Наследственное и семейное право по Соборному Уложению 1649 г. 3 страница

Телесные наказания подразделялись на членовредительные, клеймение и болезненные.

К членовредительным относились: урезание языка или прожига-ние его каленым железом, отсечение руки, пальцев или суставов, отсечение носа и ушей, вырывание ноздрей.

Клеймение заключалось в наложении каленым железом особых знаков на тело преступника (лоб, щеки, руки, спину). Цель этого наказания — выделить преступника из общей массы, привлечь к нему внимание.

К болезненным наказаниям относились: битье кнутом (до 50 уда­ров и «нещадное»), батогами (прутьями, число ударов не регламен­тировалось приговором), плетью (число ударов также не регламен­тировалось), «кошками» (четыреххвостной плетью), линьками (на флоте, канат с узлами), шпицрутенами (толстыми прутьями при прогоне через строй три, шесть или двенадцать раз. Упоминалось в 39 случаях), розгами.

К болезненным видам относились также заковывание в железо, ношение на себе седла и ружья, посажение на деревянную (очень неудобную) лошадь, хождение босиком по деревянным кольям.

Каторжные работы назначались в виде ссылки на работу по стро­ительству гаваней, крепостей, на работу в рудники и мануфактуры навечно или на определенный срок. К каторге приравнивалась ссыл­ка на галеры гребцом.

Расширяется применение тюремного заключения, иногда сопро­вождающееся заковыванием в железо. Более мягкой формой заклю­чения являлся арест у профоса (до двух недель).

Лишение чести и достоинства осуществлялось в виде позорящих наказаний и в виде особой процедуры — шельмования.

К позорящим наказаниям относились: повешение за ноги после смерти, удар профоса по щеке, прибитие имени на виселице, разде­вание женщин донага, положение тела на колесо.

Процедура шельмования включала следующие действия: имя преступника прибивалось к виселице, палач над коленопреклонен­ным преступником ломал шпагу и его объявляли вором (шельмой). Преступник предавался церковной анафеме и объявлялся вне зако­на, отлучался от церкви и ее обрядов, отлучался от таинств, брака и возможности принесения присяги. Он фактически исключался из общества. Это наказание предусматривалось в 11 случаях.

Близким к шельмованию видом наказания была политическая смерть, заключавшаяся в конфискации имущества, лишении чести, всех прав, состояния и службы.

К имущественным наказаниям относились: конфискация имуще­ства (полная или частичная), штраф (в пользу государства или част­ных лиц), вычет из жалования.

40. Судебная система в первой четверти XVIII в.

Высшей судебной инстанцией был монарх. Его компетенция в сфере судопроизводства была неограниченной.

Следующей инстанцией был Сенат, подчинявший себе Юстиц-коллегию (в числе всех других) и всю систему судебных учреждений. Сенат являлся высшей апелляционной инстанцией и его решения были окончательными.

Судебными функциями (по делам своих чиновников) наделялись приказы и коллегии. Коммерц-коллегия рассматривала торговые и вексельные споры. Вотчинная коллегия рассматривала земельные споры. Мануфактур-коллегия разбирала дела членов цехов (масте­ров, рабочих и учеников). Камер-коллегия рассматривала финансо­вые правонарушения. Юстиц-коллегия была апелляционной инстан­цией для нижестоящих судов. Проводила для них работу по обобще­нию судебной практики и подбор кадров.

Судебные органы были многообразными. В 1713 г. в губерниях учреждались ландрихтеры.

С 1719 г. страна была разделена на судебные округа, в которых учреждались надворные суды, состоявшие из президента, вице-пре­зидента и двух — шести членов суда. Надворный суд рассматривал дела по доносам фискалов, уголовные и гражданские дела города, где он учреждался. Он руководил и выступал в качестве апелляционной инстанции к нижним судам.

В 1720 г. при надворных судах учреждались прокуроры, следив­шие за правильностью судопроизводства.

Надворному суду подчинялись нижние суды двух видов: коллеги­альные и единоличные. Их юрисдикция распространялась на дво­рянское сословие. Крестьян по малозначительным делам судили помещики. Горожане судились в магистратах. Духовенство — в кон­систории при епархиальных архиереях, в управлениях духовных дел и в Синоде. Политические дела рассматривались в Преображенском приказе или в Тайной канцелярии.

В 1722 г. была проведена радикальная судебная реформа. Были упразднены нижние суды. В провинциях учреждались новые про­винциальные суды, состоявшие из провинциального воеводы и асес­соров.

В отдаленных от провинциального центра городах воевода назна­чал судебного комиссара, получавшего право рассматривать незна­чительные уголовные и гражданские дела.

В качестве апелляционной инстанции для провинциальных судов сохранялись надворные суды, исключительным правом которых являлось рассмотрение дел, по которым назначалась смертная казнь.

Параллельно с гражданской судебной системой образовывались военные суды. Высшей инстанцией в этой системе являлся Генераль­ный кригсрехт, рассматривавший наиболее важные дела, связанные с государственными и воинскими преступлениями.

Нижней инстанцией стал полковой кригсрехт, рассматривавший все остальные дала.

Военные суды также были коллегиальными, при каждом из них состоял аудитор, наблюдавший за законностью правосудия. Приго­воры Генерального кригсрехта выносились на утверждение в воен­ную коллегию.

Новыми чертами организационной судебной системы в первой четверти XVIII в. стали:

1) коллегиальное устройство судов;

2) попытки (правда, неудачные) отделить судебную организацию и функцию от административной;

3) учреждение контроля за деятельностью судов со стороны специально учрежденных органов (прокуроров, фискалов, ауди­торов);

4) совмещение гражданской и военной юстиции (аналогичная ситуация складывалась в сфере местного управления, где наряду с гражданскими органами местного самоуправления действовали военные «полковые дворы»).

41. Судебный процесс в первой четверти XVIII в.

Регламентация судебного процесса давалась в специальном Кратком изображении процессов или судебных тяжб.

Процесс делится на три части:

первая начиналась формальным оповещением о начале процесса и продолжалась до получения показаний ответчика;

вторая, или собственно разбирательство, длилась вплоть до выне­сения приговора;

третья — от вынесения приговора до его исполнения.

Оповещение о явке всех заинтересованных в деле лиц в суд дела­лось официально и в письменной форме. Претензии челобитчика и пояснения ответчика также были письменными и протоколиро­вались.

Первая стадия заканчивалась на ответе ответчика. Такой ответ мог быть «повинным», ответчик мог «запереться» или признаться, но с указанием новых обстоятельств дела.

Вторая стадия процесса начиналась с анализа доказательств. Раз­личались четыре вида доказательств: собственное признание, свиде­тельские показания, письменные доказательства, присяга.

«Царица доказательств» — собственное признание. Для его полу­чения могла применяться пытка. Пытка не являлась внепроцессуалъ-ной мерой. Она подвергалась законом тщательной регламентации: пытали соразмерно занимаемому чину и сословию (дворян как людей «деликатного сложения» пытать следовало не так жестоко, как крестьян), возрасту (лиц, старше семидесяти лет пытке не под­вергали, так же как и недорослей, не достигших пятнадцатилетнего возраста), состоянию здоровья (нельзя было пытать беременных женщин). Пытать можно только определенное число раз, после каж­дой процедуры испытуемому давали возможность оправиться и под­лечиться. Пытать могли и свидетелей.

В рассматриваемый период господствующей становится «фор­мальная теория доказательств»: ценность каждого доказательства определялась заранее и была неизменной. Так, показания мужчины считались более основательными, чем показания женщин. Показа­ния знатного человека оценивались выше, чем показания незнатно­го, ученого — ценнее, чем неученого. Показания духовного лица — доверительнее показаний светского человека.

Дача ложных показаний наказывалась отсечением пальцев руки. К свидетелям мог применяться допрос «с пристрастием» (побоями) или пытка, если судья считал это необходимым для выяснения обсто­ятельств дела.

В состав письменных доказательств могли входить различные документы: заслуживающими набольшего доверия считались записи в городовых и судейских книгах, записи в торговых книгах оценива­лись ниже (если там не было личной подписи должника). Учитыва­лись долговые обязательства и деловые письма.

Нередко письменные доказательства нуждались в подкреплении присягой.

Приговор составлялся в письменной форме и подписывался чле­нами суда, президентом и аудитором. Секретарь в присутствии сто­рон публично зачитывал приговор. В нем должно было излагаться существо дела и основания для вынесения данного решения.

После вынесения приговора начиналась заключительная третья стадия процесса.

На приговор низшего суда можно было жаловаться только в высший суд: порядок пересмотра был апелляционным, высшая ин­станция заново рассматривала дело.

Приговоры по делам, где применялась пытка, утверждались выс­шим чиновником (фельдмаршалом или генералом), которые могли поменять меру наказания.

Затем приговор приводился в исполнение.

Гражданские дела рассматривались судами в ином порядке. В 1723 г. принимается Указ «О форме суда», наметивший поворот к состязательной форме судебного процесса. Тяжеловесное и гро­моздкое письменное судопроизводство вновь заменялось устным судоговорением. Устанавливались сокращенные сроки явки сторон в суд.

Расширялось судебное представительство, которое могло приме­няться при разборе любых дел на основании доверенности или пору­чительства. Ответственность за действия представителя принимал на себя доверитель.

Хотя по Указу «О форме суда» предполагалось рассматривать и уголовные дела (кроме дел об убийстве, разбое, татьбе с поличным, расколе и богохульстве), практика пошла по пути применения этого акта главным образом в гражданском процессе. Уже в 1725 г. вновь был расширен круг дел, рассматриваемых на основе Краткого изо­бражения процессов. Главной тенденцией в развитии судебного про­цесса было усиление розыскных «инквизиционных» начал. Состяза­тельность ограничивалась и отходила на второй план и это было вполне логично при усилении централизаторских, абсолютистских принципов петровской юстиции.

42. Гражданское наследственное и семейное право в первой четверти XVIII в.

Гражданское право в первой четверти XVIII в. в значительной мере восприняло многие западноевропейские правовые традиции и институты. В этой связи начинает более определенно прослеживать­ся индивидуализация частных имущественных и обязательственных прав.

Закон как источник прав и обязанностей становится доминирую­щим, а традиционные и обычные нормы отходят на второй план.

Существенные преобразования произошли в области вещных прав. В положениях Указа о единонаследии 1714 г. устанавливался единый правовой режим для разных форм землевладения (вотчин и поместий) и вводилось единое понятие «недвижимая собствен­ность». Для сохранения комплектности дворянского земельного фонда затруднялся порядок отчуждения недвижимости и запре­щался ее заклад. Продажа осуществлялась лишь при наличии чрез­вычайных обстоятельств («по нужде») и с уплатой высокой пош­лины.

Договор подряда, ранее уже известный русскому законодательст­ву, в условиях государственного промышленного протекционизма, дополняется договором поставки, заказчиком в котором, как прави­ло, являлось государство, его органы или крупные частные и смешан­ные компании. Поставка, как и подряд, обеспечивалась неустойкой или поручительством. При нарушении обязательства вместе с иму­щественными санкциями часто применялись уголовно-правовые и административные (тюремное заключение, телесные наказания).

Договор личного найма заключался для осуществления работ по дому, на земле, в промыслах, цехах, мануфактурах, заводах и торго­вых предприятиях. Свобода воли при заключении договора была в ряде случаев условной: несовершеннолетние дети и женщины за­ключали его только с согласия мужа или отца. Крепостные крестья­не — с согласия помещика, письменно определявшего, на какой срок он разрешает заключение такого обязательства.

Круг лиц, вступающих в договор личного найма, был достаточно широким, но охватывал главным образом крепостных крестьян, ре­месленников (учеников, подмастерьев) и относительно небольшую группу вольнонаемных работников. Большая масса приписных крес­тьян работала в промышленности на иных правовых основаниях.

Предусматривалась купля-продажа с рассрочкой платежа («в кредит»), выплатой аванса или предоплаты («деньги вперед»).

Общие положения договора купли-продажи распространялись на договор поставки.

Предметом договора могли быть любые действия лиц, не проти­воречащие закону. Самой распространенной формой договора стала письменная. Расторжение договора могло происходить только в слу­чаях, предусмотренных законом.

Из круга обязательственных отношений исключались: несовер­шеннолетние, умалишенные, находящиеся под опекой вследствие мотовства или лишенные этого права по суду. Вместо этих лиц дого­воры заключали опекуны.

Развитие договорных отношений стимулировало процесс пере­распределения имущественных ценностей в обществе, формирова­ния новых социальных групп, сосредоточивающих в своих руках богатство и капитал.

Другим средством для перераспределения имуществ в обществе являлись нормы наследственного права. Важнейшие изменения в эту область внес Указ о единонаследии 1714 г.

Различалось наследование по завещанию и по закону. Наследо­датель мог завещать недвижимое имущество только одному сыну по выбору. Законодатель, ориентируясь на западный правовой опыт, пытался внедрить принцип майората, при котором наследовал стар­ший сын. Русская традиция стояла на стороне младшего сына, по обычаю наследовавшего отцу. Практика избрала компромиссный путь (наследование одного сына по выбору завещателя). Остальные дети получали доли движимого имущества в рамках завещательного распоряжения.

Дочери наследовали недвижимость по завещанию и только при отсутствии сыновей.

При отсутствии детей вообще недвижимое имущество по завеща­нию могло быть передано родичам (родственникам, носящим ту же фамилию, что и наследодатель, т.е. в прежней терминологии — «в род»). Движимое имущество в любых долях могло быть разделено между любыми претендентами, завещатель дает его «кому захочет». Индивидуальная свобода завещания заметно увеличилась по сравне­нию с порядком наследования в предыдущий период.

При отсутствии завещания в силу вступал законный порядок наследования и майоратный принцип здесь был непререкаем: недви­жимость наследовал старший сын, а движимое имущество делилось поровну между остальными сыновьями.

В 1731 г. главные положения Указа о единонаследии отменяются. С этого времени наследование по закону регламентируется следу­ющим образом: недвижимость переходит ко всем сыновьям в равных долях, дочери получают одну четырнадцатую, а вдова — одну вось­мую. Из движимого имущества дочерям выделяется одна восьмая, а вдове — одна четвертая доля. При этом родовое недвижимое имущество («майоратное») переходит только к наследникам по за­кону.

Указ о единонаследии внес изменения и в сферу семейного права. Был повышен брачный возраст для мужчин — до двадцати лет, для женщин — до семнадцати лет.

Признавался только церковный брак. С 1721 г. разрешено было заключать смешанные браки с христианами других конфессий (като­ликами, протестантами), брак с иноверцами запрещался.

Поводы для расторжения брака предусматривались следующие: политическая смерть и ссылка на вечную каторгу, безвестное отсут­ствие одного из супругов в течение трех лет, поступление в монаше­ство, прелюбодеяние одного из супругов (для мужа — если соответ­ствующие действия были осуществлены в собственном доме, для жены — достаточно было действий, дающих основания предпола­гать прелюбодеяние), неизлечимая болезнь или импотенция, поку­шение одного из супругов на жизнь другого, недоносительство о готовящемся преступлении против монарха.

43. Правовое положение сословий во второй половине XVIII в.

Элементы просвещенного абсолютизма присутствовали и активи­зировались в политической жизни России на протяжении второй половины XVIII в. Они становились то более, то менее явными и определяющими. Изменялись социальная и экономическая структу­ры общества, формировалась новая идеология. В ее рамках монарх рассматривается не просто как «отец нации», а как блюститель за­конности: «просвещенный абсолютизм» неразрывно связывается с легитимностью (законностью)» «правильной организацией» управ­ления и суда. В официальную идеологию начинают проникать идеи всесословного характера власти.

Сословная структура общества, однако, не только сохранилась, но ее дифференциация даже усложнилась, стала еще более форма-лизованой. Права и обязанности каждого сословия были обстоятель­но регламентированы.

Дворянство оставалось правящим сословием. Неудобные и огра­ничительные для него положения петровского Указа о единонасле­дии достаточно скоро начинают корректироваться, а в 1762 г. по

манифесту Петра III «О даровании вольности и свободы всему рос­сийскому дворянству» вовсе отменяются.

Дворяне освобождались от обязательной военной и государст­венной службы. Это обстоятельство заметно повлияло на экономи­ческое поведение дворянства. Начинается и постепенно усиливается земельная и промышленная экспансия дворянства. С 1762 г. значи­тельно усиливается приток дворян в деревню. Параллельно прохо­дило межевание помещичьих земель, перераспределение недвижи­мости.

По Указу 1760 г. дворяне получали право ссылать неугодных им крестьян в Сибирь, а с 1765 г. им предоставлялось право отдавать крестьян в каторжные работы.

Заключительным актом правового и привилегированного офор­мления дворянского сословия стала Жалованная грамота дворянст­ву (1785).

Крестьянство в этот период численно возрастает, подразделяясь на помещичьих, государственных, экономических, посессионных и дворцовых (удельных).

Помещичьи крестьяне несли в пользу помещика различные по­винности: барщину, оброк и проч. На них ложились рекрутские поборы (ежегодно с каждых двадцати дворов по рекруту) и государ­ственные повинности. Подушная подать 1718 г. и размещение армии по деревням и селам (постойная повинность) усугубляли ситуацию.

В результате секуляризации церковных земель появилась особая категория экономических крестьян, находившихся под управлением Эконом-коллегии. После упразднения этой коллегии в 1786 г. они вошли в число государственных крестьян.

Государственные крестьяне составляли почти сорок процентов всех крестьян. Они несли повинности и платили оброк государству. Их нельзя было продавать, однако раздачи крестьян частным вла­дельцам производились достаточно часто: только при Екатерине II более восьмисот тысяч государственных и дворцовых крестьян были розданы помещиками.

Дворцовые крестьяне (с 1797 г. — удельные) принадлежали цар­ской фамилии и управление ими осуществлялось Департаментом уделов.

Правовое имущественное положение различных групп крестьян­ства оставалось неоднородным. Переменчивой была и правовая по­литика, регламентирующая их положение.

Крестьянство было неоднородным, в его среде появлялись бога­тые люди, стремившиеся перейти в купечество, открыть мануфакту­ры или заняться торговлей. Значительные перемены в положении

крестьян были зафиксированы актом 1788 г., когда крестьянам было разрешено покупать деревни у помещиков. Это свидетельствовало о существенных переменах в социальной структуре общества.

Социальные изменения находили отражение в соответствующих политических и государственных преобразованиях.

44. Кодификация права во второй половине XVIII в.

С 1754 г. начинает работу новая уложенная комиссия, задачей которой вновь становится переработка старой и создание новой системы права. Указом Сената был намечен план деятельности ко­миссии. Новое уложение должно было состоять из четырех частей, посвященных следующим вопросам:

1) судопроизводство и организация суда;

2) о правах состояния;

3) об имущественных правах (на движимую и недвижимую собст­венность);

4) уголовное право (преступления и наказания).

Результатом работы комиссии были завершенные проекты трех из четырех запланированных частей:

1) «О суде» (пятьдесят одна глава). В ней регламентировались принципы судоустройства и порядок рассмотрения дел в судах. В книге излагались: полномочия суда, права судей, общий порядок подачи челобитной и вызова в суд, порядок рассмотрения дела, вынесения решения и исполнения приговора, порядок обжалования и повторного рассмотрения дела.

В проекте сохранялись принципы процесса, закрепленные в Указе «О форме суда» (1723 г.). Перечень доказательств включал собственное признание, письменные доказательства, свидетельские показания, повальный обыск, вольную или невольную присягу.

2) «О розыскных делах». Книга включала свод норм уголовного и уголовно-процессуального права (шестьдесят три главы). Первые пятнадцать глав регламентировали судебное следствие, остальные относились к области материального права.

Процессуальные нормы относились к сфере розыска (а не суда, как в первой части). Много внимания было уделено процедурам «допроса с пристрастием» и следственной пытки. Последняя оцени­валась как чрезвычайная мера, которую не следует применять «без нужды», но лишь в случаях, когда наказаниями могли стать смертная казнь, каторга или ссылка. В проекте регламентировались условия и порядок применения пытки, возвратные или иные ее ограничения.

3) «О состоянии подданных вообще». В этой части содержались нормы, квалифицирующие правовое положение субъектов: статус в государстве, в системе религиозных верований, в семье, в «граждан­ском обществе». Перечислялись права и привилегии сословий: «Все подданные в государстве не могут быть одного состояния. Природа, заслуги, науки, промыслы и художества разделяют их на разные в государстве «чины», каждый из которых имеет свои преимущества и права». На различие прав влияли различия в вере, происхождении и званиях.

Расширенными по сравнению с другими сословиями были дво­рянские имущественные права. Только дворяне могли владеть де­ревнями и крестьянами, организовывать на своих землях фабрики и заводы. Дворянам разрешалась оптовая (но не розничная) торговля.

В пределах своего имения дворянин мог осуществлять любую хозяйственную деятельность, не запрещенную законом.

Дворянство получало полную свободу в сфере наследственного права. К политическим правам относились привилегии при приеме на государственную службу и увольнение, право проведения земских съездов и собраний.

Правовой статус крестьянского сословия оказывался производ­ным от прав дворянства: последнему предоставлялись все права над крестьянами, кроме «отнятия жизни», проведения пыток и наказа­ния кнутом.

В отношении городского населения конкретные права устанавли­вались только для купечества: его исключительными правами явля­лись торговля, ремесло, держание лавок. Купцы могли держать ма­нуфактуры, заводы (землей они владели только в размере на один завод) и городские дома. На предприятиях мог использоваться толь­ко вольный, не крестьянский труд.

Купцы освобождались от прямых податей и имели право судиться в особом купеческом суде.

«Манифест о вольности дворянской» (1762) был непосредствен­но связан с третьей частью проекта Уложения и отразил требования и нужды дворянского сословия. Главной идеей Манифеста стало закрепление принципа вольного характера государственной служ­бы. Служба монарху и государству стала рассматриваться как почет­ный долг дворянства и гарантировала ряд привилегий, но уже не считалась обязанностью.

Дворянам было разрешено покидать пределы государства и по­ступать на иностранную службу, и они были обязаны вернуться только по призыву верховной власти.

45. Уложенная комиссия. «Наказ» 1766 г.

Для новой кодификационной (уложенной) комиссии, которую предполагалось создать, Екатерина II написала «Наказ» в котором формулировались принципы правовой политики и правовой систе­мы (1766).

Значительная часть текста «Наказа» (двести пятьдесят статей) заимствована из трактата Ш. Монтескье «О духе законов», трактата Ч. Беккариа «О преступлениях и наказаниях» (около ста статей), «Энциклопедии» Д. Дидро и д'Аламбера. В целом заимствования составили более восьмидесяти процентов статей и девяноста процен­тов текста. Однако по своей концепции «Наказ» был самостоятель­ным произведением, выразившим идеологию российского «просве­щенного абсолютизма».

Монархия полагалась лучшей формой правления. Монарх объяв­лялся источником самодержавной неограниченной власти. Он объ­единяет, консолидирует общество и толкует законы.

Для лучшего исполнения власти в обществе учреждаются «власти средние, подчиненные и зависящие от верховной». Этим властям поручалось правление и исполнение суда именем монарха.

Цель всех действий верховной власти — обеспечение безопаснос­ти каждого гражданина, поскольку «власть сотворена для народа». Монархия призвана содействовать непрерывному совершенствова­нию общества. Для достижения этих целей необходимо установле­ние в государстве «наилучших законов».

Монарх призван проявлять «кротость и снисходительность», сле­дуя установившимся традициям, стремясь обеспечить в обществе «блаженство каждого и всех» (это стало девизом уложенной комис­сии). Вместе с тем никаких ограничений (кроме этических) «Наказ» для верховной власти не предусматривал.

«Наказ» декларировал общую для всех граждан свободу (воль­ность) и равную обязанность всех перед лицом государственной власти. Однако далее он обосновывал неравное положение сословий перед властью и законом. Дается четкое деление общества на правя­щих и повинующихся, что связывалось с естественными законами рождения, происхождения и способностей.

Сословная структура общества соотносилась с «естественным» делением на профессиональные классы: земледельцы, мещане, дво­ряне. Дворянству верховная власть отводила особое место, учитывая особую важность его функций: военную службу и отправление пра­восудия.

В «Наказе» была разработана юридическая техника, ранее неиз­вестная российскому праву, выработаны новые представления о сис­теме законодательства:

а) законов должно быть немного и они должны оставаться неиз­менными;

б) временные учреждения определяют порядок деятельности ор­ганов и лиц, регламентируя его посредством наказов и уставов;

в) указы являются актами подзаконными, могут быть краткосроч­ными и отменяемыми.

Законы описывают отношения, не вдаваясь в толкование и не делая исключений. Они просты и четки в своих формулировках и предписаниях. Классификация норм и вся их система должна соот­ветствовать «естественной» иерархии этих норм в общественной жизни.

Главной задачей «Наказа» было указать на необходимость ста­бильности и фундаментальности правовой системы, выделить в ней конституирующие, определяющие принципы и систему основных норм.

46. Губернская и судебная реформа 1775 г.

Документом, определившим направление новой губернской ре­формы стали «Учреждения для управления губерний Всероссийской империи» (1775). Накануне реформы территория России была раз­делена на двадцать три губернии, шестьдесят шесть провинций и около ста восьмидесяти уездов. Проводимая реформа планировала осуществить разукрупнение губерний, их число было удвоено, через двадцать лет после ее начала число губерний достигло пятидесяти.

Деление на губернии и уезды осуществлялось по строго админи­стративному принципу, без учета географических, национальных и экономических признаков. Основной целью деления было приспо­собление нового административного аппарата к фискальным и поли­цейским делам.

В основу деления был положен чисто количественный крите­рий — численность населения. На территории губернии проживало около четырехсот тысяч душ, на территории уезда — около тридцати тысяч душ.

Во главе губернии стоял губернатор, назначаемый и смещаемый монархом. В своей деятельности он опирался на губернское правле­ние, в которое входили губернский прокурор и два сотника. Финан­совые и фискальные вопросы в губернии решала Казенная палата.

Вопросами здравоохранения, образования ведал Приказ обществен­ного призрения.

Надзор за законностью в губернии осуществлял губернский про­курор и два губернских стряпчих. В уезде те же задачи решал уезд­ный стряпчий. Во главе уездной администрации (а число уездов по реформе также удваивалось) стоял земский исправник, избираемый уездным дворянством, как и коллегиальный орган управления — нижний земский суд (в котором кроме исправника действовали два заседателя).

Земский суд руководил земской полицией, наблюдал за проведе­нием в жизнь законов и решений губернских правлений.

В городах была учреждена должность городничего.

Руководство несколькими губерниями поручалось генерал-гу­бернатору. Ему подчинялись губернаторы, он признавался главно­командующим на своей территории, если там в данный момент от­сутствовал монарх, мог вводить чрезвычайные меры, непосредствен­но обращаться с докладом к императору.

Губернская реформа 1775 г. усилила власть губернаторов и раз­укрупнив территории, упрочила положение административного ап­парата на местах. С той же целью создавались специальные полицей­ские, карательные органы и преобразовывалась судебная система.