Глава семнадцатая. В тот вечер миссис Драйвер еле отвечала Крэмпфирлу, не пожелала, как всегда, посидеть и выпить с ним и топала взад‑вперёд по кухне

В тот вечер миссис Драйвер еле отвечала Крэмпфирлу, не пожелала, как всегда, посидеть и выпить с ним и топала взад‑вперёд по кухне, то и дело поглядывая на него уголком глаза. Ему стало не по себе; в молчании миссис Драйвер таилась угроза, таилось что‑то, чего не заметить было нельзя. Даже тётя Софи почувствовала это, когда миссис Драйвер принесла ей вино; угроза была в звоне бокала о графин, когда миссис Драйвер ставила поднос на столик, и в грохоте деревянных колец, когда миссис Драйвер задёргивала портьеры, и в скрипе половиц, когда миссис Драйвер шла по комнате к двери, и в лязге задвижки, когда она захлопнула дверь. «Что с ней стряслось?» – подумала тётя Софи, наливая себе первый бокал.

Мальчик тоже почувствовал эту угрозу. По тому, как миссис Драйвер пристально глядела на него, в то время как он сидел, скорчившись, в ванне; по тому, как она намылила мочалку и проворчала: «Ну‑ка!» Она тёрла его медленно, тщательно, сердито и за всё время мытья не сказала ни слова. Когда он лёг, она пересмотрела все его вещи, заглянула за все дверцы в шкафах, выдвинула все ящики в комоде. Она вытащила из‑под шкафа его чемодан и нашла драгоценного мёртвого крота, и запас кускового сахара, и лучший кухонный нож для чистки картофеля. Но даже тогда она ничего не сказала. Поцокав языком, бросила крота в мусорную корзину, сунула себе в карман сахар и нож. Прежде чем прикрутить газ, миссис Драйвер снова внимательно взглянула на него, скорее недоумённо, чем обвиняюще. Комната миссис Драйвер была над буфетной, туда вела отдельная лестница. В ту ночь миссис Драйвер не раздевалась. Она завела будильник на двенадцать часов и поставила его, чтобы тиканье не мешало ей спать, за дверь; затем она сняла туфли и, ворча, забралась под одеяло. Не успела она закрыть глаза (рассказывала она потом Крэмпфирлу), как будильник зазвенел; он кричал во всё горло, подпрыгивал на четырёх ножках на голом деревянном полу. Миссис Драйвер вылезла из‑под одеяла и вслепую подошла к двери.

– Тише, – сказала она будильнику, нащупывая кнопку. – Тише, – и прижала его к груди. Она стояла в одних чулках на верхней площадке лестницы, которая вела в буфетную; ей показалось, что внизу мелькнул огонёк. Миссис Драйвер перегнулась через лестничные перила. Да, вот опять – словно трепыхнулось крылышко мотылька! Свеча – вот что это такое! Свеча, которую кто‑то несёт в руке за лестницей, за буфетной, где‑то в кухне.

Не выпуская будильника, миссис Драйвер стала бесшумно красться вниз по лестнице, тяжело дыша от волнения. В темноте раздался тихий вздох, словно эхо какого‑то движения. Для миссис Драйвер, стоявшей на холодных плитках пола в буфетной, этот звук, который и звуком‑то не назовёшь, значил одно: кто‑то тихонько открыл и закрыл дверь, обшитую зелёной байкой, ту самую дверь, что ведёт из кухни в холл. Миссис Драйвер ощупью вошла в кухню и стала шарить на полке над плитой в поисках спичек. Она опрокинула перечницу и бумажный пакетик с гвоздикой и, взглянув вниз, вдруг заметила ниточку света – за секунду до того, как зажгла спичку. Мерцающая, как светлячок, нить у самых её ног очерчивала на полу ровный прямоугольник.

Миссис Драйвер охнула и зажгла газ; кухня тотчас ожила; миссис Драйвер кинула взгляд на обитую зелёной байкой дверь, и ей показалось, что дверь ещё чуть качается, словно её только что закрыли. Миссис Драйвер подбежала к двери и распахнула её, но в коридоре было темно и тихо – ни тени, ни приглушённых шагов вдалеке. Она отпустила дверь, и та снова закрылась, вздохнув медленно и печально. Да, этот звук она и слышала – этот не то вздох, не то шёпот, словно кто‑то тихо втянул в себя воздух.

Осторожно подобрав юбку, миссис Драйвер двинулась обратно к плите. На полу возле выступающей половицы лежал какой‑то розоватый предмет. «Ага, – подумала она, – вот отсюда, от этой половицы, и шёл свет!» Миссис Драйвер обвела взглядом кухню: всё остальное выглядело как обычно, точно таким же, как было, когда она ушла отсюда в последний раз, – посуда в кухонном буфете, кастрюли на столе, полотенца ровным рядком на верёвке над плитой. Розоватый предмет оказался коробочкой для ароматических пастилок, сделанной в форме сердца. Миссис Драйвер сразу её узнала, она всегда лежала в застеклённом столике, стоявшем у камина в парадной гостиной. Миссис Драйвер подняла коробочку с пола; она была золотая с эмалью и крошечными бриллиантиками, вделанными в крышку.

– Вот это да! – вскричала миссис Драйвер и, быстро наклонившись, неожиданно резким движением выдернула выступающую половицу.

По дому разнёсся пронзительный вопль. Миссис Драйвер увидела, что внизу, под полом, кто‑то двигается – бегает, карабкается, кричит! Раздавались какие‑то звуки – писк, бормотание, щебет. Эти кто‑то выглядели как человечки… с руками и ногами… и разинутыми ртами. Да, так они и выглядели… но конечно же, они не могли быть людьми. Они бегали взад, вперёд, туда и сюда, они были повсюду.

– Ой! Ой! Ой! – вопила миссис Драйвер и, нащупав позади себя стул, забралась на него. Стул зашатался, и, всё ещё крича, она вскарабкалась со стула на стол…

Там она и стояла, словно на острове посреди бушующего океана, и со слезами в голосе звала на помощь. Ей казалось, что прошла целая вечность, пока не раздался стук в буфетной. Это был Крэмпфирл, разбуженный наконец криками и светом.

– Что там? Что случилось? – звал он. – Впустите меня!

Но миссис Драйвер ни за что не хотела слезать со стола.

– Гнездо! Гнездо! – вопила она. – Живые и пищат!

Крэмпфирл нажал всем телом на дверь и выломал замок. Он ввалился в кухню, щурясь от света, его вельветовые штаны были надеты прямо поверх ночной рубашки.

– Где? – спросил он, вытаращив глаза. – Какое гнездо?

Миссис Драйвер, всё ещё не придя в себя, указала пальцем на пол. Как всегда, медленно и неторопливо, Крэмпфирл подошёл и посмотрел вниз. Он увидел дыру в полу, заполненную какими‑то мелкими предметами… вроде бы детскими игрушками, обрывками старья… и всё.

– Ничего тут нет, – сказал он через минуту. – Это мальчишка, его рук дело. – Крэмпфирл пошевелил в дыре носком ботинка. – Тут нет ничего живого, – сказал он.

– Но я их видела, говорю вам, – задыхаясь, произнесла миссис Драйвер, – вроде как человечки… с руками… или наряженные мыши…

Крэмпфирл уставился в дыру.

– Наряженные мыши! – неуверенно повторил он.

– Несколько сотен, – продолжала миссис Драйвер. – Бегали и пищали. Я видела их своими глазами, говорю вам.

– Ну, теперь там никого нет, – сказал Крэмпфирл и в последний раз раскидал всё в дыре ногой.

– Значит, они убежали! – закричала миссис Драйвер. – Под пол… за стены… весь дом кишит ими.

– Что ж, – флегматично отозвался Крэмпфирл, – вполне может быть. Но если вы спросите меня, я думаю – это всё проделки мальчишки, прячет тут свои вещи. – Глаза его вдруг заблестели, и он опустился на одно колено. – Может, и хорёк у него тоже здесь.

– Послушайте, – сказала миссис Драйвер, и в голосе её прозвучало отчаяние, – послушайте же меня. Мальчишка тут ни при чём, и хорёк тоже. – Она ухватилась за спинку стула и неуклюже спустилась на пол, затем подошла к Крэмпфирлу, стоящему у дыры в полу. – У них были руки и лица, говорю я вам. Взгляните, – сказала она, указывая на что‑то пальцем. – Видите? Это кровать. И теперь, поразмыслив, я вспоминаю, что один из них в ней лежал.

– Поразмыслив? – повторил Крэмпфирл.

– Да, – продолжала миссис Драйвер, – и я ещё кое‑что вспоминаю. Помните ту служанку, Розу Пикхэтчет?

– Дурочку?

– Ну, дурочка она была или нет, я теперь не знаю; так вот, она видела одного… одну… на каминной доске в гостиной… с бородой.

– Одного… одну… кого? – спросил Крэмпфирл.

Миссис Драйвер бросила на него испепеляющий взгляд.

– О чём я вам всё это время толкую? Одного… одну из этих…

– Наряженных мышей? – сказал Крэмпфирл.

– Не мышей! – Миссис Драйвер чуть не кричала. – У мышей не бывает бород.

– Вы же сами сказали… – начал Крэмпфирл.

– Я знаю, что я так сказала. Хотя у этих бород не было. Но как их назвать? Чем они могут быть, кроме как мышами?

– Не так громко, – шепнул Крэмпфирл. – Мы разбудим весь дом.

– Через зелёную дверь ничего не слышно, – сказала миссис Драйвер. Она подошла к плите и взяла угольные щипцы. – А если даже и услышат? Мы не делаем ничего плохого. Отодвиньтесь, – продолжала она, – дайте мне подойти к дыре.

Одну за другой она принялась извлекать оттуда вещи, сопровождая это возмущёнными возгласами и удивлёнными ахами. Она сложила их на полу в две кучки: одна – из ценных вещей, другая – из того, что она назвала хламом. Ну и странные предметы свисали со щипцов!

– Только поглядите, её лучший кружевной носовой платок… ещё один, и ещё! И моя самая большая игла… я знала, что она у меня была… и мой серебряный напёрсток – как вам это нравится! – и ещё один из её напёрстков! Батюшки, а сколько тут клубков шерсти, сколько катушек! Нечего удивляться, что никогда не можешь найти белые нитки, когда надо. Картошка… орехи… Поглядите‑ка, баночка икры… Икры! Ну, это уж слишком, право, слишком! Кукольные стулья… столы… а промокательная бумага… Так вот куда она девается! О господи! – вдруг воскликнула она, вытаращив глаза. – А это что такое? – миссис Драйвер положила щипцы и наклонилась над дырой – нерешительно, боязливо, словно опасалась, что её ужалит. – Часы… часы с изумрудами… её часы! И она так их и не хватилась! – Голос миссис Драйвер зазвучал громче. – И они идут! Поглядите, можете проверить по кухонным часам. Двадцать пять минут первого.

Миссис Драйвер внезапно села на стул; глаза её неподвижно смотрели в одну точку, щёки побелели и обвисли, словно из неё выпустили воздух.

– Вы знаете, что это значит? – спросила она Крэмпфирла.

– Нет. А что? – сказал он.

– Кража, – сказала миссис Драйвер, – вот что. Об этом надо сообщить в полицию.