Финишная прямая

После неудачи с Гладиатором я снова оставался не у дел. Лезть заново в хардкор мне не хотелось, но ничего не оставалось. На какой-то момент я даже перестал следить за тем, что там происходит. Мне казалось, что воевать в бесконечных каскадных матчах против Медбратьев используя унитазное очко, ниже моего достоинства.

Матчи я делал автоматически, без всякого интереса.

В начале 2006 года я боролся с Алексом Харди.

К этому матчу имеется интересное приложение в виде небольшой предыстории. По ходу боя, Алекс должен был провести мне Зигзаг удачи с угла ринга (я не уверен в правильности названия, что-то типа Diamond cutter). Когда мы отрабатывали матч на тренировке, я, не желая рисковать и без того раздолбанными коленями, не решался делать этот приём. К тому же его выполнение затруднялось низкими потолками, и мы могли запросто разбить себе головы (для качественного выполнения нужно было хорошо подпрыгнуть). Сам приём не представлял никакой сложности, и я был уверен, что спокойно выполню его сразу на шоу (и не такое выполнял).

Увидев, что мы халтурим, Вадим пришёл в негодование и начал наезжать на меня. Он потребовал полной отработки, добавляя при этом, что обычно на шоу я часто допускаю ошибки при выполнении тех или иных приёмов (неправильно падаю). После уже приевшихся «ужасных ударов», такое заявление не стало неожиданностью, но всё же было чем-то новым. Потому что при всей самокритичности, я никогда не сказал бы, что допускаю ошибки. Они, конечно, случались, но весьма редко, и чаще всего их даже было невозможно заметить - я не допускал вольностей и всегда работал жёстко.

Я начал спорить и доказывать всю неправоту предъявленного обвинения. Вадим не унимался, тогда я просил его показать, как нужно делать этот приём, в тайне надеясь, что он его запорет. Президент вызов принял. Забравшись на угол, и кое-как примостившись к Харди, они прыгнули…

Результат превзошёл все ожидания. Вадим грохнулся с угла как мешок с самым настоящим дерьмом, не первой свежести к тому же. Падение выглядело хуже, чем в захудалом кино. Он выставил вперёд всё: и ноги и руки, а после соприкосновения с поверхностью ринга, картинно завалился на живот. Я заржал, остальные, кто был в зале, стерпели. Вадим зло посмотрел на меня и пробормотал что-то типа:

- Всё равно приёмы нужно отрабатывать.

После этого случая наши отношения, и без того плохие, натянулись подобно зрительному органу при взаимодействии с пятой точкой.

А на Харди я обиделся. Потому что он меня подставил во время нашего матча. По сценарию, я должен был ударить его гонгом по голове и мы договорились, что я нанесу сильный удар, но при этом он подставит ладонь. Для тех, кто не помнит или не знает, хочу сказать, что гонгом у нас считалась конструкция из чугунной сковородки с отпиленной ручкой, прикрученной к толстой увесистой дощечке. Весила вся эта штуковина довольно серьёзно, поэтому наносить удар нужно было аккуратно.

На шоу Алекс «забыл» подстраховаться, в результате чего я сильно заехал тяжёлым предметом прямо ему в лоб. После истории с переломом носа, я очень серьёзно относился к таким вещам, и бестолковый героизм Алекса пришёлся мне не по нраву. После матча, выслушав моё замечание, он картинно развёл руками и сказал, что у него вылетело это из головы.

Сергей Грецкий:

Есть такая проблема, что реслеры не уверены в себе перед зрителем и делают всё в полную силу, чтобы смотрелось натурально, хотя разницы никакой, даже хуже смотрится, а последствия порой печальны.

Харди был товарищем, что называется, «без головы». Иногда я слышу, что самым экстремальным реслером в НФР на тот момент являлся Князь или Кулаков, но это не совсем верно. И не смотря на то, что Харди не соприкасался с кнопками и иными подобными предметами (кажется), нельзя совсем обходить его стороной. Ведь в первую очередь уровень бесшабашности определяется по готовности реслера на что-либо запредельное. Я, например, всегда просчитывал последствия, хотя иногда это и не удавалось сделать, Харди же, был готов на всё по «первому требованию». Как-то в НФР составлялся рейтинг самых экстремальных приёмов, и на первом месте вполне справедливо оказался финишер Терминатора, проведённый с топ-ропа Алексу. Харди тогда приземлился точно на шею с двухметровой высоты, и, что самое важное, именно «жертве» принадлежала вся заслуга в исполнении этого приёма.

Кстати, Харди – это его настоящая фамилия. Точнее, он себе изменил свою фамилию, выданную при рождении, на эту. Я видел паспорт.

После боя в мой адрес снова полетела безосновательная критика. Я совершенно от этого утомился и стал с безразличием относиться к выпадам президента. Однако, несмотря на этом, мы с Гладиатором не оставили попытку зафьюдить. Возможно, именно поэтому я провлачил своё жалкое существование в НФР ещё некоторое время. Общими усилиями мы добились-таки разрешения на моё вмешательство в командный матч Гладиатора и Вулкана против «Локофлекса». А затем я отснял довольно неплохой ролик с вызовом Гладиатору.

Но тут Вадим снова передумал, и вместо того, чтобы дать нам с Гладиатором матч (как и было обещано), поставил меня против восходящей звезды Ивана Громова, который одержал уже три победы подряд с момента своего появления в НФР.

7 мая 2006 года в студии телеканала О2ТВ, я стал его четвёртой жертвой.