Но, кажется, мы можем покончить с этой частью нашего изложения. Резюмируем сказанное в ней

Взаимодействие существует в международной жизни, как и во внутренней жизни народов; оно вполне естественно и безусловно неизбежно, но тем не менее, само по себе, оно ещё ровно ничего не объясняет. Чтобы понять взаимодействие, надо выяснить себе свойства взаимодействующих сил, а эти свойства не могут найти себе последнее объяснение в факте взаимодействия, как бы ни изменялись они благодаря ему. В нашем случае качества взаимодействующих сил, свойства влияющих один на другой общественных организмов объясняются в последнем счёте уже известной нам причиной: экономической структурой этих организмов, которая определяется состоянием их производительных сил.

Теперь излагаемая нами историческая философия приняла, надеемся, уже несколько более конкретный вид. Но она всё ещё отвлечённа, она всё ещё далека от «живой жизни». Нам надо сделать новый шаг в направлении к этой последней.

«»199

Сначала мы говорили об «обществе», потом перешли ко взаимодействию обществ. Но ведь общества по своему составу неоднородны; ведь мы уже знаем, что разложение первобытного коммунизма ведёт к неравенству, к возникновению классов, имеющих различные, часто совершенно противоположные интересы. Мы уже знаем, что классы ведут между собою почти беспрерывную, то скрытую, то явную, то хроническую, то острую борьбу. И эта борьба оказывает огромное, в высшей степени важное влияние на развитие идеологий. Можно без преувеличения сказать, что мы ничего не поймём в этом развитии, не приняв в соображение классовой борьбы.

Хотите ли вы узнать, — если так можно выразиться,— истинную причину трагедии Вольтера? — спрашивает Брюнэтьер. — Ищите её, во-первых, в личности Вольтера, а особенно в тяготевшей над ним необходимости сделать нечто отличное от того, что уже сделали Расин и Кино, и в то же время идти по их следам. О романтической драме, о драме Гюго и Дюма, я позволю себе сказать, что её определение целиком заключается в определении вольтеровской драмы. Если романтизм не хотел делать того или другого на театральных подмостках, то это потому, что он хотел сделать обратное классицизму… В литературе, как и в искусстве, после влияния личности главнейшим действием является действие одних произведений на другие. Иногда мы стремимся соперничать с нашими предшественниками в их собственном жанре, — и таким путём упрочиваются известные приёмы, создаются школы, устанавливаются традиции. Иногда же мы стараемся делать иначе, чем делали они, — и тогда развитие приходит в противоречие с традицией, появляются новые школы, преобразуются приёмы» 1.

Оставляя пока в стороне вопрос о роли личности, мы заметим, что давно уже пора было вдуматься в «действие одних произведений на другие». Решительно во всех идеологиях развитие совершается путём, указанным Брюнэтьером. Идеологи одной эпохи — или идут по следам своих предшественников, развивая их мысли,