Нет, подожди. Ты не прав, не говори так, я не собираюсь с тобой прощаться

Она помолчала немного.

-Просто мне надо немного побыть одной, хотя бы какое-то время, ладно?

Как она ни старалась, но голос ее звучал, мягко говоря, не оптимистично. С самой встречи он задавал себе вопрос, почему же она так плохо выглядит и теперь, кажется, начал понимать это.

-Ладно.

-Позвони мне попозже, хорошо.

-Хорошо.

-На улице холодина такая, я тебя отвезу.

Всю дорогу до дома они оба молчали. Он смотрел на проносящийся мимо снег и пытался понять, что он должен чувствовать. Он должен радоваться за Рику, она избавилась от ненавистного небожителя, радоваться за Хранителя, она теперь свободна, может делать, что хочет – казалось бы, все должны быть довольны, только почему-то так не получалось.

Когда машина остановилась около дома, они еще минуту просто молча сидели, как будто ждали чего-то. Каждый молчал о чем-то своем. Обычно, когда двое просто молчат, в воздухе повисает неловкая пауза, которая давит на обоих, но с ней такого не было. Молчание с ней вдвоем было продолжением разговора и совершенно не напрягало.

Он посмотрел на нее, она на него и, не говоря ни слова, он вышел из машины и пошел домой, похрустывая свежевыпавшим снегом уже не таким грязным, как днем.

Хранитель сгинула в своих пространствах. Он пытался представить себе, как выглядит ее преисподня - это было нечто вроде небольшой комнаты в доме посреди огромного города, кишащего людьми, а в этой комнате не было никого и ничего. Иногда ему казалось, что единственное, что ее связывает с миром (его миром), это ошейник с телефоном. Он пытался говорить с ней, но получалось не очень, разговор был заплетающимся и депрессивным, наполненным горечью и обидой, а если она уходила в запой, то и вовсе невозможным.

Он остался на земле один, впрочем, как всегда, ему было не привыкать. Он шел к финалу, осознание которого давило, как разреженная атмосфера высоко в горах, где, чем дальше поднимаешься, тем хуже. Ему нужен был свежий воздух.

13

Еще не доходя до дома Рики, он услышал странный гул. Гул постепенно нарастал и, когда он подошел к самому дому, он увидел источник этого гула – во дворе стояла толпа людей окруживших «нечто». Подойдя поближе и присмотревшись он увидел, что это «нечто» - Рика.

Они обступили ее со всех сторон, каждый пытался сказать что-то свое, при этом все пытались дотронуться до нее, словно не веря в ее реальность, и, когда им удавалось это сделать, визжали от восторга или благоговейно замирали. Рика, как могла, пыталась каждому уделить немного внимания, где-то улыбнуться, где-то что-то ответить. Он хотел подойти поближе, но что-то насторожило его, он не мог понять что, пока не пригляделся к Рике. Вместо глаз у нее почему-то блестели пуговицы, кожа была больше похожа на тряпичный материал, и вообще вся она напоминала гигантскую заводную куклу. Он протер глаза, но Рика не изменилась. Тут кто-то тронул его за руку, он обернулся и увидел, что рядом стоит Рика, та, какой он привык ее видеть.

-Привет.

-Привет. Это ты? Что происходит?

-Какая разница, никто ничего никогда не поймет, такая любовь искусственный мед.

Он посмотрел на всю эту толпу. Они продолжали теребить куклу, растаскивая ее на части.

- Ладно, я никому не скажу, что я робота люблю. – Он засмеялся, потом резко осекся, – Что-то у меня голова болит.

-Ну что, ты все еще веришь в школьное определение жизни?

Он улыбнулся:

-Ты все еще прогуливаешь занятия?

-Мне школа не нужна. По крайней мере, такая.

-Школа нужна каждому для общего развития.

-Там заставляют мыслить по шаблону.

-Не согласен, она наоборот расширяет кругозор.

-Да?

Она стала перечислять предметы и загибать пальцы на руке:

-Литература. Разве не глупо заставлять человека читать Достоевского в шестнадцать лет? Что он там поймет? Название, имена главных героев, череду событий и все - это и троечники знают.

Когда ты поедаешь блюдо, что важнее: запомнить его название и входящие в него ингредиенты или почувствовать его вкус?

Он вспомнил себя: в старших классах половину произведений не читал, просто слушал, что говорит преподаватель, смотрел критические статьи, и этого было достаточно, чтобы писать по этим произведениям отличные сочинения, за которые получал хорошие оценки. Ставилась задача, получить оценку, она выполнялась, а в душу навязанное творчество не входило, зато Шекспира он знал в десять раз лучше, чем Пушкина или Лермонтова. А почему?

Потому что его не было в программе, и он читал его в удовольствие, не было подмены мотиваций.

-Естественные науки. Сижу я, значит, три тысячи лет назад и слушаю, что земля плоская стоит на трех слонах и тд. и тп. Тебя никогда не удивляло, почему большинство точных предсказаний о развитии прогресса в будущем, о появлении подводных лодок, лазеров, ракет, полетах на Марс, клонировании, мутантах давали не ученые, а писатели-фантасты?

И, действительно, что с тех пор изменилось? Вместо учения о богах пришла теория Дарвина. Люди очень нуждались в ней, чтобы объяснить, как же это они так на свет то появились. Они так обрадовались, что тут же стали собирать доказательства, а если что и не подходило, то прятали это куда подальше, чтобы никто не увидел, или объявляли необъяснимым феноменом. Зато то, что подходило, живо обсуждали на весь мир, забывая о том, что Дарвин, безусловно великий ученый, разработал теорию, всего лишь теорию. И даже сейчас, когда уже очевидно, что теория эта не подтверждается, все равно людям страшно с ней расставаться.

-История. Это, как говорится, вообще наука непредсказуемая. Тупо заучить события и даты, может любой, а вот трактовка и анализ, это уже чистая политика и идеология, детям лучше за километр от этого держаться. Даже Библию Дьявол может трактовать в своих интересах.

Без комментариев.

-Мне кажется, что все зависит от конкретного учителя.

-Правильно. Учится нужно у жизни и у людей, доказавших тебе свой авторитет. Школа, как система, здесь ни при чем. Главное – это высшее образование то, что человек выбирает сам, сознательно. Вот, где необходимо учиться на отлично, овладевать тем, что тебе на самом деле нужно, к чему у тебя лежит душа.

Спор был закончен. Он сказал:

-Лет через двести люди будут молиться Святой Матрице. А биологи будут рассказывать в школах, что вначале было слово, и слово это было – АУГ.

-Это ты к чему сказал?

-Да так, неважно. По сравнению со мной, ты прожила тысячу жизней, каждая из которых, наверное, богаче одной моей. Я, если честно, завидую тебе, твоей свободе, твоей энергии, твоей способности вращать мир вокруг себя. Но я всего лишь простой смертный, я сын своего времени и общества, в котором вырос, я неотрывно с ним связан, хочу я этого или нет.

-Что ты все заладил «простой смертный, простой смертный», кто тебе это сказал? – она ткнула его локтем в бок, - Чтобы я этого от тебя больше не слышала.

Видимо вспомнив, с чего начался разговор, она показала в сторону собравшихся людей и добавила:

-Нет, ты не подумай, мне приятно многих из них видеть, я не хочу никого обманывать. Многие из них искренне полны любви, и мне это на самом деле нравится. Но для многих я просто ожившая легенда, шагнувшая в их жизнь с картинки на стене. Есть такие, особенно раньше их было много, которые набиваются в друзья, в дом к себе приглашают, только чтобы похвастаться знакомством со мной и все в этом духе. Я таких обычно сразу посылаю на. Или рисуют мой образ, а потом продают, превращая мой дом в торговый зал.

Когда они только познакомились, Рика рассказала ему про одну свою знакомую, и как бы невзначай сказала «Мне ее очень жалко». Он тогда спросил «Почему?», а она ответила «Потому что она меня любит». Странно, правда?

-Тебе не обязательно передо мной оправдываться, я тебя прекрасно понимаю.

-Слушай, извини, я не могу с тобой тут долго разговаривать, мне надо домой идти, с родителями мириться.

-Опять поссорились?

-Да, им не нравится мой образ жизни, видите ли.

-Они любят тебя. Они хотят тебя защитить.

-У всех свои проблемы. Я сама разберусь.

-Ладно.

Она быстро исчезла в подъезде. Он смотрел ей вслед, пытаясь понять: «С кем я сейчас говорил?».

Все разошлись только поздно вечером, осталась лишь одна девушка лет пятнадцати. Он подошел к ней и спросил:

-Ты чего домой не едешь, поздно уже?

-Я за городом живу и на электричку уже опоздала, так что ночевать придется в подъезде.

-Прямо на лестнице? Ты что, с ума сошла, холодина какая?

-Да нет, там топят.

-Где ты живешь?

Она назвала адрес.

-Пойдем, я тебя лучше на машине отвезу.

Пока они ехали, она все говорила ему о Рике, какая она классная, добрая, как она всех любит и все в таком духе.

-А твои родители и друзья как относятся к тому, что ты целыми сутками где-то пропадаешь?

-Да мне плевать, как они к этому относятся, я с ними не разговариваю, мне кроме Рики никто не нужен, она самая классная на свете.

-Не сомневаюсь.

-Она мой лучший друг.

-Не хочу тебя расстраивать, но она тебе не друг.

-Почему? Она такая добрая, открытая, мы с ней часами может говорить о чем угодно. Не то что эта Ника, которая от нас нос воротит, – сказала она с нескрываемым презрением.

-Она живой бог, я тебя правильно понял? А бог не может дружить с человеком, он может лишь принимать или не принимать его любовь.

Весь остаток пути до дома она сидела молча, вся какая-то мрачная, только дорогу показывала и все. Когда они уже приехали, она сказала:

-То есть получается, она удовлетворяет свое тщеславие за счет меня, а Ника скромная, ей этого не надо.

Он понял, что поток ее мыслей пошел совсем не туда. Вот так и бывает: чуть что не так, один лишь шаг, и вот готов смертельный враг. Надо было срочно что-то делать.

-Нет. Дело не в заносчивости или скромности, дело в тебе. Просто, когда ты смотришь на кого-то снизу вверх, то этот кто-то вынужден смотреть на тебя сверху вниз, хочет он того или нет. Попробуй относиться к ней по-человечески, в хорошем смысле этого слова.

-Я не могу, - ее глаза снова загорелись блаженным огоньком, она развела руки в стороны, как бы показывая нечто большое, - ведь она ангел небесный, а я никто.

-Ну вот, ты опять за свое.

Он достал из кармана фотографию, превращенную им в самодельную иконку, и передал ей. Она вся засветилась от радости и аккуратно взяла ее в свои руки.

-Ух ты, а тебе не жалко отдавать ее мне?

-Это всего лишь вещь, но в твоих руках, я уверен, она обретет волшебные свойства.

-Спасибо большое.

-Рике нужна поддержка таких, как ты, она искренне рада тебя видеть, но я не думаю, что она будет в восторге узнав, что у тебя едет крыша, и что ты ругаешься со своими близкими.

-А ты сам как к ней относишься?

-Ты меня в расчет не бери, я вообще не с этой планеты. Ладно, спокойной ночи, мы, несомненно, еще увидимся.

И так прошло полгода - остатки осени, зима и большая часть весны. Солнце, цветы, пение птиц – все, как полагается, почему непонятно, но он с самого детства невзлюбил это время года.

Кто-то раструбил о Рике по всему городу, и теперь к ней постоянно приходили много людей, и она пыталась, как могла уделить им внимание. За все прошедшее время он так и не смог поговорить с ней о том, что его беспокоило, да и что он мог сказать? Он и сам для себя толком не мог сформулировать свои мысли, а уж как передать их кому-то другому.

Интересно, если бы у вас была возможность предотвратить жестокое убийство Корделии, дочери короля Лира, вы бы сделали это?

Да, конечно.

А если бы вы знали, что тем самым вы разрушаете замысел творца? Разве не пожертвовали бы вы своими простыми человеческими помыслами ради великого произведения искусства?

Будучи персонажем, вы бы ненавидели Шекспира? Да конечно.

Будучи зрителем, вы бы восхищались его гениальностью? Да, конечно.

Главное – это хороший фильм, а что для этого придется пережить персонажам неважно.

В медицине главное правило – не навреди. Главное не оказать помощь, а именно не навредить, лучше не лезть, если не знаешь. А он не знал, что делать, он ненавидел Создателя, но никакого собственного сюжета предложить не мог.

-Чего такой грустный?

Он повернул голову и увидел Рику, она сидела рядом с ним на скамейке и болтала ногами.

-Я не грустный, я задумчивый.

-Редкий день покоя. Я была в ванной, вот только вылезла, как тебе мой вид?

Выглядела она потрясающе: нежная кожа еще блестела каплями воды в лучах теплого весеннего солнца, волосы были ровно уложены, от рожек не осталось и следа, из одежды на ней были только пушистые разноцветные тапочки и рубашка на пару размеров больше, едва доходившая до середины бедер, рукава были закатаны. Вот теперь она действительно выглядела, как ангел, осталось только расправить прозрачные крылья и поубавить сексуальности. Хотя кто сказал, что ангел не может быть сексуальным?

-Что-то мне подсказывает, что здесь сейчас большая толпа соберется.

-Не соберется, меня никто не заметит даже.

-Но я то заметил.

-Захотела, поэтому заметил. Пойдем прогуляемся, ты же знаешь, я не люблю стоять на одном месте, и потом у меня сигареты закончились надо сходить в магазин.

Они вышли из двора ее дома, зашли в ближайший магазин, где Рика купила пачку сигарет, и пошли вдоль Проспекта. Хотя был разгар дня, народу было немного и, несмотря на необычный вид Рики, ее действительно никто не замечал.

Если бы кто-нибудь их увидел, зрелище, наверное, было бы уморительным: большого роста взрослый дядя в темном строгом костюме, с черными глазами, с резкими чертами лица и угрюмым выражением, а рядом девчонка, казавшаяся в два раза меньше его, со светящимся лицом, одетая только в одну рубашку и мохнатые разноцветные домашние тапочки. Такое впечатление, будто весна с осенью взявшись за руки, решили прогуляться.

Когда она шла рядом и что-то ему рассказывала, все его тяжелые мысли куда-то проваливались и исчезали. Все, кроме этого момента, казалось таким маленьким и неважным.

-Слушай, я на таком классном концерте была недавно, - мимо прошла супружеская пара, ведя рядом маленького ребенка, девочку, Рика мило улыбнулась ей, та улыбнулась ей в ответ, ткнула пальчиком в тапочки и засмеялась, а взрослые просто прошли мимо, - мы с Создателем в Америку ездили. Ника там как обычно все по музеям и галереям, а мы зажигали по полной. И вот в одном из городов выступала девушка, она мне очень понравилась. Шоу было просто потрясающим, работать она умеет, это факт, и там вел все это дело известный актер, который рассказал интересную историю.

-Что за история?

-Слушай. «Однажды, давным-давно в тихом городке на пустой улице стояла прекрасная волшебная музыкальная шкатулка, а в ней жила девочка, такая невинная, красивая, но одинокая. День и ночь она сидела на своем пьедестале и мечтала, что однажды кто-то ее найдет, тот, у кого есть ключи от шкатулки. Она думала: «Он будет смотреть, как я танцую, и может быть он и станет моим любимым, он найдет способ меня освободить и покажет мне весь мир. И может быть, может быть, мы будем жить долго и счастливо».

И той холодной зимней ночью, в том тихом городке, на пустой улице девочка вернулась в свою шкатулку, чтобы и дальше ждать свою настоящую любовь, в глубине души она знала, что, когда придет время, он найдет ее, а когда найдет, будет любить целую вечность. А до тех пор хватит и мечты. Так что не отпускай свою мечту, милая, никогда о ней не забывай»

-Хорошая история только не для этой жизни, к сожалению.

-Почему не для этой? Как раз именно для нее.

-Очень трудно верить во что-то, когда все вокруг убеждают тебя в обратном.

-В мире вообще очень много такого, что существует только до тех пор, пока мы в это верим. И не стоит слушать тех, кто пытается разрушить твой мир, только потому, что их мир оказался хуже и в нем не осталось того, что еще сохранилось в твоем.