Восстание тонхак и японо-китайская война 1894-1895 гг

Глава седьмая, в которой секта тонхак поднимает восстание и вызывает японо-китайскую войну, а партия прогрессистов через 10 лет после своей неудачи наконец-то проводит реформы Года Кабо

Восстание тонхак и японо-китайская война 1894-1895 гг.

К середине 1890-х ощущение кризиса распространилось по всей стране. Многие были уверены в том, что Небесный мандат династии Ли уже на исходе, и ситуация рано или поздно приведет к смене власти. Вопрос – к какой.

Народ в связи с этим не безмолвствовал, и уже во второй половине 1870-х в трёх южных провинциях страны – Кёнсан, Чхунчхон и Чолла начало активно распространяться учение тонхак., которым после гибели Чхве Чжэ У стал руководить его ближайший ученик Чхве Си Хён, активно развернувший работу, направленную на расширение и укрепление низовых организаций тонхак по всей стране. Будучи достаточно состоятельными и образованными людьми, лидеры секты смогли обеспечить распространение своего учения среди всех слоёв населения, в том числе за счет издания своих религиозных текстов на хангыле. Кроме того, в 1886 г. Чхве Си Хён предвидел эпидемию холеры и предписал членам секты соблюдать чистоту и не пить сырую воду. Когда эпидемия случилась, и члены секты практически не пострадали, ее авторитет очень вырос[1].

Набравшись сил, руководство секты приступило к организации массовых акций с целью добиться реабилитации Чхве ЧжэУ. В начале 1890-х буквально по всей территории Кореи про­исходили небольшие крестьянские выступления. Первое произошло в 1892 г. в провинции Северная Чолла: несколько тысяч человек обратились к губернаторам провинций Чхунчхон и Чолла с требованием реабилитировать основателя учения тонхак и прекратить репрессии в отношении его последователей. Участникам выступления было обещано прекратить преследования, однако в вопросе о реабилитации Чхве власти не пошли навстречу их требованиям, заявив, что принятие таких решений не входит в компетенцию губернатора. В связи с этим было решено обратиться с жалобой прямо к вану, и в 3-м месяце 1893 г. более 40 членов секты во главе с Пак Кван Ху пали ниц перед дворцовыми воротами. Их разогнали.

Позднее еще четыре представителя тонхак в течение трех дней ожидали аудиенции вана с тем, чтобы вручить ему свой меморандум. Однако ответ Кочжона на него был достаточно жестким: «Мир впал во зло, и очень плохо то, что каждый делает то, что кажется ему правильным… По какой причине вы делаете это? Ваши действия только возмущают народ. Такая практика лишь причинит стране неприятности и закончится войной»[2].

Весной 1893 г. радикальные члены тонхак во главе с Со Бён Хаком попытались осуществить дворцовый переворот, но были разоблачены и арестованы. Естественно, это вызвало новую волну репрессий[3]. 1 апреля 1893 г. ван предписал всем представителям тонхак, пребывающим в столице и засыпающим его петициями, покинуть столицу и вернуться на путь конфуцианской мудрости[4]. В том же месяце был обнародован королевский декрет, который отвергал любую попытку реабилитировать Чхве Чжэ У и его учение[5]. Атмосфера была достаточно накалена: в провинциях вспыхивали мелкие мятежи, в городах часто появлялись прокламации, призывающие к изгнанию иностранцев и запрещению католичества[6]. При этом последователи секты уже не ограничивались требованием реабилитации её основателя и несли плакаты с лозунгом: «Долой японцев и европейцев, да здравствует справедливость!».

Правда, в движении начало намечаться разделение между верующими из провинций Чхунчхон и Чолла. Большинство первых составляли разорившиеся янбаны, которых интересовала только борьба за свободу вероисповедания, в то время как в Чолла преобладали бедные крестьяне и мелкие торговцы, настроенные более радикально. Их бунтарские настроения были усилены тем, что в 1876-1877 и в 1888-1889 гг. в провинции Чолла были сильная засуха, которая стала как причиной общего повышения бремени, ложащегося на крестьян (урожая нет, а налоги, хоть и снизили, но незначительно), так и того, что крестьяне начали покидать землю и объединяться в разбойничьи шайки[7].

В 1894 г. тонхак инспирирует крупнейшее в истории страны крестьянское восстание, которое в советских учебниках именовалось «крестьянской войной». Поводом к восстанию было беззаконие, творимое начальником уезда Кобу Чо Бён Гапом, который вводил самостоятельные налоги, в т. ч. налог на воду, - таковой он собирал, построив водохранилище и таким образом вынуждая крестьян пользоваться его водой [8].

Началось все как обычно во время таких бунтов - восставшие откры­ли государственные амбары, разделили рис, разрушили служившее источником их бед водохранилище и разошлись по домам, предъявив правительству список своих требований из 13 пунктов, главными из которых были прекратить беззакония Чо Бён Гапа и запретить проникновение в провинцию иностранных купцов. Доказательств хватило на то, чтобы предать Чо суду, но назначенный для расследования дела инспектор по чрезвычайным ситуациям Ли Ён Тхэ свалил всю ответственность за происшедшее на членов тонхак и приступил к арестам и репрессиям.

Вот после этого чаша терпения переполнилась, и в конце апреля 1894 г. 8 тысяч крестьян, вооружившись бамбуковыми кольями и дубинками, подняли восстание под лозунгами «спасения государства и успокоения народа» (Погук анмин). И это был уже не стихийный бунт – секта смогла оперативно мобилизовать крестьян и направить их в нужную сторону.

Правительственные войска, несмотря на лучшее вооружение, не смогли оказать восставшим должного сопротивления. Из элитного отряда из 800 чел. половина дезертировала в пути, а другая была легко рассеяна повстанцами.

Руководитель восстания, представитель радикального крыла тонхак, Чон Бон Джун был человеком с конфуцианским прошлым, а программа восстания была не столько национально-освободительной, сколько ратовала за возврат к традициям. По данным историка О Чжи Ёна, 12 пунктов требований тонхак «по исправлению недостатков правления» были таковы:

1. Повстанцы и правительство забывают старые обиды и переходят к сотрудничеству во всех делах управления.

2. Будут расследованы все преступления бесчестных и алчных чиновников, и каждый из них будет строго наказан в меру виновности (включая губернатора и непосредственного виновника восстания).

3. Также должны быть строго наказаны творившие произвол местные богачи (то есть, те, кто заработал свое богатство вымогательством).

4. Сурово должны быть наказаны за совершённые беззакония конфуцианские учёные и янбаны (наказание тех янбанов, которые «ведут себя недостойно», вне зависимости от того, занимают они официальные посты или нет).

5. Документы о крепостном состоянии ноби должны быть сожжены.

6. Должно быть улучшено обращение с людьми из семи категорий «подлого» сословия и отменено обязательное ношение мясниками (пэкчон) специальных бамбуковых шляп.

7. Молодым вдовам разрешается повторно вступать в брак.

8. Запрещается взимание многочисленных незаконных налогов.

9. При назначении на чиновную должность должны учитываться не происхождение (принадлежность к определенным родам), а способности и компетентность.

10. Лица, вступившие в тайную связь с японцами, должны быть строго наказаны.

11. Считать уничтоженными все обязательства по государственным или частным долгам.

12. Установить уравнительное пользование всеми пахотными землями[9].

Список очень любопытный. Представляя тонхак как революционное крестьянское движение, в советское время у нас выбирали только те пункты этих требований, которые вписывались в такую концепцию. Однако видно, что восставшие не замахиваются на пересмотр всей системы и ставят себе целью только ее очистку и улучшение, в ходе которых они сами смогут подняться в статусе или решить свои насущные проблемы – будь то долги, невысокое общественное положение или действия плохого чиновника. Вопросов обороны, финансов, промышленности, торговли, науки и техники, важных для превращения Кореи в современное государство, требования не касаются.

Об этом свидетельствует и приводимый ниже отрывок из прокламации тонхак: «Сегодняшнее событие, на первый взгляд, может казаться противозаконным и неразумным, но не надо пугаться и колебаться. Верим, что придет время, когда каждый из нас займется мирным трудом, согретый в лучах монаршего благодеяния и спокойствия». Тем более что значительное количество лидеров восстания тонхак возлагало большие надежды на Тэвонгуна как ксенофоба и злейшего врага придворной клики Мин.

В 5-м месяце 1894 г. крестьянской армии удалось без труда захватить г. Чонджу, центр провинции Чолла, а в первой декаде 6-го месяца вся территория провинции Чолла оказалась под контролем повстанцев. В этой обстановке, напуганный Кочжон, с одной стороны, пошел на переговоры и был готов удовлетворить «12 пунктов», а с другой - запросил помощи у китайцев, и 8 июня 1894 г. в порту Асан высадился трёхтысячный отряд цинских войск.

Однако власти Китая вроде бы забыли вовремя поставить об этом в известность японцев, а они использовали это как повод к войне, к которой страна Восходящего Солнца давно и целенаправленно готовилась.

Семитысячный японский экспедиционный корпус прибыл в Сеул через Инчхон и началось…

18 июля 1894 г. японцы предъявили ультиматум, 23 июля - заняли королевский дворец (Юань Шикай бежал), разоружили корейскую армию и поставили у власти кабинет во главе с Ким Хон Чжипом[10]. 25 (по иным данным 27) июля правительство подписало с Японией договор о предоставлении японцам полномочий на изгнание китайских войск, и в тот же день начались военные действия, хотя официально война была объявлена только 1 августа[11].

20 августа 1894 г. был подписан договор, согласно которому корейские власти должны были согласовывать свои реформы с японским правительством (а также – предоставляющий право Японии строить в Корее железные дороги).

26 августа Корее был навязан «Договор о военном союзе», согласно которому Корея должна была помогать японским войскам транспортом, продовольствием и т. п.[12]

6 сентября 1894 г. китайские войска были разбиты под Пхеньяном. К 17 сентября почти вся территория Кореи была под контролем японцев[13], а 24 октября 1894 г. японские войска пересекли р. Амноккан и закончили войну недалеко от Пекина, вовремя избежав лишнего внимания европейских держав.

Когда Чон Бон Чжун узнал, что чужеземные войска вторглись в страну фактически из-за руководимого им восстания, он, как правильный конфуцианский патриот, приказал своим войскам самораспуститься[14]. Но было поздно – война уже началась. Более того, вместе с японцами вернулись соратники Ким Ок Кюна, которые начали целый комплекс реформ – им посвящен следующий раздел данной главы.

В ответ на такое наступление на традиционные ценности Чон Бон Чжун подождал до октября 1894 г. (времени сбора урожая), после чего поднял новую волну крестьянского восстания, в котором участвовало до ста тысяч человек. Краткое содержание обращения к нации от 8 декабря 1894 г., в котором Чон объяснял свои цели, было примерно таково: «Десять лет назад четыре «предателя» (Ким Ок Кюн и Ко), опираясь на помощь врагов, совершили переворот и поставили независимость страны под угрозу. Однако тогда управление страной было сохранено, а предатели изгнаны. Ныне изменники снова в союзе с иностранной державой захватили власть, угнетая народ вместо того, чтобы ему помогать. Поэтому мы сражаемся для того, чтобы уничтожить японских захватчиков, остановить просветительство, восстановить спокойствие в королевском дворце и защитить страну»[15].

Б. Камингс отмечает, что восстание тонхак переросло рамки простого крестьянского мятежа и может быть названо попыткой революции, целью которой было восстановление правильной морали и политического строя. Кроме того, восставшие воевали с японцами от имени «нашей страны» (кор. ури нара), в чем автор усматривает зачатки национализма[16].

Однако, хотя японцы продолжали одновременно вести войну с китайцами, они сняли с передовой несколько элитных отрядов и направили их на подавление восстания. После недели боев повстанцы были разбиты, и, похоже, действительно без особенных проблем.

Южнокорейские историки, в том числе Хан Ён У, описывают ход этого восстания так: «Объединённая крестьянская армия (северная и южная), поставив своей целью изгнание японских оккупантов, атаковала их опорные базы и перерезала коммуникации (телеграфные линии), повела наступление на север в направлении Сеула и вступила в кровопролитное сражение с правительственными и японскими войсками. В течение примерно недели крестьянская армия провела более 50 ожесточенных атак, но не смогла одолеть преимущество противника в вооружении и потеряла большую часть живой силы, а около 500 выживших бойцов (из почти ста тысяч – прим. автора) отступили к Кымгу и Вонхёну к югу от Чонджу».

Естественно, поражение восстания принято объяснять лучшим вооружением и тактической выучкой японцев, за которыми численное соотношение сил как-то забывается. Даже по данным учебника 1974 г. видно, что повстанцы обладали примерно десятикратным преимуществом в живой силе по сравнению с японцами и правительственными войсками.

Кроме того, даже Хан Ён У вынужден отметить, что «крестьянская армия нападала на помещиков, богатых крестьян, янбанов и других влиятельных в деревенском обществе людей, которые не были её главными врагами, а им в свою очередь пришлось создавать «отряды самообороны» (минбодан), которые вступали в борьбу с крестьянской армией». Иными словами, вольница стала переходить границы, и против восставших начали подниматься и местные силы – почти как в «Речных заводях». По версии советских историков, отряды самообороны состояли исключительно из реакционных помещиков и деклассированных элементов[17], но есть и иные мнения.

Японцы продолжали охоту за оставшимися до января 1895 г., а Чон Бон Чжун был схвачен 2 декабря 1894 г. и казнен 23 апреля 1895 г. (через 5 дней после официального окончания войны между Японией и Китаем). Интересно, что председателем суда над пленными лидерами тонхак был министр юстиции в правительстве Года Кабо Со Кван Бом, один из «пяти негодяев» и старых соратников Ким Ок Кюна, вернувшийся из Японии при поддержке Иноуэ Каору.

Война нанесла стране значительный ущерб. Б.Д Пак отмечает бесчинства и разбой, которые чинили китайские войска, привыкшие жить за счет местного населения[18]. Изабелла Бишоп сравнивала продвижение японцев со средневековой чумой.

Поражение восстания обострило и противоречия в руководстве тонхак, т. к. старые лидеры старались предостеречь своих адептов от открытого участия в мятеже. Однако когда восстание было разгромлено, тонхак в своем первозданном виде фактически исчезла с исторической арены и на ее основе возникла новая секта ч хондогё, которую возглавил Сон Бён Хи (1861-1922).