Мишель и Мелани - лицом к лицу

"Что ж, я еврейка. А евреи больше всего, после неонацистов, боятся молчать".

Я начинала в театре, и люблю браться за сложные задачи. Мне нравится играть Антигону, мне нравится играть Мэгги в "После грехопадения"[4]. Когда я прочла сценарий, я поняла, что это потрясающая роль. Это революционный персонаж, который нечасто увидишь на телевидении. Я люблю играть, но это больше, чем просто быть актрисой. Я всегда хотела быть революционеркой, я хотела быть "первой". Я хочу делать то, что делается впервые, быть первопроходцем, идти туда, где никто прежде не бывал. Вот что привлекло меня. Мне нравится этот дух в людях. Мне нравятся люди, которые умеют рисковать и отваживаются на то, что может быть небезопасным. А этот сериал вовсе нельзя назвать безопасным.

Я даже не знаю, что меня связывает с Мелани. Может быть, то, что всю жизнь ей приходилось бороться. Если подумать, еврейка, лесбиянка и адвокат - это не та женщина, путь которой может быть простым и гладким. Ей приходится быть первопроходцем в своём роде. И мне определённо это близко. Думаю, я старалась играть её очень жёсткой, хотя в реальности сама я просто жалкая размазня. Я вижу это в Мелани. В этом наша связь. Она такая жёсткая, сильная, но это почти что маска, потому что за этим она скрывает то, как глубоко она переживает за свою семью, и как много значат для неё некоторые вещи. Во многом я сама такая же, я знаю, как много значат для меня люди, и как серьёзно я воспринимаю дружбу и мои отношения с кем-то.

Когда что-то случается, я воспринимаю это очень близко к сердцу, мне очень больно, но я всегда стараюсь выглядеть сильной. Мне нравится это в роли, это прекрасный, сложный, интересный персонаж, в котором столько человечности, это интереснейшее сочетание. Это революция - видеть такой персонаж на телевидении, и для меня большая честь играть её. Я люблю Мелани.

"Не выёбывайся перед матерью-природой, а? Так вот, я скажу ей – «не выёбывайся передо мной»"

Сначала я поверить не могла, что Мелани забеременеет. Когда продюсеры сказали мне об этом, я была слегка в шоке. Они намекали на это в предыдущем сезоне, так что это не было полнейшей неожиданностью, но я поверить не могла, что они действительно намерены это реализовать. У меня это долго не укладывалось в голове, но потом я задумалась получше. После первой минуты я так - "ладно... хорошо... о, да это же великолепно. Это прекрасное решение, взять персонаж и вывернуть его наизнанку, заставить её сделать то, чего никто от неё не ожидал". Потом, конечно, мне нужно было заполнить эту идею моими собственными чувствами.

Я пришла к такому подходу - в ней есть такая черта, она всегда должна выигрывать. Это её адвокатские качества, она всегда должна быть правой, должна выигрывать в любом споре. Она пойдёт на что угодно, чтобы не проиграть - в любви, или в споре, или чтобы не потерять лицо, или чтобы не потерять её сына. Она боец. Она не могла воспитывать её первого сына так, как ей того хотелось. Она не могла воспитывать его в еврейской традиции, её всё время заставляли подвинуться, ей указывали, как воспитывать сына, ей даже указали, какое имя ему дать.

И отчасти, я думаю, для Мелани это способ сказать - "я рожу сына, чёрт побери, и я буду растить его по-своему, блять, и по традициям моей религии, и никто мне не помешает, потому что я выиграю!"

Я знаю, это почти патологическое отношение, но в реальной жизни мы то и дело принимаем такие решения. Люди часто заводят детей по каким-то эгоистическим причинам, а вовсе не потому, что хотят воспитать прекрасного человека и что-то дать этому миру. Они хотят видеть рядом с собой маленькую версию самих себя. Думаю, в какой-то мере Мелани хочет воспитывать своего ребёнка и иметь больше контроля над его воспитанием.

"Мне нет никакого дела до спасения твоей задницы, но это увлекательная возможность сделать так, чтобы ты был должен мне до конца твоей жизни".

С Брайаном у неё сложные отношения. Иногда я посмеиваюсь над отношениями между Мелани и Брайаном, потому что это комично. Эти люди так сильно ненавидят друг друга, но на каком-то уровне - я не могу говорить за персонажа Гейла, - но Мелани уважает Брайана. Думаю, это просто уважение к тому, кто способен принимать смелые решения в жизни. Правильно ли это или нет, но он делает свой выбор, он знает, кто он такой, и это достойно восхищения. Так что, я думаю, определённо она испытывает к нему уважение, но она никому не позволит узнать об этом.

Я помню, как читала сценарий одной из серий первого сезона с человеком, чьё мнение очень ценно для меня, и он мне сказал:

"Эти два персонажа - ты и Брайан - это два монолита в своём роде. Это столкновение двух очень сильных характеров. Это очень важная динамика". Я всегда это чувствовала. По-моему, их столкновение было сильнее всего в первом сезоне, а во втором немного смягчилось, но мне кажется, там всегда что-то такое громыхает глубоко внутри.

"Я хотела траха – и меня еще как трахнули".

По-моему, история с изменой была замечательной и очень точной. Мелани казалось, что Линдси слишком во многом отгораживается от неё, и она оправдывала себя этим, как и тем, что Брайан относился к ней без уважения. Она абсолютно не чувствовала ни любви, ни благодарности, и всерьёз спрашивала себя, зачем ей эти отношения. Ей казалось, что рядом с ней женщина, которая не уважает её настолько, что даже не посчиталась с её чувствами в такой простой вещи, как выбор имени для ребёнка.

Думаю, Мелани всегда готова что-то дать людям, и она отдаёт всю себя, пока вдруг не сорвётся. Она не могла постоять за себя так, как следовало, потому что когда ты влюблён, ты смягчаешься, ты уступаешь, и даже самые сильные из нас сдаются под напором любви. В общем, то, что она сделала, не особенно этично, но это было неизбежно. Думаю, она почти вынуждена была это сделать. Она должна была в каком-то смысле выйти из этих отношений, чтобы суметь их вернуть. Думаю, в их отношениях всё еще есть проблемы, но не бывает отношений без проблем.

"Я смогла понять, что, несмотря на наши взлёты и падения, на то, что иногда случаются похолодания, ты по-прежнему единственная, с кем я хочу быть в жизни".

Что замечательно в Линдси и Мелани - их отношения мне представляются огромной игровой площадкой, на которой они обе чему-то учатся. В этом красота их отношений. Они могут орать друг на друга, могут злиться друг на друга, могут изменять друг другу, но в итоге они всегда становятся в чём-то мудрее. Думаю, что грустно в том, как люди подходят к отношениям в наши дни - никто не хочет трудиться, чтобы решить какие-то проблемы. Люди просто сдаются. Думаю, что прекрасно в Мелани и Линдси - они не идеальны. Если тебе дают шанс развиваться, и у тебя есть тот, кто любит тебя, это огромный дар. Думаю, они дают это друг другу. Они дают друг другу возможность разобраться в самих себе.

"Подожди. Мы должны прочувствовать этот момент, ощутить его значение".

В первом сезоне мы были как группа театральных актёров, собравшихся вместе и ставящих какую-то чересчур смелую пьесу. Мы все носились в джинсах и кроссовках где-то на заднем дворе, учили реплики, обсуждали наших персонажей за общим ужином. Это было было не то что - вот мы сейчас разучим наши роли, а потом пойдём в "Плющ"[5] обедать. Мы были на выезде, в Торонто. В первом сезоне у нас никого не было, кроме нас самих, и работа устанавливала очень близкие отношения.

Когда закончились съёмки первого сезона, нас на три дня отправили на Gay and Lesbian Expo[6] в Нью-Йорк. Мы все отправились на пресс-конференцию, и это был первый раз, когда мы все вместе были где-то после того, как сериал показали в Штатах. Мы понятия не имели, что происходит - любят ли люди наш сериал или терпеть не могут. Мы вошли в зал, и там было триста человек. Как только актёры и продюсеры вышли на подиум, все встали и приветствовали нас - и это была пресса, не просто наши поклонники. У нас просто челюсти отвисли, мы были потрясены таким приёмом.

Потом охрана отвела нас в такую комнату в Javits Center, где мы должны были раздавать автографы. Пока мы там были, сотни людей выстроились в очередь. Мы впервые такое видели. Одна женщина стояла на расстоянии шести человек от меня, по лицу её катились слёзы, и она кричала: "Мелани! Мелани!" Я сидела там и думала - "Боже, поверить не могу, что это происходит, это слишком сюрреалистично".

После нас отвели в автобус. И вокруг автобуса повсюду были люди, они махали нам, кричали "привет!" Мы поехали в отель, и я помню, что стояла мёртвая тишина. Мы все были потрясены до глубины души. Мы просто смотрели друг на друга, и никто не сказал ни слова, потому что мы все были в шоке.