" об Аврааме – " Смерть Авраама " – рассказывается о том, как архангел Михаил показал вознесенному на небо Аврааму мучения грешников.

Один из нескольких известных древнерусскому читателю апокрифов о Мелхиседеке под названием " Слово Афанасия архиепископа Александрийского о Мельхиседеце ", входит в состав "Хронографической Палеи", " Измарагда "^[327], читается в "Прологе" под 22 мая и под этим же числом включен в макарьевские "Великие Минеи-Четии". Содержание апокрифа следующее. У царя Мелхила было два сына: Мелхил и Мелхиседек. Младший, проникшись мыслью о единобожии, отказывается привести тельцов для жертвоприношения языческим богам. Разгневанный отец решает принести в жертву самого Мелхиседека. Однако жребий, брошенный по просьбе царицы, выпадает на Мелхила. По молитве Мелхиседека, бежавшего на Фаворскую гору, земля разверзается и поглощает весь его род и всех собравшихся на идолослужение. После этого Мелхиседек 7 лет живет в лесу возле Фаворской горы. К нему является Авраам; Мелхиседек благословляет его, первым исполнив обряд причащения просфорой. О. В. Творогов ошибочно полагал, что из этого апокрифа происходит распространенная в древнерусских богослужебных текстах формула – "по чину Мелхиседекову"^[328].

В другом апокрифе Мелхиседек называется сыном Нира, брата Ноева, родившимся от престарелой жены Нира, Софронимы, остававшейся долгие годы бесплодной. Перед началом всемирного потопа архангел Михаил возносит Мелхиседека в "рай Эдемский", где тот становится "иерей иереем". Апокрифы о Мелхиседеке вошли в состав хронографов.

Другая группа апокрифов – новозаветные: апокриф о Макарии Римском, апокрифические сказания об Успении Богородицы, об Андрее Первозванном (также отразившийся в ПВЛ), об апостолах Петре и Павле, Филиппе, Фоме, апокрифы об Иоанне Богослове и др. Но самым распространенным из них на Руси было " Хождение Богородицы по мукам ". Типологически оно сходно с распространенным на Западе "Хождением по мукам Апостола Павла", известным на Руси лишь с XIV в. В разряд апокрифов " Хождение" было занесено уже в древнейшем славяно-русском индексе "отреченных книг", зафиксированном в "Изборнике 1073". Этот апокриф относится к разряду эсхатологических, то есть произведений, повествующих о конце Света. В данном апокрифе содержится и собственно русская интерполяция (вставка), в которой составитель предупреждает читателей о том, что наиболее страшные муки ожидают тех, кто верит в Велеса, Перуна, Хорса и Трояна.

Не менее популярными, чем "Хождение Богородицы", были на Руси переводные апокрифические сказания об Успении Богородицы. Одно из них – " Слово на Успение ", приписываемое апостолу Иоанну Богослову – повествует о том, как Богородица, постоянно приходившая к месту погребения Христа, оставалась невидимой для "стражей". По ее молитве накануне Ее преставления к ней собираются принесенные облаками апостолы. Когда иудеи побуждают игемона захватить Богородицу и апостолов, те становятся невидимыми, а затем на облаках переносятся из Вифлеема в Иерусалим. Иудеев, попытавшихся поджечь дом Богородицы, уничтожает "сила огненная". Богородица благословляет апостолов и умирает. Успение ее сопровождается чудесами.

Другое апокрифическое " Слово об Успении Богородицы " приписывается Иоанну, архиепископу Солунскому, и является осуществленной еще в Византии переработкой рассмотренного "Слова на Успение". Здесь рассказ дополняется новыми деталями: ангел, сообщивший Богородице о скором Ее преставлении, приносит Ей пальмовую ветвь из рая; когда Богородица идет помолиться на Елеонскую гору, деревья склоняются перед Ней. В это "Слово" добавлен также рассказ о том, как в час кончины за душу человека борются два ангела – праведный и неправедный. Богородица показывает апостолам Свои погребальные ризы. Апостол Петр рассказывает притчу о двух рабах. Преставление и погребение Богородицы сопровождается различными чудесами и знамениями.

Следует упомянуть также об апокрифических евангелиях: "Евангелие от Никодима", "Евангелие Иакова" (или, как его еще называют, "Евангелие детства", поскольку в нем рассказывается о детских годах Иисуса Христа), "Евангелие Фомы". Все они так или иначе дополняют синоптические Благовестия, хотя и не всегда корректны[329].

Таким образом, апокрифические произведения можно рассматривать как своего рода сюжетно-предметную имитирующую амплификацию Священного Писания. Проще говоря -- уточнение и распространение известного сюжета по законам (как они понимаются книжником) этого сюжета.