Метафизическая проблематика в новоевропейской философии и ее особенности

Новоевропейская метафизика началась с критики, критического обоснования философии. Метафизика Нового времени вышла из границ проблемного поля, очерченного теологией, и, пройдя этап пантеистической натурфилософии Возрождения, растворившей Бога в природе, объектом своего исследования сделала природу. Момент – о захватывании вопрошающего предельным вопрошанием позволяет понять смысловое содержание новизны, привнесенной новоевропейской метафизикой. Специфика метафизики Нового времени определена тем, что вся традиционная проблематика рассматривается здесь под углом зрения новой науки, воплощением же научности становится математическое естествознание. Из этого следует, что если метафизика спрашивает о первых началах, о высшем, последнем и верховном, то этот род знания должен соответствовать тому, о чем спрашивается, а значит само знание должно быть абсолютно достоверным.

Метафизика Нового времени выдвигает задачу переработать всю традиционную проблематику в духе соответствующей строгости и тем самым возвести метафизику на ступень абсолютной науки. Проблема абсолютной достоверности знания становится основной для новоевропейской философии. Метафизика превращается в метафизику познания. Характерной особенностью этой эпохи является то, что начиная с Декарта, исходят не из бытия Божия, а из сознания, из Я. В философском проблемном поле центральное место занимает Я, сознание, разум, личность, дух. Включение Я, самосознания в метафизику осуществляется таким образом, что как раз Я –то и не ставится под вопрос. Дело в том, что Я и сознание утверждаются в качестве надежнейшего и бесспорнейшего фундамента этой метафизики. В основу философского мышления Декарт требовал положить принцип очевидности или непосредственной достоверности, тождественной требованию проверки всякого знания с помощью естественного разума. Абсолютно несомненным Декарт считал суждение «Мыслю, следовательно, существую». Предельное вопрошание новоевропейской метафизики захватывает вопрошающего, но, как говорил М.Хайдеггер, в негативном смысле, так, что само Я становится фундаментом всякого дальнейшего вопрошания. Декарт, определивший основополагающую установку философии, стремился придать философской истине математический характер и тем самым вывести человечество из сомнения и неясности.

Лейбниц также считал, что «без математики не проникнуть в основание метафизики». Математика, математическое естествознание, рассматривающиеся как воплощение идеала новой науки, должны были возвести и метафизику на высшую ступень строгости и абсолютной научности, и, исходя из этого, выстроить всю свою традиционную проблематику.

Однако и в эту эпоху, ориентированную на строгость и точность, в лице Б.Паскаля, мы видим мыслителя, который со всей остротой поставил вопрос о границах научности, о необходимости обращения к «доводам сердца», отличных от «доводов разума», к таким состояниям человека, «мыслящего тростника», как непостоянство, хрупкость, тоска, беспокойство, трагичность.

В 18 веке в результате становления отдельных наук и их самоопределения метафизика испытывала кризис, вырождаясь порою в догматическое систематизаторство, построение всеобъемлющей системы философского знания.

И.Канта не устраивала догматическая метафизика, «забывшая» о сути человеческого бытия, он чутко уловил внутренние проблемы предшествующей метафизики и предпринял попытку ее критического анализа и обоснования другого способа философствования. То, что было завоевано Кантом, заключается в признании того, что внутренняя возможность и необходимость метафизики, то есть сущность, в основе своей опираются и поддерживаются при помощи более изначальной разработки и обостренного сохранения проблемы конечности человеческого бытия, его «временности».

Понимание бытия и конечности «наличного бытия» или «своего подлинного существования» в «Критике чистого разума» проецируется на время как основное определение конечности в человеке. Обоснование конечности в человеке предполагало экзистенциальную интерпретацию долга, совести и смерти. Метафизику И.Кант считал завершением культуры человеческого разума. Он ввел разделение метафизики на метафизику природы и метафизику нравов. Метафизика как умозрительное познание сущего возможна, с точки зрения Канта, как систематическое знание, выведенное из чистого разума.

Гегель совершенно определенно истолковывает метафизику как логику. Кантовские идеи, его учение об активности субъекта познания, дали импульс немецкой классической философии.

Фихте и Шеллинг, стремясь построить положительную метафизику, связали в своих системах мышление и Бога, разум и природу, метафизику и науку, и истолковали диалектику разума не как теоретический тупик, а как движущую силу развития познания. Диалектика рассматривается ими как необходимый компонент истинного мышления.

Методом постижения противоречий и развития понятий диалектика становится и у Гегеля. Он впервые противопоставил метафизику и диалектику как два различных метода. Источник метафизического метода Гегель видел в ограничении познавательной деятельности сферой рассудка, который оперирует конечными однозначными определениями и является хотя и необходимым, но недостаточным условием познания. Диалектический метод является методом постижения противоречий, развития понятий.