Религиозное состояние языческих народов в патриархальный период

Основная масса человечества была погружена в темное идолопоклонство, которое, развиваясь, принимало самые разнообразные формы.

В Месопотамии идолопоклонство получило такое развитие и распространение, что оно вторглось даже в благочестивый дом Фарры, отца Авраама, и существование домашних идолов (терафимов[5]) мы встречаем в доме брата Авраама Нахора и внука последнего Лавана. Но, в общем, в Месопотамии преобладал, как и в Аравии, сабеизм, то есть обоготворение небесных светил, изображение которых, может быть, делалось и на терафимах. Каждый город имел своего особого бога-покровителя, который и считался там главным, независимо от общей системы. Служение всем этим богам, особенно Астарте, имело грубо чувственный характер, переходивший в полное распутство, совершавшееся в честь богов и богинь в храмах и капищах.

Тот же сабеизм, но с расширением его в обоготворение природы вообще, был господствующим видом идолопоклонства ханаанских народов, среди которых преимущественно и проходила жизнь патриархов. Главным божеством хеттеев (с которыми прежде всего встретился Авраам при вступлении в землю Ханаанскую) была богиня Истар или Ашторет (Астарта), служение которой совершалось под видом самой гнусной распущенности. Другие ханаанские племена боготворили также Бела или Ваала (солнце) под различными именами — Ел, Молох, Адони. Как и во всех подобных религиях, составляющих полное уклонение от первоначальной истины, народ боготворил под видом этих богов свои собственные страсти и похоти, придавая им как бы печать божественного соизволения. Для умилостивления гнева богов приносились человеческие жертвы, и, руководясь мнением, что чем дороже приношение, тем на большую милость может рассчитывать приносящий, безумцы приносили в жертву идолам своих детей, девицы жертвовали своим целомудрием, и так далее. Под влиянием этого безнравственного культа нечестие достигло такой безобразной степени, на какой мы видим его в жителях городов содомского пятиградия, навлекших на себя страшный гнев Божий.

На более высокой степени стояла религиозно-нравственная жизнь в Египте, но и то только в высших классах страны и в знаменитом египетском жречестве, где религия достигала значительной высоты, показывавшей, что искра истины и древних преданий еще тлела под пеплом языческого заблуждения. В высшем своем умопредставлении египтяне поднимались до понятия о едином Боге, не имеющем ни начала, ни конца. Весь внешний мир был проявлением этого верховного божества. Вследствие этого всякое явление природы было священно. Для народной массы такое представление было непосильно и слишком отвлеченно. Поэтому простой народ из разных проявлений божества делал для себя самостоятельных богов. Отсюда является почти бесконечный ряд живых богов, символами которых были различные предметы неодушевленной природы, птицы и животные. Одним из главных божеств этого рода был Нил, отождествлявшийся в представлении народа с богом Апи или Озирисом, женой которого была Изида (земля). Воплощением Озириса был живой бык апис, который из простого символа превратился, в представлении народа, в самостоятельное божество, и о нем жрецы рассказывали, что он рождается каждые двадцать пять лет от телицы, оплодотворяемой молнией. Другие божества олицетворяли собой различные благодетельные или грозные силы природы, каковыми были благодетельное солнце (Ра), солнце как палящий губитель жизни (Монт), губитель света Сет, и так далее; олицетворением различных богов были: ястреб, ибис, крокодил, козел, кошка, которые также почитались иногда в качестве самостоятельных божеств. Умножению богов содействовало также то обстоятельство, что и в Египте каждый город почитал своего особого бога. Тут религиозная мысль ниспускалась уже до самой грубой ступени идолопоклонства. Сообразно с религией на такой же низкой степени стояла и нравственная жизнь, в которой господствовали самые гнусные пороки, находившие поощрение в самой обрядности грубого и безнравственного культа.

Таково было религиозно-нравственное состояние языческих народов, и в сравнении с ними избранный род патриархов был поистине светильником, ярко сиявшим среди глубокой религиозно-нравственной тьмы окружающего человечества.