Расшифровка генома человека

Первоначально (в 1988 году) средства на изучение ге­нома человека выделило Министерство энергетики США, и одним из руководителей программы «Геном человека» стал профессор Чарлз Кэнтор.

В 1990 году Нобелевский лауреат Джеймс Уотсон на­чал лоббирование конгресса США, и вскоре конгресс распо­рядился выделить сразу сотни миллионов долларов на изу­чение генома человека. Эти средства были добавлены к бюджету Министерства здравоохранения, оттуда они пере­текли в ведение дирекции сети институтов, объединенных под общим названием — Национальные институты здо­ровья (National Institutes of Health, сокращенно NIH). В составе NIH появился новый институт — Националь­ный институт исследования генома человека (NHGRI, ди­ректор Фрэнсис Коллинз).

В мае 1992 года ведущий сотрудник NIH Крэйг Вентер подал заявление об уходе и объявил о создании нового, частного исследовательского учреждения — Института ге­номных исследований (The Institute for Genomic Research, сокращенно — TIGR или ТИГР).

Ожидание гигантских прибылей от будущего внедрения результатов изучения геномов хорошо поняли не только в США. В ведущих странах Запада началась настоящая гон­ка в отношении вклада средств в исследования геномов. 3 мая 1999 года британский «Велком траст» (формально правительство Великобритании финансирует британскую часть проекта «Геном человека» через этот частный бла­готворительный фонд) добавил дополнительно 100 млн фунтов стерлингов (примерно 167 млн долларов) несколь­ким английским лабораториям, занимающимся исследова­ниями генома человека, из них 77 млн долларов было вы­делено на 1999 год Сэнгеровскому центру в Кэмбридже.

При первоначальном объявлении сроков завершения проекта в 2003 году предполагалось, что точность иссле­дования генома составит 99,99%. Потом сроки подвину­ли, основываясь на том, что для биологов и медиков хва­тит и 90% -ной точности, зато отрапортовать о завершении генома можно будет к концу 2000 года.

2 декабря 1999 года журнал «Nature» обнародовал дан­ные, касающиеся крупного прорыва в исследовании гено­ма человека: в основном усилиями английских ученых при активном участии других европейских, японских и амери­канских лабораторий был завершен полный анализ одной из хромосом человека (правда, одной из самых малень­ких) — хромосомы 22.

На этом гонка отнюдь не затихла. Как сообщил жур­нал «Science» со ссылкой на газету «Ле Монд»от 14 мая 1999 года, французское правительство решило в этот мо­мент «впрыснуть» дополнительно 330 млн долларов на ближайшие три года в бюджет расположенного рядом с Парижем исследовательского центра генома в Иври.

В июне 1999 года Германия, которая до этого выделя­ла явно недостаточно средств на исследования генома че­ловека (всего 23 млн долларов в год, начиная с 1996 года), изменила свой подход: на ближайшие пять лет было от­пущено 550 млн долларов. В ноябре — декабре 1999 года стало ясно, что ученым удалось убедить правительство увеличить ежегодные траты на исследования генома чело­века до 280 млн долларов.

13 июля 1999 года об увеличении выделяемых средств на работы по исследованию генома человека объявило пра­вительство Японии.

То, что участвовавшая в начале создания международ­
ного проекта «Геном человека» Россия фактически приос­
тановила свой вклад в него, можно рассматривать одно­
значно отрицательно: Россия обрекает себя в этом отно­
шении на скатывание на уровень второстепенных госу­
дарств, обреченных на экономическую зависимость в буду­
щем от тех, кто вложил средства в эту перспективную на­
учную область.

Описание генома человека ученым удалось получить значительно раньше планировавшихся сроков (2005- 2010 гг.). Уже в канун нового, XXI века были достигну­ты сенсационные результаты в деле реализации указанно-

го проекта. Оказалось, что в геноме человека — от 30 до 40 тысяч генов (вместо предполагавшихся ранее 80—100 ты­сяч). Это ненамного больше, чем у червяка (19 тысяч ге­нов) или мухи-дрозофилы (13,5 тысяч).

Расшифровка генома человека дала огромную, каче­ственно новую научную информацию для фармацевтиче­ской промышленности. Вместе с тем оказалось, что исполь­зовать это научное богатство фармацевтической индустрии сегодня не по силам. Нужны новые технологии, которые появятся, как предполагается, в ближайшие 10-15 лет. Именно тогда станут реальностью лекарства, поступающие непосредственно к больному органу, минуя все побочные эффекты. Выйдет на качественно новый уровень транс­плантология, получит развитие клеточная и генная тера­пия, радикально изменится медицинская диагностика и т. д.