Старухи

Под окном балякают старухи.

Вязлый хрип их крошит тишину.

С чурбака, как скатный бисер, мухи

Улетают к лесу-шушуну.

Смотрят бабки в черные дубровы,

Где сверкают гашники зарниц,

Подтыкают пестрые поневы

И таращат веки без ресниц.

«Быть дождю, – решают в пересуде, —

Небо в куреве, как хмаровая близь.

Ведь недаром нонче на посуде

Появилась квасливая слизь,

Не зазря прокисло по махоткам

В погребах парное молоко

И не так гагачится молодкам,

Видно, дыхать бедным нелегко».

Говорят старухи о пророке,

Что на небе гонит лошадей,

А кругом в дымнистой заволоке

Веет сырью звонистых дождей.

1915

* * *

У крыльца в худой логушке деготь.

Струи черные расхлябились, как змейки.

Ходят куры черных змей потрогать

И в навозе чистят клюв свой клейкий.

В колымаге колкая засорень,

Без колес, как лапы, смотрят оси.

Старый дед прямит на втулке шкворень,

Словно косу долбит на покосе.

У погребки с маткой поросята,

Рядом с замесью тухлявая лоханка.

Под крылом на быльнице измятой

Ловит вшей расхохленная канка.

Под горой на пойло скачет стадо.

Плачут овцы с хлебистою жовкой.

Голосят пастушки над оградой:

«Гыть кыря!» – и щелкают веревкой.

1915

ГОРОД

Храня завет родных поверий —

Питать к греху стыдливый страх,

Бродил я в каменной пещере,

Как искушаемый монах.

Как муравьи кишели люди

Из щелей выдолбленных глыб,

И, схилясь, двигались их груди,

Что чешуя скорузлых рыб.

В моей душе так было гулко

В пеленках камня и кремней.

На каждой ленте переулка

Стонал коровий рев теней.

Дризжали дроги, словно стекла,

В лицо кнутом грозила даль,

А небо хмурилось и блекло,

Как бабья сношенная шаль.

С улыбкой змейного грешенья

Девичий смех меня манул,

Но я хранил завет крещенья —

Плевать с молитвой в сатану.

Как об ножи стальной дорогой

Рвались на камнях сапоги,

И я услышал зык от Бога:

«Забудь, что видел, и беги!»

1915

* * *

Рюрику Ивневу

Я одену тебя побирушкой,

Подпояшу оструганным лыком.

Упираяся толстою клюшкой,

Уходи ты к лесным повиликам.

У стогов из сухой боровины

Шьет русалка из листьев обновы.

У ней губы краснее малины,

Брови черные круче подковы.

Ты скажи ей: «Я странник усталый,

Равнодушный к житейским потерям».

Скинь-покинь свой армяк полинялый,

Проходи с нею к зарослям в терем.

Соберутся русалки с цветами,

Заведут под гармони гулянку

И тебя по заре с петухами

Поведут провожать на полянку.

Побредешь ты, воспрянутый духом,

Будешь зыкать прибаски на цевне

И навстречу горбатым старухам

Скинешь шапку с поклоном деревне.

29 марта 1915 г.