Глава 5. Каламити

Глава 5. Каламити

«Дружба. Дружба никогда не меняется.»

Жива!

Я всё ещё жива!!!

Придя в сознание, я обнаружила себя на матрасе с заботливо подоткнутым одеялом. За три дня вне Стойла Два я ещё не чувствовала себя так комфортно и бодро. По крайней мере, я думала, что прошло три дня; кто знает, сколько я здесь провалялась. Привычно подняв ногу, чтоб посмотреть дату на ПипБаке, я нечаянно сбросила одеяло, незамедлительно соскользнувшее на пол.

— Ой, смотрите, кто проснулся! — приятный женский голос, раздавшийся поразительно близко, очень насторожил меня. Оглянувшись, я увидела себя в окружении нескольких пони, но смогла узнать только одного... Это был стрелявший в меня пегас! Я что, его пленница теперь?

Голос принадлежал красивой земной пони снежно-белого окраса, чья розовая грива, похожая на сахарную вату, удивительно шла к жёлто-розовому халату медсестры. За спинами небольшой компании пони я разглядела три аптечки — коробки с эмблемой в виде розовых бабочек — стоявшие возле стены, и выцветший довоенный плакат — рекламу рабочих мест в сфере здравоохранения (“Чтоб стать героем, вовсе не нужно быть Стальным Рейнджером! Присоединяйтесь к Министерству Мира!” — призывала пони на постере. На ней был тот же халат, что и на моей спасительнице, разве что чуть побольше). Судя по интерьеру и полному отсутствию цепей или верёвок, это была больница, а я — вовсе не пленница.

Кроме того, я довольно неплохо себя чувствовала. Немного устала, и, несомненно, подремала бы ещё чуток, но сон как копытом сняло. Просто странное тёплое бессилие. Я встала, и комната закружилась.

— Эй, расслабься, подруга, — молвил пегас по имени Каламити, ступая ко мне. Я никак не могла припомнить, откуда мне знакомо это имя — воспоминания будто покрылись туманом. Я откинулась назад на матрас. Ну конечно, сейчас, в компании, он вежлив и учтив, но тогда... тогда он был смертью с небес, безжалостным убийцей.

— Канди? — окликнул медсестру серый пони с угольно-чёрной гривой и хвостом.

— О, она поправится. Последнее целебное зелье я замешала и дала ей меньше часа назад.

— Замешала? — пони вопросительно выгнул бровь.

Канди улыбнулась:

— С яблочным шнапсом, естественно! Так оно всегда лучше помогает!

Я так и не поняла, почему ее коллега шлепнула себя копытом по лицу. Я и вправду хорошо себя чувствовала. Даже лучше, чем хорошо. И приятно тепло.

Серый пони отогнал посетителей прочь. Это немного расстроило меня, хоть я совсем не знала никого из них. Несколько прошлых дней я была так одинока, так стремилась найти цивилизацию, и вот — она, покидает меня... Я сама не могла понять своих же бредовых мыслей.

— Давай, выходи, как поправишься. Тебя хочет повидать парочка пони, — серый жеребец улыбнулся мне, затем посмотрел на отставшего рыжеватого жеребца: — Ты тож, Каламити, а ну выметайся!

Каламити последний раз взглянул на меня, прежде чем убежать.

Канди подошла ко мне и мечтательно прошептала:

— Он тако-ой красавчик, правда?

— Кто?

— Каламити, кто же ещё! — хихикнула она.

Я даже не знала, что и сказать. Вообще.

— Он... стрелял в меня.

Канди непонятно покачала копытом.

— Я уверена, это просто ошибка.

Да, припоминаю... но к чему вообще эта беседа? В любом случае, я хотела сделать комплимент Канди, а не говорить о Каламити, был он там красавчиком, или нет. Ничто из этого я так и не осмелилась высказать вслух. Обиженно надувшись, я повторила:

— Он стрелял в меня... — потом добавила: —...много раз.

* * *

Отдохнувшая и с намного более ясной головой, я стремилась познакомиться с пони Новой Эплузы. Судя по ПипБаку, я пробыла здесь около двух дней.

Я внимательно рассматривала ограждённый посёлок. Множество линий — как я поняла, железнодорожных путей — сходились в город, состоявший в основном из дюжин практически неотличимых домов, построенных из старых пассажирских вагонов. Они громоздились в два или даже три этажа; у некоторых до сих пор сохранились колёса. Посёлок опоясывало кольцо из тяжёлых товарных вагонов с устроенными в противоположных его концах массивными воротами. По верху кольца, всматриваясь в пустошь, прогуливалась вооруженная стража. Внутри бурлила обыкновенная жизнь: множество земных пони и единорогов спешило по своим делам. Вообще, место было грязным, ржавым... и в целом прекрасным!

— Как вы умудрились их сложить? — спросила я, глядя на самую высокую башню из четырёх вагонов. Мостики и переходы соединяли ее с другими башнями. На самой высокой крыше ярко сияющая надпись гласила: «Таверна Шлагбаум».

Рейлрайт, чёрно-серый пони, шериф/генерал/мэр этого города, невыразительно ответил:

— А, это единороги сбацали.

Ахнув, я повернулась и уставилась на него. Никогда не слышала, чтоб пони левитировали что-то столь большое и тяжёлое!

Рейлрайт ещё пару мгновений хранил серьёзную мину, перед тем как разразиться хохотом.

— Да шучу я!

Моё удивление растворилось в глупой улыбке, когда он указал на небо позади:

— Для этого есть кран.

Оглянувшись, я увидела громадную оранжевую башню из металла, возвышающуюся над городом, и массивный крюк, свисающий с её длинной стрелы.

— Тем не менее, — продолжал он, — если те так уж приспичило увидеть тяжеловеса, Подъёмник точно уделает всех. Поболтаешь потом с ним.

— С подъёмником? — я медленно проговорила, стараясь понять, было ли это очередной шуткой. Оказалось, вовсе нет.

Подъёмником, как любезно разъяснил мне мэр, называли одного единорога, работавшего в депо. “Не сыскать сильнейшего телекинетика по эту сторону руин Кантерлота.” После этих слов Рейлрайт предложил мне небольшую экскурсию по городу.

* * *

Главный магазинчик Новой Эплузы назывался «Абсолютно Всё». Это была четвёртая остановка нашей “экскурсии”. Рейлрайт знающе улыбался, уговаривая меня зайти в странноватого вида дом. Три разных пассажирских вагона, сваренных вместе, образовывали это здание; один из них напоминал чёрную металлическую бочку, увенчанную дымовой трубой. По-видимому, он и был одним из источников дыма, виденных мной издали. Приостановившись возле двери, я прочла надпись чуть пониже затейливых печатных букв названия магазина:

Да, я доставляю!

Лень зайти, грязные мошки? Я не на побегушках.

Ищете что-то особенное? Я не отвечу, но достану!

«Копытоводство по выживанию в Пустоши»!

Только сейчас! Бесплатная первая копия для каждой семьи!

Я толкнула дверь, ступая внутрь. И остановилась с удивлённым вздохом, увидев зомби-пони из библиотеки рейдеров. Это точно была она: те перекошенные глаза я ни с чем не спутаю. И то, что она мгновенно узнала меня, радостно улыбнулась и заключила в неприятно мягкие объятья (вонь, исходившая от неё, заставила меня задержать дыхание; зажимать себе нос было бы, пожалуй, совсем невежливо), развеяло последние сомнения.

Она отступила назад (спасибо и на этом) и взмахнула копытом — удивительно действенное сочетание приветствия и демонстрации магазина.

— Эм... привет... ещё раз, — я поздоровалась, ощущая некоторую неловкость. Во время последней нашей встречи я уносилась, стараясь всадить пулю в череп рейдера.

— Привет! — донёсся знакомый голос слева. Я так сосредоточилась на зомби-пони, что напрочь позабыла об остальных в магазине. Обернувшись, я увидела Каламити, смотревшего на меня с робкой улыбкой. — Слухай, перед тем как ты убежишь, я очень хотел бы извиниться!

Я не собиралась бежать, но предусмотрительно отступила на пару шагов назад.

— Понимаешь, Дитзи Ду мне тут кое-что поведала...

Дитзи Ду? Я вновь обернулась к пегасу-зомби:

— Ты написала «Копытоводство по выживанию в Пустоши»? — Оба глаза Дитзи смотрели на меня; она прямо-таки лучилась счастьем, горячо кивая.

“Да, я доставляю.” Внезапно до меня дошло, как эта книга оказалась в Библиотеке Понивилля. Что, в свою очередь, укрепило мои подозрения насчёт Наблюдателя.

Пока я размышляла, Дитзи Ду примчалась с другой копией книги во рту и засунула её в мою седельную сумку. Зомби-пони была на удивление добра и щедра, но имела небольшую проблему с личным пространством.

Я открыла рот, собираясь сказать, что у меня уже есть один экземпляр (тем не менее, получить целую копию было бы не плохо, учитывая, что из книги на столе рейдера было вырвано несколько страниц), однако странное желание толкнуло меня сказать совсем иное:

— Ты... не сильно разговорчива, верно?

Зомби-пони вообще разговаривают?

Дитзи Ду отошла назад и широко открыла рот, позволяя заглянуть внутрь глубже, чем мне того хотелось. Каламити обратил моё внимание:

— Язык Дитзи вырезали работорговцы пару десятилетий назад, но даже без него она так же крута. — Предупреждение Монтерея Джека оказалось ужасающе правдивым.

Дитзи Ду подбежала к прилавку, где взяла карандаш в зубы и что-то написала на верхнем листе большого планшета для заметок. Потом она бросила карандаш и подняла планшет; глаза пегаски вновь разбежались.

Глядя на бумагу передо мной (пялиться на её глаза было бы верхом грубости), я прочла вслух:

— Поскольку я не могу говорить, я начала писать. И никогда не добилась бы таких успехов, не случись со мной такое.

Дитзи Ду положила планшет, вновь подняла карандаш и черкнула ещё строчку; затем подняла опять, чтоб я смогла прочесть.

— Давай подберём тебе броню получше?

* * *

Крышечки? И это пони используют вместо денег?

Бессмысленно, нелепо, но именно так обстояли дела. Неудивительно, что рейдеры собирали их. Теперь ясно, почему вокруг лежали кучи пустых бутылок — но ни одной крышечки (за исключением, конечно, той, которую я беспечно оставила в «Огненных Подковах»).

Мой рабочий комбинезон остался в «Абсолютно Всём». У Дитзи Ду не оказалось подходящего размера брони, но она поклялась, что сможет улучшить мою настолько, что никакой хлам, собранный рейдерами на коленке, с ней не сравнится. Дитзи предложила сделать это просто так, но я настояла на оплате. Тогда-то я и столкнулась с совершенно дурацкой бартерной системой оплаты на Пустоши.

— Крышечки. Серьёзно.

К счастью, довоенные деньги всё ещё ценились, но только оптом. Наверное, только для добычи содовой из до сих пор неразграбленных автоматов.

Дитзи Ду взяла несколько монет; я понятия не имела, сколько на самом деле стоила её работа, но подозревала, что получила немалую скидку. Также она буквально впихнула мне листок, объясняющий, как делать мины из крышечек в домашних условиях. Наверное, это вошло бы в «Копытоводство...», если бы некто мудрый не отговорил её.

— Дитзи — наш постоянный пегас. И единственный гуль в городе, — шепнул мне Рейлрайт во время моего пребывания в «Абсолютно Всём».

Хорошо, “гуль” звучит намного лучше, чем “зомби”.

— А этот, — продолжил мэр, ткнув копытом в сторону Каламити, — всегда желанный житель в городе. Ещё бы, охранять караваны четыре года!

По дороге к Подъёмнику я наконец решилась заговорить с рыжим жеребцом, бежавшим рядом со мной.

— Значит, ты тут не живёшь?

— Неа. Дом в получасе лёта.

Я напряглась, вспоминая всё, что знала о пегасах.

— Наверху, в облаках?

Глаза Каламити чуток расширились.

— О, нет. Просто хижина. Кто-то состряпал хибарку пару поколений назад, потом его сожрали здешние дикие твари.

Я уже встречала некоторых диких животных в этих местах. Когда я спускалась с помоста, мой взгляд упал на странное оружие Каламити. Я пробежалась глазами от стволов пушек до странного металлического выступа на его груди — скорее всего, управляющего механизма. Открыв было рот, чтобы спросить пегаса об этом, я обнаружила перед собой только воздух. Я остановилась и оглянулась назад: Каламити резко притормозил, давая пройти кобыле в соломенной шляпе и её жеребёнку. Пони едва справлялась, удерживая жеребёнка от галопа. Ей точно не помешала бы привязь.

— Но мам! Я хочу увидеть Дерпи!

Каламити наклонился ко мне и прошептал:

— Иногда народ так прозывает Дитзи Ду. Из-за глаз.

Ага, привлекает внимание; забияки из Стойла Два тоже наверняка скорее прицепились бы к косоглазию, чем к полусгнившей плоти.

— Но она не против. И даже находит это милым.

Не уверена, но похоже, что Дитзи Ду не особо возражала против отрезания языка. Что не делало сам поступок правильным.

— Тролли, вернись немедленно! — крикнула мать, когда жеребёнок побежал чуть быстрее. — Держись подальше от магазина! Я запрещаю тебе беспокоить это!

Это? Ладно, признаю, я тоже несколько раз подумала о Дитзи как об “этом”, в полной уверенности, что она мертва. Я приостановилась.

— Прошу прощения. Я тут новенькая. Вы имеете что-то против зо... гулей?

Пони смутилась, глядя больше на Каламити, нежели на меня. Мне не надо было и оборачиваться — я чувствовала его мрачный взгляд.

— Ну... нет, ничего против старой доброй Дерпи. Ой, в смысле, мисс Дитзи Ду. Но... ну вы знаете...

— Знаю что? — надавила я, пытаясь не показывать то невольное отвращение, с которым я вдыхала её запах или чувствовала неприятно склизкие объятья.

— Ну... — пони украдкой оглянулась по сторонам, затем, склонив голову, прошептала: — Знаете, они все словно бомбы замедленного действия. Видите, каковы гули снаружи? Представьте, что стало с их мозгами. У них у всех едет крыша, рано или поздно. Бедная Дитзи, она и так долго держится, и у неё почти все в порядке. Но однажды... И я не хочу, чтоб мой мальчик как-то спровоцировал её. Или был там, когда она окончательно сойдёт с ума.

С этими словами пони выпрямилась и поспешила прочь, таща Тролли за собой. Замечу, прочь от «Абсолютно Всего».

Ошеломлённая, я долго стояла на месте. Наконец, спросила Каламити:

— Это правда?

Пегас глубоко вздохнул, что уже было нехорошим знаком.

— Ага... для большинства из них — правда. Бывает, залетишь не туда, и потом улепётываешь от целой орды плотоядных пони-гулей, ставших зомби. Но я точно тебе говорю, хоть с большинством так и случается, но до того рокового дня даже они остаются милыми малыми, пусть немного пахучими и диковатыми на вид. А некоторым, как Дитзи Ду, везёт, и они вообще так и не слетают с катушек.

Я поняла смысл его слов, но правда о лысой пегасочке-писательнице не испугала меня. Мне просто стало её жаль.

* * *

Подъемником звали жёлтого единорога с оранжево-бежевой полосатой гривой и таким же хвостом. На нем была ярко-оранжевая строительная каска с отверстием для рога. Когда мы пришли, единорог загружал бочки на платформу грузового вагона, ещё стоящего на рельсах, проходящих по городу и соединённых с остальными путями.

— Здорово! Рад видеть маленькую пони с ПипБаком, спасшую Свит Эпл и Дитзи Ду! Не говоря о Дезерт Роуз, Беррел Кактус и Бирюзе! — он остановился и энергично потряс моё копыто.

— Мне тоже очень приятно, — я улыбнулась, слегка пошатываясь после мощного копытопожатия. — Рейлрайт сказал, что с тобой можно поговорить по поводу перемещения тяжестей.

Подъёмник улыбнулся, затем, не особо напрягаясь, поднял три бочки сразу и поставил их на платформу.

— Ну, давай поговорим, — затем он удивил меня вопросом: — Шаришь какие-нить заклинания?

— Заклинания? — нерешительно повторила я.

— Ну да, — продолжал он, левитируя очередные три бочки, их и его рог окружало сияние того же цвета. — У единорогов обычно есть небольшая подборочка заклинаний, обычно относящаяся к тому, в чём он или она преуспели, за исключением тех, кому на судьбе написано шарить в заклинаниях — они умеют их целую кучу. Вот я, например, могу починить любой поезд или рельсы, только подумав о них.

Вот дерьмо. Пнув копытом землю, я глубоко вздохнула:

— Нет. Только телекинез. Никаких заклинаний.

Знаю, звучит жалко. Телекинез — первый жеребячий навык. К моменту, когда я получила кьютимарку, каждый второй единорог в Стойле Два уже мог похвастаться приличной коллекцией заклинаний. Спасибо, Подъёмник, что напомнил — я, возможно, самый неволшебный единорог.

Его глаза округлились от удивления. Он быстро сменил тему:

— Тут у меня куча работы, но вот что я тебе скажу. Если окажешь мне маленькую услугу, я научу тебя всему, что знаю сам о поднимании грузов.

Звучало неплохо. Но что за услуга? Принести ему содовую? Может, перекусить что-нибудь? Помочь связывать бочки на платформе?

— У нас небольшая проблемка с кой-чем, что лезет из старого Стойла на западе. Я слышал, ты храбрая и хорошо управляешься с оружием. Доберись дотуда и закрой дверь. Я думаю, мы избавимся от паразитов, если кто-нибудь перекроет им ход из гнездилищ.

Понятно, не за содовой, значит.

* * *

— Итак, с чего бы это ты пошёл со мной?

Небо преждевременно стемнело, и пора было включить фонарик на ПипБаке.

— Получается, за мной должок, — убеждённо произнёс Каламити, ступая за мной, — или даж целая куча долгов, если упомнить всё, что ты сделала для пони Новой Эплузы.

Вздохнув, я попыталась утешить пегаса:

— Ты не мог знать. На мне была рейдерская броня, да и ещё заляпанная кровью.

И арсенал оружия, сделавший бы среднестатистического рейдера радиоактивным от зависти.

— Заляпанная кровью рейдера. Тебе ведь нужна была защита, чтобы спасти жизни пятерых добропорядочных горожан!

— На самом деле, четырёх. Дитзи Ду спасла Свит Эпл.

— Ты спасла Дитзи, чтоб она смогла спасти Cвит Эпл. В общем, пять. — Он глубоко вздохнул. — Кроме того, я не могу допустить, чтоб ты лезла туда одна. Очень мутные рассказы ходят об этих Стойлах. И слишком уж редко они хорошо заканчиваются.

— Я родилась в Стойле. Чёрт возьми, все пони — потомки выходцев из Стойл, так ведь? Понимаю, в опустевшем Стойле вполне могли свить гнездо паразиты, но не сказала бы, что все Стойла прокляты неким зловещим образом.

Каламити обдумывал услышанное.

— Пожалуй, ты права. Ну, за исключением немногих, вроде Дитзи Ду, переживших апокалипсис на поверхности, или их потомков.

Я остановилась так резко, что чуть не упала. Моя вновь полная фляга качнулась, больно ударив меня в грудь.

— Дитзи Ду пережила войну?! Она настолько стара?

— Ага. Гули не стареют, как обычные пони.

Мысль о пони, живущей так долго и знающей, что случилось на самом деле, взорвала мой мозг.

— Расскажи про неё?

Каламити коротко усмехнулся:

— Мало кто знает, насколько она стара. Знаешь, она пролетала около Клаудсдейла, когда ударило первое мегазаклинание. Её задело только краешком магической волны, стёршей город с неба Эквестрии. Вот с тех пор она и стала гулем.

Я кивнула, шагая в мрачной тишине; я представила себе целый облачный город, заполненный пегасами. Всего мгновение — и пустота....

Из туч заморосил дождик.

* * *

Это было похоже на душ в Стойле Два. Только он был везде! И не думал прекращаться. Если бы вчера меня не помыла Канди, я бы лишь обрадовалась ему, несмотря на холодную воду. Но теперь мне, промокшей до шерстинки, это показалось скверным.

Небо потемнело, и я включила фонарик ПипБака, чтоб хоть что-то видеть впереди. Теоретически, ещё должно быть светло, но в это слабо верилось. Внезапно поднялся свирепый ветер. Дождь хлестал как из пушки.

— Что происходит? — крикнула я Каламити.

— Эт гроза, и очень сильная. Нам лучше найти какое-нить убежище, потому что она только начинается!

— Гроза? — вскричала я; клочок облаков на миг ярко вспыхнул. — Что за гроза?