Правило 23. Никто из епископов или пресвитеров, или диаконов, преподая пречистое причастие, да не требует от причащающагося за таковое причащение денег

Никто из епископов или пресвитеров, или диаконов, преподая пречистое причастие, да не требует от причащающагося за таковое причащение денег, или чего инаго. Ибо благодать не продаема: и мы не за деньги преподаем освящение Духа, но неухищренно должно преподавать оное достойным сего дара. Аще же кто из числящихся в клире усмотрен будет требующим какого либо рода воздаяния от того, кому преподает пречистое причастие: да будет извержен, яко ревнитель Симонова заблуждения и коварства.

(Трул. 23; VII Всел. 4).

Ревнителем Симонова заблуждения и коварства (τής Σίμωνος ζηλωτής πλάνης καί κακουργίας, Simonis erroris et maleficii aemulator) правило это называет епископа, пресвитера и диакона, дающих за деньги святое причастие, и считает, таким образом, дело это симонией, наравне с рукоположением за деньги, причем предписывает, чтобы извержен был всякий, кто в этом уличен будет. Как на основание для такого своего предписания, правило указывает на то, что благодать не продается, и за деньги не преподается верующим освящение Святого Духа, а должно преподаваться каждому, кто этого достоин, без всяких видов на материальную выгоду. Дары благодати священные лица получают даром, почему даром должны и раздавать их всем, кто их достоин (Мф. 10:8). Упоминая о благодати, правило этим показывает, что здесь надлежит разуметь все святые таинства, между которыми таинство святого причащения, упоминаемое в правиле, занимает главное место; следовательно, этим правилом воспрещается и осуждается всякое вымогательство денег или вообще какого бы то ни было вознаграждения за святое таинство. Священнослужители, конечно, имеют право жить от алтаря, когда алтарю служат (1 Кор. 9:14), равно имеют право на приношения от верующих, о чем мы упоминали в толковании 4-го Апостольского правила: “Следовательно, род и мера приношений в пользу клира, — читаем у архим. Иоанна в его толковании на это правило, — вполне предоставляется добровольному усердию верующих, и ни с духом закона Евангельского, ни со свойством духовных даров благодати было бы не сообразно требовать самим священнослужителям, с вымогательством, воздаяния, или платы за святые тайны, прежде или после их преподаяния. Ничто так не унижает святыни даров и священного сана, как подобные требования.”[819] После этого мудрого замечания, ученый русский канонист приводит в подтверждение слова Григория Богослова, который в своей проповеди о крещении говорит, что высшею наградою для священника должно служить то, когда верующие приступают к святым тайнам с чистой совестью и подготовленные как следует.[820]