Глава 9 В нашем славном зверинце

Марина стояла у зеркала, подкрашивая губы ярко-розовой помадой. Андрей огляделся и, убедившись, что своих рядом нет, подошел к девушке.

– Привет! Живая-здоровая или как?

– А с чего это ты о моем здоровье беспокоишься? – Марина надула губы и наклонила голову к плечу, разглядывая свое отражение.

– Думал, что Щука тебя убьет.

– Ха! – Марина потянула вниз маечку, еще больше открывая зону декольте. – Сейчас! Это он тебя скорее убьет. Я ведь сказала ему, что ты затащил меня в постель силой. Ты злой голодный волк, а я бедная беззащитная овечка!

– Ты что, дура?! – Кисляк схватил ее за руку и развернул к себе. – Ты что ему сказала?

– У некоторых в критических ситуациях отказывает чувство юмора. – Марина ехидно

покосилась на Андрея. – Расслабься, я отговорилась, навешала ему лапши. А ты сразу поверил, испугался! Честно, даже не понимаю, и что в тебе девчонки находят?

– Что находят, то находят. – Андрей выпустил ее руку. – А нам лучше расстаться. Пока!

И он ушел, довольный, что оставил за собой последнее слово.

Впрочем, довольство его прошло, когда у ледового дворца Андрей заметил сладкую парочку. Костер и Яна стояли, только что не держась за руки, и не замечали никого вокруг.

Надо же, как быстро они спелись! Кисляк почувствовал раздражение. Конечно, Яна далеко не предел его мечтаний, однако видеть ее с другим оказалось неожиданно неприятно.

Ладно, прошлый раз еще можно было списать на случайность. Но теперь сомнений не оставалось. Он прислушался. Говорили не о чувствах. Костров благодарил Яну за то, что ее отец вернул его матери права. Но слова ничего не значили, гораздо больше значили взгляды, а они показались Андрею весьма красноречивыми.

«Ладно, возьмем на заметочку», – думал он, стоя в тени раскидистого дерева.

Алина стояла возле стенда, изучая расписание тренировок.

– Привет! – Миша подошел к ней.

– Здравствуй, – девушка оглянулась.

Ее лицо было холодно и замкнуто.

– Что-то случилось? – спросил парень.

– Нет… Ничего… – Она потупилась, явно не решаясь сказать что-то, а потом вдруг

решилась: – Миша, мама говорит, что видела тебя в одном дворе с… компанией… ммм…

– Ага, – он хмуро кивнул. – Твоя мама, должно быть, видела меня с компанией алкоголиков. Это друзья моего отца. Он алкаш. Неожиданно, да? Я живу с бабушкой, на ее пенсию. И у нас все плохо. Ты это хотела услышать?!

– Но… – девушка просительно дотронулась до его руки. – Я не знала! Почему ты сразу все не рассказал?

Он скупо улыбнулся. Наивная! Неужели это именно то, что рассказывают на первом свидании любимой девушке? Да позор, связанный с отцом, он хотел бы скрыть от всех. Не получается. Ну, значит, так тому и быть.

– Миш, – Алина обняла его за плечи, – не огорчайся, пожалуйста. Я… я понимаю…

наверное.

И потом они шли по улице. Мимо мчались машины, проплывали по рельсам, отчаянно трезвоня и грохоча, трамваи. Город жил своей обыденной жизнью, уже зажигая вечерние огни, сотнями звезд дробящиеся в оставшихся после недавнего дождя лужах. Позабыв обо всех неприятностях, они шли плечо к плечу, и Миша рассказывал о том, о чем не решался говорить даже друзьям.

Больше всего он боялся, что Алина начнет его жалеть, и эта жалость только бы все

испортила. Сам он рассказывал сухо, без лишних сантиментов – и о смерти матери, и о том, что произошло с отцом после этого события. Девушка слушала и не перебивала, а Миша ощущал ее молчаливую поддержку. Она повела себя правильно, именно так, как он бы хотел, и Пономареву вдруг подумалось, что наконец он встретил по-настоящему своего человека.

А дома его ждала новость. Участковый принес фотографии тех самых воров «из

собеса». Вглядываясь в эти благополучные, сытые рожи, создающие обманчивое впечатление презентабельности и надежности, Миша понимал, что видит настоящих мерзавцев. Это кем нужно быть, чтобы отнимать у стариков последние деньги?

Матч со «Львами» … Я ждал его не без опасений. Именно сегодня должно было выясниться, способны ли мои ребята бороться. Да, я верил в них, но в то же время не мог не переживать за них. Как часто во время матча тренеру хочется самому выйти на лед и помочь своей команде… но нельзя. Мое дело – учить их так, чтобы они справлялись со всем сами.

Перед тем, как выпустить ребят на лед, я давал им последние инструкции. Точно так же, как родители, уезжая на выходные на дачу, в сотый раз повторяют, чтобы их великовозрастное чадо не забыло поесть и не сидело за компом всю ночь.

– Прихватываем в чужой зоне… В своей не даем бросать… Помните, «Львы» хорошо

подготовлены. Не давайте им перехватить инициативу.

Инструкции понятные и даже немного банальные, однако именно это и надлежит подчеркивать каждый раз.

Я почти уже закончил с прописными истинами, когда вдруг понял, что в команде не хватает одного игрока.

– Где Пономарев? – спросил я, оглядывая ребят.

– Не знаю, он не пришел, – отозвался Егор Щукин.

Его номер не отвечал. Позвонили домой и услышали от бабушки, что Миша ушел на игру. Предчувствуя нехорошее, я уже не представлял, что делать. Но тут вдруг позвонил он сам. Из полиции. Не понимаю, чем моих парней так притягивает полицейское отделение, что уже второй оказывается именно там.

– Шел на матч, и тут они! – рассказывал Миша, весь всклокоченный и чрезвычайно

возбужденный. – Мошенники! Я их фото как раз вчера видел. Но, думаю, может, ошибся. Пошел за ними, а они в подъезд, к старику какому-то… И его, значит, как мою бабушку, ограбить хотели…

– Молодец, парень! – полицейский пожал его руку. – На них у нас семь заявлений

лежит, а все не могли взять тепленькими!

– Ой! – Пономарев взглянул на меня, и его глаза стали огромными, как у собаки из

сказки Андерсена про огниво. – Сергей Петрович, простите…

– Прощаю, герой, – я великодушно махнул рукой. – Давай в машину, а то как же без

тебя команда.

Я выжал из старой девятки все, но мы прибыли вовремя. И начался поединок со «Львами». Вначале «Медведи» держались неплохо, но вот «Львы» перехватили инициативу. Первый гол пришелся в наши ворота. Ребята приуныли, но во втором тайме Антипов мастерски перехватил шайбу в средней зоне и, обойдя защитников, оказался с вратарем один на один.

Гол!

Один-один – уже неплохо. Тем более в таком сложном матче.

Трибуны просто взорвались аплодисментами. Аплодировали молодые парни и девчонки – за последнее время их стало много на матчах, и это здорово, гораздо лучше, чем торчать в Интернете или пить в подъезде пиво… Сейчас они были возбуждены, охвачены единым порывом.

– Го-ол! – орал, вскочив с места, отец Бакина.

Девочки-чирлидерши танцевали и махали своими яркими помпонами.

А за несколько рядов до отца Бакина сидела она… Юля и, молча сжав руки, смотрела на сына.

– Шайбу забросил Антон Антипов, номер семнадцать, команда «Медведи», – послышался бесстрастный голос комментатора.

– Один-один! Ребята неплохо держатся! – Наш спонсор Калинин выглядел таким

довольным, что буквально сиял. Мне бы его оптимизм.

– Финальная сирена еще не прозвучала, – напомнил я.

Ребята были хороши. И Антипов, и Пономарев, и Щукины, и Костров, и Кисляк… По

одному… Команды, собственно, еще не было.

– Да у тебя не забалуешь! – усмехнулся Калинин.

Слово «команда» возникло из двух латинских слов: «ком» – значит «вместе» и «мандо» – «доверие». Этого «Медведям» и не хватало.

Не обошлось и без неприятных происшествий. В одном из острых моментов «Львы»

прорвались к нашим воротам, и Дима Щукин едва успел накрыть шайбу ловушкой, а один из «львов» по инерции постарался ее добить. Антипов, находящийся поблизости, тут же кинулся к противнику, слово за слово, и Антон, взяв клюшку обеими руками, нанес «льву» удар, завязалась драка.

– Вот-вот, – ехидно откомментировал Романенко, с торжеством поглядывая то на меня, то на Калинина и перекатывая во рту неизменную жвачку.

– Зверь. Любимый прием – клюшкой по роже.

После удаления Антипова дела пошли хуже. Цифры сменялись: «один-два», «один-три». Разрыв увеличивался, а мои ребята сникли и перестали бороться. Финальная сирена раздалась, когда на табло было печальное «один-четыре».

Я ушел, не отвечая на все подначивания Казанцева и Романенко. Колено, кстати, разболелось как проклятое, и до медпункта я едва доковылял.

– Это нервное, – «успокоил»

ВасГен – Не переживай так. Ребята хоть как-то боролись. Лед, как говорится, тронулся.

Я покачал головой.

– Не понимаю, – сказал я даже не ВасГену, а скорее всего, самому себе: – Почему на

тренировках все работает, а на игре – нет? В чем моя ошибка?

– Москва не сразу строилась, – напомнил старую поговорку врач, изо всех сил растирая мне колено вонючей мазью, от которой даже глаза слезились. – Потерпи немного…

И было непонятно, к чему относятся последние слова: к ситуации с командой или к боли, которая сейчас накатила на меня девятым валом. Наверное, и к тому, и к другому, если хорошо подумать…

Выйдя из медпункта, я заметил Юлю. Она казалась очень расстроенной, и вполне

можно было догадаться о причинах этого.

– Сергей Петрович, – сказала она официально, забыв, что мы договорились называть друг друга без отчества, – вы не видели Антона?

– Переодевается. – Я подошел к ней ближе, стараясь не слишком заметно хромать. –Вы чем-то недовольны?

– Да… – тонкие руки теребили сумочку. – Антон вел себя на площадке просто ужасно! Я как раз боялась чего-то… такого и поэтому не хотела, чтобы он возвращался в хоккей.

– Защита вратаря – обязанность игрока, и Антон просто вспылил…

– А я думала, что задача тренера – научить игрока управлять своими эмоциями и гасить его вспыльчивость. По крайней мере, я очень надеялась на вас в этом плане.

И опять мне было нечего ответить.

* * *

– Яна! – Саша бросился к девушке, поджидавшей на ступеньках спорткомплекса и

зябко кутающейся в пальто. Она была такая милая, словно нахохлившаяся птичка. – Ты, наверное, ужасно разочарована.

– Нет, совсем напротив! Было так здорово!.. – она спохватилась и замолчала. – Ой! В смысле, я хотела сказать совсем иное. Я не о результатах матча, а о том, как все происходило. Очень захватывающе! А еще все так носились… такое ощущение, что вы родились на коньках!

– Ну, это не совсем так. – Он улыбнулся, позволяя себе немного расслабиться. Про-

игрыш оставил неприятное, горькое чувство, и все же, упав, требовалось встать – и идти дальше. – Но тренироваться приходится.

– А меня кататься научишь?

– Ты серьезно? – удивился Саша.

– Конечно! – Золотисто-карие глаза распахнулись. – Глядя на вас, кажется, что самое

естественное для человека – вот так носиться по льду, легко и свободно, словно птица!

Она расставила руки на манер крыльев, и Саша улыбнулся.

– Даже птицам непросто научиться летать, – напомнил он, – а на льду поначалу падаешь и расшибаешь колени. Ты точно к этому готова?

– Если меня будешь учить ты, – ответила Яна серьезно.

* * *

– Марина! Погоди!

Егор бежал за девушкой по коридору.

– Что тебе?! – Она резко остановилась и посмотрела на него так холодно, что даже

температура воздуха, кажется, упала на несколько градусов, а слова замерзли и превратились в кусочки льда.

– Марин, прости меня, пожалуйста. – Егор попытался взять ее за руку, но девушка

отстранилась. – Знаешь, после нашей ссоры я просто сам не свой.

– Поэтому слил на площадке? – поинтересовалась она, впрочем, голос потеплел –

самую малость, но все-таки…

– Наверное, – невесело согласился он. – Давай помиримся, я… ошибался.

В ее глазах мелькнуло торжество.

– Так-то! – Марина улыбнулась. – Ладно, извинения приняты… Авансом. Чтобы в сле

дующий раз на льду оправдал.

Он потянулся к ее губам, но она, засмеявшись, легко увернулась.

– Эй! Не так скоро! На сегодня – все!

На ее щеках плясали ямочки, и Егор совершенно абсурдно почувствовал себя счаст-

ливым.