Историческое изменение норм детности (схемы норм многодетности и малодетности)

К сожалению, многие современные демографы также убеждены, что «главной причиной уменьшения рождаемости стало постепенное изменение, а затем и отмирание экономической составляющей потребности в детях, или экономической мотивации деторождения». [10, стр. 123—124].

В учебниках по демографии можно встретить следующие утверждения:

«Дети имели значение для родителей как работники, помощники в хозяйстве, его наследники, воины-защитники хозяйства. Большое число детей способствовало благосостоянию семьи (рода, племени), росту авторитета родителей в общине...

После промышленной революции XVIII в., по мере развития индустриальной цивилизации, все вышеназванные роли постепенно переходят от семьи к другим социальным институтам. Происходит поляризация семейных и внесемейных интересов и способов жизнеобеспечения. Постепенно полезность детей для родителей снижается до 1—2. Это тот оптимум, который позволяет родителям сочетать удовлетворение потребности в родительстве с удовлетворением других потребностей (в труде с целью заработка, в социальном продвижении, в отдыхе и т.п., все в основном — вне семьи).

Дети постепенно теряют свою экономическую полезность и начинают удовлетворять в основном лишь эмоциональные потребности родителей, для чего в большинстве случаев, очевидно, достаточно именно 1—2 детей». [9, стр. 187, 190].

Действительно, «потребность в детях» существовала, но являлась ли она определяющей? Ведь рождение детей может быть вызвано и другими причинами. Скорее всего, здесь имеет место экстраполяция нынешнего мировоззрения, ценностей и мотиваций назад по временной шкале. То есть процитированное выше предположение справедливо для современного человека (как носителя современных ценностей), перенесенного в прошлое.

Необходимо пересмотреть отношение к понятию «потребности в детях» как к «локомотиву» — главному фактору, определяющему репродуктивное поведение. Репродуктивное поведение зависит от ценностей, принятых в обществе норм детности, потребностей и субъективного восприятия обстоятельств (ситуаций образа жизни, воспринимаемых через систему диспозиций [7, стр. 365]).

В традиционной схеме ценности забыты или размыты в «системе диспозиций», социальных мотивах потребности в детях и понятии репродуктивных норм. Иногда само понятие ценности как принципа или идеи подменяется важностью, значимостью (детей, семьи) или «потребностью высокого уровня» в уважении, любви, самореализации и пр.

В традиционной схеме ценности всегда действуют опосредованно, их влияние второстепенно. Действительно, ценности как некие преходящие социокультурные, репродуктивные нормы могут занимать именно такое положение в системе репродуктивного поведения. Однако общекультурные ценности как неизменные абсолютные «принципы, идеалы, понятия добра и зла» [11, стр. 388] имеют непосредственное и зачастую определяющее влияние на жизнь человека, в частности на репродуктивное поведение.

В рамках традиционного подхода упоминаются аксиологические факторы воздействия на репродуктивное поведение, связанные с религией, этикой, культурой, но только как подчиненные социально-экономическим факторам, неизбежно уступающие им при прямом столкновении или противоположной направленности воздействия.

Приведем одну из типичных трактовок:

«Чтобы выжить, общества вырабатывали в течение тысячелетий социальные нормы, поощрявшие максимально высокую рождаемость. Эти нормы действовали прямо и косвенно в форме законов, религиозных предписаний, народных обычаев и традиций». [9, стр. 185]

Иногда можно столкнуться с воззрением на религию как «прислужницу» экономической целесообразности:

«Церковные законы о браках и разводах в различных религиях несут на себе требования экономики определенных эпох. И пока между ними и современной экономикой не существует существенных противоречий, они дополняют действие экономического фактора. Зачастую они еще сохраняют свое влияние в качестве идеологической традиции, но с течением времени требуют доработки и приспособления к новым условиям. Так произошло со сменой разных форм брака. В менее ясной форме — и в области деторождения». [10, стр. 196—197]

«Переход от многодетности к малодетности связан в большой мере с переоценкой ценностей, с изменением жизненных установок и этической системы, господствующей среди населения». [10, стр. 124]

Западные демографы, специализирующиеся на проблеме снижения рождаемости, зачастую придерживаются иных воззрений:

«Д. Колдуэлл еще в 60-е гг. обращал внимание на то, что изменение систем ценностей влияет на сокращение рождаемости больше, чем экономические обстоятельства. Смена семейной экономики рыночно-индустриальным капитализмом, разумеется, важна, но семейная пирамида связей, „семейная мораль“ способна противостоять развалу личных установок к рождаемости лишь благодаря поддержке религии. Однако, усиление европейского эгалитаризма — продукта Французской революции — открыло путь гендерному феминизму и гендерному конструированию социума...» [14]