Ганс христиан Андерсен

1) ЭМОЦИЯ (“романтик”)

2) ЛОГИКА (“ритор”)

3) ВОЛЯ (“мещанин”)

4) ФИЗИКА (“лентяй”)

По сказкам Андерсена “андерсена” не постичь. Хотя трагический надрыв, типичный для сюжетов его сказок, уже позволяет угадать в нем “романтика” и “лентяя” (1-я Эмоция + 4-я Физика). Чужими для Андерсена в его сказках были оптимистичные финалы, приделываемые им вопреки собственным ощущениям, просто по законам жанра. Если бы жанр позволял, то одна из лучших сказок Андерсена стала бы сказкой о гадком утенке (3-я Воля+4-я Физика), который знает (2-я логика), что ему не быть лебедем и который по темным углам птичьего двора в одиночку громко, навзрыд оплакиваем свое горькое знание и судьбу (1-я Эмоция). Таков - подлинный Андерсен, и чтобы увидеть знаменитого сказочника и его тип яснее, обратимся к фрагментам одной биографии Андерсена.

Биограф сказочника писал: “Он производил впечатление человека смешного, но обаятельного и к тому же отличался наивной и открытой назойливостью, которая постепенно обеспечила ему важные знакомства, даже в среде зажиточных горожан. Им руководила жажда чтения... Непосредственность - или нежность ума, как говорил он сам - была одной из тайн его существа и с течением времени оказалась сильной чертой его характера. Но она была тесно связана с врожденной нервозностью, которая уже тогда и всю последующую жизнь приносила ему много страданий, проявляясь, в частности, в периодических депрессиях... В основе этих страхов и тревог лежало неискоренимое ощущение, что он еще недостаточно взрослый и не соответствует требованиям взрослого мира. ” Я все еще остаюсь таким же ребенком, как и прежде, но даже рад этому, “- трогательно писал он...

Иногда возникает подозрение, что, несмотря на тревоги, он все же слишком часто играет роль преследуемого и обиженного. В течение всей жизни он был склонен к мрачному и подавленному настроению и часто углублялся в него, вместо того чтобы преодолеть...

...он был болезненно чувствительным; женщинам в семье не раз приходилось утешать и успокаивать его, когда он со слезами выходил из-за стола, оскорбленный той или иной невинной шуткой...

На вид он был крупный и сильный и в определенных ситуациях мог давать себе большую нагрузку. Но эта крепость была обманчива. В действительности ему всю жизнь приходилось страдать из-за очень слабого здоровья. Как ни странно, никто из современников не знал об этом. Выслушивая его жалобы на разные мелкие хворости, друзья приписывали их ипохондрии, самовнушению одинокого холостяка. Так считал и Эдвард Коллин. После сорока лет знакомства он писал Андерсену в 1865 году: “ У вас, по существу, отличное здоровье; ваша нервность не убивает вас, а только мучает”.

Другим легко было говорить, что ему только кажется, для него слабость была более чем реальной... Ему приходилось постоянно брать себя в руки, постоянно пытаться обманом увести себя от собственного чувства бессилия, постоянно иметь успех или по крайней мере получать в виде стимула похвалы и поддержку. Случалось, что от горя он целый день сидел дома и плакал.

При такой конституции он неизбежно был поглощен собой, беспокоен, неуравновешен и раздражителен...

Он никогда подолгу не испытывал душевного равновесия, что угодно могло вызвать его раздражение, он терял терпение из-за мелочей, временами вел себя как избалованный ребенок или душевнобольной...

В его большом, но хилом теле жила необузданная душа, вулканоподобный темперамент, вспыльчивость и стремительность, которые достаточно часто удивляли и страшили его. Его разрывали огромные внутренние противоречия, и временами все его усилия были направлены на то, чтобы держать себя в узде...

Он испытывал нервный страх перед суровой реальностью жизни, ему не хватало мужской твердости, из-за чего он временами говорил о своей наполовину женской натуре. Его нерешительность проявлялась в удивительно осторожном отношении к некоторым наиболее самоуверенным друзьям и - что особенно бросалось в глаза - в его более чем осторожном отношении к женщинам... Его потребность в женщинах была велика, но страх перед ними еще сильнее. Казалось, он испытывал непреодолимую инстинктивную боязнь вступить в интимную связь с женщиной, пуританский ужас перед сексуальным влечением...

Еще более примечательно, что все эти особенности: незрелость, далеко идущее тщеславие и смехотворная поглощенность собой - проявлялись наряду с противоположными тенденциями... В нем были и другие противоречия, менее серьезные, но достаточно бросавшиеся в глаза, чтобы его друзья, да и он сам, поражались им: огромное добродушие и склонность таить злобу, сердечная открытость и мудрый расчет, стремление к одиночеству и потребность в обществе, малодушный страх и удивительная смелость в нужный момент, жалкая слабость и стойкая выносливость..

Были все основания опасаться, что такая суматошная и противоречивая душа в один прекрасный день сорвется, и на склоне лет, когда силы начали покидать его, в какие-то моменты он был не в состоянии управлять демонами, бушующими в нем. Но к счастью, в его психике были и стабилизирующие факторы. Например, ясный рассудок, позволявший ему видеть себя со стороны и признавать свои слабости и странности...

Трезво и беспристрастно он видел странное противоречие между собственным настроением и реальной действительностью … Всю жизнь он был для себя самым острым наблюдателем и самым суровым судьей...

Многие спорили, можно его выносить или нет и имеет ли он право быть невыносимым. Но большинство не шло дальше копания в его причудах и странностях и характеризовало его простейшими клише: ребячливость, гордость, замкнутость в себе, честолюбие...”

Думаю, в столь пространной цитате читатель не мог не вычитать все основные приметы “андерсоновского” порядка функций: 1-я Эмоция, 2-я Логика, 3-я Воля, 4-я Физика.

Андерсен выглядит исключительной, патологической фигурой, но на самом деле ничего патологического в его психике не было. Горько об этом говорить, но “андерсен” существует не как заболевание, а как норма, психотипическая норма, человека с определенным порядком функций.

“Андерсен” - самый трагический из всех, богатых на трагическое типов человеческой психологии. Ослабленность витального начала 4-й Физики красит мироощущение “андерсена” в трагические тона, заставляет жить в постоянном ожидании катастрофы. Шаткость 3-й Воли рождает неприязнь к себе и окружающим, обидчивость, подозрительность, капризность, мнительность. Когда же весь этот хронический кошмар, навеянный низкостоящими функциями, берется озвучивать своей мегафонной мощью избыточная 1-я Эмоция, то беспрестанные слезы не самая сильная реакция на полярную ночь, царящую в такой душе. Думаю, в статистике самоубийц люди с психотипом “андерсена” должны преобладать. Неудивительно, что сам сказочник остался девственным и одиноким. Такое решение необходимо признать и мужественным, и мудрым: множить ряды подобных себе страдальцев и инфицировать свою боль другим, не имело смысла и радости доставить не могло.

Обычно “андерсен” худой, большеглазый, с тонкими красивыми чертами лица человек. Взгляд уклончив, но если его поймать, то тоску, страх, страсть и ум разом можно прочесть в необычайно выразительных глазах человека этого типа. Небрежно одетый, равнодушный к пище, комфорту и особям противоположного пола, “андерсен” подлинно азартен бывает лишь в общении, готов говорить, говорить, говорить... Общение с ним могло бы сделаться пыткой, если бы не особый талант превращать свою речь в великолепное блюдо - плод гибкого, сильного, разностороннего ума и чувствительной ко всему прекрасному и выразительному души. Вместе с тем, было бы крайне опрометчиво расслабляться, беседуя с “андерсеном”. Самое непринужденное и горячее общение может быть внезапно оборвано им на полуслове, мгновенно трансформироваться в скандал, холод, отчуждение, слезы, потому что “андерсен” ужасно мнителен, болезненно обидчив и талантлив на злоязычие. Можно понять Диккенса, когда он благодарно крестился вслед покидавшему его тихий гостеприимный дом Андерсену.

Если жизнь “андерсена” окончательно не делается адом, то только благодаря сильной и гибкой 2-й Логике. Она - единственно здоровая часть его натуры, может умно, отчужденно, со стороны анализировать происходящее в душе “андерсена”, ставить диагноз и прогнозировать последствия. Добротное знание самого себя - очень утешительное и эффективное средство для утоления боли этих насквозь болезненных натур. После очередного скандала Андерсен писал другу: ” У меня помутился рассудок! Но это пройдет еще раньше, чем вы получите мое письмо...” “Андерсен” знает себя, и это знание хотя бы отчасти удерживает в равновесии его вечно клонящуюся на бок, надломленную психику.

Особого сострадания заслуживают “андерсены”-мужчины. Принадлежа к самому трагичному из психических типов, они еще и внутри этого психотипа оказываются самыми обделенными, обделенными по половому соответствию. “Андерсен”-мужчина - это вечная девочка-подросток, засунутая в объемистый скафандр взрослого мужеподобного существа. Объяснять, каково житье этой девочки в таком скафандре, тяжко, сложно и лучше не надо. Кто знает - тот знает...