Глава 3. Не хочется ни во что верить

После слов ведьмы я притихла, не вымолвила ни слова, только прибежала в ванную и заперлась, пока никто не видел. Села на окно и заплакала, вытирая слезы рукавом. Больно до ужаса... Кто-то из нас умрет... Сколько мне жить? Господи...
В ванную постучались. Я резко оглянулась оторвав взгляд от темного окна:
- Вика, ты здесь? - спросила меня мама. Отвечать не хотелось. Сами понимаете, голос заплакан, вид ужасен, жизнь - одна большая жопа, к тому же я скоро сдохну...
- Я никого не хочу видеть, - плаксивым и дрожащим тоном ответила я через силу. Ответить как никак надо было... Мама же!
- Вика, это я, твоя мама... - ответила она. Но даже маму мне не хотелось видеть, мне никого не хочется видеть, ни с кем не хочется говорить о чем-либо. Но мне показалось, что за дверью не только моя мама, но и весь класс. Где же наш америкашка. расплачивается за несчастный гороскоп ведьмы:
- Мама, уходи... - ответила я, кто-то за дверью заржал, как конь. Мама шикнула на них, но мне как-то по фигу... Просто душевно больно... Никогда не было такого страдания в душе... Внутри меня словно поселилась плачущая нимфа, заливающая все артерии и вены своими ледяными слезами...
- Вика, ты уверена, что никого не хочешь видеть? - спросила она, когда я прижалась щекой к холодному стеклопакету. Взгляд бегал по темному пейзажу... Все внутри меня сжалось, сердце дико стучало, словно это последние минуты моей жизни...
- Да... - коротко ответила я. Мама больше ничего не сказала мне, за дверью послышались тихие переговоры. Послышались резкие шаги, а после строгий голос американца "Пошли вон отсюда все!".
- Вика, это я! Открой, пожалуйста, - раздался голос Джонаса. Я тихо слезла с подоконника и остановилась, открыть ему - это совсем другое, когда ты любишь этого человека, будь он самым опасным маньяком, - Слышишь, открой, я знаю, что это касается нас обоих! - голос звучал так ласково и непринудительно, - Открой двери... Пожалуйста... - я сделала два неуверенных шага вперед, - Мне надо поговорить с тобой, - сказал он, снова несколько неуверенных шагов навстречу двери, и рука неуверенно открывает дверь:
- Вот ты где!.. - выдохнул брюнет и быстро зашел, закрыв двери на замок:
- Уходите, - сказала я, опустив голову, когда учитель сделал шаг ко мне.
- Я пришел поговорить! - сказал он, взяв меня за плечи.
- Мистер Джонас... Скажите, что это шутка... - вырвалась я.
- Не могу... - он опустил взгляд, - После того, как ты ушла, колдунья не произнесла ни слова, - голос учителя был немного взволнован. Хм... Этот человек волноваться умеет?!
- Словно моя смерть так много значит! - усмехнулась я и снова почувствовала свежие потоки слез по лицу.
- Тише, - сказал он и обнял меня. Он еще и обнимается?!
- И сколько мне осталось жить? - сказала я и подняла взгляд. По лицу размазалась тушь. Ну, и видок у меня... Глаза красные и зареванные... О да, я прямо мисс Россия от счастья! Тогда мою корону отдадуь другой шмаре, она тоже разревается(расплачется, так специально написано. Мой лексикон...)
- Не знаю, почему-то все взволнованы... Особенно твоя мама... Сейчас ты нужна ей...
- Мистер Джонас...
- Тебе надо умыться и успокоиться, - сказал он, подведя меня к раковине. Брюнет включил воду и сказал, - Ну-ка, посмотри на меня, - американец убрал волосы с моего лица, - У тебя заплаканные глаза и тушь размазалась от слез, ты же не умывалась после маскарада?
- Нет, тут все было занято, я не успела... - сказала я.
- Садись на столешницу, - сказал он, подхватив меня и усадив на стол. У него такие сильные руки... Я улыбнулась. Он открыл небольшой шкафчик и достал оттуда салфетку. Он смочил ее водой и стал протирать мое лицо, - Теперь подправим твой макияж... - сказал он и протер мою щеку, - Вот так-то лучше, согласись!..
- Угу... - тихо ответила я.
- Ты так испугалась пророчества?
- Да... Кто знает, сколько мне придется жить на этом свете... - выдохнула я.
- Эй, я учитель, ты можешь мне довериться, я же человек...
- Мистер Джонас, все-таки жалко, что вы не пришли на бал... Вы же ездили за той колдуньей?
- Можешь считать, что так! - сказал он и стер тушь с другого моего глаза, а потом провел большим пальцем по кончикам моих ресниц, - Ты очень красивая девушка... Я до сих пор удивлен, почему ты ни с кем не встречаешься...
- Спасибо... Я всех своих поклонников распугала... - засмеялась я.
- Зачем? - улыбнулся он.
- А просто... Не хочется ни с кем встречаться... - выдохнула я, - Мистер Джонас, я могу сказать вам одну вещь?..
- Конечно... Мы же теперь тесно связаны, если помнишь... - улыбнулся он и снова протер мое лицо салфеткой. А потом он положил ее на стол и стал мыть руки.
- Сегодня... На этом маскараде... - начала я, - Я поцеловалась в первый раз... - сказала я, глядя на то, как Джонас моет руки.
- И как твой первый поцелуй, удался, а то первый поцелуй незабываем!
- Вы знаете... Я... Этот поцелуй... Я просто утонула... Он так коснулся меня... Но он взрослый, ведущий, это всего лишь часть шоу... - я жестикулировала руками.
- Будь это часть шоу, поцелуй бы так не запомнился, как этот, - сказал Джонас и посмотрел на меня.
- Я не знаю... Этот поцелуй он такой горячий... Страстный... Приятный... Я никогда не целовалась...
- Как он поцеловал тебя? - спросил брюнет и подошел ко мне еще ближе, - Я смогу это повторить? - приятным голосом произнес он и коротко посмотрел на мои губы.
- Попробуйте... - прошептала я, Джонас подошел ко мне и встал так, что моя коленка упиралась у его живот, рука американца скользнула по моей талии. Горячее дыхание у лица, а после...

Еще один короткий взгляд в покрасневшие от слез глаза, а после он осторожно целует мои губы, нежно проникая между ними и слегка посасывая их. Я коснулась своими ресницами его век. Американец немного наклонился вперед, чтобы еще сильнее увлечься поцелуем...
- Архипелагова... Архипелагова! - серьезно произнес чей-то голос.
- Что?!. - спрашиваю я монотонным голосом.
- Очнись! - что за? Спросил американец, но как? Я... - АРХИПЕЛАГОВА!!!
- Мистер Джонас... - спросила я и открыла глаза.
- С тобой все нормально? - спросил он хладнокровным и учительским тоном.
- Да, я просто замечталась... - выдохнула я и сгорбилась.
- Что же сгорбилась-то вся, как старушка, скоро вопросительным знаком станешь!
- А вам-то что? - буркнула я.
- Я твой учитель, непросто учитель, а классный руководитель, и теперь оказалось, что нас многое связывает. Раз так, то нам нужно больше узнать друг о друге, чтобы успеть помочь в беде.
- Почему вас так это взволновало?
- А разве человека не волнует его смерть?
- Я думала, вы не суеверный человек, в гадалок не верите...
- Я не суеверный, меня легче скептиком назвать, просто глядя на твою сентиментальную реакцию... Охота как-то помочь, успокоить людей...
- Мне казалось, вы не такой чувствительный...
- Ну, первое впечатление всегда обманчиво. Видишь ли, не за каждым учителем прячется злая и строгая тетя, ставящая двойки в в дневник "ни за что" по мнению детей. Ты говорила про свой первый поцелуй, какой он был для тебя? - спросил он, когда я хотела слезть со столешницы:
- Ну, вы знаете... Он был... Таким, его невозможно описать словами, только почувствовать... Почувствовать все тепло его тела... Как... Как он касается губ, как он проникает между ними... Он это сделал как вампир, действительно, по-королевски, словно он...
- Видимо, он хороший актер.
- Самое обидное то, что он выглядел пугающе... Ярко-красные светящиеся во мраке глаза, такие же губы, выбеленная кожа и черные скулы... Настоящий граф Дракула... Жаль, вы его не видели, у него такая мистическая внешность...
- Может, я его и видел.
- Вы знакомы с актером? Хотя, зачем я спрашиваю, естественно! Вы же все это организовали! Вы точно и его знаете! - воскликнула я и радостно замахала ногами, сидя на столешнице, - Можете назначить нам встречу?
- Я похож на сваху? - спросил он и снова протер мое лицо.
- Нет...
- Давай как-нибудь не через меня. Я уж больно занятой человек. Кстати, чайку попить не хочешь?
- Вы о чем?
- На чердаке домика... Там проэктор, теплые пледы и горячий чай со всякими сладостями! Пойдешь?
- А кто еще будет?
- Никого, только мы! - ухмыльнулся он.
- А какое кино?
- Американское.
- Надеюсь, не ужастик!
- Скучная ты, Архипелагова! Придется убрать фильмы "Кошмар на улице Вязов" и "Зеркала", да и "Морг" в прочем-то тоже!
- Ого...
- Шучу я, шу-чу! Есть нормальные фильмы! Не ужастики, не волнуйся ты так! Там вообще выбора в принципе никакого... Титаник и мультик Золушка... Золушку ты вряд ли будешь смотреть, - сказал он, когда мы поднялись наверх, выбор один и он очень туп и прост - Титаник. Удобно расположившись на пледе, мы стали пить чай...
"Кино. Титаник. Темнота. И ты с ним рядом лежишь и смотришь кино. Пьешь чай с лимоном и ешь всякие сладости. Все-таки правда то, что Джонас не любит шоколадное печенье, он больше любит их запах, а не вкус... Как и я... Я задумалась, мой взгляд был устремлен не на экран, а на учителя. Его лицо казалось более красивым в темноте, глаза казались синими, а кожа серо-синей, плавно сливающейся с элегантной черной тенью, мягко окутывающей его лицо и плечи...
- Архипелагова! Ты по-моему во мне дыру пробуравила! Я не японская картинка - точка на белом фоне, чтобы на меня любоваться часами! Конечно, я в курсе, что я красивый и т.д. Но своими таращилками ты мне даже аппетит испортила!
- Извините... Я просто... Вы просто...
- Давай смотреть, а не извиняться, не для этого я тебя сюда привел!
- А для чего? - спросила я и снова подняла взгляд на учителя.
- Вот для чего! - прошептал он и потянулся ко мне за поцелуем, прикрыв карие глаза. Я с удовольствием ответила на неожиданный поцелуй и обняла его за шею, теребя пальчиками вьющиеся волосы на затылке...
- Архипелагова! Архипелагова! - раздался голос учителя.
- Что?! - спросила я и резко распахнула глаза.
- Ты смотришь? - спросил он меня.
- Ой... Я замечталась... - сказала я и обратила внимание на то, какими были мои губы... Я их уже приготовила для поцелуя! Ой, дура...
- Ты сегодня весь вечер в грезах летаешь! Давай, пора на землю спуститься! - я перевела взгляд на экран. Самый пошлый момент за весь фильм... Джек и Роза прибежали в низовье корабля и сели в машину. Тут я нервно сглотнула и уставилась еще больше, подперев лицо руками. Вдруг на талии почувствовалась чья-то рука, скользящая по талии под пледом. На этот раз, я стала щипать себя за руку, чтобы глюки перестали лезть в голову, но прикосновение к коже, слегка задирающее футболку на моей спине заставили меня немного возбудиться. Чья же это рука, вариант только один, тем более, что Джонас справа от меня. Ущипнув себя раза три я окончательно убедилась в том, что я не засыпаю, не дремлю и не мечтаю! Повернув голову к американцу, я почувствовала приятное прикосновение к своим губам, сильная рука притянула меня к себе и слегка повернула набок. Я почувствовала, как язык американца пробежался по контуру моих губ, а после учительские мужские уста проскользнули между моими. Закрыв глаза, я хотела коснуться его шеи, чтобы как в своем представлении...

Но учитель как-то положил меня под себя, оторвавшись от моих губ. Американец молча посмотрел на меня, а потом снова прильнул к моим губам, не торопясь. Его руки скользили по моему телу, касаясь плеч и шеи, а потом все увереннее опускаясь к груди, проводя по ним, а потом еще ниже - к ягодицам и бедрам. Нос тяжело выдыхал холодный воздух, между нашими лицами витал белый пар, вылетающий из распухших от поцелуя губ... Ресницы едва касались моих щек, внутри меня все забурлило... Словно я вулкан... Низ живота медленно наполнялся теплом, которое разливалось по телу, оставляя за собой приятный след. Воздух был холодным, ночью в конце октября всегда холодно. Темнота... Я чувствую, как футболка скользит вверх, горячая ладонь медленно скользила по животу... Потом кончик среднего пальца уткнулся в лифчик, я тихо сглотнула, глядя на учителя, который обследовал мое тело руками... Лифчик его не остановил, он пошел дальше, забравшись одной рукой в лифчик, от чего я вздрогнула и хотела его ударить по лицу, но что-то остановило меня в тот миг...

Его рука вылезла у шеи, а после схватила меня за подбородок. Я выдохнула, Брюнет наклонился ниже к моему лицу и поцеловал. Воздух будто исчез из легких... Рука учителя проплыла вниз, и словно скользкая змея, заползла под лифчик и крепко сжала грудь. Тяжело выдохнув, я резко распахнула глаза. Руки учителя открывали все новые и новые территории, касались эрогенных мест, от чего я резко вдыхала воздух и чувствовала, как быстро высыхают и трескаются губы....

Учитель уже слишком сильно меня возбудил, теребя длинными теплыми пальцами соски и поглаживая грудь. Мне казалось, что и он неплохо возбудился от всего этого, если учесть то, что под ним я лежала уже в одном лифчике, чашки которого были раскинуты в стороны. По телу не раз пробегался холодный ветерок, он казался мне обжигающе горячим... Прикрыв свои глаза, я слегка прогибалась в спине, словно давала учителю то, что он хотел...

Все... Я на пределе... Столько безумия в моей голове, столько пошлых картин, как он закинет мои ноги на свои плечи... Как я буду касаться его шеи и спины, впивая в них свои ногти, буду проводить пальчиками по его торсу и накачанным мышцам грудей, по его сильным рукам...

Американец встал на колени и развязал на мне спортивные штаны. Я откинула руки наверх к волосам и почувствовала, как штаны медленно соскальзывают с бедер, обнажая мои ноги. Сам Джонас еще был одет, что было очень обидным. Теперь моя очередь раздеть его, хотя бы содрать с него штаны с трусами! Я села напротив учителя, мои ноги были между его коленей. Быстро расстегнув на нем штаны, я спустила их вниз, показалась резинка боксеров. Что же, стянем и трусы! Он остановил меня, ничего не сказав, я посмотрела на него. Учитель снял с себя джемпер молочного цвета и футболку. Во мраке отразилось его идеальное тело. Потом он уложил меня на плед и стянул с себя боксеры... Мне, как любой девушке, разумеется интересно, какой там у него колибр по размерам. Особо большой меня не привлекал, во время минета таким хозяйством подавиться можно, да и влагалище может по длине меньше оказаться... Что же я там увидела... В темноте плохо видно... Но средний размер там имелся точно.

Еще немного и я оказалась полностью обнаженной, Джонас поднял меня одной рукой к себе, словно куклу и впился в мои губы жадным поцелуем, осторожно стягивая с плеч бретельки лифчика... После с бедер "скатились" остатки нижнего белья - трусы. Послышался шелест фольги, а потом щелкнуло что-то резиновое. Снова уложив меня, он повис над моим лицом, глядя в мои глаза. Мне так хотелось что-то сказать ему, сделать комплимент, от которого он расплывется на мне... Но спустя пять секунд проницательного взгляда учителя, которым он уже содрал с меня кожу, американец снова поцеловал меня и подался своими бедрами вперед между моих раздвинутых ног. Почувствовав плоть внутри себя, которая заполнила все пространство, было очень непривычно ощущать что-то внутри, что-то чужое, длинное, согревающее своим теплом. Началось движение... Стоны слетали с моих губ, я мычала и ловила воздух губами, пытаясь дышать... В горле першит, я охрипла, мои стоны уже больше походили на рычание... Холод касался тела, рук, теплый плед накрывал тело Джонаса, который слегка касался моего тела при толчках. Его пальцы проникли в волосы, он медленно стал перебить мой пучок, после чего вообще распустил его. Волосы упали на пол, глаза закрыты, губы жадно ловят воздух во время очень коротких перерывов, наши языки танцевали огненный танец между губами, а потом... Ощущение эйфории нарастало... Самое безумное соблазнительное состояние приблизилось, учительские руки сжимали мои... И я...

- Архипелагова! Вставай! - сказал американец. Я раскрыла глаза. Это сон? Всего лишь сон?! А не секс с учителем? - Наконец-то, вставай, соня! - улыбнулся американец и потрепал меня по распустившимся волосам. Когда учитель вышел, я привстала с кровати. Спала я на втором ярусе, потом я обратила внимание на свой внешний вид. Распущенные волосы, губы слегка болят, низ живота немного болит. Неужели это не сон? А, может, я сама себя раздела и мастурбировала во сне, раз видела такой сон? О, Боже, бляха муха, неужели я драконила себя при всех ночью? Только не это!..

Я огляделась и заглянула под одеяло. Я была в нижнем белье, причем только в трусах, а когда я проснулась, на мне было натянуто одеяло только по пояс, я спала лицом ко всем окружающим, а не к стенке. У меня же еще грудь голая! Боже, мистер Джонас видел меня голой! Все же я драконила! Я села на кровать, закрыв грудь левой рукой и посмотрела на стул рядом с кроватью Джонаса. На нем висела моя одежда, причем висела не как попало, а аккуратно! Я не помню такой меткости и аккуратности тем более во сне. И что моя одежда делает на его стуле, а не на моей кровати, если я действительно мастурбировала ночью! Я слезла с кровати и подошла к своему стулу, содрав с него свою одежду и убрав в тумбочку. В комнате никого кроме меня не было, поэтому надо было торопиться. Я быстро нашла в шкафу подходящую одежду, надела ее на себя и пошла на завтрак.

В столовой собрался весь наш класс. Все сидели за столами и ели. Столики на четыре места. В общем, удобно. Я увидела свою маму, сидящую рядом с Джонасом и обсуждающую что-то, рядом с ними сидела Маша. Весь класс повернулся, когда я вошла в двери. Взгляды своих одноклассников начали меня пугать, что так на меня таращиться, словно я что-то плохое сделала или на них вчерашнее пророчество так подействовало, от того, что я сдохну скоро. Кто-то заорал:
- Ну, что Архипелагова, не сдохла ночью-то? - все заржали. Джонас посмотрел на меня с легкой улыбкой на лице, я подошла к столику, где меня явно заждались:
- Приятного аппетита всем... - выдохнула я и села напротив мистера Джонаса.
- Доброе утро, как спалось? - спросила мама. Я слегка порозовела, говорить ей о том, что я... Дрочила во сне? Не особо хотелось!
- Да так, спала, как все! - сказала я и подвинула стул к столу.
- Мистер Джонас сказал, что вчера вы смотрели кино на чердаке! - тут меня немного прояснило. Но сейчас пора поиграть в актрису и изобразить вид, что я плохо помню.
- Ну, да, я как-то забыла про все это, - сказала я и почесала затылок. То есть, кино я точно смотрела. А потом видимо уснула... Маша улыбнулась мне, а потом взяла мою руку:
- Маша, - прошептала я, наклонившись к ней, - У меня к тебе один личный вопрос! Задам я его после столовой!
- Нет, это у класса вопрос к тебе: Ты втюрилась в Джонаса?
- Что?! Нет, конечно! Пф... Стала бы я! - отмахнулась я и уставилась на свой скудный завтрак. Манная каша... О, да, это прямо пища богов! Рядом стоял стакан с какао, а на столе лежали бутерброды с маслом и сыром. Это меня больше всего обрадовало, поэтому я принялась за завтрак. Джонас давно уже съел кашу и помаленьку попивал какао, интересно держа стакан в руках. Они с мамой беседовали о чем-то, мне даже стало немного ревностно - моя мама рядом с Джонасом. Я люблю их обоих, у мамы есть папа, что она пристала к американцу? Я резко встала из-за стола, хлопнув кулаками по его поверхности:
- Я пошла... Если что, я на качелях... - выдохнула я, взяла посуду и отнесла на раздачу.

На улице меня догнала Маша, я ежилась от холодного ветра и потирала плечи:
- Ты чего удрала-то? - спросила она меня.
- Да так, устала просто! - отмахнулась я и посмотрела на Машу.
- Ты случайно не втюрилась в нашего учителя?
- Маш, - сказала я и обняла ее, положив руку на ее плечо, - Если бы я влюбилась в него, ты бы об этом знала!
- Ты знаешь, что на него полшколы глаз положило, если не вся!
- А я-то тут причем? Меня он не интересует!
- Кажется, что он интересуется твоей мамой! - подколола она меня и пихнула в ребра.
- Что?! - громко спросила я и отошла от Маши на несоклько шагов, - Мама... Моя! Я не позволю... Какому-то... Джонасу! Отбирать у меня... е-е! - сказала я. Фуф, чуть не сказала:"Его!". Это какое-то безумие...
- Похоже, что она ему нравится!
- У него нет шансов! - махнула я рукой, - Моя мама замужем и она любит папу!
- А если...
- Маша!
- Все, извини! - из столовой вышла мама вместе с Джонасом. Черт, они везде вместе, общаются всегда и... Черт, я не могу ревновать мистера Джонаса к маме! Мы с Машей дошли до качелей, я постоянно меняла темы, потому что боялась, что заскочу на Джонаса и проболтаюсь о своих чувствах. Когда мы сели к нам подошел Кирилл, парень Маши:
- Привет, - сказал он и сел рядом с нами.
- Привет... - выдохнула я.
- Вика, ты чего? На тебе лица нет! - сказал он и подсел поближе к Маше.
- Я ей про то же говорю! - сказала Маша и обняла Кирилла за шею.
- Я просто устала!
- Вик!
- Ммм?.. - спросила я, не поднимая глаз.
- Весь класс интересуется...
- Заткнитесь все! - заорала я, соскочила с цепочных качелей и убежала...

В корпусе я опять забежала в ванную. За мной как раз шли мама и мистер Джонас:
- Идите в комнату, Марина! - он уже называет ее Марина! - Я поговорю с ней! - сказал американец и постучался в двери:
- Вика, ты здесь? - если вчера я ответила ему, это не значит, что отвечу сейчас! - Вика, ты меня слышишь? Открой, пожалуйста!
Его голос внушал доверие, мне хотелось его слушаться, хоть я ненавидела его за все это...
- Открой, - ласково произнес он, я осела по стенке на пол, - Я не сделаю ничего плохого, мы просто поговорим! - сказал американец. Охота было сказать:"Уходите, я сама справлюсь со своими проблемами!" Только по-моему все ясно видели, что я ни хера не справляюсь со своими бедами!..
Минут пять я слушала его приятный голос, от которого у меня все начинало бурлить внутри, сердце колотилось в груди, мне казалось, что я влюбилась в него... Действительно влюбилась, все знают, даже он, ведьмы, видимо, не умеют язык за зубами держать! Просидев там, я дождалась, пока он просто молча уйдет, ничего не сказав напоследок, поняв то, что я упрямей! Но сейчас упрямилась только дура во мне, отрекающаяся от любой помощи окружающих и думающая, что справится со всем на свете!
Когда он ушел, я еще сильнее заплакала, потому что пожалела о том, что не дала самой себе возможности поговорить с учителем о жизни, о том, как я не права... А именно это я сейчас хотела слышать!

Я вышла из ванной только тогда, когда убедилась в том, что мое лицо не выглядит заплаканным. На встречу мне по коридору шел Кирилл:
- Ви, ты чего? Ты плакала? - спросил он меня и подошел ко мне, обняв за плечо, - Я думал, что такие позитивные девчонки, как ты не плачут! Но ты с приходом этого Джонаса, стала какой-то другой! - сказал он, - Пойдем, я провожу тебя до комнаты!
- Спасибо, - выдохнула я, - Хотя что тут провожать? - усмехнулась я и посмотрела на дверь напротив ванной.
- Все равно. Заодно к Машке загляну! - сказала он.
- Кирилл, я не хочу идти в комнату... - ответила я и убрала его руку.
- Тогда куда же ты?
- Погуляю... - сказала я и оглянулась напоследок.
Медленными и робкими шагами я добралась до двери на улицу, раскрыла ее и вышла и пошла на детскую площадку, находящуюся напротив нашего кампуса. Там я села на качели и сложила руки в карманы. Голова сильно кружилась от слез... Позавтракала я плохо... Глаза до сих пор болели, а виски давило... Еще немного и я... Чувствую как лечу к земле... Падаю в обморок...

POV|автор.

Американец собрал всех детей в холле, но где находилась Архипелагова, он так и не понял. От Маши, подруги Вики, он узнал, что та отправилась гулять. Джонас вышел на улицу и огляделся. Его взгляд притянула фигура, лежащая на земле. Каштановые длинные волосы накрыли лицо, руки лежали на траве, покрывшейся инеем. Тусклое солнце осветило ярко-розовую дутую куртку... Джонас побежал вперед и увидел Архипелагову, лежащую на земле:
- Ох, дура! Кто отпустил? - сказал он, присев рядом и убрал волосы от ее лица, а потом взял за подмышки и осторожно поднял. Лицо было грязным с несколькими поблескивающими кристалликами льда на коже. Глаза закрыты, а губы посинели от холода. Американец осторожно почистил ее лицо рукой,а после поднял на руки и пошел в кампус. Все ребята болтали в вестибюле около двери:
- Все в свои комнаты, в лес мы пойдем через час! - строго произнес Джонас. Ученики недовольно выдохнули и стали расходиться. Маша с Кириллом таращились на Вику, лежащую на руках Джонаса, откинув голову:
- Мистер Джонас! - завопила светло-русая девушка и побежала к учителю, когда увидела Архипелагову без сознания.
- Что с ней случилось? - спросил Кирилл.
- Сейчас мне надо привести ее в сознание, она упала в обморок. Пролежала целый час не двигаясь, быстро на кухню. Принесите горячий чай в ванную и пледов побольше! - сказал он и понес Архипелагову в ванную. Ребята убежали за нужными вещами.
В ванной Джонас уложил девушку на столешницу и стал растирать ей уши. В душевую вбежала Маша с чашкой чая и Кирилл с пледами в руках:
- Как она? - спросила Маша.
- Должна прийти в себя с минуты на минуту! Заверните ее в плед, она замерзла! - ребята завернули ее в плед. Девушка закашлялась и раскрыла глаза...

Глава 4. "Хочу домой, нет, куда подальше..."

POV|Виктория.

Я пришла в себя, лежа на столешнице, на которой вчера я сидела, а Джонас протирал мое лицо... В прочем, сейчас это было не так уж и важно. Я была завернута в пледы. Передо мной стояли Маша, Кирилл и Джонас. И как его догадливая сущность нашла меня?
- Как ты? - спросила Маша и подошла ко мне. Говорить мне не хотелось, голос будто куда-то исчез. Кожа горела ото льда:
- На, выпей! Тебе нужно согреться! - сказал американец и протянул мне чашку с чаем. Мда... Брать очень было удобно. Я в куртке, вся замотана в эту херню. Джонас размотал плед и протянул мне чашку с чаем. Я взяла ее дрожащими руками и спросила:
- Где вы нашли меня? - голос явно осип от холода.
- На улице, около качелей, - хотя зачем спрашивать, ответ был очевиден. Я же там была... Учитель по-прежнему смотрел на меня, а я грела ладошки о стенки красной пластмассовой кружки. Сейчас я хотела сделать что-то неприятное, противное, за что американец наорал бы на меня. Все равно все сон, и его интересует моя мать! Я поставила чашку рядом и размоталась. А потом слезла со стола, ничего никому не сказав, вышла за двери:
- Что с ней происходит? - спросил Кирилл, когда я остановилась.
- Не знаю... Она действительно стала странной! - ответила Маша. Я поспешила удалиться и убежала в комнату, чтобы переодеться. Следом за мной вошел Джонас, в комнате были девочки, все замолчали, когда я вошла. Что молчать? Все они стали наблюдать за моими действиями, как на завтраке... В прочем, зрелище жуткое! Мне хотелось спросить:"Что уставились?" Но за такую фразу мне могли выцарапать глаза, не глядя на то, что здесь Джонас. Я сняла с себя куртку и повесила ее в шкаф, а потом сняла с себя кеды и поставила в нишу шкафа. Я открыла свою тумбочку и нашла в ней нужные вещи, чтобы переодеться. Если честно, мне не хотелось куда-либо идти с классом, хоть половина из них уже собралась:
- Архипелагова, - спросил меня учитель, - Почему ты раздеваешься? Мы через полчаса уходим в лес!
- И что? - огрызнулась я, хоть и не хотела причинять ему боль...
- Уходят все, ты в том числе! - я выдохнула я и свалилась на стул обратно. Как уж тут взбунтоваться и устроить скандал? Не представляю... Наорать на любимого учителя только из-за того, что у меня сегодня все настроение куда-то пропало?

В лес мне все же пришлось пойти, хоть я не страдала этим желанием! Нет, я люблю природу, намного больше чем городской пейзаж с видом на вредные заводы, высокие дома и на дороги, по которым то и дело гоняли машины. Но в лес мне идти не хотелось. Когда я вышла в вестибюль с небольшим рюкзачком на спине, Алеексеевской нашептали подружки о моем присутствии, она повернулась и изучила меня испепеляющим взглядом, а потом сказала:
- Архипелагова, в обморок не упадешь в лесу? Американец-то наш, не супермен, у него нет такого терпения, чтобы тебя из каждой ямы вытаскивать! Останешься без обеда, а точнее сама им станешь для волков! Вот тогда и на могилу твою приходить никто не будет, потому что не найдет! - усмехнулась она, ее подружки вместе с ней залились душераздирающим грубым смехом. Если бы не мама, которая вышла в вестибюль следом за Машей и Кириллом, я бы высказала Алексеевской все, что думаю о ней и ее отсутствующем мозге! Вышел мистер Джонас:
- Все идут за мной. Мы с вами разделимся на три группы по семь человек! - сказал он. Алексеевская оказалась в команде с моей мамой, я у мамы Оли Мерещенковой. Ее мама была активной женщиной, но характер иногда меня пугал. Джонас собрал ребят вокруг себя и сказал, что гулять по лесу мы будем до обеда. Мы, оказывается, пошли собирать грибы и в этом лесу до фига рыжиков растет. Я все же не зря взяла с собой ножик... Маша попала в отряд к Джонасу, а Кирилл был со мной. Нас разделили по фамилиям. Короче, в лес я пошла с Кириллом, хоть какая-то компания имеется. Когда мы все дошли до опушки, мама Мерещенковой раздала нам ведра, ведер было у нас четыре штуки. Нам с Кириллом досталось голубое большое ведро из пластмассы и с черной ручкой:
- Ну, что же, - выдохнула я, - Пошли собирать грибы! - сказала я и зашла за первую елку. В глаза бросились грибы, - Кирилл! - шепнула я и свалила его на землю!
- Что? Что ты шипишь, как гадюка в канаве?
- Охренел? - фыркнула я и стала срезать грибочки с земли и класть в ведро.
- Офигеть тут грибов...
- Я похлеще видела... Только всю жопу исколола иголками!
- Обязательно было делиться? - фыркнул шатен и аккуратно положил гриб в ведро. Я поползла дальше, - Эй, штаны поправь! А то весь вид на грибы испортишь! Твоя задница весь горизонт затмила!
- Иди на фиг, придурок! - сказала я и пнула его, - Будешь издеваться, прическу испорчу!
- А я Маше скажу, что ты ко мне приставала!
- Тем более отвали! - фыркнула я и срезала три маленьких гриба.
- Да, ладно! Все говорят, что я тебе нравлюсь!
- Пошел на фиг! Если бы ты мне нравился, то я бы глазки тебе строила, а сейчас свали и не мешай собирать грибы! - снова пнула его я.

Я встала с земли, когда ведро было наполнено рыжиками.
- Ой, а где все? - я огляделась. Мы так далеко уползли.
- Что значит где все? - спросил Кирилл сидя на земле.
- Да то, что мы заблудились. Потерялись! - ответила я.
- Как? - Кирилл встал с земли и посмотрел вокруг, - Епт, и что нам делать?
- Главное, не паниковать! - начала я и снова огляделась.
- Блин, словно кто-то тут орет, как сумасшедший! - всплеснул руками руками. Действительно, никто не орет. Мы с Кириллом были "заклятыми" друзьями. Мы не хотели позориться перед друг другом. Поэтому никто не орал.
- Кто знает, может, сейчас ты разорешься как баба! - я скрестила руки на груди и надула губки.
- Так что же нам делать? Может, пойдем обратно? - предложил он.
- Проблема в том, что мы заблудились! А мой дедушка рассказывал, когда человек заблудится, в нем все равно есть некий страх, он ищет выход, но наматывает круги, потому что его левая нога делает шаг чуть больше, чем правая!
- Мда... Но не сидеть же нам тут! - воскликнул он.
- Я знаю. Надо как-то выбираться. Давай, покричим что ли?
- Ну, давай... - выдохнул он, - ПОМОГИТЕ!!!! - по лесу раздалось эхо.
- Кирилл, ты свистеть умеешь?
- Что, решила птиц грибами покормить?
- Не смешно, нам надо выбраться! Пойдем, выйдем из ельника, - начала я и пошла между елок назад, откуда мы в принципе пришли. Тут везде росли мелкие елки, а между деревьев даже не проблескивала ни одна яркая куртка, от чего мне стало не по себе. В общем, это было ужасно... Настроение хуже некуда.. Почему я не рядом с Джонасом? Хотя, этот американец сам заведет всех в глушь леса, а мы далеко не уходили... Надо было дойти до опушки, но в какой стороне она... А от нее уже ведет тропинка к воротам лагеря... Куда идти? Я увидела трухлявое дерево и села на него, закинув одну ногу на другую, рядом с ногами поставила ведро с грибами:
- Что задумалась? - спросил Кирилл, подойдя ко мне и присев рядом.
- Да так... - выдохнула я.
- Я тоже волнуюсь! - сказал он.

POV|автор

Все ребята собрались на опушке. Мистер Джонас подошел к маме Мерещенковой Оли и спросил:
- Где Архипелагова и Карев? - спросил он и остановился напротив мамы
- Мы их потеряли! - выдохнула она. В диалог вмешалась мама Архипелаговой:
- Где моя дочка?
- Она... Потерялась! - заплакала мама Мерещенковой.
- Как?! Мистер Джонас, сделайте что-нибудь! - закричала она и стала трясти его за плечи.
- Хорошо, Александра Михайловна, будьте добра, отведите детей в лагерь, а я пойду искать пропавших ребят. Успокойтесь, Марина! Я найду вашу дочь! - сказал он положил руки на ее плечи. Отправляйтесь в кампус! Я найду ее и приведу!

POV|Виктория

- Сколько мы уже сидим? - спросил Кирилл.
- Двадцать минут, - сказала я и встала с бревна.
- Ты куда? - спросил он, убрав руку от лица.
- Я хочу есть, а ты разве нет? - я посмотрела на него и сняла рюкзачок со спины и стала собирать сухие палочки.
- Ну, вообще-то хочу, а что ты мне предложишь есть?
- Есть хочешь, можешь напасть на это трухлявое дерево, - сказала я и вязал несколько веточек, - А то ты весь слюнями истек, глядя на него! Дерзай, оно твое! - сказала я, Кирилл посмотрел на дерево и увидел на нем несколько противных червей:
- Фу, блин, мы тут сидели! Я надеюсь, один из этих червяков не заполз мне в штаны! - запрыгал он.
- А я-то как "надеюсь"! - засмеялась я.
- Иди на фиг!

Я собрала веточки, правильно уложила их на сухой мох и достала спички:
- Ты вообще... Ты никогда в лесу раньше не заблуждалась?
- Нет, просто я много путешествую. Нам надо приготовить обед. Сходи, поищи что-нибудь, похожее на котелок.
- Ты думаешь, я пойду по лесу и найду котелок? Он что, прямо под носом валяется? - стал возмущаться Кирилл.
- Господи, ты придурок?
- Это ты на Господа?
- Это я сказала тебе, придурок! - сказала я и подожгла спичку, которая мгновенно вспыхнула, и бросила ее в палочки. Костерок стал медленно разгораться. Я стала дышать на огноь, чтобы тот разгорался:
- Что-то я не уверен, что ты никогда не заблуждалась в лесу! Это комплимент между прочим!
- Гордись своим комплиментом до гроба! Один первый и последний слетевший с твоих губ в мой адрес! - сказала я, - ты котелок нашел или хотя бы консервную банку? - спросила я, взглянув на него. Он только забегал в поисках чего-либо. Вскоре Кирилл нашел что-то похожее на старый чайник:
- Ладно, - выдохнула я, - давай его сюда. Сейчас порежем грибы и будем кушать... Воды бы где-нибудь найти!
- Это не люкс со всеми удобствами!
- Я в курсе! Если что, то пожарить можно, только то, что без масла... Жалко...
- Не надо никакого масла! - сказал знакомый голос. Мы с Кириллом повернулись и увидели Джонаса, стоящего перед нами.
- Мистер Джонас! - сказала я и встала.
- Идем, Архипелагова! Я все видел, неплохо для современной девчонки! - сказал он, - А теперь убирайте все походные причуда и пошли назад! - мы потушили костер и пошли за учителем, взяв с собой ведро с грибами.

Когда мы пришли, нам с Кириллом сказали, что мы набрали больше всех грибов, от чего мы больше всего обрадовались, стали перебирать - наши грибы оказались самыми чистыми и не червивыми:
- Вот что значит ходить с Архипелаговой в лес! - важно заявила о себе я.
- Ха, но вот то, что ты потерялась в лесу! Это экшн! - усмехнулась Алексеевская.
- Алексеевская, рот закрой! - сказал Джонас, стоя у нее за спиной.
- А не надо защищать эту швабру, которая заблудилась в лесу! - начала она.
- Я никого не защищаю. Просто чей-то поганый язычок постоянно треплет всякие гадости об окружающих и несомненно чтит свою наглую и бестактную хозяйку! Я не потерплю оскорблений ни в чей адрес, если они того не заслужили!
- Ха, она просто постоять за себя не может! Она слабая в ней силы меньше чем в амебе! - подруги Алексеевской залились смехом.
- Заткнись! - рявкнула я. Все посмотрели на меня с непониманием. Ну, просто всегда так бывает, когда ты проявляешь характер!
- Ха, ты у нас говорить научилась? Интересно, даже очень! - сказала Алексеевская и подошла ко мне медленным и очень важным шагом, - Решила показать все свои знания русского богатого языка?
- Я по-моему все сказала, то что хотела! - тихо, но уверенно произнесла я.
- Если ты сказала, то я нет! Коза малолетняя! - сказала она, - Трусиха, девственница несчастная... У тебя вместо груди комариные укусы, вату небось в лифон подпихиваешь? - спросила она меня, глядя на мою грудь. Ты так хорошо смотришься в этой парандже! Нос у тебя как у свиньи, ноги кривые, как цапли, епта, что ты парней добиваешься бегаешь? Ты даже на каблуках не умеешь ходить, дура крашеная! Ты же на них валишься, швабра ты гребанная! У тебя даже фигуры нет, у тебя доска вместо тела... - мне кажется, я не слушала ее неудачных оскорблений в мой адрес. Не умеет она обижать людей никак... Такая тупость, хотя ее подружки, шестерки, ржали во всю глотку, надрываясь. По-моему, будет смешнее, если в какой-то момент я вылью ей щелочь прямо в глаза. Вот тогда уже ржать будет не она с подругами, а все остальные! Может, тогда она действительно ругаться научится!
Никто не проговорил ни слова в мою защиту, все слушали. Потом когда она закончила, я только посмотрела на нее прощающим взглядом, хоть это ей было не нужно, красиво развернулась и ушла, сказав у дверей:
- Да-да, Зоя, я тоже тебя люблю! - не поворачиваюсь и ухожу, наслаждаясь громким эффектом. Все заржали уже над Алексеевской и над ее подругами. А я гордо ушла, черт, от гордости над собой даже попой вилять захотелось! Человек, который совершенно не умеет оскорблять... Эх... Моя репутация и самооценка от этого нисколько не пострадали!

На обед мы уже опоздали с Кириллом, за окном уже стало темнеть, зайдя в комнату, я взяла теплый халат, полотенца, всякие гели и шампуни и пошла в ванную. Там я закрылась в душевой кабинке и разделась. Эх, как душ хорошо на меня влияет! В душевую зашел кто-то еще:
- Я тебя люблю! - возникал кто-то. Позже я поняла, что это Алексеевская, - Я, что на лесбиянку похожа? - спросила она у своих каблукастых накрашенных шестерок, которые что-то тупо промычали в ответ, - Бля, короче вы опять только тупо мычите, хуже коров, бля! - ругалась она и топала каблуками, - Я ненавижу розовых, а тем более нашу Архипелагову! Черт побери, я устрою ей жизнь-сказку! Говорите, ей нравится Джонас? Сегодня мы устроим бутылочку и позовем нашего учителя к нам, он не сможет отказаться! А там будет непросто бутылочка... Поцелуи это скучно и не модно! У нас будет секс!
- Ты чего? - грубо спросила одна из них, - Трахаться с учителями запрещено!
- Пошли эти правила на хуй! Меня не интересует! - буркнула она, - Мы будем играть при выключенном свете, а американца нашего посадим напротив меня. В выключенном свете вы повернете бутылочку на него, когда крутану я, и мы уйдем трахаться!
- А что Архипелагова?
- А Архипелагова-то что? Ее не будет! Какого хуя она там кому-то нужна?
- Горелиному нужна!
- Горелин ботан, ебанный в жопу негром! - ругалась она.
- Секси, его никто не ебал!
- Нет, бля, он со мной трахался!
- Что серьезно?
- Все заткнитесь! Вы такие тупые, тупее некуда! Никакой Архипелаговой! Не говорите ей о нашей тусе! Тем более, мы будем там бухать!
- Секси, училка точно не согласится! - сказала одна из шестерок. Вторая всегда по-моему молчала, словно Алексеевская ей за болтливость язык выдрала. Обществу нашего класса было принято называть их "Богинями" и "Святой троицей". Мы вообще с Машкой давно их называли "троицей жирных шлюх". Алексеевская лишилась девственности в двенадцать лет, по ее рассказам в седьмом классе, которым все безоговорочно верили, она сделала папаше-миллиардеру минет, от чего тот трахается с ней, когда мамы нет дома... Ее история неправдоподобная! Во-первых, раз папаня - миллиардер, он бы был занят, и, во-прекрасных-вторых, его непослушная трахнутая на все мозги дочурка-шлюха одевалась бы от самых дорогих фирм и по моде. Но вкус у нее явно отсутствовал, о дорогих шмотках я вообще молчала! Так что, когда я слушала ее рассказики о жизни, которую я якобы отравляла своим присутствием, я тупо закатывала глаза. Алексеевская тут же строила моську и говорила всем, что я завидую... Господи... Когда она поймет то, что хорошо у нее удается только списывать и говорить, что это у нее списали?
Когда девушки вышли, "Секси" вообще вышла, гордая своим "очень хорошим" планом, а ее каблукастые куряги полностью поддерживали ее, я вышла следом за ними, когда услышала, то что двери их комнаты приятно для меня, то есть громко, захлопнулись. По коридору бордо шел Джонас, на лице растянулась приятная ласковая улыбка от уха до уха, глаза приятно поблескивали:
- Архипелагова, ты из душа? - улыбаясь спросил он.
- Да, мистер Джонас!.. - тихо и стеснительно ответила я. В полотенце перед учителем расхаживать - это нечто! Моя так называемая одежда никуда не годилась.
- Молодец, я как раз туда собирался тоже! Давно я там не был! - сказал он, когда мы зашли в комнату, я едва придерживала полотенце на себе, это было очень трудно... Рядом Джонас...
- Мистер Джонас, мне надо вам кое-что сказать! - сказала я, когда он нагнулся рядом со своей тумбочкой. Вот это задница!..
- Что же это? Что-то серьезное, если так, пошли со мной в душевую. Все расскажешь! - сказал он и вывел меня следом за собой из комнаты в душевую. Там он зашел в кабинку и закрылся:
- Давай рассказывай о серьезных штучках! - я закрыла двери душевой на замок и села на столешницу.
- Короче, сегодня ночью... Я не хочу показаться вам ябедой... Я не такая! - нервно оправдывалась я перед учителем.
- Говори, давай! - голос учителя звучал очень весело. Мне хотелось улыбаться, но дело было более серьезное... Дело шло о моих чувствах и ревности. Об опасности, которая грозила Джонасу.
- В общем... Алексе... То есть Зоя, она придумала бутылочку...
- А ты о той игре? И что же в ней не так?
- Она хотела позвать вас! Эта игра не на поцелуи, а на кое-что другое!
- На секс что ли?
- Да... - робко выдавила я и стала нервно крутить колечко на указательном пальце.
- И что? Ты знаешь, я не против трахнуться с парочкой тех несчастных! - ухмыльнулся он.
- Мистер Джонас... - засмеялась я. В ту же секунду я почувствовала отвращение, ни с кем не хочу делить Джонаса, особенно с Алексеевской и мамой!
- Что?! - спросил он.
- Я серьезно! Речь идет о... - моих чувствах. Что ты несешь, дура? Ладно, хоть дальше варежку во время закрыла!
- О чем?
- Да так! Вдруг... Они же еще пьяные будут и вас не знаю каким образом хотят напоить! - сказала я. Если я умнее Алексеевской, хотя по оценкам мы с ней были почти равны, но мои все же выше, то каким образом она тут меня обхитрила в этой ситуации? И как она себе представляет то, что она напоит Джонаса?
- Ну, можно пропустить парочку бутылок пива! - снова та самодовольная ухмылка.
- Мистер Джонас... - я покачала головой.
- Я шучу! Или ты думаешь, что я не учитель, а алкаш какой-то?
- Нет, конечно! - быстро оправдалась я. Не хочу видеть Джонаса пьяным!
- Мы можем им подыграть!
- В смысле?
- Я скажу, что мне захотелось позвать тебя, в качестве сближения!
- И что? Как это поможет? В бутылочку собрались играть в темноте! Они будут мухлевать!
- Положись на интуицию! - сказал он, - Если всю эту причуду, - Джонас открыл свою кабинку и вышел только в одном полотенце, - Придумали Алексеевская с ее шестерками, это даже нам на руку! - я загляделась на идеальный торс учителя. По телу медленно стекала вода, а короткие черные волосы были мокрыми:
- Офигеть... - тихо сказала я. На бедрах Джонаса было большое ярко-голубое, цвета теплого океана, полотенце, еще чуть-чуть и полотенце спадет с его бедер... Я кокетливо закусила губу от возбуждения... Мм.... Глядя на такое тело... Я хочу его!..
- Почему? По-почему это нам на руку?
- Узнаешь! - сказал он и вышел из душевой комнаты. Я вышла за ним, схватила вещи и побежала переодеваться в туалет.

На часах было часов двенадцать. Я не особо хотела играть в бутылочку. Джонас не появлялся. Он вообше куда-то исчез, после нашего диалога в душе я его не видела. Но в комнату меня заволокла Маша. Алексеевская со своими подруженциями уже были нетрезвые и предложили нам выпить чаю. Чай? На вечеринке, где половина пьяные? Конечно, мне хотелось пить, но когда я поднесла чашку к губам, по носу ударил запах спирта. Во мне тут же возникло желание выкинуть эту чашку прямо в голову бухой Алексеевской, но сейчас я актриса. Поэтому я делаю вид, что пью. Алексеевская громко прыснула, в глазах девушки бегали недобрые огоньки. Я притворилась пьяной и поэтому, чашку нормально поставить "не смогла". Все пьяные заржали и сели в круг. Маша сделала несколько глотков, а потом только... Алексеевская сидела напротив меня рядом с Маркеловым Вовой, он ее типа парень! У нее этих парней на всю школу целая армия!.. Все они курят, как она... Все больше похожи на гопников, чем на учеников нашей школы. Я вообще не понимаю, как Алексеевскую и их пустили в нашу школу...
ВСе сели в круг, а Алексеевская сказала:
- Народ! Короче, у нас all enclusive гость! (Английский она не знает...) - кстати, по голосу было не похоже на то, что пьяная! - Короче, наш учитель... Мистер... Джопа! - все пьяные снова ржать, - Мистер Джонас! Вот! - в комнату вошел американец и улыбнулся мне.
- А теперь играем в бутылочку! Стоп, Архипелагова? Ты каким хуем тут устряла?
- Я ее позвал! - сказал мистер Джонас. Я облегченно выдохнула.
- Мистер Джонас, нате чаек! Тут все чай пьют и вы пейте!
- Нет, спасибо! - Я бы от пивка или что там у вас не отказался бы! - Алексеевская расплылась в довольной улыбке и протянула учителю наполовину выпитую бутылку пива:
- Мы еще водочки туда намешали... - сказала Алексеевская. Учитель быстро опустошил бутылку. Боже, что он делает... Он же сейчас...
- Ну, что уставились, я пьяный! - заорал он.
- Мистер Джонас... - прошептала я дрожащим голосом.
- Иди вон отсюда, тварь! Тут красоток хватает, шмара! - сказал он, взглянув на меня. Сердце разрывалось от боли Алексеевская с подружками катались по полу со смеху, держась за толстые пуза, а я хотела заплакать и убежать. Но все же я решила проявить отвагу и остаться...
- Сейчас крутит бутылочку мистер Джонас, он крутанул бутылку, а ее шестерки потушили свет. Когда включили бутылка смотрела на меня. Что?
- ЧТО???? - заорала Алексеевская, - Бутылка должна была указывать на меня, а не на эту корову!
- Идем! - сказал Джонас, встав с пола и взяв меня за руку.
- Куда? - спросила я, встав за ним.
- Трахаться! - сказал он и закрыл двери комнаты, - Куда пойдем? - спросил он, - Может, снова на чердаке? - стоп. На чердаке? Снова? Что значит - снова? То есть, этой ночью я действительно... И я не драконила? Это радует... Но я уже не девственница... Это самое поразительное... Это даже интересный факт для меня.
Мы зашли в какую-то комнату. Тут было темно, света вообще не было, только небольшое окно, заткнутое одеялами, свернутыми в рулетик. В окно падал ночной свет, тут было довольно-таки прохладно. Брюнет отпустил мою ладонь и бросил на односпальную кровать у крашеной стены. Почувствовалась боль в позвоночнике, я тихо заныла...
Он сел рядом и убрал прядь с моего лица. А после... Я ожидала поцелуй...
- Архипелагова! - сказал он. Я снова раскрыла глаза.
- Что? - спросила я, глядя на учителя в темноте.
- Ты же не думала, что я серьезно напился?
- Тогда как? Вы всю бутылку залпом опустошили!
- Я хороший актер. А на счет бутылки, считай, что это магия! Тебе не понять! Я же тебя предупредил! Да и извини за те слова в твой адрес!
- Угу...
- Не похоже, что ты меня простила! - сказал он и присел ближе. Я закрыла глаза. Его губы накрыли мои... Руки коснулись талии, он повалил меня назад... Стало так приятно, от его губ слегка пахло алкоголем... Он божественно целуется...
- Архипелагова!
- Что?! - зарычала я от злости, - Какого хрена?.. Извините...
- Что с тобой? - спросил он меня. сидя рядом.
- У меня галлюны! - пробурчала я себе под нос.
- Что у тебя?
- Галлюцинации, короче! - прикрикнула я. И зачем я кричу... *facepalm* Ну, могу пояснить свое бешенство... Хоть он любимый учитель, в которого я влюблена по уши! Во-первых, он заигрывает с моей мамой! Во-вторых, он постоянно прерывает меня, когда я замечтаюсь! В-третьих, он слишком рискует! В-четвертых, он меня уже бесит и... И... И я его люблю.
- Чего кричать? Я еще вроде не глухой! Ну, после твоего крика, возможно, стану.
- Извините... Я не хотела...
- Ладно... - выдохнул американец и сел на край кровати, сложив руки перед собой в замок. Я замолчала. Но просто сидеть и смотреть на него... Невозможно... Просто больно в душе... Он никак не отреагировал, хоть мы с ним переспали, если он не врет! Он все знал... Теперь все встало на свои места... Распущенные волосы... Губы болят... Низ живота немного покалывал... Я проснулась только в трусах... А моя одежда была аккуратно развешана на стуле Джонаса... Но как так можно отреагировать, словно я бревно в постели? Вообще никак!..
Я закрыла лицо руками и тихо заплакала. Как... Как он мог? Джонас прислушался и повернулся к девушке:
- Ты плачешь? Почему? - спросил он и подвинулся ко мне.
- Не ваше дело... - плаксивым голосом ответила я.
- Я должен знать.
- А что вы не должны знать? - грубо сказала я и подняла лицо.
- Я понимаю, почему ты плачешь...
- Почему же? Блесните знаниями!
- Ты не помнишь?
- Что я должна помнить?
- Вчера ночью, - начал он, - Чердак. Темнота. Чай со сладостями. Кино. Титаник. Романтика.
- И?! У меня галлюцинации по вам! - сказала я, - Мне уже все на свете мерещится... То что я целуюсь с вами, сплю с вами... Это ужасно... - сказала я и снов закрыла лицо руками. По щекам потекли слезы.
- Успокойся, - сказал американец и обнял меня, прижав к своей груди, - Не все так просто... Особенно для тебя и для меня... Ты же это знаешь... - я почувствовала, как он усадил меня к себе на коленки и стал поглаживать по спине и волосам. На душе сразу стало так тепло, когда ушко находится рядом с его сердцем... Как оно колотится... А как билось мое сердце, готовое вырваться из груди, сквозь ребра, чтобы прижаться к любимому...
Как нежно он все делает... Словно я хрупкий бутон розы, покрытый утренней росой... Так нежно и приятно...
- Не плачь... - прошептал он и поцеловал меня в висок. Я подняла взгляд на американца. В нем сливалось две натуры... Мягкая, семейная, нежная и ласковая, словно он отец... И твердая учительская сторона... Он никогда не проявлял холод по отношению к ученикам, никогда не заступался, у него не было любимчиков... Я не понимала... Какой он на самом деле... Но точно знала, что в трудную секунду он всегда придет на помощь, словно супермен...

Я просидела так несколько минут. Слезы высохли, но дрожь по телу все равно осталась...
- Ты вся дрожишь... - сказал Джонас. Я подняла глаза и потянулась за поцелуем. На все мое удивление учитель ответил на него, слегка наклонив голову ко мне. Неужели... Я... И он... Может, сегодня все изменится?.. Но сейчас надо больше интересоваться поцелуем с ним! Джонас прижал меня к себе сильнее, нос выдыхал обжигающий воздух на губы, слившиеся в страстном поцелуе, в комнате стали раздаваться приятные тихие стоны и вздохи...
В комнату кто-то вошел. Но это было так тихо, что мы даже ничего не услышали, находясь в порыве страсти:
- Кхм! - прокашлялся кто-то. Что-то больно знакомый кашель. Мы оторвались друг от друга и посмотрели на двери. В дверях был женский силуэт:
- Вика, ты знаешь, сколько сейчас времени?
- Мама??? - спросила я.
- Разумеется. Быстро спать!
- Марина, мы немного заняты...
- Можете заниматься своими делами пораньше?
- Мама... Извини... - сказала я и спустила ноги с кровати.
- Пошли спать. Уже поздно! Пьяных всех разогнали и сказали, что в школе они будут объяснительную писать! - вот это меня обрадовало! Yes! Удача на моей стороне! Алексевской надавали пендалей, - Сказали, чтобы все шли спать! - снова сказала мама, - Это и тебя касается!
- Уже иду... - сказала я.
- Марина, можно ваша дочь останется еще на час? Я ее приведу. Или вы мне не доверяете?
- Вам доверяю. Чтобы она была в спальне через час. Время пошло! - сказала мама и закрыла двери.
И снова yes! И я люблю тебя, мама! В комнате снова мрак. И только мы вдвоем... Глядим друг другу в глаза... Тишина... Она закрывает глаза и осторожно целует меня в губы... А потом...

Глава 5. "Белые полосы длиннее черных"

Как приятно лежать на кровати и думать том, что будет тебя ждать впереди... О том, что сейчас, спустя несколько минут предварительных ласк и раздеваний, будет все самое приятное... На холодной кровати я уже была без одежды... Он стоял на коленях и смотрел на меня сверху вниз. Обнаженная грудь... А после сильные руки приятно гладят грудь, медленно водят круги, заставляют меня возбудиться до предела... Тело жаждало его... Когда я пропаду в его объятиях и опьяняющих поцелуях... Я очень хочу его... Мое тело рисовало волны, я прогибалась в грудной клетке, выставляя ее вперед, а потом...
Негромкий выдох... Он... Пытаюсь обнять его за руки, медленно укладывая пальчики на его мускулы... Но он избегает объятий. Такой стеснительный... Так не любит прикосновений... Совсем как тот вампир... А, может, это он и есть... За измененным голосом его не узнать... Да и по внешнему виду тоже... Но он целуется почти также... Чувствовать его тело, его запах... Вкушать его, словно он пища богов, миг, который исчезнет в скором времени... Мне хотелось ощутить его только сильнее..
Тело просто дрожало от страсти, меня ужасно перло... В воздух вылетали негромкие стоны... По комнате разлетались очень приятные ахи-охи шепотом. Как он... Р-р-р-р! Касается моих губ, груди, шею, талии, ягодиц... бедер, спины... Чувство... Ах... Я проваливаюсь вниз...

Я проснулась утром. Голова немного болит... Я надеялась, что проснусь рядом с Джо, в той постели. Но обстоятельства опять сложились вокруг меня так, как будто бы я опять себя ласкала... Обидно... Да и Джонас куда-то смотался. А все в комнате спали сладким сном. Куда смотался этот козел?! Спускаюсь с кровати в спальне и одеваюсь, пока все спят. Выхожу и...
- Епа мать! - заорала я, когда наткнулась на Джонаса.
- Чего ты кричишь! Все спят!
- А почему вы не спите?
- Я прячу свое лицо от всех! Когда я сонный, я страшный!
- Да ладно, - сказала я и скрестила руки на груди. И снова та же реакция ко мне, словно я тупо его ученица. Может, он со всеми там так заигрывает, а я не знаю?! - Ничего не хочешь мне сказать! - сказала я и оперлась плечом о стену.
- С какой вдруг стати я стал для тебя, для своей ученицы на "ты"! Я что, какой-то друган из твоего двора? Имей совесть!
- А у вас совести хватает не обращать на меня внимания!
- Не понял? - не коси под тупого, все ты давно и прекрасно понял!
- А разве не ясно, вчера мы...
- Я знаю, что вчера мы! И что?
- Как и что??? - спросила я, потеряв челюсть, - Вы что, со всеми такие отношения имеете?
- Нет. Только с тобой.
- А моя мама?
- А причем здесь твоя мама?
- Вы ведь ей симпатизируете!
- Ну, да!
- Я так и знала! БАБНИК!!! - заорала я и влепила пощечину учителю, а потом убежала в душевую. А вот двери... Следом за мной туда вошел Джонас, быстро закрыл двери и прижал меня к стене, не давая выхода:
- Свалите! - закричала я.
- Не ори! - сказал он.
- А что это? Может, я хочу кричать!
- Просто помолчи! Тебе это больше идет! - сказал он, наклонив голову к моему лицу.
- Вы симпатизируете моей маме! Урод! - кричала я и била его в грудь кулаками. Кажется, словно я била так стенку. Тот даже не шелохнулся с места и продолжал изучать мое лицо, на глаза давно налились слезы... Мда... Опять-таки... В каких только образах он меня не видел! Сейчас я была жутко лохматой, в домашней одежде, в китайских шлепках и с заплаканными еще не покрасневшими глазами.
- Я симпатизирую ей, как человеку, дура! - сказал он и убрал мои руки от лица, - Не лапай лицо, идиотка! Прыщей еще не хватало! - сказал он и повел меня к раковине открыл воду в кране и умыл мое лицо, набрав в ладонь воды.
- То есть... - спросила я посмотрев на него. Рассматривать что-либо трудно... Вода немного попала в глаза и капельки на ресничках...
- То есть, то есть! - сказал он и снова промыл мое лицо.
- Потише вы! - замахала я рукой, за запястье которой держался Джонас.
- Что ты сопротивляешься? Я тебя умываю, а не насилую!
- Сейчас для меня это тоже самое! - фыркнула я, скрестив руки на груди.
- Раз, тоже самое, давай представим себе это! - сказал он и улыбнулся. Хм... Почему бы и нет... Предложение заманчивое и очень интересное...