Легендирование

Ещё одно интересное совпадение: 16 августа 1999 года было закончено написание романа Андрея Константинова «Ультиматум губернатору Петербурга», и там есть такой сюжет: журналист Николай Повзло узнаёт, что ФСБ, прикрываясь именем губернатора, вымогает 5 млн.$ у крупного питерского предпринимателя. Начав журналистское расследование, он приходит к выводу, что ФСБ-шники вообще действуют заодно с уголовниками, и причастны к убийству «Галины Старухиной» (т.е. Старовойтовой).

Время написания романа приходится как раз на лето 1999 года, когда всплыла "справка в отношении Путина" и срочно понадобилось придумать ответ на вопрос: "зачем Путин и ФСБ-шники под разными предлогами вымогали у питерских предпринимателей крупные денежные суммы?". Ну в самом деле, зачем им так много денег? Подозрительно. И Константинов сочинил роман, в которм ФСБ-шники ведут борьбу с террористами, которые вымогают деньги - вот для того-то они, якобы, и нужны. Посвятить в свои тайные спецоперации они посторонних не могут, поэтому со стороны всё это выглядит как поборы, а на самом деле идёт борьба с врагами на невидимом фронте... примерно так:

«...Коля наслушался страшилок о кровожадных палачах и застенках КГБ. Время, конечно, потихоньку расставляло все по местам, настоящие палачи и предатели начали снимать маски, но кое-что из старых штампов осталось, сидело в подсознании, давило. Иногда прорывалось. Да и немудрено, думал Рощин, когда тему КГБ всю дорогу раскручивают. За неделю до убийства Старухиной на ОРТ выпустили нескольких сотрудников ФСБ, которые поведали всему миру правду о деятельности своей конторы. Внутри нее, оказывается, зреют кровавые планы физического, устранения самого Бориса Абрамыча Березовского. Ну надо же… Абсурдность ситуации была очевидна далеко не всем. Уже тогда специалистам стало ясно, что в ближайшее время последуют новые провокации, и Петербург для этого весьма подходящее место.
Рощин слушал монолог Николая Повзло и печально думал: ведь умный мужик, а попался как пацан. Как школьник. Сидит, рассказывает и ощущает себя героем. Как же, раскрыл заговор КГБ и ворюги-губернатора вкупе с обычными уголовниками. Твердо убежден, что будет убит. Прикидывает, хватит у Комитета сил и решимости зачистить Агентство… Бред, в сущности. Вдвойне обидно еще и потому, что бредит-то не одуревший от провокационной трескотни фанатик, а нормальный толковый мужик…»

В романе озвучивается главная ленегда прикрытия Путина и его банды, идеальная формула, суть которой можно изложить так: "Мы не просто грабим, воруем, и убиваем, мы таким образом обеспечиваем безопасность и стабильность России!". Этой формулой можно нейтрализовать любые разоблачения. Что бы ни раскрылось, что бы ни всплыло, всегда можно сделать серьёзное лицо и соврать о том, что "никак нельзя было поступить иначе, потому что иначе было бы гораздо хуже, а вы этого не понимаете, потому что это тайна!". Идеалное прикрытие для любых преступлений, лучше и придумать невозможно. Нет такого преступления, которое нельзя было бы подвести под эту формулу.

Умение дурачить людей - это целая наука, элементы которой давно есть в арсенале спецслужб. Почти всё, что сочинил Константинов-Баконин, можно разбирать как наглядные примеры легендирования*

* Легендирование - подготовка легенды и доведение ее до противника. (Контрразведывательный словарь. — Высшая краснознаменная школа КГБ. 1972)

Вот только противник у путинских оборотней – не какие-нибудь иностранные военные, а весь народ России, против которого они направили арсеналы, предназначенные для применения против врага...

На протяжении всего романа нас убеждают, что ФСБ – это единственное спасение от террористов. В то время Путин стоял во главе ФСБ, а его банда уже готовилась одной рукой организовывать террор, а другой с ним «бороться», раздувая на этой теме значимость Путина и внушая населению мысль, что без его защиты всем хана. Напомню, роман сочинялся летом 1999 года, а осенью стали взрываться дома, и всё сработало как планировалось - на волне борьбы с терроризмом, значимость Путина раздулась так, что президентское кресло ему досталось очень быстро.

олматов, потом Березовский. Психотропная химия?

osinov

March 27th, 2013

"...Богдaн, опытный диверсaнт и убийцa, мне прямо скaзaл:
- Один человек, дaже сaмый сильный, не может бороться с оргaнизовaнной шaйкой. Его все рaвно убьют. Понял?
А чтобы я лучше понял, он подсыпaл мне нaркотик ЛСД, от которого люди выпрыгивaют в окошко."
(из воспоминаний Г.П.Климова)

Г.П.Климов - человек весьма неоднозначный, один из героев "холодной войны", причем воевал он в ней на стороне противника, работал на ЦРУ, принимал участие в "Гарвардском проекте" на начальном его этапе, а потом написал много всякой всячины, которую можно вкратце охарактеризовать как "термоядерный вынос мозга" (впечатлительным читать его произведения категорически не рекомендуется). Судя по всему, как и большинство своих героев, он в значительной мере утратил психическое здоровье. И всё же, некоторые его свидетельства весьма любопытны. В частности, описание действия какого-то психотропного средства, которое было к нему применено. Может быть это был и правда банальный ЛСД, а может и что-то другое, вот послушайте.
(Collapse)

"До постели я добрался только к полуночи. И тут началось что-то странное. Лежу я в постели, очень хочется спать, но заснуть не могу. Так бывает когда перепьешь черного кофе. Но кофе я вообще в тот день не пил.

Во всём теле какое-то противное ощущение. Встал, прошелся в трусах по комнате, закурил. У сигареты какой-то другой, неприятный вкус.

Сел в кресло, пробую включить радио. Рука не слушается, даже не попадает на кнопки управления, а когда наконец включил - из радио раздался странный звук, какой-то металлический, дребезжащий, доносящийся откуда-то издалека. Что за чертовщина?

Взял газету. Попытался читать. Глаза скользят по строчкам, но я ничего не понимаю. Словно нарушена связь между глазами и мозгом.

Положил руку на голое колено, но собственное тело ощущается, как чужое. Ущипнул себя, но ничего не чувствую. Что такое?

В ногах слабость. Дышать тяжело. Как будто не хватает воздуха. И слышно, как громко стучит сердце.

Опять лёг в постель и пытаюсь уснуть. По всему телу волнами ходит мелкая дрожь. И простыни, и подушка, и одеяло стали какими-то другими.

Хотя я чертовски устал, но вместо сна изнутри поднимается что-то нехорошее. Какое-то непонятное и неприятное беспокойство. Даже не беспокойство, а что-то гораздо хуже. Может я заболел? Но это какая-то странная болезнь.

Из большого открытого окна с Гудзона тянет прохладой. Мне захотелось подойти к окну, чтобы подышать свежим воздухом. Но одновременно я почему-то боюсь, что выпаду из окна - с четвертого этажа. Мне кажется, будто кто-то подталкивает меня в спину. Во мне как будто борются два существа: мое собственное "я" и какое-то чужое, другое "я".

Сел в кресло. Непонятная внутренняя тревога все нарастает и нарастает. Потом меня вдруг захлестывает волна горячего страха. Такого горячего, что я весь покрылся потом. Откуда этот проклятый страх? Прямо какой-то нервный припадок.

Так проходит час. Стуча зубами, то дрожа от холода, то обливаясь потом, сижу в кресле, мучимый загадочными страхами и борюсь сам с собой. Никогда в жизни я не чувствовал себя так плохо.

А может быть, это просто сон, кошмар? Ущипнул себя за бок, но боли не почувствовал. Ущипнул сильнее. Еще сильнее. Изо всех сил. Нет, совершенно ничего не чувствую.

Вспомнилось, я где-то читал, что сумасшедшие не чувствуют боли. И я тоже ничего не чувствую. Неужели я схожу с ума? Меня опять захлестнула волна загадочного страха.

Бывает обман зрения, обман слуха. Но у меня же происходит обман всех чувств. И зрения, и слуха, и осязания, и вкуса, и мышления. Что за наваждение?

Мне вдруг страшно захотелось пойти к соседям. Чтобы не быть одному. Но уже далеко за полночь. Может быть, пойти в соседний бар? Там всегда полно народу. Тогда не будет этого проклятого страха. Но и там могут заметить, что со мной что-то не в порядке. Еще вызовут полицию и отвезут в больницу. Нет, и на улицу выходить тоже нельзя.

Сумасшедшие, кажется, не сознают, что они сумасшедшие. А тут вроде сходишь с ума и сознаешь это. Но об этом припадке никто так и не узнает, если я сейчас здесь умру. Один одинёшинек.

Мне вдруг вспомнилось, что некоторые ученые, когда испытывали на себе всякие опасные лекарства, записывали свои ощущения. Взял лист бумаги, карандаш и начинаю записывать. Этот листок сохранился у меня и по сей день. Так что переписываю всё с оригинала:

"Время 01.20 ночи. Кажется, что мозг размягчился и разошелся на две половинки. И как-то болтается. И мозжечок сзади тоже болтается. Попробовал затылок. Кажется длинным, как на египетских фресках".

"Писать трудно. Будто не писал несколько лет. Почерк изменился, какой-то лихорадочный. Кажется, делаю ошибки. Но проверить не могу. Все время страх, жар, холод, пот. Поставил термометр. Выпил две таблетки аспирина".

"Что это такое? Может быть, перепил вчера? Или перекурил? Отравление алкоголем и никотином? Но почему с запозданием на 12 часов? Или это от бессонной ночи? Нет, бессонные ночи у меня и раньше бывали - и ничего".

"01.50. Вынул термометр. Не вижу. Знаю, что черта - это нормально. Но ртуть где-то внизу. Но где именно - не могу разобрать. Значит, температура ниже нормальной. Этого у меня никогда не бывало. Осторожно, чтобы не стряхнуть, кладу термометр в сторону. Проверить завтра".

"Посмотрел на свою руку. Вижу поры так крупно, как через увеличительное стекло. Что у меня с глазами? Значит, у меня сократились зрачки или хрусталик? Взял зеркало. Открываю и закрываю глаза. Зрачки не реагируют на свет, не сужаются. Такие вещи бывают, кажется, у наркоманов. Выпил еще таблетку аспирина".

"Такой припадок у меня первый раз в жизни. Ни у отца, ни у матери, ни у родственников никаких нервных или психических болезней не было. Что же это со мной такое?".

"02.40. Кажется, проходит. Начинаю чувствовать усталость. Самое главное - заснуть. Сегодня много ездил на машине. Хорошо, что это не случилось за рулем".

"Усталость все больше. Мерзнут конечности. Знобит, но уже как-то по-хорошему. Ох, и неприятная же это штука. Ох, и паршивая".

"Да, кажется, лучше. Словно вышел из своей шкуры, а теперь постепенно залезаю назад. Как хорошо быть самим собой".

"Страшно зеваю. Судорожно. Страшно хочется спать. Время 03.18 ночи. Слава Богу, кажется, прошло. Пошел спать".

Когда я проснулся на следующее утро, было уже 10. Сначала лежал и боялся встать с постели. А вдруг "эта штука" не прошла? Нет, голова, кажется, ясная. Только немножко тяжелая.

Я встал и осторожно прошелся по комнате. Руки и ноги в порядке. Включил радио - звук нормальный. Потихоньку ущипнул себя и почувствовал боль. Значит, болевые ощущения на месте. Поморгал глазами перед зеркалом - диафрагма сужается нормально.

На столе лежит термометр. Но ртутный столбик значительно ниже нормы. Стряхнул его, заново измерил температуру - теперь нормально. Закурил сигарету - вкус как обычно. Значит, все более или менее в порядке.

Когда я окончательно пришел в себя и убедился, что я опять такой, как раньше, я стал раздумывать, что же это со мной было. Может быть, Богдан подсыпал мне в стакан какую-то пакость?..."

Судя по всему, эта история произошла давненько, где-то в 60-х годах, когда в ЦРУ велись активные исследования LSD. А какие ещё вещества есть теперь на вооружении спецслужб? Кто об этом знает? Невольно задумываешься об этом когда один за другим самоудушаются Александр Долматов и Борис Березовский, причем в обоих случаях они перед этим вели себя довольно неадекватно, адски терзались "комплексом иуды" и невыносимой "тоской по Родине". Нет, конечно, угрызения совести и тоска по Родине - явления объективные, но не до такой же степени, чтобы ВДРУГ начинать писать покаянные письма своим врагам и собственноручно душить себя за горло до смерти. И ладно бы один Березовский - ну мало ли что в голове у монстроподобных злодеев-олигархов. А ведь совсем недавно никому не известный оппозиционер Александр Долматов поступил с собой ровно так же, воспылав ненавистью к самому себе, объявив себя предателем, и до такой степени "возлюбил Родину" что не удержался от поспешного самоудушения. В общем, скорее всего, без химии тут не обошлось.

И ещё, пожалуй, напрашивается аналогия с убийствами осени 1998 года, когда сначла гексогеном в подъезде взорвали Евгения Агарева, а через несколько дней по той же методике убили окруженного профессиональной охраной Дмитрия Филиппова. Когда убивали Агарева, никто и не подумал что это подбираются к Филиппову, проводят боевые испытания.
В этом смысле кончина Александра Долматова вполне может быть боевым испытанием того же самого средства, которое затем было применено к Березовскому. Ведь сама логика осуществления подобной ликвидации предполагает обязательную боевую тренировку, когда уже придуманная технология испытывается на каком-то малозначительном объекте, а потом, с учетом накопленного опыта, применяется уже к главному объекту, с которым проколоться нельзя.
То, что самоудушению Березовского предшествовало самоудушение Долматова, вполне укладывается в эту схему. Теперь бы ещё понять как эту дрянь жертвам подсовывают...