Quot;Черри: На тебя невозможно злиться…", — сделал изящный комплемент парень. Ну Черри дает! И зайкой разрешает себя называть! 15 страница

А расстроенная Ника, вцепившись в подушку и проплакав на диване, где совсем недавно лежал Ник, так и не нашла оставленный им на кухне листок, на котором были криво нарисованы угловатые мальчик и девочка — этакая карикатура на рисунок, сделанный девушкой на холодильнике в квартире Кларского. Ник начертил их за пару минут до того, как проснулась Ника, когда увидел собственные портреты, лежащие на полу. Парень повертел их в руках, еще раз поняв, что Ника все же очень неплохо рисует, после погладил ее по волосам и нарисовал этот рисунок.

"Жди, я тебя запомнил", — написал Ник на обратной стороне листочка и прикрепил его магнитом к холодильнику.

Петр галантно открыл дверь своей фиолетовой "Мазды" перед Лидой, и она, поблагодарив парня кивком, села внутрь на переднее сидение. Он наклонился к ней и поцеловал в щеку, а после сам застегнул на девушке ремень безопасности и нежно улыбнулся. Правда, тут же послал свою нежность далеко к адовой всеобщей прабабушке и с самым независимым видом уселся за руль. Нежность с его лица пропала, вернее, тщательно замаскировалась в темно-синих глазах и для верности еще укрылась за густыми черными ресницами, как за шторками. По неизвестной причине и на зависть девушкам и женщинам у обоих кузенов Смерчинских ресницы были просто превосходные и отличались только цветом.

— Ты ведь сегодня свободна, — утвердительно сказал Петр.

— Скорее да, чем нет, — согласилась она.

— Поэтому мы с тобой съездим в одно местечко. Нет, бессовестно тебе лгу. В два. — Сообщил девушке молодой человек.

— Да? — Лида улыбнулась ему. Ей безумно нравились его уверенность — и самоуверенность тоже, спокойствие и расчетливость, а еще — желание и умение быть лидером. Ей ведь как раз и нужен был сильный и смелый человек рядом, который мог взять ее за руку и вести вперед, принимая все удары на себя, а не подставляя под них ее. Петр казался девушке именно таким, и тот факт, что он занимается какими-то нечистыми делишками уже мало ее волновал, вернее, пугал. Потому что с некоторых пор Лида была уверена в Смерчинском — конечно, еще не так, как в самой себе или в своих родных, но знала, что когда-нибудь Петя станет ей одним из самых близких людей в мире. И этот процесс уже начался.

Именно сегодня Лида впервые побывал в доме Петра: черноволосая девушка приехала к нему поздно вечером после совместной прогулки по темному городу — она обожала гулять тогда, когда улицы погружались в темноту, плавно, одна за другой, включая освещение и неон. Перед тем, как просто гулять по городу, взявшись за руки, они ужинали в очередном дорогом ресторане, где играла восхитительная юная скрипачка, чем-то неуловимо похожая на Ванесс Мэй, а после на час заехали в клуб "Алигьери" — Петру позвонил арт-директор и сказал, что его присутствие необходимо, чтобы разрешить какую-то проблему.

— Ты не будешь против, если мы съездим в клуб? — вежливо поинтересовался Петр, поправляя очки. — А после мы обязательно погуляем — как ты и хотела.

— Конечно, не против, — кивнула Лидия, подумав, что Женя не спрашивал у нее, против она будет или нет. Если бы ему нужно было, он бы уехал сразу, и, наверное, даже без нее. Все-таки зря она так сильно идеализировала его, дура.

— Тогда отлично.

Петр оплатил счет, оставив официанту, обслуживающему их столик приличные чаевые, взял Лиду за руку, и через двадцать минут она уже находилась в знаменитом клубе, который еще только готовился к тому, чтобы открыть все свои танцполы для вечернего и ночного музыкального безумства. Смерчинский уверенно вел ее за собой по коридорам и лестницам, а все, кто встречался им по пути, приветливо улыбались и здоровались с ними обоими, словно давным-давно уже знали не только Петра, но и Лиду. Глядя на нее сотрудники еще и многозначительно улыбались, чем раздражали Петра и приводили в тупик недоумение девушку. Она и не догадывалась, что тогда, когда сбежала из клуба в день ее знакомства с Петей, он усиленно искал ее, так, что даже сделал ее фото из видеозаписи одной из камер.

— Тебе нравится это место? — спросил Петр у Лиды, когда они дошли до небольшого конференц-зала, где его, собственно, и ожидали для решения проблемы.

— Конечно. — Ответила она, не задумываясь. — Здесь классно. Так забавно переплетены современность и Средневековье, роскошь и андеграунд, классика и минимализм.

Петр хмыкнул.

— Заходи. И никого не бойся. Все эти люди подчиняются мне. — Сказал он девушке, и через пару секунд она очутилась в официально-деловом конференц-зале

— О, пропажа! — завопил непосредственный, как ребенок, арт-директор "Алигьери", едва заметив пару в дверном проеме. — Хозяин с хозяйкой!

Несколько мужчин, сидевших за круглым столом около огромного проектора, тут же обернулись на вошедших и долго, но с учтивыми улыбками изучали "хозяйку", чье фото уже пару раз видели.

— Добрый день. — С места в карьер начал Смерчинский, не любивший попросту терять время. — Это моя девушка, и мы очень заняты. И поскольку у меня мало времени, то прошу вас изложить проблему в рекордно короткие сроки.

— Петр, — басом отозвался один из мужчин, развалившийся в кресле и сложивший руки на животе, — ну это же бизнес, какие короткие сроки? Побойся Бога!

— Валентин, — точно таким же тоном начал Смерчинский, — побойся Даниила Юрьевича. Я ведь знаю, что это ты напортачил с бизнес-планом. Так?

— Не я один! — побурел от возмущения мужчина, который оказался координатором клуба. — И вообще, давай до конца решим накладки с бюджетом, перед тем как Даниил Юрьевич увидит бизнес-план. И решим, сколько мы дадим ему, — кинул косой взгляд на арт-директора он. Координатор и арт-директор друг друга терпеть не могли.

— Петр, брат, он меня ущемляет! — воскликнул он. — Ты ведь управляющий, реши что-нибудь!

— Сейчас все решим. — Отозвался Петр, которому эти двое слегка поднадоели. — Лида, я сглупил, позвав тебя сюда, — негромко сказал он девушке. — Тебе здесь делать совершенно нечего. Мне нужно просмотреть кое-какие документы и поставить на место взорвавшихся дураков. Проведешь время в моем кабинете, милая? — он не любил показывать на людях свои истинные чувства, поэтому вместо покровительственного поцелуя, к которым уже привык, просто коснулся ее пальцев.

— Хорошо, как скажешь, — согласилась она.

— Делай там все, что захочешь. Только не пей, хорошо? Проводи ее до моего кабинета, — кинул Петр охраннику, который появился за их спинами сразу, как только они вошли в "Алигьери". К слову сказать, это был не простой охранник, а глава службу безопасности клуба, преданный своим хозяевам и своему делу. Он почтительно кивнул и увел Лиду наверх. Последним, что она слышала, было:

— Я тут гениальную концепцию вечеринок разработал, между прочим, осталось только с промоутерами обсудить! Кстати, они, поганцы…

— Потом это решим. — Твердо прервал его Петр. — Что у нас с…

Дверь закрылась, заглушая звуки голосов.

Во второй раз оказавшись в шикарном кабинете Петра, девушка вновь села на кожаный диван и провела по нему руками. Ей до сих пор плохо верилось, что она встречается с таким парнем, как он. Во-первых, ее смущал его рост — сейчас, конечно уже, это прошло, просто раньше Лида даже и не обращала внимания на мужчин, ниже себя, считая подсознательно, что раз они ниже ее, значит, в их паре лидировать будет она, а ей, как и обычной девушке, хотелось быть ведомой и защищенной. Во-вторых, явная связь Смерчинского с наркотиками и криминальным миром — это не просто настораживало, это реально пугало. Но девушка начала влюбляться в Петра, и чувствам было наплевать, чем он там занимается. А, в-третьих, Лида до сих пор не могла поверить, что ее парень, человек, который старается встречаться с ней почти ежедневно, постоянно всюду сопровождает и звонит, чтобы просто узнать, как ей спалось, и не хочет ли она куда-нибудь с ним сходить (глупыми нежностями Петр, к радости Лиды, не увлекался, и бессмысленными глупыми разговорами — тоже) — что такое парень еще и очень обеспечен. Очень и очень.

"Может быть, это все для того, чтобы сломать меня и мою бдительность, попользоваться и бросить, а потом найти новую жертву?", — иногда думала она и от этих мыслей жутко мучилась. Сейчас, сидя на диване, — тоже. Правда, одновременно испытывала и какой-то детский восторг по поводу того, что встречается с Петром и чувствует его заботу о ней. Около часа она просто шаталась по огромному кабинету, с интересом изучая обстановку: везде было очень аккуратно и чисто, расставлено по полочкам — даже бутылки в баре гордо стояли по величине. Лида, сама ценившая порядок, в отличие от тех же Маши и Марины, все сильнее понимала, что Петр — ее идеальный мужчина. А рост… что ж, то, что он ниже не делает ее менее счастливой. И когда она обнимает его, ей кажется, что он сможет защитить ее от всего на свете.

На одном из танцполов, на который выходило огромное окно из кабинета Петра, зажглось освещение — вот-вот на него должен был хлынуть людской поток желающих бордо и отлично отдохнуть. Девушка некоторое время смотрела сверху вниз на танцпол, а потом вновь вернулась на диван, где, не переставая думать на тему "Петя и Женя: сравнение", уснула. Смерчинский в ее голове победил Евгения с огромным перевесом.

— Скучаешь? — вырвал ее из плена сна Петр, присев рядом и аккуратно погладив по плечу. Его не было почти два часа, и выглядел он утомленным. Девушка распахнула глаза и, как кошка, потянулась, выгнув спину. Она сделала это случайно, а Петр тут же окинул ее фигуру заинтересованным взглядом. Сердце у него забилось быстрее.

— Я скажу глупость, но ты так подходишь этому дивану, девочка моя.

— Правда? — сонно спросила она и протянула к нему руки — чтобы ее обняли. Настроение у нее и впрямь стало как у кошки — игривое.

— Конечно.

Он вновь, как и в прошлый раз, оказался над ней, только теперь Лида была в себе, а не под действием наркотика, и то, что парень делал, ей очень нравилось — до "перехвата" дыхания. Лида вдруг подумала, что если сегодня проведет с ним ночь, то потом точно будет знать, зачем она нужна была Пете — для игр и одного раза, или потому что она действительно ему нравится.

Их поцелую самым наглым образом помешал телефонный звонок.

— Подожди, милая, подожди, — остановил девушку Петр, нехотя встал с дивана, нехотя взял мобильник со стола и прошипел:

— Что еще за козел?

Он пару раз глубоко вздохнул, выравнивая дыхание, и нажал и ответил на звонок.

— Да, слушаю.

Молодой человек вернулся на диван, и Лида тут же положила голову ему на колени, а он машинально гладил ее по волосам, играя с черными прядями.

"Или я сейчас растаю, или превращусь в лужицу воды", — подумала девушка. Этот кратковременный момент жизни — когда ее голова покоилась на коленях Пети, а он осторожно, но собственнически касался пальцами ее волос, разговаривая по телефону, настолько поразил девушку, что она поймала себя на мысли о том, что счастлива. Ей безумно нравится смотреть на Петра снизу вверх и улыбаться ему.

— Да, я вас слушаю, — повторил парень. В трубке телефона раздался смутно знакомый мужской не слишком уверенный голос — как оказалось, это звонил Саня, тот самый парень, что вернулся за раненым Дэном и остановил автомобиль Петра.

— А-а-а, это ты. Почему ты не позвонил раньше? — вальяжным тоном поинтересовался он у молодого человека. Он, действительно, хотел отблагодарить парня.

— Не хотел мешать. — Отрывисто отозвался тот. Позвонить Смерчинскому было для него непростым решением, и парень нервничал.

— Очень зря, — поправ очки на переносице Петр, и Лиде очень понравился этот его жест. — Я же четко дал тебе понять, что ты заслужил моего расположения, парень. Я дам тебе адрес, и ты приедешь ко мне. — Начал раздавать команды Смерчинский. — Приедешь завтра. И получишь вознаграждение.

— Стой, я хотел о другом поговорить, — отозвался Саня.

— Обсудить сумму денег? — деловито уточнил Петр.

— Да не-е-е… У меня с работой проблемы. — Признался второй парень. — Короче, работа мне нужна очень. Я… завязал. Не могу я так… Ну, короче… Ты понял.

— То есть в качестве вознаграждения ты хочешь найти работу? Я правильно тебя понял?

— Да.

— Вот как? Удивленно сказал Петр. Он мигом решил проблему. — Хорошо. Приезжай через час в клуб "Алигьери". Знаешь, где это?

— Вроде да.

— Хорошо. Подходи ко входу для работников заведения — он прямо за стоянкой. Тебя встретят.

Лида не выдержала и стянула с Петра очки в очередной дорогой терракотового цвета оправе, он погрозил ей пальцем. А в ответ она слегка укусила его за запястье. Чуть позже, когда они уже были у него дома, он подумал, что если бы кто-то другой позволили себе стянуть с него очки, этому человеку пришлось бы не очень сладко.

А девушка только беззвучно рассмеялась — без очков Петр казался не таким серьезным и взрослым, и больше начинал походить на Дэна Смерча.

Петр что-то еще сказал Сане и пообещал, что о работе тот может не беспокоиться — у этого представителя семейства Смерчинских имелся свой кодекс чести. Избить несопротивляющегося соперника, которого держит охрана, как это было в случае с Евгением, для Петра было нормальным явлением. Так он показывал свою силу и мощь. А вот не сдержать слово, данное человеку, которому был должен — и должен целую жизнь, пусть не свою — он не мог.

— А тот парень, ну, которого ножом пырнули, с ним чего? — спросил Саня с беспокойством в голосе. Видимо, этот вопрос не давал ему покоя уж очень давно.

— Живой. — Коротко отозвался Петр. — Все с ним в порядке. И спасибо тебе, что помог тогда. Теперь моя очередь помогать тебе. Ну, давай.

— Покедова, то есть до свидания, — поправился торопливо парень. — Я приду через час!

Попросив у заскучавшей и не понимающей, о чем идет разговор, Лиды прощения, он вновь поднялся на ноги и вызвал в кабинет менеджера по персоналу.

— Через час встреть парня. Его зовут Александра, и он будет ждать тебя около второго входа. Посмотришь на него и устроишь в клуб. Ясно?

— А какое у него хоть образование-то? — с тоской спросил менеджер.

— Не знаю, — пожал плечами Петр. — Может быть, никакого. И ты, друг мой, подберешь ему хорошую вакансию, не смотря на это. Да, кстати, передашь ему это, — и Петр передел менеджеру плотный конверт, куда только что вложил деньги.

— А если он совсем дуб дерево? — страдая, уточнил менеджер, лихорадочно обдумывая, куда запихать какого-то левого парня — а ведь управляющему клубом не откажешь!

— Но ведь ты не совсем дуб дерево, — хлопнул его по спине Смерчинский. — Найдешь, куда. Или охрана, или помощник администратора, или технический персонал.

— Все будет сделано, — криво улыбнулся его собеседник, с интересом поглядывая в сторону Лидии. Надо же, у этого молокососа-сухаря появилась девчонка! И как она его только терпит?

Менеджер по персоналу, обговорив еще какие-то детали, покинул кабинет Петра, и, как и должен был, через час встретил Саню около входа для персонала. Как оказалось, в своем родном маленьком городке он закончил профессионально-техническое училище, где получил профессию повара, поэтому уже на следующий день был устроен поваром в ресторан "Амброзия", располагающийся на первом этаже клуба. К слову сказать, дальнейшая жизнь этого молодого человека сложилась очень даже удачно. Как оказалось, готовить у Сани получалось куда лучше, чем драться, и если сначала шеф-повар был не слишком доволен новым работником, то потом и изумлением понял, что паренек хоть и не опытен, прекрасно разбирается в еде и в ингредиентах. Через несколько лет Саша — Саней тогда его уже никто не называл — закончил Торговый университет по специальности "технология продуктов общественного питания" и при протекции шеф-повара "Амброзии" отправился на стажировку в Италию, а после, еще через пару лет, сам стал шеф-поваром в новом итальянском ресторане Олега Смерчинского, ставшим известным на весь город.

Саша часто думал потом, особенно в те моменты, когда находился в небе, сидя у иллюминатора очередного самолета и глядя на облака, похожие в зависимости от погоды то на белоснежный воздушный крем в "Эклере", то на кремовую прокладку в "Наполеоне", что его жизнь изменили всего лишь пара минут и собственный выбор: остаться в машине с испуганными и озлобленными друзьями-гопниками, едва успокоившими наркомана, или уйти назад, чтобы помочь раненому парню, оставшемуся в парке. Он сделал то, что подсказывало ему сердце, и взамен на свой поступок получил шанс изменить свою жизнь к лучшему. Встреча с Петром и Дэном Смерчинским была самой большой его удачей в жизни.

Петр и Лида вскоре тоже поняли, что все человеческие поступки имеют не только причины, но и следствия.

— Теперь ты свободен? — улыбнулась ему девушка, глядя на начавшееся веселье на танцполе.

— Да. Свободен.

— Включи музыку? — попросила девушка.

— Зачем?

— Я хочу потанцевать с тобой.

Его черная бровь выгнулась в недоумении.

— Ты же говорила, что не любишь танцевать, милая.

— Мало ли что я говорила. Петя, я, правда, хочу танцевать с тобой. — Подошла к нему близко Лида и взяла за руку.

— Хорошо, — кивнул он, и вскоре по всему его кабинету зазвучала спокойная красивая мелодия Прокофьева "Утро" из балета "Ромео и Джульетта" в исполнении Ванессы Мэй. Вместе с музыкой в кабинет ворвалась приятная полутьма, окутывавшая их обоих плавно качающаяся в ритме музыки.

Петр, как истинный кавалер, предложил Лиде руку — и она с улыбкой вложила свою ладонь в его, чувствуя себя девушкой в кисейном платье с лентами и корсетом из времен Наташи Ростовой и Андрея Болконского, попавшая на свой первый бал. И не важно, что здесь не было торжественного оркестра и пышной обстановки дворца, и не кружились в танце другие пары вокруг, Лидии хватало того, что рядом с ней был Петр, осторожно держащий ее.

— Узнаешь мелодию? — спросил негромко он.

— Я слышала ее. — Осторожно отвечала девушка, позволяя медленно кружить себя. — Но я не знаю, кто написал ее.

— Прокофьев. Балет "Ромео и Джульетта". — Отозвался Петр и пояснил. — Я заканчивал музыкальную школу. И это единственный мой плюс в подростковом возрасте перед Денисом. Знаешь, милая, я мог стать пианистом.

— Но не стал?

— Нет, я не творец, — сказал молодой человек. — Мне не дано творить, а только лишь исполнять. И посредственно — еще одним Даниилом Крамером или Денисом Мацуевым мне не стать. А меня не устраивает такая роль. Наверное, я слишком горд и хочу заниматься тем, где я буду одним из лучших.

— Бизнес? — спросила Лида.

— Пусть это будет бизнес. — Спокойно отозвался молодой человек, наслаждаясь танцем и мелодией, которую он так давно не слышал.

— Красивая музыка, Петь… Только вот "Ромео и Джульетта" — они всегда вызывали у меня слезы. — Призналась девушка.

— Тогда ты должен кое-что знать, милая. — Он улыбнулся. — Ты знаешь, что еще в 1935 году Прокофьев написал особенный вариант "Ромео и Джульетты"? Вариант со счастливым финалом. Джульетта проснулась раньше, чем Ромео выпил яд, и они остались живыми. Но он побоялся, что этот вариант не понравится Сталину, и переписал первую версию партитуры. Второй вариант не нравился ему самому, и, наверное, в глубине души, Прокофьев не принимал такой трагичный конец. Поэтому, слушая эту мелодию, и ты можешь считать вслед за ним, что Ромео и Джульетта не погибли, а остались вместе, пройдя испытания.

Лида рассмеялась.

— А в глубине души ты все-таки романтичен.

— Конечно, — серьезно согласился Петр, неспешно продолжая танец и изучая ее лицо. В присутствии этой брюнетки ему его настроение всегда становилось миролюбивым, и оказывалось, что где-то в тайниках его сердца, над которым иногда прекращал брать верх аналитический мозг, все же есть запасы нежности. — Безумно.

Вскоре они покинули клуб, и долго бродили по темным улицам, а потом поехали к нему домой, в большую квартиру, выполненную в стиле "перетекающего пространства", то есть представляющую собой одну огромную комнату, разделенную перегородками, ширмами, отделочными материалами, арками или трансформирующейся мебелью на несколько зон: холл, гостиную, спальню, кабинет, кухню.

Лида не была таким ребенком, как Мария и не вела себя так беззаботно, как Марина, поэтому прекрасно понимала зачем она, на ночь глядя едет к парню домой, в его пустую квартиру. Однако к ее огромному изумлению и даже к каком-то недовольству, никаких активных действий Петр не принимал — спокойно пил кофе, неотрывно глядя на девушку, что-то ей рассказывая и совсем мало реагируя на ее поцелуи, и вскоре она прекратила касаться его, усевшись в угол широкого кресла, больше похожего на маленький диван, и гадая, что случилось с Петей.

— Я поеду домой? — нерешительно спросила она, не понимая, в чем дело. Может быть, она надоела Смерчинскому?

— Если хочешь.

— А ты этого хочешь? — с нажимом спросила Лида.

— Нет.

— Почему?

— Потому что я считаю тебя своей. — Отозвался он. — Но ты не поверишь: я не могу заставлять тебя делать то, что я хочу. Поэтому я жду, что ты сама скажешь мне, чего ты хочешь. Боюсь обидеть тебя, — добавил он слегка растерянно. — Никогда никого не боялся обидеть словами или действиями, а тебя боюсь. Мне кажется, что в чем-то ты мне до сих пор не доверяешь.

Лида мгновенно вспомнила свои страхи о том, нужна ли она на самом деле человеку не из своего социального круга, и что он хочет от нее. А потом вспомнила музыку из балета Прокофьева, и решилась.

— Пошли, — она встала и впервые сама взяла его за руку. — Пошли.

— Куда?

— В твою спальню. Ты мне ее еще не показывал. — Тихо сказала она.

— Ты уверена?

— Нет, я шучу, — рассержено сказала она, провела рукой по его шее и расстегнула первую пуговицу.

Они ушли и вновь оказались в полумраке — в темную комнату падал лишь темно-желтый свет нескольких горящих окон из соседних домов напротив, просачиваясь сквозь полупрозрачные шторы. У Петра получилось сделать так, чтобы девушка сама захотела продолжить их отношения, правда дыхание его участилось не от радости победы, а от ее простых и поначалу неуверенных прикосновений.

— Ты такая красивая, — шептал он ей на ухо, чтобы утром пообещать убить себя за все те слова, что он говорил Лиде этой ночью — поначалу ему тяжело давалось открыться ей, хотя другим он не открывался вообще.

— Я забыла сказать тебе, — прошептала перед тем, как уснуть, почти обессилевшая Лида, как в детстве, подогнув ноги и свернувшись калачиком рядом с парнем, подложившим свое предплечье под ее голову, — совсем забыла.

— О чем же?

— То, что ты заканчивал музыкальную школу — это не единственное твое преимущество перед Денисом Смерчинским — для меня ты лучше всех.

— Спи, — Едва заметно улыбнулся молодой человек. — Уже поздно. А завтра я разбужу тебя рано, Лида.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. Ты все-таки такой душка. — И Лида опять разулыбалась, глядя в высокий потолок, думая, что все-таки жизнь прекрасна, а Петя — кто бы и что о нем не думал — прекрасный человек.

Утром они вместе позавтракали — Смерчинский, как и обещал, разбудил Лиду, а она с трудом проснулась и долго, правда, деланно хмурилась, но оттаяла, когда ее силой утащили к столу, а после Петр посадил ее в свою фиолетовую машину.

— Так куда мы поедем? — поинтересовалась Лида, с улыбкой восторга глядя на молодого человека.

— Сначала в магазин. Я хочу купить тебе кое-что. А потом на вечер. — Сказала он ей и, действительно, привез в крупный, но дорогой бутик, где сам, по своему вкусу, выбрал девушке вечерний наряд — длинное платье благородного синего цвета из тафты и на бретелях и полуоткрытой спиной. Ему пришлось выдержать целый бой — Лида ни в какую не хотела получать от него дорогих подарков, а платье стоило не очень дешево.

— Ты как будто меня покупаешь, — сказала она сердито.

— Я покупаю платье. На тебя у меня денег не хватит. — Отозвался Смерчинский, и повез ее за обувью и украшениями. Сегодня он хотел представить девушку деду и отцу, и хотел, чтобы его красавица выглядела ослепительно — не потому что он считал Лиду недостаточно красивой или обеспеченной, она умудрилась стать для него просто лучшей женщиной, а потому что знал, что его противному деду важно будет не только содержание, но и форма.

Увы, в этот день он так и не представил Лидию своим ближайшим родственникам. Когда они ехали на благотворительный вечер "Ночь Жизни" — в это время Марина как раз писала сообщение сестре и Маше о том, что она сейчас вместе с Петром, — в их машину, плавно едущую по не слишком пустой дороге в центре города, врезалась чья-то "Волга", а в нее, в свою очередь врезался "Лексус". Петр только чудом сделал так, чтобы его "Мазда" не поцеловала багажник едущего впереди "Пежо". Смерчинский мгновенно вскипел, едва взял себя в руки и выбрался из тачки, чтобы разобраться с криворуким бугаем из "Лексуса", который лениво смотрел на выбежавшего дяденьку из "Волги" и не думал чувствовать себя виноватым.

— Петя, не связывайся с ним, подождем милицию. — Произнесла Лида, глядя на машины сзади.

— Милая, ты еще не запомнила? — улыбнулся покровительственно ей Петр. — Это он пуст со мной не связывается. Посиди здесь, я сейчас вернусь. Ты сильно испугалась? Нет, — он не удержался и погладил ее по щеке, — ну и хорошо.

Из-за тройной аварии на дороге случился затор. Где-то впереди через полчаса вновь произошла авария, на этот раз серьезная, с участием пассажирского автобуса, и дорога превратилась в одну сплошную пробку. Петр в совершенно никчемной компании из испуганного дядьки разбирался с накаченным лысым умником из "Лексуса", около которого торчала тоненькая хрупая девушка, время от времени пищавшая:

— Женечка, прекрати, Женечка, перестань, Женечка, это ведь ты виноват, не ругайся!

Это происшествие вызвало в Смерчинском сильнейшее раздражение — на благотворительный вечер он опаздывать не должен был — из-за идиота-деда и из-за встречи с Мартом, а тут попал в аварию! Впервые в жизни! Правда, уже через час он оценил свою удачу — видимо его очаровательный кузен Денис забрал при рождении не все дары госпожи Фортуны их семьи.

Когда, наконец, злой Петр ехал по направлению в ресторанному комплексу, где должен был проходить вечер, ему вдруг позвонил арт-директор "Алигьери", тоже присутствующий там.

— Петр, дружище! — заорал он радостно. — Ты где? Тут такая заваруха! Спецназ, менты, бандиты! Короче, на меня нахлынуло вдохновение, и я точно знаю, какую тематическую вечеринку нам замутить, чтобы…

— Стоп! — решительно перебил слегка нетрезвого приятеля Петр и посмотрел на наручные часы. — Стоп, дорогой. Я еще не приехал. Что там случилось? Открытие уже было?

— Не знаю, мы в баре пили, — обрадовано сообщил арт-директор, — как раз в том зале, где заваруха началась. Короче, сидим мы, набиваемся кто вискарем, кто коньячком, и тут в зал вламываются парни с автоматами и в масках и подваливают к одному из столов, где сидит крутой тип с телкой, а за соседним столом — его охрана. И тут, короче, пальба начинается! Прикинь, это Пристанских брали…

— Кого? — Вновь перебил его слегка побледневший Петр. Он плавно притормозил у обочины. — Кого? Повтори.

— Да Пристанскую братву! Короче, почти всех взяли, народа просто от страха лежал на полу. По ходу пьесы, Даниил Юрьевич зло-о-о-й. Так ты чего еще не приехал-то? Или ты приехал?

Смерчинский отключил телефон и скоро перезвонил кому-то и что-то кратко обговорил. Слова арт-директора подтвердились серьезными людьми, и лицо молодого человека окаменело, глаза стали собранными, даже злыми, а движения — более порывистыми. Затихшая Лидия боялась спросить, что случилось, и просто нервно смотрела то в окно, то на Петра. После того, как он переговорил с кем-то, парень устало повернулся к девушке, сам снял очки и потер глаза.

— Мне было с тобой очень хорошо, — сказал он ей медленно. — Прости, но никуда мы не едем. Я дам тебе денег, и на такси ты вернешься домой.

— Что случилось?

— Мне… мне придется уехать, леди. На очень долгое время. Я бы не сказал этого так просто, но обстоятельства изменились — в общем, знай, что ты за короткое время стала самой дорогой женщиной на этой земле. — Он смотрел на Лиду, запоминая ее лицо, как будто бы в последний раз, а она не верила его словам и сначала думала, что Петя ее разыгрывает. — Вчерашняя ночь была невероятной. Ты во всех смыслах прекрасная и, думаю, забыть тебя будет очень тяжело. Я уеду, и не думай, что ты что-то должна мне. Найди себе хорошего парня, — он подчеркнул интонацией слово "хорошего", только не ошибись в выборе, как с твоим бывшим. Меня рядом, чтобы помочь, больше не будет. И никогда не смей пробовать что-то тяжелее шампанского, вина или пива. Да, осторожно переходи дорогу — только на "зеленый".

Он первым вылез из фиолетовой "Мазды", похлопал ее по капоту, словно прощаясь и с ней, и открыл дверь Лиде, которая не могла произнеси ни слова от неожиданности.

— Выходи, милая, — сказал он ей, — пожалуйста, выходи. Вот, возьми деньги, и прости, что так вышло. Слышишь меня? Лида. Лида! Я не могу здесь находиться, мне нужно уезжать. Лида! — он рывком вытащил высокую девушку из салона автомобиля.

— За что ты так со мной? — тихо спросила она. Неужели тот, кому она поверила на все 100 %, таким оригинальным образом избавляется от нее? Неужели она была права, и Петр просто хотел заполучить ее в собственное пользование?