II. Критический период (с 1770 г.)

Целый ряд работ. 1770 – «О форме и принципах чувственного и интеллигибельного мира». Три главных работы: «Критика чистого разума» (1781 г., гносеология), «Критика практического разума» (1787 г., этика), «Критика способности суждения» (1790 г., телеология, эстетика).

Критика – исследование границ и возможностей. Кант поднимает проблему продуктивности человеческого сознания (человек не только познает, но и творит мир). Он пытается снять противоречие сенсуализма и рационализма. И, снимая противоречие между ними, уйти от того, что показал Юм, то есть уйти от утверждения, что весь мир – только совокупность моих ощущений и восприятий, а если я исчезаю, то ничего нет (логическое завершение сенсуализма). И от крайнего эмпиризма.

Для этого Кант разделяет (только в процессе познания!) мир:

1. Существует мир вещей-для-нас – существует материальный, природный мир, который мы воспринимаем и способны познавать (сенсуалистическая традиция). Наука, функция чистого разума, способна познавать, описывать только то, что мы способны воспринять, измерить, взвесить (т.е. природные, материальные данные). Это – мир феноменов, мир явлений, трансцендентальный мир, мир человеческого общества

2. Но за каждым феноменом стоит некая идеальная сущность, которая нам не дана, и проявлением которой этот феномен, явление и является. Это – мир вещей-в-себе – ноуменов, трансцендентный мир. Ноумены нам, нашему восприятию не даны непосредственно, и поэтому чистому разуму, науке недоступны. Гносеологии они не доступны («Критика чистого разума»).

В мире феноменов действуют законы механической причинности (тогда была наиболее развита классическая механика с математическим аппаратом ). В результате мир человека, познающего этот мир, оказался как бы разорванным на две не связанные между собой части. Царство механической необходимости, познаваемое чистым разумом, и царство ноуменов, сущностей – мир свободы, в котором механистические законы природы не действуют, которое науке не подвластно. Мир абстрактного познания и мир духовных ценностей, которые стоят за феноменами.

Таким образом, идеал и смысл человеческой жизни распался на сущее (то, что реально существует и доступно нашему познанию) и должное (не доступно науке). И кантовская философия разделилась на гносеологию и этику (в широком смысле, все, что связано с человеком ). А человеческий единый разум разделился тоже на два – чистый разум и практический разум. Чистый разум познает мир явлений-для-нас с помощью науки (классической механики и математики). Практический разум способен проникнуть в мир вещей-в-себе. Человеческие способности распадаются на способность познания и способность желания.

Действительно, из математических закономерностей механического движения в природе высшие ценности человеческого бытия и человеческой жизни, законы духовно-нравственной деятельности и культуры вывести нельзя. Наука познает только то, что есть, а вот то, что должно быть, науке (в понимании Канта) не дано.

Но Кант хочет связать распавшееся, ведь человек – един, в человеке это связано. И опять встает проблема, подобная стоявшей перед Декартом (у него было проще – связать протяжение и мышление?). И Кант находит единственно возможную основу взаимосвязи двух миров. Он обращается к давно знакомому принципу (еще до Сократа) – принципу целесообразности. Так в философии Канта появляется третья, завершающая часть – «Критика способности суждения» - 1790 г. Целесообразность связывает мир феноменов и мир ноуменов.

«Критика способности суждения» состоит из двух критик: эстетической и телеологический (цель - «телос» по-гречески). Телеологическая способность суждения посвящена объективной целесообразности природы. В природе действительно все целесообразно и, более того, доступно науке. Но природа не ставит перед собой цели. Тогда откуда целесообразность? Поэтому критика телеологической способности суждения заканчивается моральным доказательством бытия бога, от которого высочайшая целесообразность. А эстетическая способность суждения в конечном итоге приводит к представлению о красоте, как высшем проявлении целесообразности и символе нравственности.

В результате во введении к «Критике способности суждения» Кант дает обзорную таблицу всех высших способностей человеческой души.

Способности души в совокупности	Познавательные способности	Априорные принципы (внеопытные, доопытные, имеющиеся в нашем разуме)	Применение способностей и принципов к…
1) познавательная	Рассудок (чистый разум в функции рассудка)	Закономерности	природе
2) чувства удовольствия и неудовольствия	Способность суждения (можем сказать, нравится нам или нет, хорошо-плохо и т.п.)	Целесообразность	искусству (истина не зависит от закономерностей, зависит от чувства удовольствия)
3) способность желания	Разум (не в функции рассудка, а практический или нравственный разум)	Конечная цель (высшая, последняя)	свободе (к ней и стремится разум, в т.ч. свобода от механической необходимости природы)

Чистый разум занимается познанием и больше ничем. Априорный принцип – закономерность, применяемая к природе. Чистый разум в функции рассудка занимается познанием закономерностей природы и это его предел.

16. Иммануил Кант: критика практического разума

Таким образом, у Канта четкое различение познания (гносеологии), эстетики (способность суждения, оценочные суждения вкуса) и этики (способность желания). «Философия, будучи системой философских знаний, является наукой о последних целях человеческого разума. Это высокое понятие сообщает философии достоинство, то есть абсолютную ценность. Она есть то, что одно только и имеет внутреннюю ценность и впервые придает ценность всем другим знаниям». Сферу философии в этом всемирно-гражданском значении можно подвести под следующие вопросы, на которые отвечает философия в широком смысле:

1. Что я могу знать? Отвечает – метафизика в функции гносеологии.

2. Что я должен делать? Отвечает – мораль.

3. На что я смею надеяться? Отвечает – религия.

4. Что такое человек? Отвечает – антропология («антропос» - человек по-гречески) – учение о человеке.

«Но в сущности все это можно было бы свести к антропологии, ибо три первых вопроса относятся к последнему». Они раскрывают проблему человека.

В заключении к «Критике практического разума» Кант дает свою знаменитую фразу – «Две вещи наполняют душу все новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них. Это звездное небо надо мной и моральный закон во мне». Это – две сокровенные тайны бытия, которая философия, по Канту, должна раскрыть. Со звездным небом Кант имел дело еще в первом периоде своего творчества, а моральный закон оказался гораздо более сложной задачей.

Переход от критики чистого разума к критике практического разума. Рассудок упорядочивает феномены. Фактически законы не в природе, а их рассудок создает. Поэтому пространство и время – это априорные человеческие формы чувственных данных, а не формы самой природы. Это не мир феноменов так устроен, а то рассудок все упорядочивает в пространстве и времени. Не имея доступ к миру ноуменов, теоретический разум в функции рассудка просто знает (как низшая часть разума), что где-то мир ноуменов существует. Но что этот мир собой представляет, познать не может. Но само наличие разума, способного познавать этот мир – свидетельство наличия другого мира. В мире ноуменов нет пространства и времени, нет причинности. А всякая существующая вещь – явление, соответствующее ноумену (трансцендентальное соответствует трансцендентному).

Человек, обладая разумом, принадлежит одновременно двум мирам. Разум охватывает оба мира (в разных функциях). Но нам непосредственно это не дано, мы думаем, что живем в одном мире, природно-телесном. Мы ощущаем себя только в этом мире в качестве феноменов, природных существ. «Душа созерцает себя не так, как она есть, а так, как она является себе». В природе человек подчиняется необходимости причинности, всем природным законам. И поэтому он не имеет свободы. Единственное, что на пределе своих возможностей может чистый разум – только догадываться о наличии какой-то свободной причинности в ноуменальном мире. Способен только поставить проблему свободы от этого жесткого причинного мира, но определить, доказать, познать, что это такое, он не может. Там, где заканчиваются возможности теоретического разума, гносеологии, там разум вступает в функцию практического разума.

Что такое практический разум? Так как знание всегда выражается в суждениях, предложениях, то помимо логических суждений факта, в которых выражаются законы природы, существуют иные суждения, иные предложения, от мольбы до приказа – проявления сферы практического разума, которые определяют стратегию и тактику человеческого поведения, не подчиняющихся законам природной необходимости. Практический разум действует в сфере должного – мотивов поступков и отношения людей друг к другу. Впоследствии эта сфера действий практического разума будет названа деонтикой или деонтологией (учение о мире должного, а не сущего, о чем учит онтология). Греческое «деонтос» - должное.

Кант ставит перед собой задачу установить основоположения (то есть предельные основания и конечные границы) человеческого поведения вообще. Чем человек, главная способность которого – обладать разумом, руководствуется в постановке целей своей жизни? Чем человек вообще (любой) всегда руководствуется? В «Критике практического разума» Кант приходит к выводу, что таких оснований всего два:

1. Субъективные м а ксимы поведения. М а ксима - предельная норма. Ими руководствуется человек, совершая те или иные поступки. Их источник – способность желания – низшая из способностей человека, выражается в формуле «я хочу». Способность желания осуществляется в природном мире и сводится, как правило, к желаемому объекту. А критерий – чувство удовольствия (желание достигается) или неудовольствия. И если желание начинает превалировать над разумом – то это низшее понимание счастья, как удовлетворения материальных потребностей здесь и сейчас в этом мире. В этой максиме люди выступают не как обладающие разумом и причастные к трансцендентному миру, а как природные существа. Слаб человек в этом качестве.

2. Объективные м а ксимы, не зависящие от человека, от его желаний, удовольствия и неудовольствия. Они – продукт разума. Обязательны для всех, кто обладает разумом – кто должен руководствоваться императивами, а не желаниями. Императив выражается формулой «я должен», это – непреложный, обязательный закон. «Это правило, которое характеризуется долженствованием, выражающим объективное самопринуждение к поступку».

Но – сами императивы практического разума тоже двух видов:

- Гипотетические императивы. Их задает все та же способность к желанию, подсовывающая разуму в виде категорического императива, заставляя разум всеми силами работать на удовлетворение низменной потребности. И разум начинает вырабатывать инструкции. И получается понимание счастье в понимании личного себялюбия в соответствии с природой, а не разумом.

- Категорические императивы. В отличие от гипотетического, категорический императив - принцип не содержательный (хочу это), а принцип формальный (я должен). Безусловные всеобщие предписания, которые не зависят ни от желаний, ни от материи, они не связаны с явлениями окружающего мира. Должен – и всё. И касается это только поведения людей. Не зависят от конкретных ситуаций, обязательны для всех, обладающих разумом, и всегда.

Реализация категорических императивов не имеет отношения к конкретным ситуациям, к улучшению обстоятельств, к счастью в первом понимании и к самой жизни. Выполнение категорического императива не зависит даже от того, угрожает ли его выполнение самому существованию. Должны быть выполнены даже под угрозой смерти. Потому что категорические императивы – это зов Ктулху ноуменального мира. Они из ноуменальных глубин человеческой природы, человеческого разума. Это не голос веры, не голос желания… Этот голос – один для всех разумных существ (не только людей, но и ангелов, и бессмертных духов, и т.д.).

И поэтому разум в ипостаси практического разума уже не подчиняется способности желания, а говорит только языком категорического императива. Характеристики категорического императива
- объективность (независим от человека и обстоятельств его существования);
- формальность (бессодержателен, не подлежит расчету и оценке с точки зрения выгоды);
- априорность (вне опыта и от опыта не зависит);
- необходимость;
- всеобщность (для всех разумных существ).

К категорическим императивам относятся все христианские заповеди.

Категорический императив – основной закон чистого практического разума – «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства». Это – высший закон нравственности, вся нравственность в своей основе имеет категорический императив. Нравственный закон как высший закон человеческих поступков и поведения, управляющий нами, опирается только на разум, но ни в коем случае не на чувства. Веление долга, но не извне, не внешнее принуждение, это внутреннее. Источник категорического императива – внутри, работает как голос долга, голос совести. Должен не кому-то, свободен, но свободен только тогда, когда следует категорическому императиву. Это – собственный выбор, самопринуждение.

Канта критиковали за формализм этики. В нравственности – ничего природного, а в нашей природе – ничего нравственного. Природа и нравственность несовместимы. Мы нравственны как существа ноуменальные и связанные со свободой. Безнравственны как существа природные, связанные с причинностью, с внешним обязательством.

Из своей этики, из принципа категорического императива Кант выводит право - закон юриспруденции (который, по мнению Канта, непосредственно следует из этики, из морали ) и право как обеспечение свободы. По Канту существуют две свободы – свобода от (внешних обстоятельств) и свобода к (поступку, на основе долга ). «Право – есть ограничение свободы каждого условием согласия ее с такой же свободой каждого другого, насколько это возможно по всеобщему закону». Это – древний принцип, еще библейский – поступай так, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой – только усложненный.

В применении к праву формулу категорического императива можно конкретизировать. Все человеческие поступки могут быть разделены на три типа – запреты, требования, разрешения (дозволения). Тогда формула категорического императива может быть переведена в нормативные правила:

1. Запрети себе всё то, что ты склонен запретить другим;

2. Требуй с себя и прежде всего с себя всё то, что ты считаешь возможным требовать с других;