Социализация личности. В человеке в течение его жизни параллельно идут два взаимосвязанных процесса: процесс его личностного становления и процесс социализации

В человеке в течение его жизни параллельно идут два взаимосвязанных процесса: процесс его личностного становления и процесс социализации. Личностное, внутреннее становление проходит, как уже говорилось, в борьбе божественного, культурного начала с инстинктами.

Социализация есть процесс вхождения человека в общности, его знакомство с постепенно расширяющимся кругом различных общностей, выработки человеком отношения к новым общностям, принятие тех или иных установок, характерных для общности, приобретения человеком своей роли в общностях и в обществе в целом.

Двойственность личности (природное и божественное начала) проявляется при социализации в том, что по отношению к новой для себя общности он испытывает как положительные (любовь), так и отрицательные (враждебность) чувства. И эти чувства либо закрепляются, либо исчезают в зависимости от самых различных обстоятельств, главным из которых является зрелость личности в данный период развития.

Легче всего это можно проследить на поведении ребенка при его взаимодействии с первой после семьи общностью – сверстниками во дворе. Ребенка влечет к сверстникам, но одновременно он остерегается враждебных проявлений. Не будем рассматривать идеальную положительную модель, которая может сложится благодаря внимательному и осмысленному влиянию взрослых людей. Посмотрим, как могут закрепляться отрицательные мотивы.

Испытавший враждебность ребенок может приспособиться к обстановке: подчиниться более сильному, найти в нем защиту от других детей. Постепенно может сложиться дворовая компания со своими лидерами, осознавшая возможность противостояния следующей новой и незнакомой общности – компании соседнего двора. Так постепенно у человека складывается стереотип: есть свои, есть чужие. Деление на «своих» и «чужих» уже содержит возможность возникновения ксенофобии, т.е. ненависти к чужаку. Противостояние общностей может доходить до серьезных столкновений.

Ярче всего это проявлялось в деревнях и пригородных поселках. В нашей литературе вражда деревень и поселков, бывшая характерной чертой российской жизни в особенности в 20-30-х годах, мало описана. Приведем два свидетельства, принадлежащие выдающимся русским писателям.

«Кулачные бои обладали, по-видимому, способностью возбуждать массовый азарт, они втягивали в себя, не считаясь ни с возрастом, ни с характером. Драки двадцатых – тридцатых годов еще имели слабые признаки древнейшего кулачного боя. Начинали обычно дети, за обиженных слабых вступали более сильные, за них, в свою очередь, вступались еще более сильные, пока не втягивались взрослые. Но когда азарт достигал опасной точки, находились сильные и в то же время добродушно-справедливые люди, которые и разнимали дерущихся. Другим отголоском древних правил кулачного боя было то, что в драке никто не имел права использовать палку или камень, надо было обходиться одними собственными кулаками. Игнорированием этого правила окончательно закрепилось полное вырождение кулачного боя. Но даже и при диких стычках с использованием кольев, камней, гирек, железных тростей, даже и в этих условиях еще долго существовал обычай мириться». (Василий Белов. Лад.)

«Оромантизированных и опоэтизированных драк «стенка на стенку», когда дерутся чистым кулаком, а лежачего не бьют, у нас никогда не было, а было нечто другое...

Живут по окрестным деревням парни как парни, работают, при встречах здороваются друг с другом, угощают друг друга куревом – ничего не скажешь плохого. Но вот пришел престольный праздник (у каждой деревни был свой престольный, в честь какого-либо святого, праздник: в одной Ильин день, в другой Фролов день и т.п. - ГТ), и по этому поводу «массовое гуляние».

С утра, пока еще все трезвые, все тихо и благополучно в селе. Ходят большими партиями девушки и поют песни. Парни ходят отдельными партиями и тоже поют песни. Или соберутся все вместе и танцуют.

Часам к четырем дня атмосфера начинала сгущаться, в воздухе пахло бедой. Вот уже вся «Ворща», то есть парни из деревень, расположенных по реке, собрались в кучу и ходят как бы отрешенные, как бы уж решившись на что-то и оря благим матом воинственные частушки, как-то:

Наша шайка, шайка-лейка,

Пачка ржавленых гвоздей,

Кто навстречу попадется,

Пробьем шею до костей.

Шире улица раздайся,

Шайка вощинских идет,

Атаман в гармонь играет,

Шайка песенки поет.

.......

Когда по селу начинала ходить такая воинственная ватага, то примерно все знали, кого собираются бить: олепинских, спасских или калитеевских, и воинственность одной стороны тотчас вызывала сплочение и готовность к бою другой. Если же оказывалось, что бить некого, допустим, потихоньку ушли спасские или калитеевские парни, то накопившаяся энергия все равно просила выхода, а тут попадался какой-нибудь случайный смирный парень, идущий с девушкой...

Драки эти были отвратительны своей трусливостью и, я бы сказал, непорядочностью. Старались сзади, врасплох сшибить с ног человека.

... В памяти моей хранится множество виденных случаев зверств и дикости во время пьяных престольных драк. Но не было случая жесточе и страшнее, чем случай с Васей, происшедший еще в 1933 году.

........

В колхозе «Зеленый лужок» справляли свадьбу. Уже ходили слухи, что Ваське грозит опасность, но он не захотел показаться трусом и пошел на эту свадьбу. Ему поднесли литровую кружку водки. Он выпил ее залпом, а когда вышел в сени, кувалдой стукнули его по затылку. Он упал, поднялся и побрел домой. Вслед ему полетели колья, доски, камни. Одну доску он поднял, и нашлось еще силы бросить ее в толпу и сшибить ею двух или трех человек. Кто-то подбежал и ударил колом по поджилкам. Гигант рухнул. Тогда налетела толпа. Это было возмездие. Потом все разбежались. С одиннадцати вечера до шести утра Васька лежал на траве и... жил. В шесть часов утра помер. На нем насчитали несколько десятков ран, некоторые были сквозные». (Владимир Солоухин. Капля росы).

Старшее поколение может подтвердить, что подобные проявления вражды местных общностей сохранялись в деревнях и поселках еще в 60-е годы. Два главных фактора содействовали исчезновению этой традиции: повышение культурного уровня и возникновение иных общностей, кроме территориальных (когда, например, для подростка более важной становится не дворовая компания, а школьная или спортивная).

Однако проявление враждебности к иным общностям окончательно не исчезло. И сегодня есть побоища футбольных фанатиков, но главное – существуют не только такие дикие и открытые формы враждебности, но и более скрытые: территориальная (от навешивания ярлыков на людей из других городов до неприязни к целым государствам), политическая, и особенно национальная.

Здесь лежат зачатки будущей идеологии национализма и псевдопатриотизма. «Наших бьют!» У «патриотов» установка: делить людей на наших и не наших. «Нашему» прощается все.

Здесь следует подчеркнуть, что враждебность к соседним общностям не является естественным проявлением (как настороженность ребенка к незнакомому), а целиком определяется установками, господствующими в той общности, которая в данный момент оказывает воздействие на человека.

Процесс социализации имеет активный, обоюдный характер: вступая в сообщество, человек не только подчиняется его законам, но и вносит в него свое содержание, активно воздействует на его характер, в особенности когда он постепенно входит в элиту сообщества.

Опасность, подстерегающая человека в процессе его социализации состоит в том, что, оказавшись в некой общности, он останавливается на этом, не стремится расширить круг общностей, принимает как руководство к действию лишь те установки, которые уже действуют в удобной для него общности. Чем к большему числу общностей принадлежит человек, тем более терпимым, толерантным он становится.

Самоидентификация человека заключается в сознании собственной принадлежности общностям, в расстановке приоритетов: какие установки общностей, к которым ты принадлежишь, для тебя являются наиболее важными. Выстраивается иерархия ценностей, причем это всегда индивидуальное дело. В своих контактах человек стремиться понять, какова иерархия ценностей нового знакомого. Совпадение этих иерархий служит основой особого уважения, дружбы, любви.

Итак, социализация личности сопровождает человека на его жизненном пути. Чем осмысленней этот путь, тем он благодатней.

Я-концепция (Я-образ, Образ «Я») — система представлений индивида о себе самом, осознаваемая, рефлексивная часть личности. Эти представления о себе самом в большей или меньшей степени осознанны и обладают относительной устойчивостью.

Термин

Понятие «Я-концепция» родилось в 1950-е годы в русле феноменологической, гуманистической психологии, представители которой (А. Маслоу, К. Роджерс), в отличие от бихевиористов и фрейдистов, стремились к рассмотрению целостного человеческого Я как фундаментального фактора поведения и развития личности^[1].

Часто термин используют в качестве синонима к «самосознанию», но в отличие от последнего «Я-концепция» менее нейтральна, включая в себя оценочный аспект самосознания^[2].

Я-концепция, в сущности, определяет не просто то, что собой представляет индивид, но и то, что он о себе думает, как смотрит на свое деятельное начало и возможности развития в будущем ^[3].

[править]Проблемы определения Я-концепции

Сложность проблемы в определении Я-концепции подчеркивалась многими исследователями. Суть её в слишком общем характере того, что мы определяем как «Я».

"Даже такой простой материальный объект, как стакан, можно определить по-разному, в зависимости от практического или теоретического контекста. Тем более это верно в отношении таких понятий, как «личность», «сознание» или «самосознание». Дело не столько в терминологической нестрогости гуманитарных наук, сколько в том, что разные исследователи озабочены разными аспектами проблемы личности и человеческого «Я». Но в чем, собственно, его загадка? Ф. Т. Михайлова волнует вопрос, каков источник творческих способностей человека, диалектика творящего и сотворенного. А. Г. Спиркина «Я» интересует как носитель и одновременно элемент самосознания. Д. И. Дубровский подходит к «Я» как к центральному интегрирующему и активирующему фактору субъективной реальности. Психологи (Б. Г. Ананьев, А. Н. Леонтьев, В. С. Мерлин, В. В. Столин, И. И. Чеснокова, Е. В. Шорохова и другие) рассматривают «Я» то как внутреннее ядро личности, то как ее сознательное начало, то как сгусток индивидуального самосознания, систему представлений человека о самом себе. Исследовательский интерес нейрофизиологов направлен на выявление того, где, в каких разделах мозга локализованы регулятивные механизмы психики, позволяющие живому существу отличать себя от других и обеспечивать преемственность своей жизнедеятельности. У психиатров проблема «Я» фокусируется на соотношении сознательного и бессознательного, механизмах самоконтроля («сила „Я“) и т. д. и т.п», — размышляет над проблемой Я известный философ и социолог Игорь Семенович Кон в своей нашумевшей книге «В поисках себя» (с.7) ^[4].

У Бёрнса «Я-концепция» связана с самооценкой как совокупность установок «на себя» и является суммой всех представлений индивида о самом себе. Это, по его мнению, следует из выделения описательной и оценочной составляющих. Описательную составляющую «Я-концепции» автор называет образом Я или картиной Я. Составляющую, связанную с отношением к себе или к отдельным своим качествам, самооценкой или принятием себя. Он пишет, что «Я-концепция» определяет не просто то, что собой представляет индивид, но и то, что он о себе думает, как смотрит на свое деятельное начало и возможности развития в будущем. Описывая юношескую «Я-концепцию», Р. Бёрнс указывает на общеизвестное противоречие: с одной стороны, «Я-концепция» становится более устойчивой, с другой стороны, «…претерпевает определённые изменения, обусловленные целым рядом причин. Во-первых, физиологические и психологические изменения, связанные с половым созреванием, не могут не влиять на восприятие индивидом своего внешнего облика. Во-вторых, развитие когнитивных и интеллектуальных возможностей приводит к усложнению и дифференциации „Я-концепции“, в частности к способности различать реальные и гипотетические возможности. Наконец, в-третьих, требования, исходящие от социальной среды — родителей, учителей, сверстников, — могут оказаться взаимно противоречивыми. Смена ролей, необходимость принятия важных решений, касающихся профессии, ценностных ориентаций, образа жизни и т. д., могут вызвать ролевой конфликт и статусную неопределенность, что также накладывает явный отпечаток на „Я-концепцию“ в пору юности»^[5].

Таким образом, в зависимости от исходной проблемы и способов её расчленения меняется и значение понятий и их бесчисленных производных.

Накоплен материал о содержании Образа-Я и его структуре. Многие работы раскрывают возрастные особенности представлений о содержании своего «Я». Предметом специального психологического исследования являлся и вопрос об уровнях развития Образа-Я, овладение которыми в разных возрастных группах может означать не только знание своего «Я», но и готовность его реализовать. Большинство авторов предлагают изучать изменение содержания представлений о себе, то есть переход от объективных показателей (физические характеристики) к субъективным (личностные качества, идеи, установки).

[править]Структура Я-концепции

Предметом самовосприятия и самооценки индивида могут, в частности, стать его тело, его способности, его социальные отношения и множество других личностных проявлений^[6]. На основе Я-концепции индивид строит взаимодействие с другими людьми и с самим собой.

Традиционно выделяют когнитивную, оценочную и поведенческую составляющие Я-концепции. Когнитивная составляющая — это представления индивида о самом себе, набор характеристик, которыми, как ему кажется, он обладает. Оценочная — это то, как индивид оценивает эти характеристики, как к ним относится. Поведенческая — это то, как человек в действительности поступает^[6].

[править] Когнитивная

Обычно человек считает, что обладает определёнными характеристиками. Эти характеристики нельзя вывести или свести к одному текущему моменту его жизни — если человек считает что он «сильный», это не значит, что он в данный момент поднимает тяжесть. Более того, на самом деле этот человек объективно может и не быть сильным. А может и быть. Набор убеждений о самом себе и есть когнитивная составляющая я-концепции.

Эти убеждения могут иметь разную значимость для индивида. Он может считать, например, что он в первую очередь смелый, а сильный только в десятую очередь. Эта иерархия не постоянна и может меняться в зависимости от контекста или с течением времени. Сочетание и значимость характеристик на тот или иной момент в значительной степени обуславливаютустановки индивида, его ожидания относительно себя^[6].

Наряду с прочим, когнитивная компонента Я-концепции представлена в сознании индивида в виде социальных ролей и статусов.

[править] Оценочная

Индивид не только полагает, что обладает определёнными характеристиками, но и определённым образом оценивает их, относится к ним. Ему может нравиться или не нравиться что он, к примеру, сильный. Важную роль в формировании этой оценки играют:

§ соотнесение представлений о себе с «Идеальным я»;

§ соотнесение представлений о себе с социальными ожиданиями;

§ оценка эффективности своей деятельности с позиции своей идентичности^[6].

[править] Поведенческая

Кем бы человек себя ни считал, он не может игнорировать то, как он на самом деле себя ведёт, то что ему на самом деле удаётся. Эта «объективная» часть и есть поведенческая составляющая Я-концепции^[6].

Большинство современных учёных, занимающихся проблемами личности, приходят к выводу, что наиболее продуктивно при исследовании Я-образа перейти от метафор к сферам и свойствам психики, «работающим» на Я-образ. Они, как вектора, определяют некую общую нагрузку и направление центральной структуры, которую часто называют «самостью».

[править] Другие подходы к структуре Я-концепции (Я-образа)

Т. Ю. Каминская выделяет два подхода к разработке проблемы структуры Образа-Я. В первом подходе в структуре Образа-Я не выделяется мотивационного компонента, или выделяются лишь незначительные его составляющие. Так, С. Стейн определяет Я-Концепцию — «существующая в сознании индивида система представлений образов и оценок, относящаяся к самому субъекту». Л. А. Венгер говорит об Образе-Я как о совокупности обобщенных содержательных и оценочных представлений.

Второй подход заключается в признании влияния мотивационного компонента (связь Образа-Я и поведения) на развитие Образа-Я. Иными словами, формируются предпосылки для включения мотивационного компонента в структуру Образа-Я.

Наиболее же распространенным является представление о структуре «Образа-Я» как единстве когнитивного (образ своих качеств, способностей, внешности и др.), эмоционального (самоуважение, самоуничижение и т. д.) и оценочно-волевого (стремление повысить самооценку, завоевать уважение и др.) компонентов (А. В. Петровский, М. Г. Ярошевский).

Г. Е. Залесским выделяются два компонента Образа-Я — мотивационный и когнитивный. Применительно к изучению возрастных особенностей развития Образа-Я, особое внимание уделяется прояснению вопроса о том, как происходит формирование каждого из компонентов, когда два компонента Образа-Я начинают взаимодействовать.

Когнитивный блок Образа-Я отражает содержательные представления о себе. Такое понимание когнитивного блока Образа-Я близко к пониманию Образа-Я другими исследователями. Но в этот блок добавляются и оценочные (самооценка), и целевые (уровень притязаний, система запретов и поощрений) компоненты. Мотивационный блок отвечает за функциональную значимость этих качеств, то есть выступают ли эти качества критериями в выборе мотивов, целей, поступков. И если выступают, то выполняют ли качества функцию действующих или смыслообразующих мотивов.

[править]Измерение Я-концепции

В литературе представлен разнообразный набор методик для изучения Я-концепции (Образа Я) или его компонентов.

Различные опросники Примеры:

Методика исследования самоотношения (МИС) разработана Р. С. Пантелеевым (1989) и содержит 9 шкал:

§ внутренняя честность;

§ самоуверенность;

§ саморуководство;

§ отраженное самоотношение;

§ самоценность;

§ самопринятие;

§ самопривязанность;

§ внутренняя конфликтность;

§ самообвинение.

Виды и классификации Я-концепции (образа-Я)

Я-образ (Образ-Я, Я-коцепция) — это некая глобальная самооценка. Я-образ может быть адекватным и неадекватным, реальным и идеальным, структурированным и дезинтегрированным и т. д.

Практически любой из образов Я имеет сложное, неоднозначное по своему происхождению строение.

В. В. Столин отмечает, что анализ итоговых продуктов самосознания, которые выражаются в строении представлений о самом себе, «Я-образе», или «Я-концепции» осуществляется либо как поиск видов и классификаций образов «Я», либо как поиск «измерений» (то есть содержательных параметров) этого образа. Наиболее известным различением образов «Я» является различение «Я-реального» и «Я-идеального», которое так или иначе присутствует уже в работах У. Джемса, З. Фрейда, К. Левина, К. Роджерса и многих других, а также предложенное У. Джемсом различение «материального Я» и «социального Я». Ш.Самюэль выделяет четыре «измерения» «Я-концепции»: образ тела, «социальное Я», «когнитивное Я» и самооценку.

Более дробная классификация образов предложена М. Розенбергом:

«настоящее Я»,

«динамическое Я»,

«фактическое Я»,

«вероятное Я»,

«идеализированное Я».