Открытие, продолжение. – Я это проигрываю снова и снова, – говорит женщина с серебряными руками

– Я это проигрываю снова и снова, – говорит женщина с серебряными руками. – И каждый раз одно и то же, к черту. Кладу руки на пень, – она со стуком водружает их на стол, – и говорю: «Да, отец». Вот, кстати. – А у ее парня куриные ноги. Он запихивает их в мотоциклетные сапоги, и ничего не заметно, пока парочка не начнет раздеваться.

– Вам это мешает в интимной жизни? – спрашивает концептуалистка.

– Нет, – отвечает женщина с серебряными руками. – Мне нравятся его ноги. То есть моим рукам они явно нравятся, я чувствую.

– Надо познакомить вас с братом, – говорит концептуалистка. – В смысле, он гей, но почем знать.

Женщина с серебряными руками не слушает.

– Он спит с топором у кровати – говорит, окно на пожарную лестницу не запирается, но мне кажется, он меня подбивает отрубить эти ноги. Хотите грушу?

Концептуалистке нравятся губы женщины с серебряными руками – женщины, которая может съесть грушу с дерева, связав за спиной пеньки рук. Она представляет, как стоит на кровати в одних трусах и носках, держа грушу за черенок, а перед ней на коленях женщина с серебряными руками. А после та может вскарабкаться на дерево и швырнуть вниз сперва сережки, потом пояс, потом ботинки, потом трусы, и остаться голой, как груша.

– Спасибо, – кивает концептуалистка, кусает сладкую сочную грушу и бездумно вытирает ладонью губы. Теперь надо заново накладывать помаду.