О методологии традиционного институционализма

Все они избегают концепций равновесия, рационального поведения, моментального приспособления и совершенной информации. Все они благосклонны к идее группового поведения под влиянием обычаев и привычек, предпочитая рассматривать экономическую систему не как машину, а скорее как биологический организм. Характерная методология институционалистов – это «рассказывание историй». Образует ли американский институционализм методологически единую школу? Марк Блауг считает, что нет. «Cистемное моделирование» достаточно точно характеризует методологию некоторых институционалистов, таких как Торстен Веблен. Однако трудно найти что-либо похожее на «системное моделирование» в трудах Джона Р. Коммонса, Уэсли Клера Митчелла и Джона Кеннета Гэлбрейта, которых многие считают ведущими представителями институционалистского направления. Ясно, что все эти ученые во многом единодушны... Но это вовсе не означает, что все они используют одну и ту же методологию, т.е. один и тот же метод обоснования своих утверждений. Вероятно, можно говорить о существовании институционалистской школы, но у нее совершенно очевидно нет никакой специфической методологии, которая недоступна ортодоксальным экономистам. Гораздо лучше описывает методологию институционалистов термин Бенджамина Уорда «рассказывание историй», который, по его словам, применим также в значительной мере к ортодоксальной экономической теории, особенно к прикладной ее части. Этот подход использует метод «связывания фактов» (colligation), как его называют историки: из фактов, первичных обобщений, абстрактных теорий и ценностных суждений составляется связное описание, скрепленное комплексом неявно выраженных убеждений и симпатий, общих для автора и его читателей. В умелых руках такие описания могут быть очень убедительными, хотя по их прочтении бывает крайне трудно объяснить, на чем эта убедительность основана. (Марк Блауг. Несложный урок экономической методологии.//THESIS, 1994, Т.II, вып.4.)

Таким образом, школу старых институционалистов объединяет предмет исследования - институты, в то время как методология может заимствоваться у ортодоксальной теории, что говорит о ее плодотворности.

Торстейн Веблен (1857-1929). Работы: «Почему экономика не является эволюционной наукой?»(1898), «Теория праздного класса: экономическое исследование институтов» (1899), «Инстинкт мастерства» (1914) «Инженеры и система цен» (1921)

Особенности времени. В конце XIX в., экономические взгляды были основаны на индивидуализме в духе свободной экономики laissez faire. Философы социал-дарвинизма, популярный пропагандист которого Г. Спенсер (1820—1903) - друг «стального короля» Э. Карнеги, объясняли стремительную концентрацию капитала, резкий рост имущественного неравенства и плачевную участь неудачников рынка, как движение цивилизации вверх, подобно биологической эволюции. Популярность Спенсера в США была настолько велика, что основатель американской университетской социологии У. Самнер построил свой курс вокруг тезиса о миллионерах как цвете цивилизации, основанной на конкуренции. Социал-дарвинисты утверждали, что ожесточенная конкурентная борьба в промышленности, вытеснение аутсайдеров крупными корпорациями (трастами) - идеальное отражение «естественного порядка вещей». Выживают наиболее приспособленные, и отбор наилучших происходит тогда, когда естественные экономические процессы идут своим чередом, без вмешательства реформаторов и правительства.

Эволюция общества по Веблену. В 1898 была опубликована программная статья Т. Веблена «Почему экономика не является эволюционной наукой», от которой принято вести отсчет институционализма. Относительно эволюции социальных процессов Веблен утверждал, что именно человеческий фактор определяет все материальные результаты, именно его изменения определяют непрерывность развития, делают важным «генетическое исследование» процесса приспособления средств к целям. Веблен определял институты как образ мышления и систему общественной жизни, включая производственные технологии и финансовые механизмы. Он противопоставил взглядам социал-дарвинистов иное представление об эволюции общества, как процессе изменения институтов, которые, по сути дела, есть «привычные образы» мышления в том, что касается отношений между обществом и личностью. Образы мышления складываются в результате кумулятивных процессов, происходивших в прошлом, поэтому они не вполне согласованы с требованиями текущего момента. Под действием новых обстоятельств в жизни общества, происходит изменение образов мышления людей, то есть развитие институтов, и перемены в самой поведенческой природе человека.

Анализируя проблему эволюционного подхода к экономическим процессам Веблен сформулировал необходимость понимания не только социальной организации и психологии мышления, но также знание исследований антропологии.

«Теория праздного класса». Веблен говорил, что он «изучал манеры и психологию американских богачей так, как какой-нибудь антрополог исследовал бы обряды и ритуалы примитивного племени в Новой Гвинее».Моделируя возникновение и развитие праздного класса, Веблен связывал их с «избира­тельным воздействием законов хищничества и паразитизма» и обы­чаями частной собственности, эволюцию которой описывал следую­щим образом. Собственность первоначально возникла как трофей, знак победы над менее сильным соседом. Сильная мотивация, составляющая ос­нову поведения этой части общества, - это соперничество, завистливое сравнение, демонстрация пре­успеяния, как основа уважения, и жажда власти, даруемой богатством. Доступ в праздный класс часто осуще­ствляется через занятия в финансовой сфере, которые в гораздо боль­шей степени, чем производственные, наделяют человека почетом. Наиболее почетны занятия, имеющие прямое отношение к собственности в крупном масштабе, и вслед за ними — банковское дело и право. В профессии адвоката, по мнению Веблена, «нет и на­мека на полезность в какой-либо другой области, кроме соперниче­ства»; юрист «занимается исключительно частными моментами хищ­нического мошенничества, либо в устройстве махинаций, либо в рас­стройстве махинаций других». Показное, демонстративно расточительное потребление престижных товаров становятся в праздном классе формами соперничества – это состязательный аспект потребления. «Эффект демонстративного потребления» Веблена выявил ограниченность маршаллианской теории полезности и спроса.

Дихотомия индустрии и бизнеса – это противопоставление праздности и производительной деятельно­сти в книге «Теория делового предприятия». Веблен утверждал, что машинная технология требует тех­нических знаний и рационального мышления; эта рациональность приходит в противоречие с иррациональностью, вносимой в эконо­мический процесс бизнесменами в их погоне за прибылью путем куп­ли-продажи на фондовом рынке бумажных титулов собственности. «Капитаны промышленности», ориентируясь на захват как можно большей части индустриальной системы, не заинтересованы в ее ра­циональном функционировании, поскольку извлекают доходы из сбоев процесса общественного производства. Подчинение индустрии целям возрастания денежного богатства деформирует индустриальную систему, вызывая кризисы недопроизводства и перепроизводст­ва.

Революция инженеров. Веблен в цикле статей в книге «Инженеры и система цен» (1921), разрабатывал концепцию «саботажа» инженеров, технической элиты начала века. Возможно, отчасти под влиянием идей К.Маркса, и полемизируя с ним, он выражал надежду, что новое поколение инженеров откажется от роли послушных «лейтенантов бизнеса» и, пригрозив «всеобщей стачкой» предпринимателям, передаст власть «Генеральному штабу инженеров и техников». Он считал, что именно создатели технического прогресса могут вывести общество на «третий путь» между «плутократией капитализма и диктатурой пролетариата». Они рационализируют промышленную систему, избавят ее от искажающего вмешательства корпоративных финансов. Крах корпоративных финансов произошел через месяц после смерти Веблена в 1929 г. Утопия перехода власти к инженерно-технической элите в 1930-е годы получила название «технократической». Благодаря этой концепции Веблен занял определенное место в истории социологии, но современники Веблена инженеры и экономисты сочли ее нелепостью.

Уэсли Митчел (1874-1948). Работы: «Деловые цик­лы» (1927), «Чему учил Веблен» (1936)

Ученик Веблена Митчелл (1874-1948) учился в Чи­кагском университете, стажировался в Венском (лекции К. Менгера не произвели впечатления), а с 1913 г. до конца жизни работал в Нью-Йорке, в Колумбийском университете. Митчелл рассматривал институты как господствующие стандартизированные, общественные привычки, сформированные в условиях «денежной» экономики. С1920 г. Митчелл воз­главил Национальное бюро экономических исследований, исполь­зовавшее сбор и обработку статистических данных для прогнозиро­вания экономических колебаний. Результатом деятельности Митчел­ла в этом бюро стало дополненное переиздание книги «Деловые цик­лы», признанное образцовым исследованием. Высокую репу­тацию Митчелла не поколебала даже его неудача в прогнозировании экономической конъюнктуры в 1929 г., когда он не смог предсказать «великий крах» американского «процветания». Митчелл считал, что экономические циклы зависят от денежных расчетов и населения и деловых людей, (оптовых и розничных цен на потребительские и промежуточные продукты, объемов кредита). «Действительный экономический субъект» был для Митчелла «среднестатистическим» человеком в его отношении к денежным институтам. Вебленовская «дихотомия индустрии и бизнеса» нашла продолжение в анализе Митчеллом разрыва между динамикой промышленного производства и динамикой цен. За механизмом цен Митчелл стремился увидеть не механические законы спроса и предложения, а противоречивые мотивы действий людей, занятых добыванием и расходованием денег. «...Самое важное, что надо понять в деньгах, это — механизм денежного хозяйства, то есть общественную роль высоко организованной группы денежных институтов и то, как они развивались со времен средневековья, стали квазинезависимыми и оказывали обратное влияние на деятельность и умы их создателей». Митчелл в годы «Нового кур­са» Рузвельта уже в 20-е годы выдвигавший идеи государственного вмешательства: банковской реформы, использования государствен­ных расходов в качестве балансира, создания системы страхования от безработицы, - активно участвовал в правительственных меропри­ятиях по восстановлению экономики.

Джон Коммонс (1857-1929). Работы: «Экономика коллективных действий» (1951), «Инсти­туциональная экономическая теория» (1934)

В отличие от Веблена Коммонс полагал, что влияние крупных корпораций может быть благотворным в той мере, в какой они способны смягчать остроту депрессии и наращивать масштабы производства. Поэтому на первый план он выдвинул поиск инструментов компромисса между организованным трудом и крупным капиталом, примирения экономических противоречий через коллективные действия. Коммонс считал, что коллективные действия в качестве институтов направляют и контролируют поведение людей. Будучи неразрывно связаны с отношениями собственности, коллективные действия в экономике предполагают определенные правовые рамки и находят свое выражение через суды. Эволюционный характер экономической науки, по мнению Коммонса, требовал изучения судебных решений за несколько столетий эры капитализма, чтобы иметь ясное представление о том, каким образом коллективные действия ограничивали индивидуальные. Фактический ход осуществления трансакций зависит от «работающих правил», представляющих собой различные судебные нормы. Эти нормы отчасти спонтанно эволюционируют, в результате конкретных судебных решений, принятых после обращения в суд участников трансакций, а отчасти - формируются искусственно, посредством соответствующих государственных постановлений. Государство, по Дж. Коммонсу, играет большую роль и как орган, примиряющий интересы стороны трансакций, и как сила, принуждающая к выполнению обязательств, взятых на себя участниками трансакций. Таким образом, государство способствует более гармоничному разрешению конфликтов между коллективными группами хозяйствующих субъектов. Согласно Коммонсу:

Институт - это коллективное действие по контролю, освобождению и расширению индивидуального действия.

Трансакция – форма экономического поведения, отчуждение и присвоение прав собственности и свобод созданных обществом, которая включает три компоненты:

- конфликт интересов;

- взаимозависимость интересов;

- разрешение конфликта.

Типы трансакций (классификация трансакций Коммонса основана на правовом соотношении сторон):

- сделка (равноправное положение сторон),

- управление (иерархичное положение сторон),

- рационирование (доминирующее положение одной из сторон),

Основные институты: корпорация, профсоюз, политическая партия.

Рабочие правила (Workable rules) – правила, которые формируются государственными постановлениями или эволюционируют в результате судебных решений.

Джон Морис Кларк (1884 - 1963)

Дж. Кларк и У. Митчел считали, что несовершенства рыночного механизма включают в себя явления, сопряженные, с одной стороны, с монополией и ослаблением конкуренции, а с другой - с чрезмерной остротой и гипертрофированным развитием конкуренции, ведущейся неценовыми методами (реклама, дифференциация продукции и т.п.). Интенсивное взаимодействие этих двух начал обусловливает "фрикционный" характер механизма функционирования экономики.

В этой связи Дж.М. Кларк призывал экономистов сосредоточить больше внимания на вопросе о том, является ли реально существующая конкуренция "эффективной", и на разработке критериев эффективности одновременно с социальной и макроэкономической точек зрения.

Научной заслугой Дж. М. Кларка являются разработки в области микроэкономики - теории издержек и конкуренции.

Он первым ввел в экономическую науку понятие накладных издержек [ overhead cost]. Это издержки, которые не могут быть отнесены к какому-либо конкретному подразделению предприятия, т.е. не связаны с непосредственно с производственным процессом. Дж. М. Кларк полагал, что они представляют собой следствие больших инвестиций в основной капитал. Накладные издержки покрываются за счет цен, что, по его мнению, означало отсутствие связи ценообразования с принципом уравнивания предельных издержек и выручки.

Дж. М. Кларк подверг критике концепцию совершенной конкуренции и заложил основы теории «действенной конкуренции» [ workable competition ], представляющей собой такую конкретную реализацию элементов рыночной структуры, которая является приемлемой с точки зрения общественного благосостояния. Теория «действенной конкуренции» важна потому, что обеспечивает реалистичные - в отличие от концепции совершенной конкуренции - ориентиры для проведения государственной политики по стимулированию конкуренции. При этом Дж. М. Кларк пытался придать теории конкуренции динамический характер; для него степень «действенности конкуренции» определялась тем, насколько быстро и в каком объеме происходят процессы создания, уничтожения и воссоздания различной по величине прибыли в разных отраслях.

Кларком определены и исследованы такие вопросы как:

Издержки сбора и обработки информации для принятия решений, а также психологические издержки принятия решений.

Workable competition – процесс создания, уничтожения и воссоздания различной прибыли в разных отраслях.

Идея встроенных стабилизаторов на базе налоговой системы и необходимость регулирования экономических циклов.

Встроенные стабилизаторы -экономические механизмы, такие, как подоходный налог и налог на добавленную стоимость (НДС), пособия по безработице, которые являются частью системы государственных финансов и которые автоматически уменьшают колебания экономических циклов. Например, при спаде деловой активности объем выпуска и прибыль производителей снижаются, и уменьшается НДС(зависящий от объема) и подоходный налог (зависящий от прибыли), т.е. облегчается налоговое бремя. Если экономика «перегрета», т.е. общий выпуск увеличивает запасы, но не поглощается совокупным спросом, эти налоги увеличивают налоговое бремя и подают сигнал к снижению излишнего выпуска.

Джон Кеннет Гэлбрейт (1908-2005) Работы: «Американский капитализм. Теория уравновешивающей силы» (1952), «Общество изоби­лия» (1958), «Новое индустриальное общество» (1967), «Экономикс и общественная цель» (1973)

Уравновешивающие силы. В своей первой монографии «Американский капитализм» Гэлбрейт констатировал, что в усло­виях олигополии «самодвижущая сила конкуренции является химе­рой». Реальность состоит в уравновешивании сил монополий-про­давцов и монополий-покупателей; рост уравновешивающих сил по­вышает способность экономики к саморегулированию. Если эти силы не действуют, вмешивается государство, выступающе одной из уравновешива­ющих сил.

Профсозы как монополии по продаже рабочей силы Гэлб­рейт назвал третьей главной уравновешивающей силой наряду с боль­шим бизнесом и правительством. Гэлбрейт выступил против антитре­стовского законодательства, которое считал имеющим смысл только для случая чистой монополии; олигополии же он расценил как благо с точки зрения роста уравновешивающей силы и технического про­гресса.

«Уравновешивающая сила» действует только в высоко­монополизированных отраслях промышленности и торговли; в то время как, например, в агробизнесе, где многочисленным фермерам противостоят организованные в национальном масштабе монопо­Лии-продавцы сельскохозяйственных машин и монополии-поку­патели сельскохозяйственного сырья, «уравновешивающуюся силу» создать не удалось, так как не увенчалась успехом организация фер­меров в сбытовую кооперацию.

Со­циальный баланс. В книге «Общество изоби­лия» центральное место уделено проблеме со­циального балансамежду производством товаров для частного потреб­ления и (недостаточными) затратами на общественные услуги. При изобилии товарной массы на американских рынках существует отсталость сфер коммунального строительства, обществен­ного транспорта, образования и медицинского обслуживания. Гэлбрейт выступил за увеличение государственных инвестиций в городское благоустройство, жилищное строительство и особенно в образование. Гэлбрейт был противником абсолютизации роста ВНП как показате­ля достижений экономики. Он первым среди экономистов указал на то, что производство следует оценивать и с точки зрения его влияния на окружающую среду.

Техноструктура. В 60—70-е годы Гэлбрейт становится общепризнанным идеоло­гом либерального реформаторства и обосновывает концепцию транс­формации капитализма в книгах «Новое индустриальное общество» и «Экономикс и общественная цель». Главную отличительную черту нового индустриального общества Гэлбрейт определил как господство техноструктуры корпораций. Техноструктура — это совокупность большого числа ученых, инженеров и техников, специалистов по реализации, рекламе и торговым опе­рациям, экспертов в области отношений с общественностью, лобби­стов, адвокатов и людей, хорошо знакомых с особенностями прави­тельственного бюрократического аппарата, а также посредников, ад­министраторов. Техноструктура монополизировала знания для принятия решений, и оградила процесс принятия решений от владельцев капитала; превратила правительство в свой «исполни­тельный комитет».

Ее основной положительной целью является рост фирмы. «Власть техноструктуры подчиняет себе механизм формирования цен; фирмы-гиганты занимают важнейшее место на рынках сбыта произво­димых ими товаров, и цена, устанавливающаяся в каждой отрасли, обычно стремится к такому уровню, который отражает интересы техноструктуры, в наибольшей степени стремящейся к обеспечению роста».

Две системы: планирующая и рыночная. Гэлбрейт выделил (на примере США) в экономике нового индус­триального общества две системы: планирующую и рыночную. Пер­вая - это тысяча корпораций, производящих около половины всех товаров и услуг негосударственного сектора. Отдельные единицы рыночной системы — это мелкие строительные и промышленные фирмы, фермерские хозяйства, гаражи, станции обслуживания, ре­монтные мастерские, прачечные, рестораны, предприятия рознич­ной торговли.

Гэлбрейт сформулировал «презумпцию неравенства» между дву­мя подсистемами: в темпах развития, прибылях. «Планирующая сис­тема» эксплуатирует рыночную, перекладывая на нее весомую часть своих издержек. Крупные фирмы привязывают к себе мелких постав­щиков, выступая как монополии. Большинство нововведений требу­ет специализированных знаний, организации и финансовой поддерж­ки. Основная часть затрат на НИОКР осуществляется крупными фир­мами; поскольку технический прогресс становится спланированным, он также переходит на службу к техноструктуре. Планирующая сис­тема, обеспечив себе престиж в качестве источника товаров и услуг, приобретает влияние и как источник политических решений. Техноструктура заинтересована во внешних рынках, и многонаци­ональные корпорации приспособились к неопределенностям международной торговли. Империализм в тре­тьем мире – это продолжение отношений между пла­нирующей и рыночной системами в развитой стране.

Профсоюзы. Дополнительным источником власти для планирующей системы является организованная рабочая сила. Уступки профсоюзам в вопро­сах заработной платы и в ряде других и покрытие издержек за счет цены делают до некоторой степени возможным определенное пси­хологическое отождествление наемного рабочего с техноструктурой. Положительные цели техноструктуры созвучны целям профсоюзов: высокие темпы роста означают постоянную занятость, возможность для сверхурочных работ, повышение по службе. Гэлбрейт подчеркну­то противопоставил концепцию техноструктуры неоклассической теории с ее предпосылкой первичности цен. Экономическая теория, по его мнению, превратилась в ширму, прикрывающую власть корпораций, искусственно оторвав теорию фирмы, отнесенную к микроэкономике, от проблем общего руководства экономикой, отнесен­ных к макроэкономике. «Однако такое разделение становится бес­смысленным, если макроэкономическая политика отражает интере­сы современной корпорации, а это... имеет место».

Концепция конвергенции. Гэлбрейт не раз посещал СССР (с 1959 до 2003 года). Он считал категорию техноструктуры применимой и к плановой соци­алистической экономике. Несмотря на то, что управленческая струк­тура социалистических предприятий гораздо проще, чем структура западных корпораций, внутри советского предприятия существова­ла та же необходимость коллективного принятия решений на основе сведения воедино знаний и опыта многочисленных специалистов. Крупные промышленные комплексы навязывают свои требования организации производства в известной мере независимо от полити­ки и идеологии. Будучи приверженцем курса разрядки и мирного со­существования в политике, Гэлбрейт полагал, что общность природы крупных предприятий в капиталистической и социалистической эко­номике обусловливает тенденцию к конвергенции двух экономических систем. Эта концепция получила рас­пространение в 60—70-е годы среди сторонников разоружения и «де­мократического социализма» и нобелевских лауреатов Я. Тинбергена, Л. Полинга, А. Сахарова.