Софисты. Поиски естественных основ права и закона в самой природе человека и человеческого общества были продолжены в V—IV вв

Поиски естественных основ права и закона в самой природе человека и человеческого общества были продолжены в V—IV вв. до н. э. софистами.

Софисты были глубокими и смелыми новаторами в области философии, логики, гносеологии, этики, политики, риторики и це­лом ряде других областей познания. Прежняя натурфилософия, занимавшаяся по преимуществу объективной "природой вещей", оставляла вне поля своего зрения человека и его творчески актив­ную роль, субъективный фактор бытия и мышления, социальный смысл и характер человеческого познания и действования. И в этом плане поворот от объективно-божественного к субъективно-чело­веческому комплексу явлений и проблем был великой историче­ской заслугой софистов, предпринявших плодотворную попытку взглянуть на мир человеческими глазами и сделавших радикаль­ные выводы из своего нового подхода.

' Лурье СЛ. Указ. соч. С. 373.

² Там же. С. 371.

³ Материалисты Древней Греции. С. 170.

Глава 1. Античная философия права

Основополагающий принцип воззрений софистов был сформу­лирован Протагором (ок. 481—411 гг. до н. э.). Звучит он так: "Мера всех вещей — человек, существующих, что они существуют, а не­существующих, что они не существуют" (Платон, Теэтет, 152а).

Положение Протагора о человеке как мере всех вещей своим возвеличиванием человека резко расходилось с традиционными представлениями о значимости именно божественного, а не челове­ческого начала в качестве масштаба и меры. Имея в виду игнори­руемое протагоровским положением божественное начало, Платон (Законы, 716с) откровенно замечает: "Пусть у нас мерой всех ве­щей будет главным образом бог, гораздо более, чем какой-либо че­ловек, вопреки утверждению некоторых".

Демократическая идея Протагора и вместе с тем максима его политико-правовой концепции состоят в том, что существование государства предполагает причастность всех его членов к челове­ческой добродетели, к которой он относит справедливость, рассу­дительность и благочестие'.

Государство и законы, по Протагору, — не данности приро­ды, а мудрые изобретения. Различение естественного и искусст­венного и их соотношение в трактовке Протагора имеют тот смысл, что искусственное (государство, законы, политическая доброде­тель) — продукт человеческого познания, высокое достижение человека, свидетельство его возвышения над остальной природой и приобщения, говоря языком мифа, к "божественному уделу" (Платон, Протагор, 322а).

То, что Протагор называет справедливостью, в последующем стало обозначаться как естественное право (или просто как право) в его различении с законом и вообще официально установленными правилами. С учетом этого можно отметить определенное сходство между правопониманием Протагора и последующими концепциями естественного права с изменяющимся содержанием. Ведь, по Про­тагору, изменяются те или иные представления о справедливости (а вместе с ними и законы), но причастность человека по самой своей природе к справедливости остается неизменной основой этих изменчивых представлений.

Софист Горгий (ок. 483—375 гг. до н. э.), высоко оценивая дос­тижения человеческой культуры, к их числу относил и "писаные законы, этих стражей справедливости"². Писаный закон — искус­ное человеческое изобретение, т. е. нечто искусственное. От "писа­ного закона" Горгий отличал неписаную "справедливость", которая

¹ Характеризуя Протагора как "первого большого теоретика и представителя демо­кратического идеала государства", К. Роде справедливо замечает, что в протаго-ровской философии права ведущую роль играет принцип равной причастности всех людей к политико-правовым делам. — Rode К. Geschichte der europaischen Rechts-philosophie. Dilsseldorf, 1974. S. 16.

² См. Маковелъский А. Софисты. Баку, 1940. Вып. 1. С. 43.

Раздел V. История философии права и современность

характеризуется им как "сущность дел", "божественный и всеоб­щий закон'". Это их отличие не означает, однако, наличия между ними резкого расхождения и противоположности.

Будучи приверженцем писаных законов, Горгий вместе с тем саму справедливость ставит по ценности выше их. Так, в "Надгроб­ном слове" Горгий, прославляя погибших афинян, говорит о них:

"Часто они предпочитали мягкую справедливость жесткому праву, часто также правоту сущности дел (ставили выше) буквы закона"². Отмечая связь справедливости и равенства, Горгий продолжает характеристику павших в бою афинян в следующих словах: они "были справедливы по отношению к своим согражданам в силу (при­сущего им) чувства равенства"³.

Софист Гиппий (ок. 460—400 гг. до н. э.) четко противопостав­лял природу (фюсис) и закон (номос)⁴. Природа (природа вещей, веления природы) предстает в трактовке Гиппия в качестве того истинного, естественного права, которое противостоит ошибочному, искусственному, полисному закону (т. е. позитивному праву).

Обращаясь к своим собеседникам-эллинам, гражданам различ­ных полисов, Гиппий говорит: "Люди, собравшиеся здесь! Я счи­таю, что вы все тут родственники, свойственники и сограждане — по природе, а не по закону: ведь подобное родственно подобному по природе, закон же, властвуя над людьми, принуждает ко многому, что противно природе" (Платон, Протагор, 337).

Основным его аргументом против позитивных законов являет­ся указание на их условность, изменчивость, текучий и временный характер, зависимость от усмотрения сменяющих друг друга зако­нодателей. Все это, по мнению Гиппия, показывает, что принимае­мые людьми законы — нечто несерьезное и лишенное необходимо­сти. "Кто станет думать о законах и о подчинении им, как о деле серьезном, — говорит он, — когда нередко сами законодатели не одобряют их и переменяют?" (Ксенофонт, Воспоминания о Сокра­те, IV, IV, 14)..

Под естественным правом Гиппий понимает те неписаные'за­коны, которые "одинаково исполняются в каждой стране" (Ксено­фонт, Воспоминания о Сократе, IV, IV, 19).

Софист Антифонт (около 400 г. до н. э.) обосновывал положе­ние о равенстве всех людей по природе, ссылаясь на то, что у всех людей — эллинов и варваров, благородных и простых — одни и те же естественные потребности. Неравенство же людей проистекает из человеческих законов, а не из природы. "По природе, — говорит Антифонт, — мы все во всех отношениях равны, притом (одинако-

' Там же. С. 34.

² Там же.

³ Там же. С. 35.

* См.: Rode К. Op.cit, S. 20-21; Heinimann F. Nomos und Physis. Basel, 1945. S. 110 u.tt.

Глава 1. Античная философия права

во) и варвары, и эллины. (Здесь) уместно обратить внимание на то, что у всех людей нужды от природы одинаковы"¹.

Различая законы полиса и веления природы (естественное право), Антифонт отдает явное предпочтение вторым, ибо "многие (предписания, признаваемые) справедливыми по закону, враждеб­ны природе (человека)"². Даже полезные установления закона — суть оковы для человеческой природы, веления же природы при­носят человеку свободу.

Антифонт замечает, что тайное нарушение законов государст­ва остается без последствий, тогда как нарушителя законов приро­ды неминуемо настигает бедствие. "Ибо предписания законов про­извольны (искусственны), (веления же) природы необходимы. И (сверх того), предписания законов суть результат соглашения (до­говора людей), а не возникшие сами собой (порождения природы);

веления же природы суть самовозникшие (врожденные начала), а не продукт соглашения (людей между собой)"³.

Софист Калликл развивал аристократическую концепцию ес­тественного права и резко критиковал позитивные законы и обще­принятые обычаи. "По-моему, — говорил он, — законы как раз и устанавливают слабосильные, а их большинство. Ради себя и собст­венной выгоды устанавливают они законы, расточая и похвалы, и порицания" (Платон, Горгий, 483с). Те, кто составляет большинст­во, только по своей ничтожности довольствуются долей, равной для всех. Боясь возвышения сильных и стремясь их запугать, большин­ство возводит свои взгляды в обычай, считающий несправедливым и постыдным стремление подняться над толпой.

По природе же, считал Калликл, справедливо то, что лучший выше худшего и сильный выше слабого. Повсюду (среди животных, людей, государств и народов) природный признак справедливости, по его мнению, таков: сильный повелевает слабым и стоит выше слабого. С позиций такого закона природы и естественного права силы Калликл критикует демократические законы и обычаи и ле­жащий в их основе принцип равенства. Закон природы, таким об­разом, предстает в его аристократической интерпретации как пра­во (сильных, могущественных, разумных, лучших) на неравенство.

Софист Ликофрон трактовал государственное общение как результат договора людей между собой о взаимном союзе, "Да и закон в таком случае оказывается простым договором или, как го­ворил софист Ликофрон, просто гарантиею личных прав, сделать же граждан добрыми и справедливыми он не в силах" (Аристо­тель, Политика, III, 5, 11, 1280а, 33). Судя по всему, "личные пра­ва" человека Ликофрон считал тем естественным правом, для га-

' Антология мировой философии. М., 1969. Т. 1. Ч. 1. С. 321. ² Там же.

² Там же. ' Там же. С. 320. >'

Раздел V История философии права и современность

Глава 1 Античная философия права

рантирования которого, по его договорной теории, и было заключе­но людьми соглашение о создании полисной общности. В основе этой концепции лежит представление о естественном равенстве людей (и равенстве их "личных прав").

Алкидам Элейский (I половина IV в.), ученик Горгия, разви­вал мысль о том, что равны все люди, включая сюда, кроме свобод­ных членов полиса, также и рабов. Ему приписываются следующие знаменательные слова: "Божество создало всех свободными, а при­рода никого не сотворила рабом'". В плоскости правопонимания это означало критику полисных законов с позиций признания естест-венноправового равенства всех людей.

Сократ

Дальнейшее углубление теоретических воззрений о соотноше­нии права и закона, объективной природе официальных полисных установлений, справедливости и законности связано с именем Со­крата (469—399 гг. до н. э.)². В основе его философского подхода к нравственной, политической и правовой проблематике в целом ле­жит рационалистическое представление об определяющем, импе­ративно-регулятивном значении знания. Будучи божественным по своим истокам и статусу, знание, согласно Сократу, доступно и людям. Степень овладения знанием означает меру причастности людей к божественным началам и, следовательно, уровень спра­ведливости и законности в общественной, политической и частной жизни.

Как и добродетель в целом, политическая добродетель, куда Сократ включал и представления о нравственной природе зако­на, — это знание. "Он утверждал, — пишет о Сократе Ксенофонт ("Воспоминания о Сократе", III, IX, 5), — что справедливость и всякая другая добродетель состоит в знании, и что справедливое и все то, что совершается посредством добродетели, есть нравствен­но-прекрасное; что, таким образом, знающие нравственно-прекрас­ное не предпочтут ему ничего иного, а незнающие не произведут его; если же захотят произвести, то впадут в ошибки. Если же спра­ведливое и все нравственно-прекрасное совершается посредством добродетели, то, очевидно, справедливость и всякая другая добро­детель есть знание".

И неписаные божественные законы, и писаные человеческие законы имеют в виду, согласно Сократу, одну и ту же справедли­вость, которая не просто является критерием законности, но по су­ществу тождественна с ней. Когда Софист Гиппий настойчиво спра­шивает у Сократа, каково же его учение о справедливости, Сократ

' См Аристотель Политика М, 1911 С 408 ² См подробнее Нерсесянц В С Сократ М, 1977 (новое издание — М, 1996).

говорит ему: "Я лично того мнения, что нежелание несправедливо­сти служит достаточным доказательством справедливости. Но если ты этим не довольствуешься, то, вот, не нравится ли тебе следую­щее: я утверждаю, что то, что законно, то и справедливо" (Ксено- фонт, "Воспоминания о Сократе", IV, IV, 12).

С господством разумных и справедливых законов Сократ свя­зывал саму возможность полисной свободы — "прекрасного и вели­чественного достояния как для человека, так и для государства" {Ксенофонт, "Воспоминания о Сократе", IV, V, 2).

Обсуждение нравственной и правовой проблематики Сократ поднял на уровень логических дефиниций и понятий, заложив тем самым начало собственно теоретического исследования в дан­ной области. В этом плане Платон и Аристотель — прямые продол­жатели общефилософских и философско-правовых достижений Сократа.

Платон

Основные положения Сократа о справедливости, праве и за­коне были развиты его учеником Платоном (427—347 гг. до н. э.)'.

Согласно платоновской философии, "истинное бытие — это некие умопостигаемые и бестелесные идеи"; данные же ощуще­нию эмпирические тела, вещи и явления — не истинны, поскольку вообще относятся не к бытию, а к чему-то подвижному, становле­нию (Платон, Софист, 246Ь).

Истинное познание — это познание бытия, т.е. мира идей. Оно доступно лишь "редким людям" — философам (Государство, 476 с). Толпе же, считал Платон, не присуще быть философом.

Идея — образ и сущность вещи, определяющее ее первонача­ло и принцип. Мир идей — смыслообразующий контекст мира ве­щей и явлений. Там, где речь идет о разумном (соответствующем истинному бытию и божественным первообразцам) упорядочении земного мира явлений и отношений (например, полисной жизни, законов и т. д.), — идея выступает не только как онтологическая основа и первопричина мира явлений, но и как руководящий прин­цип, стандарт и образец (парадигма) его организации.

Идеальное государство и разумные, справедливые законы трак­туются Платоном как реализация идей и максимально возможное воплощение мира идей в земной, политической и правовой жизни.

Справедливость состоит в том, чтобы каждое начало (каждое сословие и каждый член государства) занималось своим делом и не вмешивалось в чужие дела. Кроме того, справедливость требу­ет, по Платону, соответствующей иерархической соподчиненности этих начал во имя целого. Так, характеризуя справедливость в

См НерсесянцВС Платон М, 1984.

Раздел V История философии права и современность

идеальном государстве, Платон пишет "заниматься каждому сво­им делом это, пожалуй, и будет справедливостью", "справедли­вость состоит в том, чтобы каждый имел свое и исполнял тоже свое" (Государство, 433 b, e) Справедливость, по Платону, состоит также в том, "чтобы никто не захватывал чужого и не лишался своего"(Государство, 433 e)

Приведенные определения Платоном справедливости (dikaio-syne) относятся им и к праву (dikaion), раскрывая тем самым пла­тоновское понимание естественного права' в его различении с по­лисным законом Однако это различение естественного права и за­кона Платон, как и Сократ, трактует не в плане их противопостав­ления и разрыва, а для раскрытия объективных (в конечном сче­те — божественных, разумных, идеальных) корней полисных за­конов

Справедливость, согласно Платону, предполагает "надлежа­щую меру", определенное равенство При этом он (со ссылкой на Сократа) различает два вида равенства "геометрическое равен­ство" (равенство по достоинству и добродетелям) и "арифметиче­ское равенство" ("равенство меры, веса и числа") Поясняя смысл такого различения, Платон замечает, что "для неравных равное стало бы неравным, если бы не соблюдалась надлежащая мера" (Законы, 757а) "Геометрическое равенство" — это "самое истин­ное и наилучшее равенство" "большему оно уделяет больше, меньшему — меньше, каждому даря то, что соразмерно его при­роде" (Законы, 757,с)

Эти положения в дальнейшем были восприняты и развиты в учении Аристотеля о двух видах справедливости — справедливо­сти уравнивающей и справедливости распределяющей

Платон разделяет и развивает дальше естественноправовое положение Сократа о том, что законное и справедливое одно и то же Один из существенных аспектов многопланового диалога "Го­сударство" посвящен опровержению с этих позиций тезиса софис­та Фрасимаха о том, что справедливость — это пригодное силь­нейшему

Правление философов и действие справедливых законов для Платона в "Государстве" — два взаимосвязанных аспекта одного идеального проекта

¹ Известный немецкий исследователь естественноправовых концепций Г. Райнер, характеризующий принцип "каждому - свое" в качестве основного положения ес­тественного права, подчеркивает связь этого принципа с платоновским определе­нием права, согласно которому "каждый имеет свое" Соответствующие суждения Платона (Государство, 433 e) о справедливости и праве в переводе Г Райнера с учетом терминологии оригинала звучат так "Право (dricaion) и справедливость (dikai-osyne) состоят в том, что каждый имеет и делает свое, так чтобы никто не имел чужого и не лишался своего" — Кегпег Н Die Hauptgrundlagen der fundamental-sten Normen des Naturrechts Basel, 1976 S 2

Глава 1 Античная философия права

Взаимосвязь и единство полиса и законов является сущест­венным принципом всей политической философии Платона, опи­рающейся на стойкие традиции предшествовавшей древнегрече­ской политико-правовой мысли "Я вижу, — писал Платон, — близ­кую гибель того государства, где закон не имеет силы и находится под чьей-либо властью Там же, где закон — владыка над правите­лями, а они — его рабы, я усматриваю спасение государства и все блага, какие только могут даровать государствам боги" (Законы, 715 d)¹

Государство, конструируемое Платоном в "Законах", как раз и относится к тем, где и правителям предписаны законы "Мы долж­ны, — подчеркивает Платон, — всеми средствами подражать той жизни, которая, как говорят, была при Кроносе, мы должны, на­сколько позволяет нам доля бессмертия, убежденно следовать этой жизни как в общественных, так и в частных делах — в устроении наших государств и домов, — именуя законом эти определения ра­зума" (Законы, 713 e)

Подход к закону как "определению разума" стал общим ме­стом для всей последующей рационалистической линии в филосо­фии права Специфика платоновского понимания в том, что в зако­не формулируется не разум существующих отношений, а как раз, наоборот, разум несуществующих ныне отношений Законы, таким образом, предстают как средство внедрения начал разума в жизнь и отношения людей, как форма посильной для людей реставрации стандартов божественного правления

Имея в виду разумность закона, Платон утверждал, что люди должны, оказывая сопротивление всем остальным влечениям, сле­довать лишь одному — требованиям закона "Согласно нашему рас­суждению, — писал он (Законы, 644е — 645а), — каждый должен постоянно следовать только одному из влечений, ни в чем от него не отклоняясь и оказывая противодействие остальным нитям, а это и есть златое и священное руководство разума, называемое общим законом государства Следует постоянно помогать прекраснейше­му руководству разума"

Весьма высоко ставил Платон знание о законах, считая не слу­чайным созвучие божественного и чудесного закона (nomos) и ума (noys) "Ведь из всех наук, — отмечал Платон, — более всего совер­шенствует человека, ими занимающегося, наука о законах" (Зако­ны, 957 с) В этой связи он настойчиво рекомендует изучать сочине­ния о праве

' В свете платоновской характеристики различных форм правления в зависимости от того, какая роль отводится в них закону, Эрнст Кассире? справедливо отметил взаимосвязь закона и политической свободы в концепции Платона "Закон, - писал Кассирер, - является единственным подлинным выразителем свободы Таковы об­раз мыслей Платона о государстве и сумма его политической мудрости" - Cassvrer Ernst Opcit S 22

Раздел V. История философии права и современность

Как творчество Платона в целом, так и многие положения его правопонимания оказали большое влияние на последующее разви­тие философско-правовой мысли.