Я уже готов был вырваться из рук И. и броситься на шею капитану, чтобы сказать ему, что это ведь Флорентийца он видел, как почувствовал себя скованным взглядом И

- И вы его найдёте, - услышал я тихий голос, почти шёпот Анны, над рукой которой склонился капитан.

И. оставил меня, подал руку Анне и повёл её к столу. Мы обменялись взглядом с капитаном, невольно улыбнулись друг другу - всякий по-своему понимал свою улыбку - и тоже пошли к столу.

Разговор шёл только между Анной и Строгановым. Мы с капитаном не сводили глаз с Анны и молча тонули в той красоте, которая была во всём, что бы она ни делала, и которой она окутала нас, играя.

Вскоре Строгановы уехали; дом точно сразу опустел и погас; и все мы разошлись по своим комнатам, не имея сил вынести будничные слова и мысли, стараясь сохранить в себе тот мир высших чувств и сил, в который перенесли нас звуки Анны.

ГЛАВА 20

ПРИЕЗД АНАНДЫ И ЕЩ‚ РАЗ МУЗЫКА

Против обыкновения, эту ночь я спал плохо; беспокойно просыпался много раз, и всё мне казалось, что я слышу какие-то голоса в комнате И. Но я не отдавал себе отчёт, чьи это голоса; я дремал, и всё путалось в моих представлениях. То мне казалось, что музыка Анны прерывается воем бури на море; то мне чудился грохот поезда, когда мы вышли с Флорентийцем на площадку и я с ужасом думал, что мы будем прыгать с него на всём ходу; то, мнилось, меня нежно ласкает рука матери, которой я никогда не знал...

Внезапно я проснулся от звука открывшейся из комнаты И. двери, и появился капитан, пожимавший И. руку. Я понял, что слышанные мною голоса были явью, а не бредом, и что оба моих друга совсем не спали, а проговорили всю ночь.

Лица капитана я не видел; а И. был очень серьёзен, светел и спокоен.

Печать непоколебимой воли и верности принятому однажды решению была на нём; я много раз уже видел у него это выражение и хорошо его знал. Как всегда, бессонная ночь не оставила на нём никаких признаков утомления.

Я привстал, и как раз в эту минуту капитан осторожно закрыл дверь и повернулся ко мне лицом. Я чуть не вскрикнул, так он был бледен. Лоб его был в складках, глаза ввалились и выражение такой скорби застыло в них, как будто он только что похоронил кого-то самого любимого. Он казался старым.

Я вспомнил, как я сидел после разлуки с братом у камина в его комнате в К., чувствуя себя убитым и одиноким. Я не знал, что и кого потерял сейчас капитан; но всё моё сердце повернулось к нему; я протянул к нему руки, едва сдерживая набегавшие слезы любви и сострадания.

Увидев, что я не сплю, он подошёл, присел на мой диван и крепко пожал протянутые ему руки.

- Раз ты не спишь, мой друг, одевайся и выйди со мной позавтракать. У меня к тебе будет большая просьба, - сказал он, вставая, и, не глядя на меня, вышел из комнаты.

Я быстро оделся, постарался собрать все свои силы и внимание и пошёл к капитану.

Он уже переоделся в свой белый форменный китель и, освежённый душем, казался мне менее постаревшим и жёлтым.

Верзила подал нам кофе и горячие булочки с орехами и положил перед капитаном газеты и почту. Мы остались вдвоём, сидя перед дымящимися чашками, каждый думая свою думу.

Я всё не мог понять, зачем должен столько страдать человек. Капитан - неделю назад образец энергии и счастья - сейчас в глубокой печали и тоске, которые точно прибавили ему десяток лет за одну ночь. Почему? Зачем? Кому это надо? Разве это называется легче и проще идти свой день?

- Лёвушка, - прервал мои мысли капитан. - Вот в этом футляре - кольцо на салфетку. Оно предназначалось мною для другой цели, для других уст и рук.

Но... то был "я" вчерашнего дня. Сегодня тот "я" умер. А тот, который хочет возродиться из пепла, - причём я вовсе не утверждаю, что он действительно возродится, - просит тебя: вложи в кольцо салфетку и положи его возле торта, который ты заказал для Ананды. Но отнюдь не говори, от кого оно. Если спросят, ответь, что знаешь, но сказать не можешь. Теперь я побегу, друзья.

Дел масса. И. обещал, что вечером, после обеда, ты приведёшь меня к Ананде.

Я взял футляр с кольцом, простился с капитаном и, не притронувшись к еде, как и он, вернулся к себе. Я сел на стул, держа футляр в руках, и, несомненно, впал бы в своё ловиворонное состояние, если бы голос И. не привёл меня в себя.

- Лёвушка, верзила жалуется, что ты ничего не ел. Это действительно достаточно серьёзно, - улыбнулся он, - ведь ты во всех случаях жизни не теряешь способности поесть. Что это у тебя в руках?

- Это, Лоллион, чужая тайна, и я не могу вам её открыть. Но чтобы не иметь от вас целой серии тайн, я расскажу вам о своих тайнах. И не знаю, что бы я дал, чтобы не держать вот этого предмета в руках, - поднимая футляр, сказал я. - Целая перевёрнутая жизнь - чудится мне - заключена в этой вещи, которой я не видел, хотя и знаю, что это, - чуть не плача, говорил я И.

- Хорошо, друг. Пойдём в город; но сначала к княгине, - возьми аптечку.

Потом зайдём к Жанне. Сегодня праздник, магазин закрыт; она просила нас прийти к ней завтракать. Мне придётся там тебя покинуть и возложить на тебя трудную и скучную задачу: привести Жанну в равновесие. Она подпала под влияние старой Строгановой, и это может окончиться для неё очень печально.