Актуальность модели макроэкономического человека и теория Дж. М. Кейнса

Особо следует рассмотреть модель человеческого поведения, которая легла в основу кейнсианской революции в макроэкономической теории. «Теория полезности» имеет гораздо больше оснований называться логикой, а не психологией ценностей». Объективную ситуацию, в которой произошла кейнсианская революция, создала Великая депрессия 1929-1933 гг.: проблемы массовой безработицы и экономического спада настолько обострились, что рассматривать их в рамках предпосылок макроэкономического равновесия, равенства совокупного спроса совокупному предложению и полного использования производственных ресурсов казалось невозможным. От экономистов потребовался переход на более конкретный, динамический уровень анализа, допускающий существование неравновесных явлений на макроуровне.

Для того чтобы анализировать проблемы экономического роста, безработицы, денежного обращения и другие, нужно было отойти от модели безупречного «рационального максимизатора», обладающего совершенным предвидением и полной информацией. Кроме того, в рамках макроэкономической теории предположение о том, что закон больших чисел сглаживает индивидуальные различия между хозяйственными субъектами, более уместно, чем в микроэкономике. Правительственные регулирующие меры должны были ориентироваться на более конкретное представление о реальных хозяйственных субъектах: предпринимателях, потребителях и биржевых спекулянтах (сыгравших не последнюю роль в Великой депрессии), их действительных мотивах, психологических свойствах, а следовательно, и возможных реакциях на ту или иную государственную политику.

Позиция Кейнса по вопросу об имплицитной модели человека, приемлемой для макроанализа, не всегда выражалась достаточно последовательно. Чтобы прояснить позицию Кейнса, обратимся к тексту «Общей теории» и попробуем выделить в нем имплицитную модель хозяйственного субъекта, вернее субъектов.