Глава 2 нанесение знаков на тело и магия

Примитивный человек никогда не объяснял свои нездоровье и боль естественными причинами, такими как, например, собственная нечистоплотность и отсутствие осторожности в выборе еды и напитков. Его больше всего устраивало другое объяснение, приписывающее болезни козням врагов или вмешательству злых духов.

В дополнение к этому существовала теория о том, что душа всегда старается покинуть тело и что медицина должна быть направлена на ее удерживание на месте. Такие взгляды являются вполне логичными для примитивного человека, и их подробно рассмотрел Риверс.

Душа материальна и может быть поймана в ловушку, состоящую из нескольких петель, прикрепленных к центральной палке, – такой «прибор» использовали профессиональные ловцы душ Борнео и Полинезии.

Естественно, главными проблемами знахарей и шаманов стали следующие: изгнание демонов болезни, определение индивида, который вызвал болезнь черной магией, и нахождение средств для удерживания души в теле.

Географический обзор выявит причины нанесения определенных знаков на тело и их связь с магией, но, вероятнее всего, примеры будут нагляднее, если сгруппировать их не по географическому принципу, а по конкретному виду магического искусства, в котором используется татуировка или другие способы нанесения знаков на тело.

Начав со знаков, важных для излечения от болезни и боли, мы находим особенно много интересных примеров в Индии. Индусы верят, что определенные знаки, обычно получаемые клеймением, позволяют облегчить страдания.

Уже упоминалось о бедарах из Беллари, которые наносили на дельтовидную мышцу плеча фигурку бога‑обезьяны Ханумана, чтобы уменьшить боль, вызванную вывихом. Доктор Терстон ссылается на юношей тода, которые получают татуировку шрамированием как средство магического избавления от боли, ставшей результатом первых попыток подоить буйволов. Келоидные рубцы обычно наносятся на правое плечо, а ожоги делаются священными огненными палочками. Тода верят, что такое клеймение поможет им с легкостью доить буйволов. Это подтверждает и доктор Риверс, проводивший исследования в 1906 г. Согласно его рассказу, единственный знак, наносимый на тело мужчинами тода, – это шрам на правом плече, реже – на локте. Ожог производится палочкой, разогретой на огне, который добыт трением. То есть церемониал явно уходит корнями в древность. Тем не менее нет никаких признаков, указывающих на святость операции.

Знаки могут наноситься кем угодно, когда мальчик достигает возраста двенадцати лет. Именно в это время он начинает учиться дойке. Если одного применения горячей палочки недостаточно, чтобы дать мальчику иммунитет от боли, операция повторяется до достижения нужного результата. В одном случае у мужчины было три келоидных рубца, один на плече и два на локте, причем последний знак нанесли, когда ему исполнилось шестнадцать лет, поскольку у него все еще болели руки при дойке. Самое большее отмеченное число шрамов – четыре. С другой стороны, некоторые мужчины обходились вообще без знака, поскольку являлись членами больших семей и им не приходилось доить долго. Маленькие шрамы делаются на запястье, чтобы излечить боль, церемониальные келоидные рубцы наносятся на запястья беременным женщинам, но цель этого действа не вполне понятна. Судя по сложному церемониалу, это делается скорее не для облегчения боли, а чтобы отвратить множественные неясные и не поддающиеся точному определению злые силы, которые всегда активизируются в кризисных ситуациях. Доктор Терстон добавляет, что шрамы также делаются, когда человек находится в ослабленном состоянии, например в лихорадке: тогда знаки обычно между бровями или пальцами ног, а также на задней части шеи.

В районе Кистна детям наносят клеймо на лоб, грудь или шею, чтобы избавиться от конвульсий, а мужчины мала и прочих каст имеют знак на лобке для спасения от колик. Мужчина из племени каиколан, будучи ребенком, был вылечен от болезни нанесением знаков на грудь и живот – это было несколько больших и маленьких дисков. Некоторых детей из лингаятов клеймят горячей иголкой. Знаки делают на животе не в качестве лекарства, а как свидетельство веры в максиму, что профилактика лучше лечения. Детей, подверженных припадкам, клеймят горячей веткой или стеклянным браслетом. В отсутствие прямых свидетельств можно только догадываться, в чем смысл такого знака. Широко распространено приношение риса или других небольших подарков, чтобы умиротворить демонов болезни. Принимая за основу идею о существовании последних, разумно предположить, что демон, который желает вызывать боль, будет умиротворен, если индивид причинит боль себе сам, а шрамы – свидетельство того, что демону уплачена дань.

Дж. Г. Скотт, который долго жил среди бирманцев, с уверенностью утверждает, что бирманцы верят в эффективность татуировки, как магической формулы, талисмана. Большинство людей, которые наносят татуировки и кабалистические знаки на тело, – это шаны, которые в процессе операции бормочут заклинания и поют. Обычно человек, наносящий такие знаки, пользуется большим уважением, и в эффективности его работы никто не сомневается.

Существует особый знак для предотвращения боли. Один школьник, на тело которого по его желанию был нанесен знак A‑hpee, даже напросился на порку, чтобы проверить эффективность работы татуировщика. Остался юноша доволен ею или нет, неизвестно. Сэр Дж. Г. Скотт наивно замечает, что, какова бы ни была эффективность знака, юноша некоторое время после своей авантюры вел себя заметно тише. Есть еще Mooy Say – оберег против змеиных укусов, и отвратительная татуировка, которая выполняется, когда пациент зажимает в зубах человеческую плоть.

Последняя – Baw‑dee‑mah‑da – татуировка‑амулет, должна придавать человеку сверхъестественную силу, и, если верить примеру, на который ссылается Швай Йоу, носители знака не были разочарованы. В одном из монастырей жил мальчик, помогавший нищему шану‑татуировщику, который, в ответ на доброту, сделал ему татуировку знака силы. Уже через месяц появились безошибочные признаки того, что сверхъестественная сила начала проявляться. Мальчик прыгал на большую высоту, очень быстро бегал и с легкостью носил тяжести, которые другие не могли даже сдвинуть с места.

Юноша сумел выбраться из прочного ящика, куда его поместили, и нашел убежище в монастыре, причем жил он на высоте сорока футов над землей, откуда без труда спрыгивал вниз. Если верить истории, молодой человек быстро рос и вскоре мог перейти реку, и вода достигала только его пояса. В конце концов его излечил святой отшельник, убравший знак тату и снявший чары. Зная о воздействии разума на тело и о глубочайшей вере в волшебство среди людей, время от времени практикующих черную магию, не стоит удивляться, что юноша, имея на теле татуировку знака силы, в которую он непоколебимо верил, сумел развить в себе необычные силу и наклонности. Люди всегда с удовольствием рассказывают о странных явлениях, вот и в этом случае богатое воображение братьев монахов, вероятнее всего, изрядно приукрасило повествование, изложенное сэру Скотту. Утрату силы тоже нетрудно объяснить. Знак тату был сведен, вера и подсознательные стимулы утрачены, и, значит, больше ничто не побуждало юношу к эксцентричному поведению.

В 1881 г. в Рангуне жил молодой человек, получивший татуировку знака белой цапли, который должен был охранять носителя от утопления. Его вера в чудодейственную силу тату была настолько сильна, что юноша позволил бросить себя в реку связанным по рукам и ногам, что, естественно, привело к летальному исходу. Люди, помогавшие в этом эксперименте, были обвинены в убийстве и в конце концов осуждены. Это вызвало недовольство многих бирманцев, которые считали наказание слишком суровым, поскольку утопление стало результатом действия черной магии, не позволившей вытатуированной цапле проявить свою спасительную силу.

Можно привести еще один аналогичный пример. На острове Ванкувер жила женщина из племени хайда, у которой на лице была татуировка палтуса с головой вождя на хвосте рыбы. Женщина утверждала, что такой знак позволит ей не утонуть в море и ее родственники тоже будут обладать таким же иммунитетом. Такая информация может быть отнесена к разным разделам исследований, но при этом труднее всего будет определить, какой группе татуировок лучше всего соответствует тот или иной пример.

В данный момент нас больше интересует не предотвращение несчастных случаев благодаря татуировке‑оберегу, а избавление от болезней и их предотвращение знаками тату. У народа сакаи есть магическая церемония изгнания холерного демона. Этим занимается шаман, который окрашивает свое тело черной краской, оставляя впереди несколько вертикальных белых полосок. Затем он проводит церемонию, состоящую главным образом из танцев и песнопений. Окрашивание тел для проведения магических церемоний среди семангов, сакаи и якунов является обычным. Любимые краски – черная, белая и красная, в некоторых случаях желтая. Все эти цвета используются в разнообразных магических церемониях, но главное значение придается красному и желтому цветам, которые, считается, обладают равной силой.

У семангов раскрашивание тел производится скорее в магических целях, чем для украшения, а сакаи чаще преследуют декоративные цели. Гребни и колчаны, используемые семангами, являются настоящими произведениями искусства, и говорят, что рисунки, нанесенные на них, обладают магической силой и защищают носителя. Так, например, охотник, у которого на колчане правильные знаки, будет защищен от падающих деревьев и удара молнии. В Кедахе женщины утверждают, что рисунок на гребне отгоняет зло. Иногда такие же знаки наносятся на тело. К информации, касающейся семангов, следует относиться с осторожностью. Вон Стивенс (Vaughan Stevens) пишет интересно, но не конкретно. Он не уточняет ничего относительно мест, племен, техники нанесения и формы знаков на теле, и поэтому пришедшие после него исследователи испытали большие трудности, желая проверить его утверждения. Затруднения возникли также из‑за изолированного расположения семангов в густых джунглях, где они перемещаются по обширным пространствам. Утверждают, что собственно татуировка семангам неизвестна, однако есть свидетельства нанесения магических знаков на тело углем. Люди делают это, когда ощущают боль. Для сакаев следует упомянуть об использовании магической краски при рождении ребенка, но наносят ли краску для уменьшения боли при деторождении, не вполне понятно; вероятнее всего, речь все же идет об отвращении магическими знаками неких зол, которые всегда присутствуют в переломные моменты. В общем, видимо, этот пример аналогичен рассказу доктора Риверса о татуировке женщин тода накануне родов.

Практически не остается сомнений в том, что у сакаев нет понимания четкой разницы между обычной декоративной краской и пигментами, обладающими магической силой. Шаман, вступая в должность, может присвоить магическую краску, но должен отдать ее, когда снова становится рядовым членом общины. Колдуны и повивальные бабки используют приспособление из панциря черепахи для нанесения магической белой краски, и любой другой человек, который пожелает использовать эту краску или средства ее нанесения, будет поражен молнией. Еще один интересный момент: мертвые не должны сохранять свою краску. Это противоречит всем нашим представлениям как о пещерных людях глубокой древности, так и о современных примитивных народах.

До вступления в брак юноши и девушки имеют полоски красной краски, не придавая этому особого значения. Позже к ним добавляются черные полоски или белые точки. Статья о магическом использовании краски у якунов Бесиси завершается примером, сходным с тем, что сэр Риели поведал о бирманцах (охотник, желающий, чтобы охота была успешной, хочет приобрести свойства тигра или кота и для этого татуирует на теле соответствующее изображение). Якун, желающий получить силу, чтобы убить тигра, берет лист tiger chind weh, раздавливает его до состояния пульпы и втирает в грудь.

Среди нигерийских знаков на теле есть один, дающийся как лекарство от боли. Майор Тремерн утверждает, что некий индивид по имени Баба имел babba goro – серию коротких параллельных надрезов на левой стороне тела ниже пояса. Он утверждал, что татуировка облегчает боль в животе. Несомненно, есть много шрамов, являющихся результатом примитивных хирургических операций; такие шрамы упоминают сэр Эверард им Терн (Everard im Thurn) в «Индийцах Гвианы» и Е. Тернер, повествуя о жителях Самоа, которые делают надрез на голове, чтобы выпустить головную боль. Генри О. Форбс в 1885 г. писал, что люди с Тимор‑Лаута клеймят свои руки и плечи раскаленными жезлами, чтобы отогнать болезни. Делают также отметины, похожие на оспинки – этой болезни они очень боятся.

Э.Х. Ман утверждает, что на Андаманских островах широко используется три основных пигмента. По способу их нанесения можно сразу сказать, болен ли индивид или грустит, провел ли он весело время или только собирается это сделать. Автор сообщил, что неженатые люди не могут наносить краску на шею – ни для украшения, ни для того, чтобы ослабить боль, а жженая желтая охра иногда применяется как лекарство от болезни. Другой интересный пример применения краски в магических целях – нанесение на тело желто‑зеленой глины, когда индивид приготовил пищу из черепахи. Считается, что злых духов привлечет приятный запах этой пищи, и, чтобы этого не допустить, глину наносят на лицо и руки.

От каян Саравака мы знаем, что наука или искусство удерживания души в теле – это условие, которое по праву считается основой здоровья и активности. К примеру, кто‑то заболел, и дайонга позвали, чтобы поставить диагноз. Он вполне может объявить, что болезнь – результат попытки души покинуть тело. Очевидно, лекарство – заставить блудную душу вернуться. Для этого дайонг вводит себя в транс. Тем самым он освобождает свою душу, чтобы та могла устремиться в погоню за душой пациента и убедить ее вернуться. Церемония обычно проводится при свете факелов в присутствии группы встревоженных родственников, которые уже заплатили опытному ловцу душ. Иногда в ухо пациента вставляется духовая трубка, и все вокруг кричат слова «вернись!», «вернись!». Шаман продолжает: «Это твой дом, здесь есть пища, приготовленная для тебя». На это душа может ответить: «Я далеко от дома, следую за тохом (духом) и не знаю дороги домой». Обычно церемонию завершает дайонг, показывая лежащий на ладони камень или маленькое животное, и, поскольку считается, что беглая душа – в этом предмете, ее возвращают пациенту, положив предмет рядом с его головой. Последующее бегство души предотвращают, обмотав запястье пациента пальмовым листом и принеся в жертву птицу. В случае серьезного заболевания в жертву демону болезни приносится свинья. Пальмовый лист легко потерять, поэтому сейчас на запястье наносится соответствующая татуировка. Она не только удерживает душу в теле, но и предотвращает болезни, вызванные другими причинами.

Существует очевидное различие между нанесенными на теле «болеутоляющими» знаками в Африке, Гвиане, Самоа и у австралийских племен, с одной стороны, и у индусов, бирманцев, каян и жителей Андаманских островов – с другой. В первой группе нет никаких причин верить в то, что излечение заключается в самом знаке, который имеет второстепенное значение. Во второй группе сам знак на теле – будь это тату, шрам или краска, считается основным составляющим звеном лечения, которое осуществляется путем обращения к демону болезни. На Тимор‑Лауте, когда речь идет о шрамах в виде оспинок, вероятнее всего, люди считают, что демон уйдет, довольный, что люди уже были объектом его внимания. А вот айну уверены, что их знаки заставят демона бежать, потому что он увидит, что они совсем как их небесные покровители. Люди, имеющие шрамы в виде оспинок, чувствуют себя в безопасности, поскольку их знаки показывают близость к демону оспы. Этот демон, конечно, не станет вредить тем, кто отождествляется с ним, – такова примитивная логика. Третья гипотеза предложена доктором Терстоном. По его мнению, люди верят, что демон требует от каждого индивида в той или иной форме определенного количества страданий. Только причинив себе в начале жизни не слишком сильную боль, которой будет достаточно, чтобы умиротворить демона, человек может спастись от него.

Связь между краской, шрамированием и татуировкой проколами разгадать трудно. Проблема возможного моногенеза с последующей трифуркацией в доисторическом периоде и, как следствие, специализацией представляет значительный интерес. Риверс, отметив широкое распространение на Тихом океане терапевтического и религиозного кровопусканий, предполагает между ними определенную связь. Не исключено, что религиозная практика шрамирования развилась из терапевтических операций.