Совпадение

По сути, это чистая физика. Сила действия равна и противонаправлена силе противодействия. Движущийся объект стремится оставаться в движении даже в случаях, когда движется черт знает как и туда, куда совсем не надо. Сила равна произведению массы на ускорение – и сейчас все законы физики были против него. Со своими 68 килограммами живого веса Шон Паркер не имел ни малейшего шанса остановить движение здоровенного комода, с омерзительным визгом сползавшего по ступеням крошечного аккуратного коттеджа. Поэтому он и пытаться не стал.

Вместо того чтобы дергаться и суетиться, он, покачивая головой, наблюдал, как громоздкая дура перевернулась на бок и с отвратительным звуком плюхнулась на траву у подъезда. Несколько секунд Шон подождал, прислушиваясь, – недовольных реплик из дома не донеслось, этому оставалось только радоваться. Значит, подружка Шона звука падения не слышала, и, если ему удастся загрузить слегка пострадавшую страхолюдину обратно в багажник припаркованного на дорожке БМВ, хозяйка так и останется в неведении.

Шон опустился на одно колено, ухватился за комод снизу и попытался оторвать его от земли. Его итальянские мокасины при этом погрузились глубоко в дерн, а лицо побагровело от натуги. Шону стало не хватать воздуха, он закашлялся и бросил потуги. На какое‑то время его заняла мысль: если побрызгать горло из ингалятора, не станет ли задача менее невыполнимой? Но скоро он решил, что все это без толку. Похоже, придется смириться с последствиями и призвать на помощь подружку. Это будет не очень по‑мужски, но, в конце концов, большую часть ее последнего семестра в Стэнфорде он то и дело ночевал у нее в общежитии, и теперь, когда подруга переезжала к родителям, было бы мило подарить ей воспоминания об их дружной семейной жизни – например, о перетаскивании стофунтового комода по девственной лужайке…

– Шон Паркер?

Раздавшийся неизвестно откуда голос прервал размышления Шона о комоде и обо всем, что было с ним связано. Сначала он посмотрел наверх и только потом сообразил, что его окликают сзади, с тихой улочки Пало‑Альто, на которой стоял дом родителей его подруги. Он повернулся и зажмурился от солнца, ударившего прямо в лицо.

Когда глаза приспособились к яркому свету, Шон увидел, как к нему приближаются четыре парня. Молодежь в этом районе попадалась редко. Далеко не самый оживленный пригород, застроенный домами с верандами, бассейнами и педантично постриженными газонами, на которых тут и там торчали одинокие пальмы, был населен публикой в среднем лет на тридцать старше этих парней. Они, судя по прикиду – толстовки, джинсы, а на одном серый шерстяной худи, – были студентами.

Сначала Шон никого из этой компании не узнал, но, когда четверо подошли ближе, внезапно понял, что с одним из ребят он знаком.

– Вот это встреча, – пробормотал он, пытаясь вспомнить имя.

Марк Цукерберг был потрясен не меньше Шона, но лицо его, по обыкновению, никаких эмоций не выдавало. Марк быстро представил Шону своих друзей и рассказал, что они недавно въехали в дом на той же улице, – собственно, он даже показал этот дом, располагавшийся недалеко от жилища родителей подруги Шона. Марк со спутниками наткнулись на Шона по чистой случайности, но Шон в подобные случайности не верил. Судьба, удача – назовите это как угодно, вся жизнь порой казалась Шону сплошной чередой негаданных удач.

Ему огромных усилий стоило отловить Марка Цукерберга в Нью‑Йорке, а здесь, в Калифорнии, гениальный юноша сам угодил к нему в объятия. После того ужина в ресторане «66» они пару раз договаривались встретиться, а несколько недель назад надеялись пересечься на выставке электроники в Лас‑Вегасе, но встреча так и не состоялась. Зато она произошла теперь, и так даже лучше. Гораздо лучше.

Шон рассказал, что помогает подруге перебраться после окончания учебы обратно к родителям и что ближайшие два‑три дня он поживет у нее, а после этого на неопределенное время останется без крыши над головой. У Марка при этом известии загорелись глаза. В конце концов, он приехал в Кремниевую долину именно потому, что это самое подходящее место для создания интернет‑компании. А тут еще представляется возможность приютить у себя в качестве советника человека, который уже создал две компании, снискавшие шумный успех. Марк не сделал ему официального предложения, но Шон почти не сомневался, что сделано оно будет.

Шону захотелось принять участие в работе над Thefacebook в тот самый момент, когда он впервые зашел на сайт. Если все сложится удачно, он поселится с ребятами, которые этот сайт сделали.

А что может быть лучше для совместной работы?

* * *

Парень летел по воздуху, как Питер Пен в школьном спектакле, только, вместо того чтобы болтаться на проволоке в страховочном поясе, он судорожно цеплялся за карабин самодельной канатной дороги, одним концом закрепленной к основанию каминной трубы на крыше дома, а другим – к телефонному столбу у дальнего конца бассейна. На лету парень отчаянно вопил, но, как полагал Шон, скорее не от страха, а потому, что был в стельку пьян. Тем не менее ему удалось в нужный момент отцепиться – совершив в воздухе кульбит, герой плюхнулся точно в середину бассейна. Поднятые им брызги накрыли жаровню с барбекю и долетели даже до дощатого настила у стены дома – того самого дома на Ла‑Дженнифер‑Уэй, в тихом окраинном районе Пало‑Альто, который арендовал Марк.

Это место Шону чрезвычайно нравилось. Дом был симпатичным и чем‑то походил на здание студенческого братства – даже при том, что Марк с друзьями поселились здесь совсем недавно. Канатную дорогу они купили за сотню долларов в соседнем магазине и самостоятельно смонтировали ее, немного испортив трубу и телефонный столб.

Дом сдавался с меблировкой, так что изнутри обустраивать его не пришлось. Вещей с собой новые жильцы привезли самый минимум – по сумке или по две на человека и кое‑какое постельное белье. Родители Марка прислали ему снаряжение для фехтования, поэтому в доме тут и там валялись маски и рапиры. В магазине Home Depot[32]были приобретены несколько белых демонстрационных досок, которые уже успели покрыться разноцветными каракулями программных кодов. Пол по всему дому был усеян пустыми коробками из‑под пиццы, пивными банками и раздраконенными упаковками из‑под компьютерного оборудования. Просторная гостиная напоминала одновременно комнату в общежитии и инженерную лабораторию – в любой час дня и ночи кто‑нибудь обязательно работал за компьютерами, их здесь было множество – и ноутбуков, и стационарных. Гостиную густо окутывали провода, расползшиеся повсюду, как внутренности сбитого корабля пришельцев. В качестве звукового оформления звучала смесь альтернативы и тяжелой электронной музыки – Шон отметил, что композиции Green Day, которые играли здесь чаще других, отлично подходят обитающим в доме вольным программистам, склонным к анархии.

Набранная Марком команда Шону тоже очень нравилась. Все ее члены были блестящими специалистами, в том числе стажеры Стивен Доусон‑Хаггерти и Эрик Шильник – компьютерщики‑первокурсники, знатоки Linux и мастера серверного программирования. Эти двое, Дастин да Эндрю Маккаллум – вокруг Марка сложился настоящий мозговой центр. Работа команды была организована своеобразно: программисты – и Марк в первую очередь – трудились, в буквальном смысле, днем и ночью. Все время, кроме того, что уходило на сон, еду и прыжки с канатной дороги в бассейн, они проводили за компьютерами: с полудня до пяти утра писали коды, завоевывали все больше и больше учебных заведений, вылавливали баги, добавляли на сайт новые приложения, разрабатывали Wirehog. Команда была первоклассной – более многообещающего исходного материала для развития стартапа Шону, пожалуй, встречать не приходилось.

Единственным человеком Марка, кого Шон не застал в арендованном доме, был Эдуардо Саверин. Сначала его отсутствие Шона несколько озадачило, ведь при встрече в Нью‑Йорке Эдуардо был представлен ему как формальный глава компании, а в разговоре успел не раз подчеркнуть, что намерен взять на себя руководство всеми ее коммерческими делами. Но, едва переступив порог дома на Ла‑Дженнифер‑Уэй, Шон понял, что Эдуардо не принимает участия в повседневной работе над Thefacebook.

Марк говорил, что Эдуардо отправился в Нью‑Йорк ради стажировки в инвестиционном банке. Это известие немедленно насторожило Шона. По опыту создания двух успешных компаний, повидав множество удач и поражений, он знал, что любой стартап существует исключительно за счет энергии и амбиций его создателей. Тот, кто хочет добиться цели, преуспеть, должен жить начатым проектом, дышать им – каждый час изо дня в день.

Марк Цукерберг жил своим сайтом. У него было достаточно энергии, упорства и профессионализма. Он был безусловно гениален – и, что еще важнее, обладал той редкой целеустремленностью, без которой дела вроде затеянного им не делаются. Глядя, как Марк сидит за компьютером и в четыре, и в пять утра, Шон все больше убеждался: у Марка есть все задатки для того, чтобы прийти к подлинному успеху, огромному даже по меркам новейшей истории Кремниевой долины.

А что же Эдуардо Саверин? Или, выражаясь конкретнее, играет ли он по‑прежнему хоть какую‑нибудь роль в команде?

Парень он, безусловно, хороший. Участвовал в создании компании. Дал, по словам Марка, тысячу долларов на аренду первых серверов. И сейчас оплачивал все, связанные с сайтом, расходы. Тем самым он мог претендовать на некоторый вес в качестве инвестора. Ну а дальше‑то что?

Эдуардо называл себя бизнесменом – но что именно он под этим понимал? Кремниевая долина – не площадка для ведения бизнеса, а поле непрекращающихся сражений. Чтобы выжить, приходится на месте предпринимать маневры, каким не учат ни в одной школе бизнеса. Чего далеко ходить: сам Шон запустил Napster еще в школе и после этого даже в колледже не учился. Билл Гейтс так и не закончил Гарвард. Ни один из здешних предпринимателей историей своего успеха не был обязан прослушанным курсам. Все они преуспели благодаря тому, что приехали в Кремниевую долину – зачастую лишь с рюкзаком за плечами и ноутбуком под мышкой.

Эдуардо сюда не приехал – насколько понимал Шон, считал это совершенно лишним телодвижением. Так что Шон практически скинул Эдуардо со счетов. Зато у него были Марк, собранная Марком команда – и Thefacebook. С его помощью, твердо верил Шон, из маленькой компании вырастет проект, тянущий на миллиард, такой, о каком он мечтал. Волею судьбы он в третий раз оказался в нужном месте. Шон спал на матрасе в одном из голых закоулков дома на Ла‑Дженнифер‑Уэй, почти все его вещи хранились на складе, но ему не терпелось взяться за работу.

Первым делом Шон намеревался помочь ребятам влиться в революционный процесс – поскольку считал, что именно этим определяется суть Кремниевой долины. Последовательной, не‑прекращающейся революцией. Он изнутри знает мир, в котором она совершается, и обязательно познакомит с ним остальных.

Бродя по дому и наблюдая за его обитателями, которые спотыкались о фехтовальное снаряжение и коробки из‑под пиццы, он решил, что полезно преподать им урок чуть более красивой жизни. В конце концов, они создали первоклассную социальную сеть. Поэтому им неплохо бы понять, что такое жизнь в обществе. Шон лучше других мог раскрыть им ее прелести. Он был королем тусовок, но ничто не мешало Марку со временем затмить даже его самого. Thefacebook обещал стать настоящей сенсацией, а это означало, что перед Марком – несмотря на его неловкость и другие недостатки – откроется прямой путь в любимцы публики. Шон покажет ему, как завоевать мир вечеринок, модных ресторанов и красивых девушек.

Что до Эдуардо – жаль, что ему не останется места в компании, когда она выйдет на новый уровень. Увы, но таковы правила игры. Когда‑то Эдуардо очутился в нужном месте в нужное время – но место уже давно не то, и время унеслось вперед со скоростью света. Он, конечно, может попытаться вскочить в уходящий поезд, но, насколько можно судить, ему это будет слабо.

«Вот бедняга, – подумал Шон. – Что с тобой будет, если в стоящего рядом человека ударит молния? Взметнешься вместе с ним в стратосферу?

Или, попытавшись ухватиться за него, просто обуглишься?»