Последний оплот клитородэктомии

До недавнего времени только одна из форм клитородэктомии не подвергалась сомнению, а именно обрезание в рамках косметической хирургии, когда операцию делают детям‑гермафродитам, а также девочкам, у которых от рождения, в силу гормонального дисбаланса, исключительно велики размеры клитора. Такие случаи вовсе нельзя назвать редкими. Некоторые генетические нарушения обмена веществ (из которых наиболее важным является адреногенитальный синдром, или АГС) возникают в силу аномально высокого уровня тестостерона и до, и после рождения. У мальчиков с подобным заболеванием чрезмерно большие гениталии, однако нет сомнения в том, какого они пола. У девочек же клитор может оказаться настолько сильно выступающим, а половые губы под воздействием тестостерона настолько сведены воедино, обладая соответствующей окраской, что новорожденную порой записывают мальчиком. В таком случае проблема заключается в том, как быть с девочкой, которая на первый взгляд похожа на мальчика. Положение дел еще больше усугубляется в случае настоящих гермафродитов: действительно существуют такие люди, которые генетически наполовину мужчины, а наполовину женщины. В их случае необходимо принять какое‑то решение, потому что ребенка можно зарегистрировать только либо как мальчика, либо как девочку. Традиционно существовала практика хирургической коррекции анатомических аспектов, которые не соответствовали выбранному полу. С середины XX века превалировало мнение, что любые сомнения следует устранить как можно раньше. По мнению ведущих медицинских авторитетов того времени, это позволяло создать наилучшие условия для беспрепятственного развития половой идентификации, даже если выбранный пол не был генетически подкреплен.

У девочек обычно выполняли «перекройку» гипертрофированного клитора, а генетических мальчиков, рожденных без пениса, насколько возможно, «переделывали» в девочек. Все они впоследствии становились «трудными детьми», хотя бы потому, что причинно‑следственные нарушения иногда требовали проведения лечения на протяжении всей дальнейшей жизни, и всякий раз потому, что им делали операции, причем, как правило, несколько раз, в раннем возрасте. Тем более, начиная с пубертатного возраста им приходилось смириться с необходимостью принимать те гормоны, которые не могло вырабатывать их собственное тело.

Неудивительно, что у некоторых из подобных детей «неопределенного пола» развивались серьезные проблемы с самоидентификацией, а потому им следовало бы обратиться за помощью в соответствующие группы по интересам, в которых обсуждались господствующие «стандарты надлежащего клинического лечения». Журнал Общества гермафродитов Северной Америки (ISNA) носит гордое название «Гермафродиты напоказ», причем надо правильно понимать, что оно означает: это общество признает, что некоторые люди не являются ни мужчинами, ни женщинами. Такой же подход сегодня существует и в отношении транссексуальности. До недавнего времени человек, рожденный мужчиной, но упорно утверждавший, что он родился «не в том теле», получал возможность гормональной или хирургической коррекции пола только в случае, если был готов «пойти до конца». Однако в тендерные клиники обращаются и мужчины, которые, желая принимать женские гормоны и улучшить форму своей груди, вовсе не возражают при этом иметь пенис. В области проституции и порнографии сегодня также растет интерес к интерсексу (промежуточному половому состоянию, когда совмещены признаки мужского и женского полов): оттуда пришел и термин «ши‑мейл» [83]. Вступая в общество транссексуалов, пациенты могли поделиться своей историей с понимающими слушателями, а недавно в их журнале можно было также прочесть о том страхе перед нанесением повреждений половым органам, который существует даже на Западе. Вот рассказ «Аны»:

Когда мне было двенадцать лет, я стала замечать, что у меня сильно увеличился клитор… Думаю, что примерно через три месяца это же заметила и моя мама, которая видела меня обнаженной, когда я принимала душ после танцевального кружка. Мама изо всех сил старалась не выдать, насколько ее обеспокоило увиденное, однако двенадцатилетняя девочка просто чувствует подобные вещи. Когда на следующий день меня повели на обследование к врачу, она также была сильно встревожена моим состоянием.

Ану послали в специализированную клинику, где ей все объяснили.

Они, правда, не упомянули о том, что отрежут мой клитор. Весь, целиком… Врачи, наверное, полагали, что мой увеличенный клитор был для меня источником таких же страхов, как и для них, а потому, мол, незачем все это со мной обсуждать.

В результате Ана полностью ушла в себя, долго страдала от приступов депрессии и булимии (приступов неконтролируемого голода), а затем прошло немало времени, прежде чем она осмелилась открыто заявить, что она – лесбиянка. В сексуальном отношении, однако, она многое утратила.

Я иногда онанирую, и у меня в результате появляется ощущение, которое я называю оргазмом, – это слабые мышечные сокращения. Однако реакция наступает нерегулярно, и она совершенно непохожа на то состояние невероятной чувствительности, на волшебные, сочные оргазмы, которые были у меня до хирургической коррекции клитора.

Лишь по прошествии многих лет Ана поняла, что генетически она была мужчиной, что ее тело слишком слабо реагирует на тестостерон (у нее был врожденный синдром частичной андрогенной нечувствительности) и что, из‑за сильного давления со стороны врачей, родители намеренно скрывали эти факты от нее. По‑видимому, никто даже не подумал о том, что у двенадцатилетней девочки вполне может быть довольно большой опыт в ощущении оргазмов.

Сегодня заметно сказывается влияние движений по оказанию взаимной помощи так называемым товарищам по несчастью, этому очень помог Интернет: в Сети теперь можно найти информацию по всем, интересующим вас вопросам. В будущем косметическую коррекцию клитора, вероятно, будут откладывать до того момента, когда ребенок сам поймет, кем он себя идентифицирует. Нельзя преуменьшать проблемы, связанные с этим состоянием у ребенка. И родители и сам ребенок зачастую не в состоянии без посторонней, профессиональной помощи справиться с тем «клеймом», которое налагает на них сексуальная аномалия. Родителям ребенка гермафродитного типа порой приходится очень тяжело: они без конца пытаются понять, за какие грехи им такое «наказание», и это чувство вины может вызывать глубокую депрессию. Не говоря уже о ребенке, который постоянно ощущает себя «не таким как все».