И ложь прикрыть своим очарованьем? 12 страница

— Бурундук, поспокойней будь, — задумчиво произнес он.

— Не называй меня так! — мигом рассердилась я. — Ты друг или идиот? Сколько раз я просила!

— И ты меня не называй так! — вспылил и он тоже, совершенно неожиданно для меня. — Хватит! Какой я тебе… черт возьми! — Он с досадой провел рукой по волосам резким нервным жестом.

— Что? — только и спросила я, исподлобья взглянув на Чащина, — не называть? То есть? Поясни-ка свои слова, парень. Хоть ты та еще задница, я с первого курса считала себя твоим другом, а ты теперь говоришь: " на называй меня так"? Другом? А ты вообще по…

Димка ловко закрыл мне рот ладонью, и я увидела, какими серьезными и растерянными стали его темные, почти черные глаза, но потом это выражение вновь пропало, уступив место знакомым смешинкам.

— Да тише ты, инфернальное и громкое зло! Что ты так вопишь, Машка? Я ж идиота имел в виду. — Сказал он мне. — Прости, если это прозвучало резко. В последнее время у меня плохое настроение. И, естественно, ты мой друг. Девочкодруг, как в песне у "Мумий Тролля".

— Правда? Ну, смотри, Чащин…

— Ты не злишься? Я нервный в последнее время, — признался он мне. — Прости, не злись, хорошо?

— Хорошо-хорошо. Прости, я и сама нервная. Дим, у тебя что-то случилось? Ты странный в последнее время, после того случая в кафе.

— Ничего не случилось, — поморщился он, — все в порядке, Мария.

— Уверен?

— Да.

— А глаза-то грустные.

— Грустные?

Количество озорных чертинок в темных радужках тут же значительно повысилось.

— Ну, так, слегка. Серьезно, у тебя все нормально?

— Все нормально, мой друг. — Отозвался парень.

Меня так и подмывало спросить: просто друг и ничего больше? Я хотела слышать подтверждение того, что Дима относиться ко мне просто как у другу и не более. Но в лоб серьезно спросить не решалась.

— Вдруг ты меня любишь или ненавидишь, а признаться боишься? — пожала я плечами, сердясь теперь не на него, а на себя.

— О да, безумно люблю и прошу выйти за меня замуж, Бурундукова. Кольца из пластиковой пробки уже готовы. — Он подмигнул мне. — Букет из бумажных цветов — тоже.

— Я медовый месяц еще хочу.

— Куда?

— За границу.

— Монголия подойдет?

— Туркменистан…

И хотя он повеселел, чему я обрадовалась, я все равно перевела разговор.

— Английский-то как будем сдавать?

Смерч, который, кстати говоря, по поводу зачетов не парился, часто мне звонил, писал и пару раз встречал после универа, сказал, что с английским будет все окей — билеты он достал, и за это обещанного желание он мне больше не должен. Кстати говоря, увидев его в понедельник, я думала, что сгорю со стыда за то, что было в воскресенье, но он так искренне улыбнулся мне, что я мигом растеряла свои негативные мысли и эмоции, и тут же вспомнила, как классно он целуется. И даже сниться он умеет так — классно. Как сказала Лида: "мальчик умеет доставить удовольствие даже сном".

— Думаю, нормально, — Димка улыбнулся мне и достал из кармана джинс три прямоугольных длинных и ярких билета на тот самый мюзикл.

— О, откуда они у тебя? — выхватила я билеты и принялась с любопытством вертеть их в руках. Они оказались очень и очень хорошими.

— Смерчинский дал. — Пояснил Дима.

— А почему тебе, а не мне? — жутко удивилась я. — И вообще, ты что, с ним общаешься что ли?

— Да нет, очень редко. Просто так вышло, — пожал он плечами. И с некоторым трудом, но вполне искренне добавил. — Дэн — хороший парень.

— Он и о тебе также говорил, — вспомнилось мне. — Вы, никак, сдружились тайно?

— Маш, — посмотрел Димка на меня не своим, а словно чужими глазами, в которых, как на миг мне показалось, зажглись теплые искры: яркие, красивые, похожие нападающие на фоне иссиня-черного неба звезды.

— Что, Дим?

— Маша, я… — Он наклонился ко мне и произнес тихо-тихо. — Понимаешь, ты…

Наверняка, Димка сказал бы мне, что я очень хотела от него узнать, но Судьба захотела, чтобы этот цирк продолжался долго, и нам помешали.

— Добрый вечер, — раздался знакомый голос. Перед нами появилась Ольга Князева собственной троллевской персоной. Длинные светлые прямые волосы, тонкая фигура, хорошенькое личико пай-девочки, изящные движения… Хорошая девушка и хорошая ученица. Но моя неприязнь к ней уменьшилось не настолько, чтобы я забыла о ее истиной ипостаси.

— Добрый вечер, — поднял на нее усталый взгляд Димка и отодвинулся поближе ко мне, чтобы одногруппница села на лавочку рядом с нами.

— Привет, — откликнулась и я. — А ты что тут делаешь? Ты же зачет днем уже получила?

— Я досрочно сдавала экзамен по истории изобразительного искусства и архитектуры. — Отозвалась Гоблинша, усаживаясь рядом с Димкой, глядящим в пол. Но он отодвинулся, и я оказалась посредине между ними.

— Досрочно? — удивилась я.

— Да. Мне нужно пораньше уехать. — Отозвалась Ольга. В университете она выглядела не так броско, как на свиданиях с Ником, но все равно казалось милой и доброй девушкой с мягкими чертами лица и женственной фигуркой.

— Круто. И как сдала? — полюбопытствовала я.

— На пять.

— Вдвойне круто. — Я даже обзавидовалась слегка. Потому что я точно знала — историю архитектуры сдавать будет сложно. Хотя гадалка и сказала, что для меня, Марины и Лиды экзамены пройдут успешно, но… все равно не верилось. Как и то, к примеру, что наша дорогая Маринка станет мамочкой.

— Ты молодец, — произнес и Димка, вновь вернувшись в свое странное слегка отстраненное состояние. — Куда уедешь?

— С мамой к родственникам на море, — ответила Троллиха и с задумчивым видом зачем-то пояснила, как будто бы мне было интересно. — Я каждый год уезжаю на море, но обычно в начале июля, а сейчас придется ехать раньше — в середине июня. У дедушки будет юбилей — 60 лет… Он — крупный ученый-физик.

— А у меня дедушка — военный, — отозвалась я, — сказал Смерчинскому, что меня за него не отдаст, пока он в армии не побывает. Хе-хе.

Одногруппники мигом уставились на меня.

— Смерч уже с твоим дедом общается? — переспорил Димка. О том, как Дэн побывал у меня в гостях, знали только мои подружки, и больше никто.

— Ну, так получилось. — Развела я руками. — Он знает моего дедушку, я — его…

— Даниила Юрьевича? — светлые тонкие брови Ольги поползли вверх. — И… и как он тебе?

— По-моему, он крут. И классно выглядит. Сколько ему лет?

— Думаю, не меньше пятидесяти пяти, — на миг задумалась Князева. — Да. Интересный мужчина, не так ли?

— Это точно, — вспомнился мне этот холеный импозантный мужчина с охраной. — Если в его возрасте Дэн будет выглядеть так же и вести такие же дела, я согласна выйти за него замуж прямо сейчас.

По лбу замечтавшегося орла не больно, но обидно стукнула взявшаяся откуда ни возьмись яркая искра, и тут же умчалась вдаль, обиженно и злобно вспыхивая то красным, то коричневым.

Димка продолжал молчать и слушать наш разговор.

— Я удивлена поведением Дениса, — произнесла Ольга, задумчиво глядя на стену, как будто бы не могла поверить мне. — У вас куда более серьезные отношения, чем я предполагала. Это кажется мне просто необыкновенным. Или необычным. Раньше у него не было никаких серьезных отношений.

Я подозрительно посмотрела на Князеву. И что, что не было? Какая ей разница? Не ревнует ли наш властелин мостов Смерча к моей скромной персоне?

— А ты знаешь причину этого? — спросила я у Оли.

— Знаю.

— И что же это за причина?

— Если Дэн захочет, он сам тебе все расскажет.

Вот черт, замкнутый круг какой-то! Такое чувство, что каждый идиот в этой истории скрывает от других какую-то свою загадку.

— А если Дэн не захочет? — спросил Димка неожиданно.

— Это его право, Дим.

— Но ведь Машка встречается с ним! — Чащин перегнулся через меня, как будто бы меня и не существовало, и сердито стал вглядываться в светловолосую девушку. — Она должна знать, если он что-то от нее скрывает. Они же встречаются, в конце концов.

— Чащин, ты…

— Молчи, мелкое зло. Я тебе жилеткой не буду, если вдруг из-за каких-то дурацких Смерча секретов ты рыдать будешь в три ручья. — Предупредил меня друг.

— Я никогда не плачу, — отозвалась я. — И не при ком.

Димка махнул на меня рукой.

— Давайте оставим Дениса Смерчинского в покое, — мягко произнесла Оля. — Лучше расскажите, как вы сдавали зачет?

Завязался разговор ни о чем.

— Я домой, а вы, ребятки? — первой поднялась я с лавки, минут десять поучаствовав в общей вялой беседе.

— Я жду парней, — отозвался Чащин. — А они капитально застряли.

— Пошли, — потянула я его за рукав, — хватит тебе тут торчать.

— Рад бы, да не могу. Мы с парнями договорились в одно место сходить.

— Я тоже домой. Ты на остановку, Маш? — вдруг изъявила готовность пойти вместе со мной Ольга.

— Да.

— Пошли вместе? — Поднялась она вслед за мной.

— Давай, — кивнула я, прощаясь с Чащиным.

Раньше мы вместе на остановки не ходили. А теперь пошли, и наверняка со стороны казались подружками. Я старалась поддерживать разговор, и вела себя довольно приветливо, да и Ольга оказалась девушкой коммуникабельной, умеющей, когда нужно, найти общие темы для разговоров. В том числе мы успели осудить и зачетную неделю, и наше "свидание вчетвером", и мои отношения с Дэном (я всячески поддерживала иллюзию того, что мы безумно влюбленная друг в друга пара).

— Дэн говорит, что я — его огонь, — вспомнились мне слова Смерча на нашем семейном празднике. — И что я грею его. А я считаю его своим воздухом — я дышу им.

Трудно сказать, почему я поведала это Ольге. Может быть, хотела таким образом заявить ей свои права на Дэна.

— Дэном… сложно не дышать, — осторожно заметила уже на остановке Мисс Гоблин.

— Что ты имеешь в виду?

— Он красив и умен. Добр. Всегда помогает своим друзьям. Наверное, зря. — Усмехнулась она. — И он очень обаятелен. Иногда мне кажется, что на него девушки устраивают настоящую охоту.

— Охоту? Мой Дэн — не дичь, чтобы на него охотиться. — Хмуро отозвалась я. — Но если это так, то я выступаю в почетной должности лесничего-хранителя леса. А эти девочки не иначе, как браконьеры — охотятся без лицензий на чужой территории. Кстати, за Ником девочки охотятся?

— За Ником? — с каким-то даже глубоко затаенной боязнью переспорила Оля. — Нет. Что ты, Маша. Нет. Ник совсем не похож на дичь, поверь. Никита, скорее, предводитель этих самых браконьеров, — добавила она, задумавшись.

— Так и Дэн не дичь, а царь зверей. — Рассмеялась я. — Поверь.

— Я это и так знаю.

— А тебе очень нравится Ник?

— Ник? А, да, очень.

— Он классный парень, — авторитетно заявила я. Пусть у меня с недавних пор нет к нему сильных чувств, но как человек он продолжает мне нравится.

— Конечно, да, классный, — тряхнула длинной гривой светло-русых волос Князева. — Особенный парень.

— И он тебя так любит. Вы хорошо смотритесь вместе. — сказала я правду. Но они действительно хорошо смотрятся!

— Я знаю, спасибо. А вы с Денном — ярко.

Хорошо, что автобус Ольги быстро приехал и умчал вдаль светловолосую девушку, с которой я больше ничего вроде бы не делила (надеюсь, к Дэну она равнодушна!), но которая продолжала не шибко мне нравится. Чем? Не знаю.

Эй, зеленокожие! Заберите к себе вашу родственницу! Ну, если не опыты над ней ставить, так замуж за гнома какого-нибудь выдать. Ну хорошо, хорошо, за великолепного вампира… Но все равно — заберите!

В автобусе, в котором я от усталости уснула, Ольга Князева явилась в гости к моему сознанию на крыльях сновидения. Она, одетая во все белое, молчала и медленно ходила вокруг небольшого озера, в котором отражались черное бархатное небо, звезды и пролетающие кометы-искры. Я долго смотрела на девушку, паря где-то в воздухе, а потом приблизилась к озеру и зависла над ним, едва касаясь босым ногами холодной глади воды. В ней, спокойной и неподвижной, отражалось то же небо, те же звезды — только комет не было, но вот отражение Ольги, стоявшей в безмолвности на берегу, было другим. Ольга в озере была облачена в черную одежду, и лицо у нее было белое, и волосы короче,

В это же мгновение во сне откуда ни возьмись, появилось довольное упитанное зеленое существо и, наклонившись к моему уху, доверительно сообщило:

— Следующая остановка — магазин "Восход".

Я тут же проснулась и, протерев глаза, поняла, что подъезжаю к собственному дому.

Кстати, суббота принесла мне еще один сюрприз. Вернее, два. Первым было появление Смерча на остановке, о котором я уже рассказывала, а вторым — появление еще одного человека…

Самое страшное "зачетное" испытание недели ожидало нас именно в этот день, когда я просила у Смерча моральной поддержки по смс, а он встретил меня у остановки. Зачет по эстетико-философских учениям Нового и Новейшего времени начинался в 9 утра, и, судя по всему, должен был проходить едва ли не весь день — препод, по отзывам ребят из параллельной группы, которые уже успели с ним пообщаться ранее, принимал его довольно жестко. К тому же у него был нечеловеческий нюх на самые разные шпоры, а это значило, что списать у него было почти нереально. Нельзя сказать, что этот предмет был безумно трудным: он был даже интересным, но из-за строгости преподавателя даже самый легкий предмет может показаться адским для студента. Поэтому даже мне пришлось учить философия Нового и Новейшего времени очень серьезно: даже ночью я спала пару часов. Именно этот предмет я боялась сдавать в субботу.

Как следует поутешав меня, Смерч пошутил насчет того, что если я не сдам, у меня не будет возможности оценить нашего совместно первого нормального свидания, а затем легко поцеловал меня в губы, заставив скрежетать зубами — сделал на виду у всего университетского двора, заполненного курящим и греющимся на солнышке, народом! Правда, одновременно с моими возмущениями, головастики дружненько подняли вверх листы со словами гимна господину Д.О. Смерчинскому — так они обрадовались этому мимолетному нежному прикосновению его губ.

— Бурундучок, — прошептал он мне после этого, не обращая никакого внимания на то, что на нас уставились первокурсницы-дизайнеры. Я вообще заметила удивительную вещь — да посторонних ему не было никакого дела, как и до их мнения, а вот этим самым посторонним… до него дело было. — Тебе пора.

— Все, иди, — кивнул мне Дэн, доведя до нужно кабинета, около которого уже толпились мои одногруппники. К Смерчу они, кстати, уже привыкли, и всегда приветливо с ним здоровались, как с лучшим другом, а он же весело с ними общался и шутил. — Ты все сдашь.

— А ты куда сейчас, Дэнни?

— К себе, — кивнул наверх он. — Раз уж я здесь, помогу кое-кому. Да и насчет курсовой хочу с научным руководителем поговорить.

— Что, в курсовой тупишь? — Спросила я, все больше и больше нервничая. Зачет надвигался неотвратимо, как смерть к любому живому существу.

— Разногласия с преподом, — покачал Дэн головой, здороваясь тут же с каким-то парнем. — Все, беги, девочка-радуга.

— Кто-кто?

— Бурундучок в пальто. — Он положил мне на щеки обе ладони, склонился и подул на нос, — все сдашь.

На нас оглядывались проходящие мимо студенты и улыбались, явно умиляясь. Да, Дэну всегда улыбались, и от этого казалось, что мир вокруг прекрасен и позитивен.

— Все, Чип, я пошел. Удачи.

— Спасибо. Я напишу тебе потом. Или позвоню.

— Я буду ждать. Ты все сдашь, ты умная девочка. Кстати, девочка, что за последний смайл ты мне отослала? — спросил он.

— Ктулху. — Мрачно отозвалась я.

Он рассмеялся, двумя пальцами послал воздушный поцелуй, одарил еще одним взглядом жадины, у которого отобрали половину запасов припрятанных вкусняшек (в роли оставшихся в его владениях вкусняшек выступала ваша покорная слуга), и удалился, оставив меня нервничать дальше.

— Ааа, это всего лишь зачет, но он будет похуже некоторых экзаменов, — долбила я рукой об стену, в ожидании своей очереди, держа в руке тетрадь с чужими конспектами и пытаясь их читать.

— Все будет в порядке, успокойся, сдашь, — твердила мне Лида, которая сама уже вышла из кабинета, получив заветное "зачтено" в числе сдававших в первой пятерке. Подруга уже поставила себе "кирпич" в деканате, и была официально допущена до экзаменов. А ее двоюродная сестра сейчас как раз находилась в кабинете, на зачете.

— Ага, как я сдам? Блин, а что, если пересдача? Лииида, я боюсь, Лида, что делать? Лииида, я…

— Лучше не бойся, — посоветовали вдруг сзади, — страх всегда притягивает негативные ситуации.

Мы с Лидой синхронно обернулись и увидели стоящего перед нами Никиту. Он, облаченный, как и всегда, впрочем, в элегантную рубашку с закатанными по локоть рукавами, едва заметно улыбаясь, стоял перед нами, засунув руки в карманы светло-серых брюк. Уверенный, спокойный, собранный. Этакий идеал Маши месячной давности. Правда, слегка еще попорченный последствиями той знаменательной драки недельной давности. Впрочем, Клаского это не сильно расстраивало. Да и я, глядя на него, еще яснее осознавала (и делала это с радостью!), что все…. Все! Все, что я чувствовала к нему раньше — исчезло, осталось в той самой Новогодней ночи, растворившись с падающим снегом и в том дождливом вечере в парке, превратившись в поднятую яростным ветром пыль.

Орлу надоело летать низко в небе, чтобы быть ближе к огромной уютной равнине, и он все же постепенно поднялся далеко в высь, туда, откуда вид на землю был невероятно захватывающим и волшебным. И не беда, что там, высоко, почти под облаками, орла коварно поджидают самые разные опасности. И пусть это будет даже появление смерча, прогнозирование которого до сих пор является почти невозможным делом, орлу все равно не страшно. Ведь у него уже есть собственный смерч, с которым ничего не страшно. При случае, он может опуститься на равнину, казавшуюся до этого безопасной, и, оставляя на ней колоссальные разрушения, повеселиться.

Буквально за пару мгновений, пока Лида что-то говорила Нику, я четко осознала, что без моей полумифической безответной любви, повисшей на спине на манер рюкзака с камнями, жить гораздо легче и проще!

— Я уже и не боюсь, — кивнула я Кларскому. — А ты веришь в силу мысли?

— Конечно. — Серьезно сказал Ник, подходя чуть ближе ко мне.

— Занимаешься всякими визуализациями и медитациями? — поинтересовалась я. Лида с одобрением глядела на меня: они с кузиной полностью поддерживали мои отношения со Смерчинским, а любовь к Нику всегда казалась им детской глупостью маленькой девочки Машеньки, которая сознательно или нет, но искала себе идеала по определенным своим критериям, дабы избавиться от детских страхов или от чего-то еще. Мне так сама Лида говорила, когда я заставила девчонок в прошлом году чуточку последить за Кларским после лент.

— Это несколько личное, — мягко отозвался Никита. — Но тебе все же могу дать положительный ответ.

— Классно! И как, помогает? — тут же поинтересовалась я. — Получалось материализовать желаемое?

— Когда как. — Он пожал плечами. — Зависит от моих ментальных усилий. Ты этим увлекаешься?

— Скорее, интересуюсь. — Ответила я. — Но верю.

Ааа, как классно говорить с Кларским, как и с обычным парнем!

— А ты к Ольге, да? — спросила я через пару минут разговора.

— К Ольге? — переспросил Никита. — А, нет, я к тебе.

— Чего? — удивленно спросила я.

Лида подозрительно взглянула на него: в ее карих глазах появился тандем "сомнение-удивление", как и у меня, впрочем, тоже. За спиной Ника подруга картинно развела руками.

— Ко мне?

— К тебе, — кивнул Ник, склонив голову на бок и внимательно глядя на меня.

— А зачем? Что-то случилось?

— Нет. Но случиться. — Пообещал парень.

— Что? Эй, что случилось, не пугай меня!

Он засмеялся, увидев мое слегка испуганное лицо.

— Маша, все в порядке. Просто я и Ольга хотели бы прогуляться с тобой и Дэном, вчетвером, как в тот раз. Я хотел спросить у тебя: ты не против?

Лицо у Лиды, стоящей за его спиной, вытянулось. Она и Маринка, кончено, знали, что у нас было такое вот необычное свидание, но ей предложение Ника показалось странным, как и мне.

— Ну, можно, — отвечала я удивленно. — Можно. Я не против.

— Отлично. Вы классные и открытые ребята. — Заявил парень. — Маша, дай свой номер телефона, чтобы я смог с тобой связаться.

— А… хорошо, — с некоторым удивлением я сказала ему свой номер, а он продиктовал мне свой, который я, кстати говоря, и так знала наизусть.

— А Ольга сейчас сдает зачет, — сказала Лида, встревая в разговор. — Будешь ее ждать?

— Я знаю, — кинул он на дверь кабинета, где шел экзамен, взгляд своих светлых спокойных глаз. Кажется, за Тролля он переживал. — Но ждать не буду. Мне нужно уйти. Пока девушки, было приятно пообщаться. Маша, я позвоню. А, да, — он вдруг вновь почти вплотную подошел ко мне — я тут же почувствовала притягательный аромат его терпкого одеколона, — и вручил мне ключи от автомобиля, коснувшись горячими пальцами моей ладони и чуть дольше, чем нужно, задержав их на ней. Перед глазами поскакали счастливые зайцы, которые, однако, быстро растворились. Все-таки влюбленность в этого парня куда-то пропала. Но…. Если бы он проделал такой фокус в те счастливые времена, когда я была влюблена в него и ежедневно любовалась на его фото в своем сотовом, я бы сошла с ума от счастья прямо на его глазах! Почему мои желания осуществляются так не вовремя?! Эй, сила мысли? Ты почему работаешь, как попало?

— Передай Дэну. — Сказал Ник, глядя мне в глаза. — Это ключи от того "Джипа". Я никак не могу его поймать и отдать их.

— Хорошо.

— Тогда до скорого.

Он еще раз улыбнулся мне и пошагал по направлению к лестнице. Навстречу ему шел Димка, держа в руках стаканчик с горячим кофе — Чащин, кстати, всегда покупал "летто". Одногруппник несколько обеспокоенно взглянул в мою сторону, заставив меня поднять брови.

Парни встретились, обменялись рукопожатиями, сказали по паре слов друг другу и ушли вместе. Перед этим я все же заметила, как не дошедший до нас Чащин что-то спросил у Ника и вновь кинул в мою сторону обеспокоенный взгляд. Увидел, что я заметила это, и тут же поспешно улыбнулся мне во весь рот и даже показал рокерскую "козу". Я покрутила пальцем у виска. Кларский пожал плечами, что-то объясняя приятелю, и они ушли

Подруга в великом изумлении уставилась в сторону уходящих Никиты и Димки, потом перевела взгляд на меня, изогнула бровь, что-то обдумывая, после чего за руку оттащила подальше от любопытных одногруппников-сплетников.

— Мне кажется, — жарко зашептала мне на ухо Лида, — мне кажется, или Кларский сейчас к тебе подкатывал, Машка?

— Тебе кажется.

— Нет, мне кажется, что мне не кажется, что, кажется, Кларский подкатывает к тебе. "Маша, дай телефон", "Маша, ты хорошо выглядишь сегодня", — передразнила она парня, изобразив его неспешную манеру произношения. — "Маша, прыгай ко мне в тачку, на заднее сидение, покатаю по городу".

— У него нет тачки! — возмутилась я.

— Да не в этом дело: есть или нет! — Уперлась темноволосая девушка. — Так, Машка, если ты вдруг из-за этого Кларского бросишь Смерча, я тебя линчую через удушье шнурками.

— Спасибо, Лидкоу. Хорошего же ты обо мне мнения! — Честно сказать, я и сама слегка растерялась.

— Хорошего! Просто я же знаю, как ты три года сохла по этому Никите. Маша, он в высшей степени подозрительный тип — можешь поверить мамочке! Чего ему от тебя понадобилось? Ты у нас глупенькая в амурном плане, не понимаешь, может быть, но он не просто так приходил. — Говорила Лида, качая головой и машинально проводя пальцами по длинным распущенным волосам.

— Ну да, я этом плане пень пнем. — Согласилась я с легкостью. — Но, может, он, правда захотел… Блин! Почему он у меня в течение трех лет ни разу телефон не просил? А? А сейчас он ему вдруг понадобился?!

— Вот-вот. Если ему так захотелось вчетвером погулять, мог бы Князеву попросить, чтобы она спросила это у тебя. Или поговорил бы с Дэном, они бы вдвоем устроили вам с Князем отличный вечер… Ладно, вы тогда, как ты говоришь, Олю с ним случайно встретили в парке, и вчетвером гуляли. Это была просто случайность.

Я промолчала — ну, не такая уж и случайность, но мы с Дэнвом всего лишь хотели сделать этим двоим гадость, а не гулять в 4 каски по парку!

— Кстати, странно, что Дэн Князеву знает давно знает, но не будем на этом останавливаться. В общем, Маш, второй раз парню самому предлагать новое свидание вчетвером — это вообще нонсенс! Супер нонсенс. Где ты таких мужиков видела? Какое свидание вчетвером? Он что — романтическая девочка четырнадцати лет, мечтающая о групповой свиданке? Не верю. Я тебе точно говорю, этот Ники…

Ее перебил звонок телефона, громкий и настойчивый, и Лида была вынуждена прерваться и ответить на звонок. Оказалось, звонил ее парень, Женя. Минут на пять он загрузил мою подругу какой-то беседой.

Кстати говоря, мы с Маринкой видели его всего лишь раза два, и он нам не сильно нравился. Вроде бы Женя был очень красивым: действительно, красивым, таким, каким бывают актеры или певцы, статным и высоким, и далеко не глупым — он учился на последнем курсе экономического факультета другого университета, и уже работал в престижной фирме. У Евгения была собственная квартира и хорошее авто. Но было в его характере что-то такое, что заставляло нас с Мариной осторожно относиться к красавчику в деловом костюме: то ли его некоторая надменность, то ли холодность и отстраненность, кажущаяся эгоизмом. Правда, именно парни такого склада характера подружке нравились невероятно сильно — она считала их сильными и целеустремленными личностями.

Обычно сдержанная на чувства Лидия первое время была от Евгения просто в восторге, и хотя сейчас эйфория влюбленности у нее заметно уменьшилась, она все равно продолжала относиться к своему парню очень нежно и трепетно. Кстати, после гадания у набережной она все ворчала, что никуда уезжать не собирается и покидать Женьку — тоже. А Маринка, напротив, ждала своего "творческого" принца с нетерпением. И почему-то требовала его с меня, как будто бы я была начальником отдела Сбыта идеальных мужчина на ГЗПП — Государственном Заводе по Производству Принцев.

— Слушай, Маша, — серьезно уставилась на меня подруга, поговорив со своим молодым человеком, спустя пару минут, — мне Женька звонит и требует срочной встречи.

— Требует? — Удивилась я. Лида не из тех девушек, от которых что-то можно требовать.

— Вернее, ему срочно нужно со мной встретиться. — По лицу подруги прокатилась волна тщательно скрываемой обеспокоенности. — А что случилось — не говорит.

— Что-то серьезное? — спросила я.

— Вроде бы нет. Но Женя ооочень срочно хочет поговорить. Понятия не имею, что случилось. Узнал, что я освободилась, и попросил приехать через минут тридцать-сорок в один ресторанчик на соседней улице. — Продолжала Лида задумчиво.

— Ресторанчик? Вот буржуй. Лида, езжай! — тут же решила я за подругу.

— Так я Марину хотела подождать и тебя тоже, — слегка растерялась она. — Мы же договорились после пойти закрытие зачетов в кафешке отметить.

— Не надо ждать! Езжай. Вдруг у него там что-то случилось? Топай, давай, к лесенке, — я взяла подругу за плечи и повела к лестнице. — Мы с Маринкой напишем тебе, как сдали. Ну, я, наверное, не сдам, но все равно напишу. А потом мы как-нибудь соберемся и отметим.

— Да сдашь ты, дуреха. — Улыбнулась все еще озадаченная звонком Лида.

— Ну-ну, не знаю. Короче, мамочка, не забудь сама позвонить, когда выяснишь, чего там твой Женек от тебя хотел. Если сможешь, приезжай к нам с Маринкой, — я хихикнула, — если Женек не затащит тебя к себе в гости на кофе.

— Он не пьет кофе. Только зеленый чай. Тогда ладно, я побежала, доченька. И только попробуй завалить последней зачет! — погрозила мне пальцем Лида.

Лида спешно спустилась по лестнице, очень озадаченная словами Евгения. В ее голове пробегали, один за другим, сценарии поведения парня — голос Жени был, как всегда, несколько сух, но когда она разговаривал с ней, то Лида явственно уловила в нем нотки волнения и даже раздражения. Это девушке очень не понравилось, и интуитивно она готовилась к чему-то неприятному. Только к чему? Отношения у них были замечательными: именно такими, к каким девушка и стремилась: стабильные, без излишней романтики (ее Лида не слишком уважала) и пафосности и карамельности, серьезные и обнадеживающие. Ссор или поводов для расставаний у них не было.

Дорогу от университета она перебегала почти не глядя по сторонам. Красный цвет на светофоре всегда внимательная даже к деталям девушка просто-напросто проигнорировала. За что немедленно поплатилась — ее едва не сбила яркая фиолетовая спортивная "Mazda RX-8". Водитель все же успел затормозить — с визгом колес, — и капот машины едва не задел остолбеневшую Лиду, остановившись в жалкой паре сантиметров от нее. Девушка замерла, мигом сообразив, что чуть с ней не случилось что-то страшное.

Фиолетовая дверь немедленно очень резко распахнулась, и наружу выбрался невысокий молодой человек в темном дорогом льняном фиолетовом, под стать авто, пиджаке, из-под которого виднелся светлый пуловер. На слегка бледном лице с плотно сжатыми губами, чернели затемненные итальянские очки — тоже явно недешевые, как и круглые часы на правой руке и начищенные до педантичного блеска ботинки из натуральной кожи. Парень, которому на вид можно было дать лет двадцать пять-двадцать шесть, снял очки и внимательно уставился на Лиду, как умудренный опытом старый филин на беспечную мышку. Покачал черноволосой, аккуратно подстриженной головой, и, сощурившись, приблизился к девушке.